Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

В. Левицкий

 

C  Запада – на Дальний Восток…

Превратности судьбы

Глава 2. Советская Гавань... (Продолжение)

 

Культурная жизнь «На Западе»...

Родные и друзья в своих письмах старались не только поддержать меня, но и рассказать о событиях культурной жизни «на Западе», в Киеве и Ленинграде, прочитанных книгах, увиденных фильмах... В Совгавани в то время не было телевидения. В посёлке «Заветы Ильича» размещался Драматический театр Тихоокеанского флота.


Из материалов Интернета

...Драматический театр Тихоокеанского флота организован был в 1932 году, при Владивостокском доме Красной армии и Флота. Перед войной в театре работали такие мастера сцены, как ученик А. Д. Дикого Я. С. Штейн, заслуженный артист РСФСР В. И. Москвин (сын знаменитого мхатовца И. М. Москвина), народный артист РСФСР, профессор Б. М, Сушкевич, ученик В. Мейерхольда Н. Н. Буторин, будущий руководитель Ленинградского Мюзик-холла И. Рахлин. Во время Великой отечественной войны театр гастролировал по воинским частям и кораблям Тихоокеанского флота, а когда началась война с Японией, коллектив, разделившись на фронтовые бригады, работал в действующей армии, участвовал в освобождении Китая и Кореи. В 1955 году театр переехал в Совгавань (вернули его во Владивосток только в 1996 году)...

Мне не удалось побывать ни на одном спектакле театра, а вот с некоторыми его актёрами был не только знаком, но даже имел честь вместе играть в одной из постановок Драматической студии при Совгаванском Доме офицеров флота (об этом расскажу позднее)...

В посёлке Бяудэ был Матросский клуб. Наверное, в клубе выступали иногда заезжие гастролёры (не могу  вспомнить ни одного концерта с их участием, на котором мне удалось бы побывать). В основном, там демонстрировали фильмы далеко «не первым экраном»...


Из писем мамы сыну

20 / Х – 63 г.

...Достала  билеты на ансамбль Мойсеева. Я его никогда в жизни не видела, только в кино. Будет он у нас в ноябре...

Видела в кино «Оптимистическую трагедию». Огромное впечатление, больше, чем в театре (я видела в Ленинграде этот спектакль с участием Горбачёва, Лебзак, Полицеймако). Удивительно хорошо подобраны актёры. Тихонов всегда новый, всегда неповторимый. Интересно, какого Болконского в фильме Бондарчука «Война и мир» он создаст... Я всё же считаю, что Стриженов был бы самый подходящий актёр для этой роли: в нём – природный аристократизм...

Вчера смотрела фильм «Я хочу танцевать» про замечательного танцора Эсамбаева. Фильм мне понравился, танцует он замечательно, но всё же нельзя сравнивать с тем впечатлением, которое я получила , видя его танцы в жизни...

Выписываешь ли ты журнал «Иностранная литература»? В номерах 3 и 4 есть замечательнейшая повесть «Убить пересмешника». Почитай обязательно, получишь огромное удовольствие...


Из письма Лоры Малышевой

4.01.64 г.

...В середине декабря в Ленинград приезжал греческий театр трагедии, гастроли которого прошли с колоссальным успехом. «Медея», «Электра», «Орестея» - творения, созданные до нашей эры. С волнением и любопытством ждала, как прозвучат они сегодня, как воспримет их наш зритель. И не напрасно, ибо каждая встреча с шедевром в любой области – прорыв в блистающий мир человеческого гения. Она вызывает изумление и радость. Древний Эсхил мечтал, чтобы «зло не душило добро». Именно эта любовь к людям делает глубоко современными древние трагедии.

Простота оформления, сильные актёры, умело подобранный хор плакальщиц, которые создают законченную композицию, - всё- всё это усиливает остроту чувств и  восприятий. Подобные встречи с истинным искусством - как праздник. Мы не сразу замечаем, как осветляют оно нашу жизнь, какое непрерывное излучение – из века в век – исходит от него и открывает нам величайшее хранилище сокровищ...

В театре имени Ленсовета идут спектакли «Женский монастырь» с Алисой Фрейндлих и «Карьера Артура Ли»...


Из писем мамы сыну

9 / Х11 - 63 г.

...Огромное удовольствие получила на днях, слушая по радио Ираклия Андронникова. Что за человек! Что за талант! Я знала его, как выдающегося литературоведа, замечательного чтеца. Но что он ещё и  артист - имитатор, причём совершенно великолепный, - этого я не знала. Может быть, и вы слышали? Он рассказывал о встрече Качалова с  Алексеем Толстым на даче у последнего. Толстого я не слышала, но Качалова слышала и в театре, и по записи. У Андронникова - совершенно его голос, его интонации. И никогда не скажешь, что один человек передаёт диалог...


16 / Х11 - 63 г.

...Позвонила одна из моих приятельниц и предложила прийти посмотреть репродукции Ван Гога, Гогена, Сезанна, Ренуара и других импрессионистов  и пунктуалистов. Она достала книгу «Французские импрессионисты конца Х1Х – начала ХХ веков) только на один вечер. Я много читала о них, но не видела не только их полотен, но и репродукций (за исключением 2-3-х работ), поэтому пошла и просидела весь вечер. Всё это очень и очень интересно, но далеко не всё мне нравится. У Ван Гога многое нравится, а Гогена я совершенно не приемлю. Во всяком случае, познакомиться со всеми было очень интересно...


12 / 1 – 64 г.

...Мне нравится, что Арагон и Эльза Триоле встречались с Паустовским, Андронниковым, Симоновым. И как я счастлива, что Паустовского представили к Ленинской премии. Так хочется, чтобы он получил её!..


21 / 1 - 64 г.

...Прочла 1-ю часть «Живые и мёртвые». Замечательно! Молодец Симонов. Всё предельно искренне. А его роман «Солдатами не рождаются» ещё не читала...

Я тебе как-то писала, что в роли князя Болконского в фильме Бондарчука «Война и мир» хотела бы видеть Стриженова. Оказывается, он должен был играть. Было две кандидатуры – Стриженов и Смоктуновский. Остановились на Стриженове. Начались съёмки, но он с Бондарчуком в чём-то не сошёлся, повздорил... И Бондарчук его отстранил. Снимается в этой роли Вячеслав Тихонов...


30 / 1 – 64 г.

