Блоги на портале журнала ПАРТНЕР

На матче дортмундской «Боруссии» с «Вольфсбургом» было тише обычного – главные «ультрас» Дортмунда остались дома. Это – первая реакция власть имущих на безобразия, случившиеся на игре «Боруссии» с «Лейпцигом». Что же такого случилось?

Дортмундские «ультрас» отличились. Подобных беспорядков давно не было на немецких стадионах. Словесные атаки на приезжих вылились на матче с «Лейпцигом» в групповое злостное хулиганство с тяжёлыми последствиями.

Двадцатому туру нужно поставить памятник. Хотя бы нерукотворный. Этот тур должен остаться в истории. Было ли когда-нибудь такое в бундеслиге или не было – это нужно слишком долго копаться, а копаться неохота, потому что  результат практически предопределён: такого не было, потому что не могло быть. Что же произошло в двадцатом туре, чего не могло быть? 

Вот на этом балконе и разыгрывались шахматные сражения юного Хасина и главного инженера Малютки. Они играли по нескольку партий в день, и почти всегда Давид обыгрывал Голиафа. Дяде это обстоятельство так нравилось (ещё бы – маленький пацанёнок обыгрывает человека-гору), что он стал стимулировать юное дарование деньгами – за каждую победу. Абрам Иосифович вспоминает, что по его детским запросам он сколотил на шахматах неплохой капитал. 

Главный матч этого тура игрался на Сигнал Идуна Парк. «Боруссии» предстояло доказать, что как ни хорош «Лейпциг», а всё же второй футбольной столицей  Германии был и остаётся Дортмунд. Меняются чемпионы, тасуются списки призёров и участников евротурниров от бундеслиги, но неизменно одно: в стране есть футбольный король, «Бавария», и есть наследный принц, «Боруссия» из Дортмунда. Поэтому проигрывать второй раз в сезоне выскочкам из Саксонии «Боруссия» не имела права. Позолотой на короне надо дорожить. 

Предстоящий 29 апреля «бой года» между Владимиром Кличко и Энтони Джошуа соберёт рекордную для Британии аудиторию в 90 000 человек. Ареной боя станет легендарный стадион «Уэмбли».

Анонсированный несколько раз матч-реванш Владимира Кличко против Тайсона Фьюри не состоится по не зависящим от Кличко причинам....

Я перед зимним перерывом дал прогноз, что преследователи «съедят» «Лейпциг», и будет команда из Саксонии до конца чемпионата одной из многих. Теперь сижу в луже с этим прогнозом. Можете считать, что читаете «репортаж из лужи». Прошло всего два тура после перерыв, а отрыв от третьего места уже не 6 очков, а все 10, а «Бавария» маячит впереди всего в трёх.

...  Демонстратор, двигающий фигуры на больших досках, установленных для зрителей, не удержался от  соблазна подсказать Корчному, что он только что упустил возможность легко выиграть партию одним ходом. Представляете – один из лучших шахматистов мира прошёл мимо возможности, которая была очевидной даже для демонстратора – шахматиста первого или второго разряда! 

Это не скучно смотреть много раз. Рибери промчался со своей половины поля до угла чужой штрафной, проходя соперников, как слаломист обходит флажки: защитников вроде бы и много, и вроде бы их нет. Француз закончил забег высокой передачей в штрафную, где защитник с Левандовским на сей раз «контачил» очень плотно. И что из этого? Левандовский принял мяч на грудь, казалось бы, почти заваливаясь на спину, потом носочком чуть убрал снаряд назад, ровно так, чтобы защитника из участника событий сделать наблюдателем, и через мгновение уже направил мяч в самый уголок, под основание штанги, куда руки вратаря уже никак не поспевали. Гений!

Я не могу удержаться от некоего душевного трепета, пожимая руку, которую когда-то пожимал Пауль Керес, признавая своё поражение. Эту руку пожимали все великие шахматисты той эпохи великих советских шахмат.

Когда я смотрю на этого человека, сидящего напротив, то вспоминаю акцию «Бессмертный полк» и думаю: да вот же он, бессмертный полк, сидит напротив - живой и по мере сил весёлый, ироничный и грустный, спокойный и мудрый. 

Последнего перед зимним перерывом игрового дня ждали с нетерпением.

Баварский монстр должен был дать ответ на вопрос – в самом ли деле «Лейпциг» будет претендентом на Серебряную салатницу, или его сумасшедший рывок по большей части продукт куража и предельной самоотдачи, которым рано или поздно приходит конец?