...Прочитала«Молодые львы» Ирвина Шоу- замечательная книга. Только оставляет страшно тяжёлый осадок. Если люди такие, как большинство в этой книге, то Земля провалится в тар-тарары. Даже самый лучший из них Ной – и тот допустил неблагородный поступок, когда, зная, что лейтенант, совершенно не ведая того, со своими спутниками идёт под обстрел на верную смерть, не остановил его, не пошёл вместо них. И Майкл только один раз за всё время совершил подлинно человечный, благородный поступок. А, в общем, все люди отвратительны в романе. Слава богу, что в большинстве это не так. Но по Шоу – это так. Конечно, это война вызывает к жизни все самые низменные стороны человека, превращает его хуже, чем в зверя. Но неужели в момент великих бедствий человек должен терять всё человеческое? Всегда ли это так? Проявляются же  в иных и героизм, мужество, благородство, гуманность. Хотя бы по отношению к своим. Сколько у нас было примеров тому! Неужели Шоу не видит этого, не знает?..


2 / 11 - 64 г.

...Вчера смотрела фильм «Электра». Впечатление грандиозное. И волнует до глубины души. Электра потрясает в самом полном смысле этого слова. Поставлен фильм с исключительным вкусом и очень жизненно, несмотря на костюмы десяти тысячелетней давности...

Читал ли ты Паустовского «Годы скитаний»? Как всегда,  очень проникновенно, глубоко и исключительно тепло и лирично. Только он может так писать...

...Смотрели передачу из Инсбрука, где проходят Зимние Олимпийские игры. Показали состязание на ледовой дорожке конькобежцев-женщин. Одно удовольствие было смотреть на Лидию Скобликову, которая мчалась, как птица, как ветер, легко и свободно, красиво и изящно. Но когда она пришла к финишу, когда я увидела  её измученное лицо, склоненную вниз голову, – мне стало просто не по себе. К чему это всё, если оно даётся такой дорогой ценой? А перед этим две конькобежки упали – американка (шла в паре со шведкой) и кореянка. И это было так ужасно, что испортило всё впечатление... Не радуют уже быстрота, сила, ловкость, мастерство. Всё-таки это должны быть «игры», а не соревнования, где бывают и человеческие жертвы, и испытывается предел человеческой выносливости...

  

1 / 111 - 64 г.

...Смотрела фильм «Живые и мёртвые». Фильм хороший, прекрасно снят, но где-то, что-то умерло – не волнует. «Душа» фильма куда-то улетела… Что-то в нём самого животрепещущего нет. Очень жизненный и достоверный Лавров прекрасно играет Синцова. (Это наш, киевский Кирюша Лавров, я его очень любила, когда он был артистом Русской драмы. Потом он переехал из-за какого-то конфликта в Ленинград в БДТ к Товстоногову)...

 

Из писем Толи Шуплякова

21.05.64 г.

...Сейчас проходят концерты артистов югославской эстрады. Приезжает на гастроли Московский театр имени Станиславского, в репертуаре много хороших спектаклей… Все ломятся на американский балет на льду, но говорят, что он хуже австрийского...


2.06.64 г.

...Был на концерте эстрадного оркестра из ФРГ. Очень здорово. Зал бушевал и требовал повторения твиста, который был исполнен классически. Все музыканты - высочайшей квалификации. А сейчас в Ленинграде гастролирует театр Образцова. Привезли старые вещи: «Под шорох твоих ресниц», «Необыкновенный концерт»...


30.08.64 г.

...Был на концерте Муслима Магомаева. Ему 21 год, а поёт уже очень даже неплохо...

...В Москве гастролирует театр «Ла Скала... Ажиотаж... Вот бы поехать, послушать...

  

Из писем мамы сыну

11 / 1Х - 64 г.

...Читаю о Сент-Экзюпери... Удивительная личность! И какая судьба! Сколько несправедливостей, горечи, непонимания... И какое мужество, упорство, достоинство! И какие мысли у него! Какая глубина и правда! Надо тебе прочесть его «Ночной полёт». Столько своеобразия, красоты, силы, чувства и мысли! Это что-то непередаваемое и неповторимое! Да, этот человек помогает жить, глубже видеть мир и людей, терпимее относиться ко всему...

Смотрела вчера фильм «Лёгкая жизнь». Смотрится хорошо только потому, что там – целый сонм великолепных артистов. А так – мелкая, неудачная комедия. Всё слишком прямолинейно. Обидно, что для таких артистов не могли создать что-нибудь подлинно выдающееся. Неужели оскудела талантами земля Русская, что среди драматургов не найдётся никого, кто написал бы пьесу, сценарий для такой замечательной актрисы, как Раневская?..


24  / 1Х – 64 г.

...О фильме «Гамлет». Сколько бы я не читала восторженных рецензий, и всё же то, что я увидела – превзошло всё ожидание. Впечатление огромное.

В институте я писала реферат о Гамлете. В школе, в 10-м классе давала урок о Гамлете. Читала массу критической литературы о нём. Видела в театре. Знаю много наизусть. Перечитываю очень часто. И всё же Смоктуновский открыл мне новые глубины, помог понять его, приблизил его век своей человечностью. Вертинская мне не понравилась в первой половине картины. И даже не она, а режиссёрское прочтение роли, трактовка этого образа. Режиссёр сделал её бездумной куклой, безвольной, скучной, мёртвой. Это неправда! Если она послушна отцу, то в 16 –ом веке и быть иначе не могло. Но живость характера, весёлость, ум, приветливость, очарование молодости – всё это есть у Шекспира. Да и не мог Гамлет полюбить «как 40 тысяч братьев любить не могут» такую, какой её нам рисуют творцы этого фильма. Во второй половине – она потрясающа. Переворачивает всю душу.  И всё оправдано. Все хороши остальные, все прекрасно играют... А поставлен фильм – изумительно! Не согласна я с тем, что не включили в фильм очень важную сцену покушения на короля во время молитвы, - не могу понять мотивы, по которым её убрали. Лично к Смоктуновскому у меня тоже небольшие претензии: иногда очень важные места, мысли, содержащие основную философскую концепцию произведения («порвалась цепь времён...»), он произносит как бы вскользь. Но, в общем, – это событие в искусстве, и все, с кем я говорила, обсуждая этот фильм, бесконечно благодарны создателям такого замечательного произведения...

 

Кадр из кинофильма Гамлет.

В главной роли – Иннокентий Смоктуновский.

1964 год. 

 

Из письма сестры Ирины Антоновой

31 / Х – 64 г.

...В БДТ поставили «Горке от ума» с Юрским. Все ревут от восторга, а я, «серая», так и не поняла всей «прелести». Юрский играет очень современно...


Из письма Толи Шуплякова

29.11.64 г.

...Никак не могу попасть на новую программу «Волшебники живут рядом» в театре  Райкина. Билеты «с рук» покупать неохота, а по-другому пока их достать нет возможности...

Из письма мамы сыну

3 / 1 - 65 г.

...Смотрели широкоэкранный франко-итальянский фильм «Веские доказательства». Прелесть! Какие замечательные актёры играют! Марина Влади, Бурвиль... Великолепная игра! Да и всё очень хорошо сделано. Завтра идём смотреть английский фильм «Как важно быть серьёзным». Говорят, очень хороший...


Из письма Толи Шуплякова

25.01.65 г.

...сейчас много говорят о новой постановке «Ещё раз про любовь...» по пьесе Радзинского в БДТ с Дорониной в главной роли. Думаю обязательно сходить...

 

Несбывшиеся планы....

 

Конечно же, меня не могла не волновать дальнейшая перспектива моей службы. Прошла очередная аттестация... Новое моё командование характеризовало меня весьма положительно. После праздников, не очень надеясь на положительное решение (на ТОФ я был человек сравнительно новый, а в Совгаванской военно-морской базе - тем более), я подал рапорт с просьбой разрешить мне поступить в Военно-морскую академию и стал ждать результатов. (О предыдущих попытках, которые я предпринимал, служа ещё в Кронштадте, и причинах отказа я говорил в книге воспоминаний «Шесть лет в крепости...»)... Прошло более 7 лет после окончания училища... Никаких упущений по службе у меня не было. Командиры разных степеней давали мне положительную характеристику. В выводах аттестаций все мои вышестоящие начальники подчёркивали необходимость моего продвижения по службе. К сожалению, моя должность на судне и специфика моей работы, во многом рутиной,  не давали мне шансов на какие-то перспективы, пока я служил в Совгавани. Летом 1964 года выходил срок получения очередного воинского звания)... Мой командир, капитан 3 ранга В.Н. Мусатов,  написал своё ходатайство и передал по команде мой рапорт с просьбой разрешить мне поступить в Академию... О перепитиях этой истории с рапортом и её завершении можно судить по приведенным ниже выдержкам из писем:


Из писем мамы сыну                    

21 / 1 – 64 г.

... Так мало надежды на возможность твоего поступления в Академию! Я уверена, что после 3-х лет пребывания в Совгавани, тебя без всяких проволочек приняли бы в Академию, исчезли бы все возражения. А вот сейчас, после одного года твоей службы в Совгавани, вряд ли это возможно. Это было бы слишком большой удачей, а таким везением что-то судьба нас не балует...


Из письма бабушки внуку

28 / 1 – 64 г.

...Женя (моя мама) написала, что ты много занимаешься, готовишься к поступлению в Академию. Думаю, что у тебя много сил уйдёт на эти занятия. И опять тебя может ждать разочарование – вот чего я боюсь...


Из письма сына маме

25.01.64 г.

...Жду, когда хоть какая-то ясность появится относительно возможности моего поступления в Академию. Решается вся моя дальнейшая судьба. В который раз! Разве это не стоит нервов, разве это так просто?!.. Готовлюсь в Академию, не смотря ни на что. Учу параллельно математику и английский. Даже не знаю, что буду делать, если опять отказ. Знаю одно – служить дальше не будет иметь никакого смысла...


Из письма мамы сыну

2 / 11 – 64 г.

...Когда же будет известно, допускают ли тебя к экзаменам для поступления в академию?.. Относительно того, чтобы тебе уходить со службы любым путём, если не допустят к сдаче экзаменов в Академию, это всё - же не годится. Надо обо всём крепко подумать, не действовать очертя голову. Много в жизни совершаешь ошибок, за которые потом приходится расплачиваться. Можешь искалечить свою жизнь. Лучше перетерпеть ещё два года (видишь, как время летит?)...


Из письма сына маме

16.02.64 г.

...Мне отказано в поступлении в Академию. Официальной мотивировки  ещё нет, но она меня не очень интересует, т.к. мне не нужны благовидные предлоги. Было тяжело. Очень. Сейчас боль притупилась. Все те же силы вступили в действие и сыграли свою роль. Говорить о несправедливости устал. Мне всё ясно... Очень много признаков того, что я по-прежнему нахожусь в центре «их» внимания ко мне и наблюдения за мной. (Я намекаю на «бдящие органы», с которыми несколько лет назад отказался сотрудничать – не захотел быть «стукачом». Без их визы нельзя было даже пытаться поступить в Академию...). Это ужасно. Это очень отравляет жизнь. Не знаю, как буду бороться, но так всё это не оставлю. Просто именно в данный момент (предположительно через неделю мне предстоит командировка во Владивосток, а в марте запланирован отпуск) не хочется затевать всю эту тяжбу. Я должен всё обдумать. Совесть у меня чиста. Во всех отношениях. И не мне тебе говорить о своей честности и порядочности... Здорово меня держат «эти ребята», мёртвой хваткой. И конечно, я здесь новый человек. Это тоже сыграло свою роль. Плюс перестраховка «местных товарищей» (видимо, на меня пришла «ориентировка» из Кронштадта)... А тут у меня приближается срок получения очередного звания. На моей должности на судне получить его я не могу. А подходящей другой должности для меня здесь нет. Рано или поздно придётся менять место службы... Креплюсь, мама... А что делать?! Надо продолжать жить, надо верить в справедливость и во всё хорошее, даже если на себе испытываешь всю тяжесть несправедливости...


Из писем мамы сыну        

22 / 11 – 64 г.

...Получила твоё письмо, огорчена страшно... Вот только от того, что это не неожиданно. Вот что-то радостное, большое – это неожиданно. Я думаю, что всё-таки основная причина отказа тебе в поступлении в Академию – твоё начальство считает, что ты мало прослужил на Дальнем Востоке. Наверное, должно пройти два–три  года...

 

В декабре следующего, 1964 года, всё- таки ещё на что-то надеясь, я снова подал рапорт с просьбой разрешить мне поступление в академию... К рапорту приложил «Служебно-политическую характеристику» (она «немного» не дотягивала для  представления к званию «Героя Советского Союза»), «Служебную карточку» с 20-тью благодарностями от командиров всех степеней во время службы в Кронштадте и на ТОФ), медицинскую справку о состоянии здоровья, в которой я был признан «годен к поступлению в Военно-морскую Академию»...


 

Из письма мамы сыну

20 / Х11 – 64 г.    

...Господи, хоть бы на этот раз уже «сильные мира сего» вняли бы твоей просьбе и дали «добро» на твой рапорт – разрешили поступать в Академию! Я не могу понять, какая выгода в том, что тебя так долго не допускают туда? Ведь даже с государственной точки зрения гораздо выгоднее послать именно тебя, человека умного, развитого, с таким отличными характеристиками. Ведь ты принесёшь гораздо больше пользы, чем многие, многие другие... И на Дальнем Востоке ты отслужишь уже три года к тому времени (считая Владивосток). Какому небу, какому святому молиться, чтобы сбылось твоё заветное желание?!..

 

И «на этот раз... «сильные мира сего» не вняли моей просьбе, о чём свидетельствует краткая резолюция моего самого высокого начальника (это был Заместитель командира СГВМБ по тылу капитан 1 ранга А.Д. Колодочка), до которого наконец-то дошёл мой рапорт: «Т. Левицкий! Мест на кораблестроительный факультет нет»... Его подпись Дата – 5.01.65 г.

 

 

 

 

 

«...краткая резолюция самого высокого начальника...:

«Т. Левицкий! Мест на кораблестроительный факультет нет»...

Совгавань.

Январь 1965 года.

 




Получив такой ответ на свой рапорт, я понял, что для меня действительно теперь уже  «нет мест» на флоте, и всерьёз задумался о демобилизации...

Мысли о демобилизации приходили ко мне и раньше, ещё после первого отказа в поступлении в Академию....


Из письма сына маме

6.06.64 г.

... Мысль о том, что дальше служить бесполезно, если мне не удастся перевестись во Владивосток, не оставляет меня. Написал письмо Члену Военного Совета – Начальнику Политуправления ТОФ. Ответили, что о результатах сообщат дополнительно. Ничего хорошего не жду. Но всё-таки что-то должно произойти...

Вскоре получил официальный ответ, в котором говорилось, что я являюсь для флота «нужным специалистом и увольнению в запас не подлежу».

 

 

 

 

 

«...Написал письмо Члену Военного Совета – Начальнику Политуправления ТОФ...».

 

Ответ Члена Военного совета – Начальника политуправления ТОФ

вице-адмирала М. Н. Захарова. Владивосток. Июль 1964 года.

 




Из письма сына маме

6.08.64 г.

...полное отсутствие перспектив в службе... Всё надоело... Уже пять лет всё в одной и  той же должности. «Перехаживаю» в звании. Никто не хочет помочь... Написал письмо в Управление кадров ТОФ, в котором указал на выводы по моим аттестациям, утверждённых всеми вышестоящими начальниками: «Достоин продвижения...». «...Желательно использовать на научно-исследовательской работе...»...  «...За время службы не имел ни одного дисциплинарного взыскания...»... «Достоин...». Желательно...»... Просил демобилизовать меня, раз на флоте нет должности, соответствующей выводам аттестаций... Получил ответ: «...Вы нужны флоту!.. Выполняйте свой долг на порученном Вам месте»... А я ведь теряю себя как инженер. Не вижу реальных возможностей заняться делом перспективным, приносящим мне удовлетворение...  

А тем временем моя служба продолжается. Вывожу наше судно в экипаж «коммунистического труда». Не имею замечаний по службе, как не имел их все восемь лет... Срок пребывания здесь формально ограничен пятью годами (наш район по условиям службы приравнен к  «Крайнему Северу», право же на перевод на Запад фактически имеют те, кто прослужил здесь 10 лет и более. Немного успокаивает то, что для меня в Совгавани нет перспективной должности. Рано или поздно всё равно должны куда-то перевести. Но ведь это «куда-то» меня не устраивает. Опять будет какая-нибудь дыра на Камчатке или ещё где-нибудь... Только Владивосток меня может устроить. А туда пробиться трудно. Все хотят именно во Владивосток, т.к. это единственный центр, не глушь, с признаками цивилизации и культуры. Сейчас перевод, как правило, производится раз в год, осенью. Если осенью ничего со мной не решится, значит ещё год здесь.

Не хочу больше служить в  такой ситуации. Но длительной борьбы за возможность демобилизации я сейчас могу не выдержать.  У меня нет сил. Я только испорчу свою жизнь, своё будущее и, вообще, лишу себя всяких перспектив...

Мама всячески меня отговаривала от демобилизации...


Из письма мамы сыну

31 / V111 – 64 г.

...Дядя Андрей (мой отчим) говорит, что тебе надо не о демобилизации думать, а продолжать хлопотать о переводе. В случае демобилизации ты можешь лишиться существенной материальной поддержки на всю оставшуюся жизнь - ведь даже хорошие инженеры получают 150–180 рублей. В семье появятся недостатки, нужда... Начнутся у тебя в семье ссоры и скандалы  - нужда ни к чему хорошему не приводит...


Из записи в дневнике

7.01.65 г.

...Мне снова отказали в поступлении в академию. Который раз! Причина всё та же. Мотивировка иная. Больше я не могу. Буду уходить со службы любыми путями. Вплоть до... Это не вопль истеричного мужчинки. Это единственный выход сохранить себя и вернуться к полнокровной жизни. К чёрту! Хватит прозябать в этой дыре, неизвестно за какие-грехи. Хватит жить без будущего, без перспектив, без надежд. Крепко, сволочи, держат меня за глотку. Дышать не дают...

 

Узнав об очередной неудаче с поступлением в Академию, меня постарался поддержать  дедушка...


Из письма дедушки внуку

Конец января 1964 года

Дорогой мой внук!

Спасибо за память и внимание. Письмо получил, но оно по вине нашей связи шло очень долго, даже медленнее, чем на осле, по-узбекски - «на ишаке». Даже из Москвы письмо иногда идёт 10 дней...

Ты не унывай, не падай духом! Неудачи преследовали меня свыше 30 лет, с 1929 года. Но я не сдавался. А тебе немногим более 30 лет. Ты член партии, твой отец и дядя Павлик погибли смертью храбрых за твоё будущее. Как украинец я с уверенностью говорю: «Усе буде гаразд!» (Всё будет хорошо!). Так говорил себе я, по отцу и матери потомок запорожцев Калинболотского куреня. Загнибiда (Загныбида) – так звали моего предка. Борись с неудачами! В этом - моё внимание к тебе и сочувствие. А большим я не могу помочь...

(Дедушка напомнил мне о моих украинских корнях... Самое удивительное, что эта глава книги моих воспоминаний писалась в дни трагических и драматических событий в Украине (февраль – май 2014 года), когда очень кстати были слова дедушки «Усе буде гаразд!..» Только вот мои ожидания и представления о том, что такое «гаразд» для Украины, к сожалению, отличались от представлений некоторых близких мне людей... Вспоминаю ещё одну фразу из писем дедушки: «Якось ще воно буде...». Но я всегда был оптимистом, а потому думаю, что, в конечном счёте, «Усе буде гаразд!»..).

...Получил хорошее письмо от  твоей матери. Не забывай, что мать – это самый близкий человек. Когда мне тяжело, я  мысленно повторяю: «Если бы была мать, было бы легче». А у тебя две матери – мать и бабушка.

Я и жена искренне желаем тебе удачи. Дедушка.

Письмо моего дедушки, в котором он напоминал о моей партийной принадлежности, навело меня на мысль обратиться в поисках справедливости в высшую инстанцию –  к Генеральному Секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу. Посоветовался с командиром, Владимиром Николаевичем Мусатовым, который в моей судьбе принимал дружеское участие. «Я думаю, тебе действительно как члену партии есть смысл обратиться в ЦК КПСС...», - сказал он во время одной из наших бесед. - «У меня в январе отпуск. Я буду в Москве и смогу там прямо в ЦК передать твоё письмо. Наверно, только это может тебе помочь...»...

Я воспользовался советом своего командира и написал на имя Л.И. Брежнева письмо, в котором изложил всё происходящее со мной за последнее время. В частности,  написал, что если мне как члену партии выражают, по сути, политическое недоверие, то перспектив у меня на службе нет, а потому прошу меня уволить в запас, полагая, что «...смогу принести большую пользу Родине в народном хозяйстве...». В конце января мой командир, проезжая во время отпуска Москву, каким-то образом отправил моё письмо по адресу... Где-то в середине февраля я получил короткий ответ: «...По вопросам увольнения в запас Вам следует обращаться в Управление кадров Тихоокеанского флота...». В очередной раз круг замкнулся...  

 

Новое амплуа и неожиданное назначение....

 

Январь 1965 года... В Совгаванскую военно-морскую базу приехала комиссия Политуправления Краснознамённого Тихоокеанского флота. Она должна была отобрать несколько лучших выступлений участников художественной самодеятельности базы для итогового смотра творчества моряков Тихоокеанского флота, который должен был проводиться в феврале в главной базе флота – во Владивостоке (шла подготовка ко 2-му Всеармейскому фестивалю творчества воинов, намеченному на апрель 1965 года). Среди отобранных номеров оказалось выступление с куклами небольшого матросского коллектива под руководством Владимира Казаченко (до службы на флоте он работал в   в Мордовском республиканском кукольном театре). Этот коллектив показал несколько сатирических сценок из жизни военных моряков, которые своей злободневностью и оригинальностью произвели на комиссию большое впечатление. В начале февраля «кукольники» должны были выехать во Владивосток для участия в общефлотском смотре художественной самодеятельности. Но направлять матросов во Владивосток без офицера командование не решилось. Поэтому неожиданно сопровождать этот коллектив было приказано мне.

Выбор на меня пал не случайно. Как я уже говорил, ещё во время учёбы в училище (Высшем военно-морском инженерном училище в Ленинграде - знаменитой «Дзержинке»), я был активным участником курсантской художественной самодеятельности, выступал с чтением стихов, участвовал в литературно-художественных композициях, вёл концерты. И после окончания училища моё увлечение художественной самодеятельностью продолжалось. В Кроншадте в свободное от службы время я играл в любительских спектаклях Народного драматического театра при Доме офицеров флота, а после перевода меня в декабре 1962 года к новому месту службы на Тихоокеанский флот, во Владивостоке играл в Народном театре при Приморской телестудии, позднее, в Совгавани – в спектаклях драматической студии при Доме офицеров флота Совгаванской военно-морской базы (руководил студией артист Драматического театра ТОФ А.И. Сергеев). Продолжал выступать и как чтец-декламатор, и как ведущий концертов. (Кстати, в концерте-смотре художественной самодеятельности базы, представленном комиссии, я тоже принимал участие как чтец и ведущий). К приезду комиссии из Владивостока наша драматическая студия подготовила спектакль по пьесе Афиногенова «Машенька» (я играл в нём роль геолога Леонида Борисовича Кареева).

 Программа спектакля «Машенька». Совгавань. Январь 1965 года.

 

На репетициях я познакомился с матросами Владимиром Казаченко и Александром Акчуриным (до призыва на флот он работал в Саратовском театре юного зрителя), которые также были заняты в спектакле. Оказывается, они–то и рекомендовали меня командованию Политотдела базы, когда решался вопрос об офицере, необходимом для сопровождения матросского кукольного коллектива во Владивосток. Премьера спектакля «Машенька» прошла удачно и была высоко оценена комиссией. (Возможно, и это сыграло свою роль в одобрении моей кандидатуры для сопровождения матросского театра кукол).

Рецензия на спектакль «Машенька»

в газете Совгаванской военно-морской базы

«На страже Родины». 1965 год.

 

...По прибытию во Владивосток мне было приказано явиться в Дом офицеров Тихоокеанского флота и представиться его начальнику, которому было поручено курировать коллективы и участников общефлотского смотра художественной самодеятельности.

Вхожу в кабинет. Навстречу из-за стола поднимается капитан 3 ранга, выше среднего роста, черноволосый, симпатичный, плотного телосложения. Это и был начальник Дома офицеров Тихоокеанского флота Виктор Николаевич Никитский. Приветливая улыбка, доброжелательность, крепкое рукопожатие. Я доложил, что прибыл из Совгавани с группой матросов-«кукольников» для участия в смотре флотской художественной самодеятельности.

- Слышал, слышал о Вашем коллективе..., - заметил Виктор Николаевич.

– Как доехали?

- Нормально.

- Вот и прекрасно. Матросы будут располагаться на улице Мальцевской в казарме флотского экипажа. Там же они будут стоять на котловом довольствии. Знаете, где это находится?

Я хотел заметить, что вообще-то коллектив не мой, я только выступаю в роли сопровождающего, но потом вспомнил, что по дороге во Владивосток мы с Володей Казаченко решили усилить программу, добавив несколько номеров с моим участием и сделав меня ведущим, а потому лишь ответил:

- Да, конечно, я несколько месяцев служил во Владивостоке...

- Большой у Вас реквизит?

- Два ящика с куклами и декорациями... Ещё и личные вещи...

- Ящики оставьте в Доме офицеров (дежурная покажет Вам, куда их занести), личные вещи – с собой. Машину я Вам дам... А сами где думаете остановиться?

Вопрос Виктора Николаевича меня озадачил: с Т. фактически с октября отношения прервались, останавливаться у её родителей я не собирался, а никому из владивостокских друзей  о возможности своего приезда сообщить не успел. Поэтому несколько неуверенно произнёс:

- Не беспокойтесь – во Владивостоке у меня много друзей. Как-нибудь устроюсь...

Видимо, Виктор Николаевич заметил мою неуверенность, потому что тут же сказал:

- Ну, если будут проблемы, – обращайтесь... Устраивайтесь... Завтра с утра приезжайте в Дом офицеров на репетицию. Выступление вашего коллектива кукольников состоится в Матросском клубе 26 февраля..., - Виктор Николаевич протянул мне удостоверение участника Всеармейского смотра художественной самодеятельности на Тихоокеанском флоте с планом-календарём выступлений участников. 


Удостоверение участника Всеармейского смотра

художественной самодеятельности на Тихоокеанском флоте

с планом-календарём выступлений участников.

Владивосток. Февраль 1965 года.

 

Я уже собирался уходить, когда Виктор Николаевич неожиданно добавил:

- Чуть не забыл сказать Вам ещё об одном: Вам поручено вести программу первого смотрового концерта, который состоится здесь, в Доме офицеров флота 24 февраля..., - и он передал мне программу концерта.  

Программа концерта участников

Всеармейского смотра художественной самодеятельности

на Тихоокеанском флоте 24 февраля 1965 года.

 

Ночевать я пришёл к... бабушке моей жены, которая жила отдельно от родителей Т. – у неё был свой небольшой домик. Туда рано утром прибежала Т. (бабушка сообщила ей о моём приезде). Состоялось объяснение и примирение, после чего я перебрался на квартиру родителей жены. В тот раз удалось с трудом  «заделать пробоину» в наших семейных отношениях...

Следующий день прошёл в хлопотах и суете… Последние приготовления кукол и реквизита, репетиция... Руководитель небольшого матросского «кукольного» коллектива Володя Казаченко и его друг Александр Акчурин были главными кукловодами. Они же и  озвучивали персонажи сценок, а остальные ребята в основном им помогали. Моя роль сводилась к чтению на авансцене стихов-заставок, которые связывали сюжеты разных сатирических сценок из матросской жизни.  

С Володей Казаченко и Сашей Акчуриным мы придумали название нашему коллективу – Матросский театр кукол «Волна». Долго искали соответствующую названию эмблему. Виктор Николаевич «подключил» к её поискам художников Дома офицеров флота. Наконец–то нашли подходящий вариант эмблемы, на которой была изображена задорная физиономия матроса, выглядывающая из-за театрального занавеса в виде паруса.

 

      

Программа представления

матросского театра кукол

«Волна»

26 февраля 1965 года

в г. Владивостоке.

 




Наше выступление на концерте–смотре прошло успешно. Виктор Николаевич тепло поздравил нас. Все участники заключительного этапа Всеармейского смотра художественой самодеятельности получили благодарность от Военного совета Тихоокеанского флота.

Благодарность Военного совета Тихоокеанского флота участнику

Всеармейскогосмотра художественной самодеятельности.

Владивосток. Февраль 1965 года.

 

Но расстаться  с Владивостоком нашему коллективу (и, к счастью, мне) не пришлось: комиссия из Главного Политуправления Советской Армии и Флота отобрала наш номер, наряду с несколькими другими, для участия в итоговом смотре на 2-ом фестивале творчества воинов в Москве. В середине апреля 1965 года нам нужно было вылететь в Москву. Командование Политуправления Тихоокеанского флота приняло решение нас в Совгавань до этого времени не возвращать, коллективу готовиться к поездке в Москву во Владивостоке, а меня назначить официальным руководителем нашего «кукольного коллектива». Мы остались прикомандированными к Дому офицеров флота. Обо всём этом было оповещено командование  Совгаванской базы.

Мой командир, Владимир Николаевич Мусатов, узнав о таком решении Политуправления ТОФ, «рвал и метал»: судно после зимней стоянки во льдах надо было готовить к плаванию и участию в летней кампании, где меня ожидала напряжённая работа. Жестокие морозы с ноября до марта месяца не давали возможности кораблям выходить в море и выполнять свои задачи. Лишь немногие боевые корабли т.н. «первой линии» на это время перебазировались из Совгавани в бухту Ольга и залив Владимир, которые не замерзали.

В подготовке нашего кукольного коллектива к поездке в Москву Виктор Николаевич Никитский принимал самое деятельное участие. С какой бы просьбой я к нему не обращался, все вопросы решал оперативно, ничего не забывал, постоянно интересовался нашими проблемами. Он  договорился с довольствующими органами о выдаче матросам новой флотской формы, подгонке её в пошивочной мастерской Военторга. Был составлен график наших выступлений на кораблях и в частях Главной базы Тихоокеанского флота, во время которых мы «обкатывали» нашу программу. Не было случая, чтобы какое–то выступление было сорвано. Я уже тогда поражался, как оперативно Виктор Николаевич решал деловые вопросы - ему для этого  достаточно было одного телефонного звонка. Виктору Николаевичу никто не мог бы отказать в силу его какого-то удивительного обаяния и умения устанавливать с людьми любого «ранга» и положения контакт, находить взаимопонимание.

Между тем, подготовка нашего кукольного коллектива к выступлению на Всеармейском смотре продолжалась. Отпечатали афиши. Володя Казаченко вдруг вспомнил, что в репертуаре коллектива был детский спектакль «Весёлые медвежата». Решили давать в день два представления – для взрослых и для детей. В отдалённых гарнизонах, неизбалованных посещением театральных коллективов, наши выступления с детской программой пользовались особенным  успехом.

В середине апреля 1965 года коллектив нашего Матросского театра кукол «Волна» отправился держать творческий экзамен на 2-й Всеармейский смотр творчества воинов. Вместе с нами в Москву поехал большой музыкальный коллектив - эстрадно–симфонический оркестр «Чайка», в состав которого входили музыканты - матросы срочной службы. Как правило, это были профессионалы, окончившие музыкальные училища или консерватории, призванные для прохождения воинской службы на флот  (отсрочек от службы тогда не существовало).

 Эстрадно-симфонический оркестр «Чайка»

(снимок из газеты Тихоокеанского флота «Боевая вахта»).

Владивосток. Февраль 1965 года.

 

Не буду описывать наши волнения перед ответственным выступлением на сцене Центрального театра Советской Армии.





Слева - рабочий момент во время выступления

матросского театра кукол «Волна» в Москве,

в Центральном театре Советской Армии, 27 апреля 1965 года;

справа – сценка из кукольного представления.

 

Выступление прошло успешно. Наш коллектив удостоился звания «Дипломанта Всеармейского смотра художественной самодеятельности воинов», о чём нам сообщил представитель Главного Политуправления Вооружённых Сил СССР. 

 Встреча коллектива матросского театра кукол «Волна»

с представителем Главного Политуправления ВС СССР.

Москва. Апрель 1965 года.

 Министр культуры СССР Е. Фурцева наградила меня специальным значком «За отличную работу» Министерства культуры СССР.

 Удостоверение Министерства культуры СССР «За отличную работу».

Москва. Апрель 1965 года.

 На следующий день после выступления мы были приглашены на встречу с всемирно известным кукольником Сергеем Образцовым, который тактично похвалил наш коллектив, хотя сам он наше выступление не видел – его смотрел один из режиссёров Театра кукол. К нам Сергей Образцов был очень внимателен, расспрашивал об истории возникновения нашего коллектива, показал несколько своих знаменитых метаморфоз с шариком, рассказал о первых шагах своего Театра кукол. В газете «Советская культура» тех дней был опубликован фотоснимок, на котором Сергей Образцов беседует с нашим коллективом, и небольшая заметка об этой памятной для нас встрече. 

 

Театр кукол «Волна» в гостях у Народного артиста СССР  Сергея Образцова.

На снимке: слева – Сергей Образцов,

крайний справа – инженер-капитан-лейтенант Вениамин Левицкий.

(газета «Советская культура от 27 апреля 1965г.).



 

Моя мама о нашей встрече с Сергеем Образцовым узнала из газеты «Советская культура», о чём написала в своём письме.


Из письма мамы сыну

5 / V – 65 г.

...Совершенно неожиданно для меня увидела снимок в газете «Советская культура» от 27 апреля на первой странице (я выписываю эту газету), на котором ты снят довольно крупным планом, беседующим с Образцовым (на заднем плане - два матроса). Вышел очень хорошо. Когда раскрыла газету, первой моей мыслью было – как похож этот моряк на моего сына! И тут же – «...да это же он и есть!!!»… Конечно, было очень приятно тебя видеть... Я купила ещё 4 такие газеты, хочу всем родным разослать...

Эстрадно-симфонический оркестр «Чайка» стал лауреатом фестиваля, его выступление прошло с огромным успехом, что позволило этому коллективу просуществовать ещё несколько лет после завершения Всеармейского смотра художественной самодеятельности (впоследствии мне довелось и организовывать его выступления, и выступать вместе с этим коллективом).  

Вернулись мы во Владивосток, как говорится, «на щите». Виктор Николаевич был искренне нам рад. Помню первую нашу встречу с ним после возвращения. Он всех нас обнял, меня поцеловал, причём я почувствовал, что делает это он от души.

Политуправление флота решило, что до отъезда в Совгавань наш «кукольный театр» должен в течение месяца выступить на кораблях и в частях флота теперь уже в новом качестве - дипломанта Всеармейского смотра художественной самодеятельности, тем более, что в нашем спектакле были сатирические сценки, имеющие воспитательное значение для матросов. Конечно же, этому способствовало и то, что ни в Москве, ни во Владивостоке мои матросы не имели  нарушений воинской дисциплины. Ребята в нашем коллективе были хорошие. У меня с ними сложились нормальные товарищеские взаимоотношения с соблюдением субординации. Во многом этому способствовал Володя Казаченко, который был и связующим звеном, и буфером между нами, а самое главное – безусловным авторитетом для участников нашего коллектива (матросов А. Акчурина, А. Чупракова, В. Кичигина, Ю. Татаурова). К тому же все относились друг к другу очень ответственно, понимали, что малейшее нарушение воинской дисциплины может навредить и самому нарушителю, и общему делу. Думаю, что увлечённость творчеством (хотя только двое из матросов были актёрами–профессионалами), сыграло тоже немаловажную роль в осознании этой ответственности.

Виктору Николаевичу вновь поручили курировать нас. За два месяца нашего знакомства он лучше узнал меня, больше доверял, а потому особых сложностей это у него не вызывало. Я решал многие вопросы по обеспечению нашей жизнедеятельности вполне самостоятельно, прибегая к его помощи только в вопросах организации наших выступлений за пределами Владивостока.

 

...Капитан 1 ранга Виктор Николаевич Никитский. Наша дружба продолжалась почти 40 лет... Работая с ним бок о бок более 4-х лет с начала нашего знакомства, бывая с ним в разных жизненных ситуациях, общаясь в редкие, к сожалению, моменты наших встреч во все последующие годы, разговаривая с ним по телефону или обмениваясь письмами (мы жили в разных городах, а в последнее время и в разных странах), я узнавал и другие качества этого замечательного человека... Он внезапно ушёл из жизни в 2002 году, чуть больше года не дожив до своего 75-летия... Только потеряв его, я понял, какого настоящего друга не стало в моей жизни...

Командованию Совгаванской базы из Политуправления флота было отправлено соответствующее уведомление о нашей задержке ещё на один месяц.

Как мне стало позднее известно, мой командир придумывал для меня после моего возвращения всякие «ужасные» кары:

- Вернётся – пошлю его сопровождать призывников (призывников везли на флот в эшелонах в сопровождении вооружённых офицеров и старшин – по дороге призывники бесчинствовали)... Нет, он поедет у меня в тайгу на лесозаготовки... Нет, лучше, пошлю его сопровождать автомашины, отправляемые на целину... Нет, он у меня поедет в Белоруссию на заготовку картофеля...

Его можно было понять... К счастью для меня, желаниям моего командира не суждено было осуществиться, но об этом чуть позднее.

А наша «гастрольная» жизнь между тем продолжалась. Почти каждый день за нами приезжали представители разных воинских частей и кораблей. Мы с успехом выступали на сценических площадках гарнизонных матросских клубов и домов офицеров, на палубах кораблей и в матросских кубриках. Но время возвращения в Совгавань приближалось. С грустью я думал о том, что придётся вновь расстаться и с Владивостоком, и с приветливым Домом офицеров флота, приютившим нас, и с Виктором Николаевичем  Никитским, так много сделавшего для нашего коллектива. Неясной для меня оставалась перспектива дальнейшей службы, а самое главное - семейной жизни, внешне немного наладившейся за время моего пребывания во Владивостоке. Напряжённость в отношениях с Т. оставалась - юная супруга училась на 1-ом курсе института и уезжать со мной в Совгавань не собиралась.

Как-то после очередного нашего возвращения «с гастролей» я зашёл в кабинет Виктора Николаевича. После моего доклада о результатах нашего выступления, он вдруг  предложил:

- Вениамин Николаевич, а что если мы с Вами продолжим беседу в нашем кафе? Выпьем по бокалу «сухонького» и обсудим дальнейшие планы…

Я удивился, т.к. до этого наши отношения, хотя и не были формальными, в общем-то носили официальный характер – я соблюдал определённую дистанцию. Но нашёл объяснение этому предложению: вскоре нам предстоит расставание, и, по всей вероятности, Виктор Николаевич решил несколько раздвинуть рамки нашего общения. И, конечно же, согласился. В кафе мы заняли свободный столик и продолжили обсуждение наших «кукольных проблем». Неожиданно Виктор Николаевич переменил тему разговора о наших «гастрольных делах» и спросил:

- Вениамин Николаевич, а как Ваша семейная жизнь? Мне кажется, у Вас были проблемы перед Вашим приездом во Владивосток?

Я удивился проницательности Виктора Николаевича, т.к. до этого разговора старался не нагружать его своими «семейными неурядицами». Тогда мы ещё не были настолько близки, чтобы я был с ним откровенен. Не хотелось никого посвящать в то, что уже почти год не давало мне покоя - что-то не получалось у меня нормальной семейной жизни. «Семейный корабль» медленно тонул, и я понимал, что только чудо может его удержать на плаву. Но что ответить Виктору Николаевичу? Возможно, выпитый бокал вина, а главное - неподдельная заинтересованность, дружеское участие, которое я почувствовал в его неожиданном вопросе, вдруг помогли мне несколько приоткрыться. Я рассказал, что моя жена учится во Владивостоке в институте, переезжать ко мне в Совгавань не собирается, длительная разлука приводит к отчуждению…

- Вениамин Николаевич, а как Вы бы отнеслись к тому, чтобы продолжить службу здесь, во Владивостоке?

- ?!?!?!?

- Думаю, что у меня вскоре появится возможность помочь вам с переводом сюда, в Главную базу флота…

- Виктор Николаевич, конечно, я согласен...

Я даже не спросил его, что конкретно он имеет в виду – на какую должность, в каком качестве, какая штатная категория. Главное – выбраться из Совгавани, быть снова вместе с Т...

Через несколько дней Виктор Николаевич вернулся к нашему разговору о возможности моего перевода во Владивосток:

- Вениамин Николаевич, у меня в Доме офицеров флота освобождается должность старшего инструктора по военно-массовой работе. В круг его обязанностей входит военно-техническая пропаганда. Тихоокеанский флот становится ракетоносным океанским флотом с самыми современными кораблями и атомными подводными лодками, оснащёнными новейшей техникой и вооружением. Большое значение придаётся вычислительной технике. Вы корабельный инженер по образованию, хорошо разбираетесь в технических вопросах. Нам нужны такие специалисты. Я разговаривал с Членом Военного Совета – Начальником Политуправления флота адмиралом Михаилом Николаевичем Захаровым по поводу Вашей кандидатуры. У него возражений не возникло, и он дал «добро». Кстати, штатная категория этой должности – «третьего ранга»... Вы согласны?

- Виктор Николаевич, Вы ещё спрашиваете!? Конечно, согласен.  Спасибо Вам большое…

- Тогда пишите рапорт с просьбой назначить Вас старшим инструктором Дома офицеров по военно-массовой работе. Думаю, что задержки с приказом о Вашем назначении не будет. Как только приказ будет адмиралом Захаровым подписан, мы дадим в Совгаванскую военно-морскую базу телефонограмму с просьбой откомандировать Вас к новому месту службы в соответствии с этим приказом…

Чувства радости и благодарности переполняли меня, когда я писал рапорт. От волнения я никак не мог вспомнить, как правильно надо писать слово «пропаганда» - «пропоганда» или «пропаганда».

С приятной вестью я тут же отправился на встречу с моими «кукольниками». Почти четыре месяца мы были вместе. Хорошие ребята, ни разу не подвели меня. Они мне сначала не поверили, потом стали горячо поздравлять. Володя Казаченко и Саша Акчурин сказали, что предполагали о такой возможности, рады, что смогли помочь мне, хотя расставаться со мной им будет грустно.

Приказ о моём назначении был вскоре подписан... Почти через два года я возвращался во Владивосток. Не оправдались слова моего дедушки, который полтора года назад, поздравляя меня с наступающим Новым 1964 годом, писал:


Из письма дедушки

Конец декабря 1963 года

...Непутёвого внука и тёзку и его молодую жену искренне и сердечно поздравляю с наступающим Новым 1964 годом и желаю самого ценного – здоровья и благополучия...

...А далее, как и полагается старику, начинаю нравоучения.

И я, и мой средний сын Коля были одарены сценическими способностями по наследству. Мой родной дядя Фёдор Васильевич Левицкий был Заслуженным артистом Укр.ССР. И мои отец, и мать, и сёстры имели некоторые артистические способности. У сестры Люси было изумительное сопрано. Я в своё время написал до 20 пьес и инсценировок на русском и украинском языках и выступал на сцене, к чему и приучил с детства своих сыновей. Но у меня на первом месте была служба советской власти.

Ты увлекаешься самодеятельностью. Профессию ты выбрал сам, и надо на первое место ставить службу, в противном случае ты в жизни не достигнешь благополучия. Извини за нравоучения. Я бы промолчал, если бы ты был мне безразличен...

И для меня главным в жизни были работа и служба... Но, как это не удивительно, перевод во Владивосток стал  возможен именно благодаря моему увлечению «самодеятельностью»...

Вскоре мы вернулись в Совгавань. После соответствующего моего доклада командованию базы ребята отправились в свою воинскую часть, а я – на своё судно.

Можно представить, с какой «радостью» встретил меня мой командир.

- Ну, наконец-то вернулся..., - начал он с грозным видом. Затем, внимательно посмотрев на меня, интуитивно почувствовал мою независимость, неожиданно переменил тон и по–дружески спросил:

- Что, удалось всё-таки перебраться во Владивосток? Мне ждать приказ о твоём новом назначении?

Я кивнул головой.

- Молодец, от души поздравляю..., - и, даже не спросив, куда именно я назначен, на какую должность,  командир открыл шкаф, где у него всегда хранился запас «представительского» спирта, достал два стакана, и мы, слегка разбавив спирт, тут же выпили с ним «по двадцать капель» в честь такого события.

- А теперь рассказывай подробнее, - попросил Владимир Николаевич...  

Несколько дней ушло на расставанье с Совгаванью. Я сдавал дела на судне, возвращал в КЭЧ (квартирно-эксплуатационную часть) нашего соединения нехитрую старую мебель, полученную во временное пользование, готовил к отправке во Владивосток мои личные вещи, прощался с друзьями (инженер-капитан-лейтенантом Володей Кручаковым, верным товарищем, прекрасным человеком, к сожалению, ушедшему из жизни в 37 лет – не выдержало сердце, и старшим инженер-лейтенантом Львом Давидовичем, с которыми наша дружба продолжалась и в более поздние годы), сослуживцами, коллегами по нашей Драматической студии при Доме офицеров.

Наконец-то сообщил маме о своём новом назначении. Мама от души за меня порадовалась...


Из письма мамы сыну

30 / V – 65 г.

... До сих пор мы все переживаем радость от полученной твоей телеграммы. Слава богу, наконец-то ты добился желаемого! Дядя Андрей  сразу сказал, что в этом только твоя заслуга, а помогла тебе - твоя театральная деятельность. Только ты смог добиться перевода во Владивосток. Я бесконечно рада за тебя, за твою первую победу. И у меня наконец-то появилась радость, я воспрянула духом. Очень хочется думать, что теперь фортуна повернётся к тебе лицом. Вы будете вместе с Т., может быть, скоро и квартиру получите во Владивостоке...

 

Во Владивосток я приехал в начале июня 1965 года и приступил к работе уже в новом качестве...

 

 







<< Назад | Прочтено: 804 | Автор: Левицкий В. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы