Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

Вениамин Левицкий

 

Шесть лет в Крепости...

События, люди...

Из жизни военно-морского инженера-офицера 

Глава 3. 1958 год…

 

Начало года…

 Новый 1958-й год я встретил на СБР: 31 декабря уходящего года подошла моя очередь быть «старшим на рейде», отвечающим за безопасность стоянки судна, за порядок и организацию дежурной службы на нём, увольнение на берег матросов и старшин и др.  Уже глубокой ночью 1-го января наступившего Нового года в моей каюте собрались «обеспечивающие» товарищи-коллеги с соседних СБР. «Приняв на грудь по 20 капель» нашего фирменного обжигающего напитка – «спиритус-ректификатус», - мы поздравили друг друга с наступившим Новым годом, пожелали успехов в службе, благополучия в семьях, исполнения желаний, немного «потравили» и... разошлись по своим «коробкам». Это был мой восьмой  Новый год, встречаемый на военной службе. Из этих восьми я могу назвать два или три раза, когда удавалось встретить праздник  с друзьями или близкими в нормальной  внеслужебной обстановке. И в дальнейшем мне ещё не один раз приходилось встречать Новый год на службе в разных качествах…

 

 «...Настроение у меня было хорошее...».

Купеческая гавань. Кронштадт. 1-го января 1958 года.

 

Настроение было хорошее – пришёл приказ о направлении меня на учёбу на Специальные курсы, повышающие квалификацию офицеров-размагнитчиков. Эти курсы находились в Ленинграде при Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова. Поэтому перспектива получить новые знания, пожить несколько месяцев в Ленинграде, иметь возможность в свободное от занятий время чаще бывать в театрах, на концертах, выставках (культурная жизнь в Ленинграде в годы «оттепели» была насыщенной и интересной) не могла не радовать меня. И, конечно же, появилась надежда на знакомство с человеком, с которым можно будет чаще видеться, бывать вместе...

Известие о предстоящей учёбе на курсах в академии обрадовало маму... И немедленно посыпались письма с советами, как мне вести себя в Ленинграде, как планировать свой бюджет, чтоб «дебет с кредитом» сходились, где бывать, с кем знакомиться,  и пр., и пр.

 

 Из письма мамы сыну

 8/I-58 г.

...Я рада, что ты будешь учиться на курсах в Ленинграде. Хоть и денег надо больше, но перемена обстановки очень полезна и приятна («хоть гiрше, та iнше» - недаром так говорят). Надеюсь, что тебе не будет там «гiрше», а, наоборот, радостнее, будешь больше общаться с разными людьми...

Шесть месяцев будешь жить в Ленинграде – как это хорошо! Постарайся чаще бывать в  в театрах. Какое это наслаждение! Вот что может скрасить старость, если бы иметь возможность часто ходить в театр! Театр, кино, книги, музыка – много хорошего есть на свете...

 

 Из письма мамы сыну

 Февраль 1958 года

... Для того, чтобы тебе встретить действительно стоящую, свою, настоящую любовь, надо вести достойный образ жизни, пусть суровый, трудный, но не унижающий, не заплёвывающий душу. Нельзя распускаться! А потом всячески оправдывать эту распущенность... Надо держать себя в руках, быть настоящим мужчиной. Не надо только искать случайных знакомых среди уличных женщин. Это – страшный яд. Все эти страсти не проходят бесследно. Ум, благородство, доброта, воля – всё на лице. И как это красит, облагораживает, привлекает... Знакомство с «бульварными дивами» откладывает отпечаток не только на душу, но и на лицо, на поведение. Появляется развязный тон, этакая «походочка», наглый огонёк в глазах, кривая усмешка – вообще отпечаток самый ужасный. И это порядочную, умную девушку, конечно, оттолкнёт. Сразу видно – «бабник», не будет хорошим мужем. И вообще такие типы нравятся особам лёгкого поведения. Ясность взгляда, серьёзное, умное лицо, пусть шутливо-весёлое иногда, но не похабное, нравится таким девушкам, о которых ты мечтаешь...

У тебя есть круг достаточно порядочных знакомых в Ленинграде, чтоб можно было встретить там хорошую девушку... Я напишу письмо моей приятельнице Дине Боженко. Может, зайдёшь  – у неё взрослая дочь и сын. Может быть, у них бывает молодёжь, т.е., конечно, не может быть, а наверняка. Возможно, у них тебе будет интересно...

...Мать Игоря Ребизо Тамара Николаевна просила тебя зайти в Ленинграде к её двоюродной сестре и узнать, почему она долго не пишет. Семья эта очень интеллигентная. Её муж – профессор. У них дочь  Юля, студентка. Я подумала, что вот, может, и попадёшь ты в определённый «круг» приятных людей. К тому же, говорят, Юленька – очаровательная девушка, очень скромная и воспитанная. У неё, наверное, есть знакомые, товарищи, молодёжь. Только тебе надо зайти тогда, когда она будет дома. Дело не в самой девушке, а в том, чтобы обрести определённое общество...

(Моя бабушка тоже старалась познакомить меня с достойной девушкой, о чём она написала в своём письме маме.)

 

 Из письма бабушки дочери

 Март 1958 года

Дорогая Женя! Утром сегодня получила твоё письмо  и хотела сразу же ответить на него, но потом решила только после моего визита к Н. написать тебе. Меня пригласила её мать. Только сейчас вернулась от них и под впечатлением от этой встречи пишу. Я просто очарована Н. Если находили, что В. хороша, то эта ещё лучше. У неё тонкие черты лица. Как она расцвела и похорошела! Ей 21 год, девица хоть куда! Стройна, воспитанна, держится как аристократка (в полном смысле этого слова). Аккуратно, гладко причёсанна, одета просто, но с большим вкусом. О развитии её уже и говорить нечего! Действительно, ей надо только такого мужа, который бы любил её очень и носил на руках. Вместе с тем она проста, приветлива, умеет себя держать и в карман за словом не полезет. Есть у неё поклонники и тайные обожатели, но ей до сих пор пока никто не нравится. Деликатно отказывает женихам. «Я должна окончить университет и тогда только думать о замужестве», - говорит она. Не нравится ей современная молодёжь. Уж слишком развязно и свободно себя ведут молодые люди. Значит, к ней нужен другой подход. Фотокарточку Вини я к ним не носила (приехав на учёбу в Ленинград, я сфотографировался и послал бабушке свою фотографию).Придёт она ко мне в субботу с матерью и пусть посмотрит. Её мать видела карточку Вини раньше и, видно, много говорила о Вине. При разговоре Н. сказала: «Интересно познакомиться с Вашим внуком»...

 

 

«...приехав на учёбу в Ленинград,

я сфотографировался и

послал бабушке свою фотографию...».

 Ленинград. Март 1958 года.

 

Брат бабушки дядя Володя в своём новогоднем пожелании, оберегая меня от «сватовства» бабушки, ещё раньше предупреждал:


 Из письма дяди Володи

5 февраля 1958 г.

...Что ж тебе, дорогой, пожелать в Новом году, хотя и с большим опозданием? Конечно, «прочного твоего положения» на военной службе и окончания военно-морской академии, а также найти «истинного друга в жизни» и семейного счастья. Думаю, что ты обойдёшься и без рекомендаций окружающих (главное – без рекомендации бабушки и её советов) и «промаху» не дашь...».

(К сожалению, обошёлся «без рекомендации бабушки» и дал в жизни много «промаху»... Но это случилось значительно позднее... Впрочем, как писал ленинградский поэт Юрий Левитанский: «Каждый выбирает для себя - женщину, религию, дорогу... Выбираю тоже - как умею. Ни к кому претензий не имею - каждый выбирает для себя...».  )

 

Специальные курсы

 С 15-го  февраля начались мои занятия на специальных курсах в Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова в Ленинграде...

К началу учёбы в Академии нам удалось с моим другом Лёшей Сапожниковым, который перевёлся в Ленинград на новое место службы, снять за 300 рублей комнату у Финляндского вокзала (в прежнюю комнату, которую мы снимали у Варшавского вокзала, вернулась хозяйка, пришлось искать новую «крышу над головой»). Постоянное пребывание в Ленинграде и аренда комнаты не могли не сказаться на моих финансовых делах. Денег, конечно, не всегда хватало, но как-то выходил из положения,  перед отъездом на курсы пришлось даже воспользоваться кассой взаимопомощи и взять опредeлённую сумму в кредит...

 

 Иссакиевский собор (построен в 1818—1858 годы; архитектор О. Монферран).

Ленинград. Февраль 1958 года.

 

Из письма мамы сыну

27/II-58 г.

...С деньгами я понимаю, как это туго... Попробуй из вещей сейчас ничего себе не покупать. Лучше питайся основательнее. Меня очень пугает твоя худоба. Да ещё в Ленинграде...

... Как у тебя занятия? Одолеваешь?.. Я очень рада, что ты доволен комнатой. Хоть какой-то относительно свой угол обрёл на некоторое время. Пожалуй, неплохо и то, что пришлось тебе вплотную столкнуться с разными жизненными проблемами. Денег нет, трудно материально? Денег никогда не хватает... Поэтому ты должен исходить из реальной своей зарплаты... Так  большинство людей бьётся, как рыба об лёд, от тяжёлых материальных недостатков с семьями, с детьми. У тебя не должно быть такой острой нужды. Ты получаешь не 600-800 рублей, как большинство гражданских молодых инженеров. Значит, надо отрегулировать свой бюджет, действовать разумно... Сколько ты занял в кассе взаимопомощи, если  до сих пор не можешь расквитаться с ней?..

(Занятия со слушателями курсов, прибывшими со всех флотов Советского Союза, проводили преподаватели кафедры размагничивания кораблей и теоретической электротехники. Теорию магнитного поля читал нам начальник кафедры инженер-капитан 1-го  ранга А.П. Латышев. Практические занятия проводились в лаборатории по исследованию магнитных полей кораблей, имевшей уникальное по тому времени оборудование. Во время обучения мы пользовались учебниками и учебными пособиями, написанными преподавателями кафедры: «Основы ферромагнетизма, магнитостатика и магнитодинамика» (А.П. Латышев), «Экранирование магнитного поля корпусом корабля» (Д.В. Гусаров), «Анализ и расчёт магнитного поля кораблей и размагничивающих устройств» (С.И. Куренев), «Методы электрических и магнитных измерений» (Б.Ф. Дубовов), «Теория размагничивания»  (А. П. Латышев) . Названия этих учебников дают представление о том, какие дисциплины мы изучали на курсах. Кроме того, были и специальные дисциплины практического характера, касающиеся специфики размагничивания кораблей Военно-Морского флота разных классов и проектов... (В 1960-м году я узнал, что, при объединении командной Военно-морской академии имени Ворошилова и Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова кафедра размагничивания кораблей была ликвидирована. Однако, учитывая перспективы развития средств вооруженной борьбы на море и значимость проблематики защиты и обеспечения скрытности кораблей, в 1971-м году на основании директивы Генерального Штаба в Военно-морской академии на факультете кораблестроения открыли кафедру физических полей, скрытности и защиты кораблей ВМФ. На этой кафедре (с момента её основания) преподавал мои однокурсник по «Дзержинке» капитан 1-го ранга, кандидат технических наук доцент Валентин Рутковский (светлая ему память), а с 1973-го до 1987-го  года  - мой друг и однокурсник, капитан 1-го ранга, кандидат технических наук  доцент Владимир Египко)...

...Учиться мне, проработавшему в системе размагничивания кораблей почти два года, было несложно, особенно если шла речь о практических вопросах. У меня в Кронштадте на СБР были хорошие Учителя. Что касается теории магнитого поля, то многие вещи для меня оказались новыми и полезными... Из служебных обязанностей помимо учёбы – редкие дежурства по электротехническому факультету в Академии и несение гарнизонной патрульной службы на улицах Ленинграда...

...Пока  мама  и бабушка призывали меня вести достойный образ жизни и подыскивали мне невесту, моя холостая, временами далеко не праведная жизнь в Ленинграде продолжалась... Свободного времени было достаточно, появилась возможность видеть всё интересное, что было в культурной жизни Ленинграда в первой половине 1958-го года, бывать на выставках, в театрах и на концертах зарубежных артистов...

 

 

Памятник императору Николаю I.

Иссакиевская площадь, Ленинград.

Февраль 1958 года.

 

 Памятник императору Николаю I, созданный в 1859-м году, является шедевром инженерной мысли. Скульптор П.К. Клодт поставил 6-метровую конную статую Николая I на две точки опоры – задние ноги коня. Это была первая в Европе конная статуя, установленная таким образом (впервые этот приём был использован при создании в 1852-м  году памятника президенту Эндрю Джексону перед Белым домом в столице США Вашингтоне). Для своего времени памятник считался техническим чудом. Именно по этой причине памятник не был уничтожен при советской власти. В 1930-е годы была лишь демонтирована окружающая памятник ограда. (Она была воссоздана в 1992-м году, поэтому на снимке, сделанном мною в феврале 1958-го года, её нет).

 

Из материалов сайтов Интернета

 ...Пьедестал памятника Николаю I украшают четыре аллегорические женские фигуры, олицетворяющие «Силу», «Мудрость», «Правосудие» и «Веру». Головы фигур являются портретными изображениями императрицы Александры Фёдоровны и дочерей Николая I — Марии, Александры и Ольги. Между двумя первыми статуями находится бронзовый позолоченный государственный герб, под которым расположена надпись: «Николаю I  — Императору Всероссийскому. 1859-й». Конной натурой послужил любимый жеребец государя Амалатбек.

Император Николай I изображён в парадном мундире Лейб-гвардии Конного полка. Четыре барельефа, расположенные на постаменте, рассказывают о знаковых событиях правления императора Николая I: восстание декабристов в 1825-м году; холерный бунт 1831-го года на Сенной площади; награждение М.М. Сперанского, собравшего и издавшего в 1832-м году «Свод законов Российской Империи»; открытие императором Веребьинского моста Петербург-Московской железной дороги в 1851-м году.

Пьедестал памятника имеет эллиптическую форму и изготовлен из красного финляндского гранита, шоханского порфира тёмно-малинового цвета и белого итальянского мрамора. Цоколь выполнен из серого сердобольского гранита...

(В наши дни памятник не обошли своим «вниманием» любители надругаться над шедеврами мировой культуры: в ночь на 18 июня 2011-го  года вандалом был повреждён наконечник копья у одной из фигур на пьедестале.)

 

События культурной жизни…

 Весной 1958-го года для меня (как и для многих других ленинградцев) одним из самых ярких и запоминающихся событий культурной жизни  Ленинграда  было выступление в Большом зале филармонии молодого американского пианиста Вэна Клайберна (Harvy Van Cliburn, в нашей стране его называли Ван Клиберн), на котором мне удалось побывать...

Во второй половине марта в Москве впервые проходил Международный конкурс имени П.И.Чайковского, в котором  приняли  участие 67 исполнителей (пианисты и  скрипачи) из 21 страны. Председателем оргкомитета был Дмитрий Шостакович. Лауреатами первых премий стали пианист Вэн Клайберн (США) и скрипач Валерий Климов (СССР). В жюри вошли музыканты с мировым именем, победители многих международных конкурсов - Эмиль Гилельс, Яков Флиер, Лев Оборин, Давид Ойстрах, Александр Гольденвейзер... Выступление молодого пианиста из США Вэна Клайберна произвело и на членов жюри, и на слушателей, и на коллег-конкурсантов потрясающее впечатление. После победы на этом конкурсе имя Вэн Клайберн становится известным всему миру...

Когда я вспоминаю мои впечатления от выступления Вэна Клайберна в Ленинграде в Большом зале филармонии в апреле 1958 года, прежде всего мне хочется сказать: Первый концерт для фортепиано с оркестром П.И. Чайковского в трактовке Вэна Клайберна – лучшее исполнение этого гениального произведения, что мне когда-либо приходилось слушать... Какая-то удивительная энергетика ощущалась в зале! Молодость обаятельного пианиста (он был почти моим ровесником – ему в то время было 23 года), его удивительная страстность и одухотворённость, лиричность и пылкость покорили тогда меня! И не только меня... Гром оваций сотрясал зал филармонии после окончания его выступления. Меня поразила удивительная картина: тянущиеся к Клайберну руки восторженных женщин с букетами цветов, а у некоторых в руках я видел... даже кольца и серьги, которые экзальтированные поклонницы в экстазе срывали с себя. И когда я вышел на улицу, то увидел огромную толпу поклонников необыкновенного молодого музыканта, заполнившую улицу Бродского и скандирующую: «Кли-берн! Кли-берн! Кли-берн!». Через некоторое время Клайберн в светлом плаще вышел на балкон Большого зала филармонии, и толпа громкими криками и аплодисментами приветствовала его... Незабываемое зрелище!..

 

 Выступление Вэна Клайберна на 1-ом Международном конкурсе музыкантов

имени П.И. Чайковского в Большом зале консерватории. Москва.

Март 1958 года.

 

...К сожалению, впоследствии Вэн Клайберн не стал выдающимся музыкантом современности. В 80–е годы ХХ-го века Клайберн фактически прекратил концертную деятельность, занявшись благотворительностью. Однако много раз его приглашали в качестве члена жюри престижных международных музыкальных конкурсов. 20 сентября 2004 года Клайберн дал в Москве два концерта, посвящённых памяти жертв терроризма.

В одном из своих интервью Вэн Клайберн сказал:

«Я, к сожалению, не сумел воплотить в своём творчестве тот дух гениальности, что удалось обрести в далеком 58-м году на московском Конкурсе Чайковского. Я был гениальным в течение получаса. Тридцать минут чувствовал нимб вокруг своей головы... Следующие годы жизни и работы я всё ещё чувствую это сияние, и оно вдохновляет меня... Неважно, что я не стал великим мастером. Мне хватило одного мига. Если бы вы пережили похожее, поняли бы: словами тут не обойдёшься...».

(Не могу не вспомнить о другом лауреате1-й премии Международного конкурса имени П.И. Чайковского - советском скрипаче Валерии Климове. После победы на конкурсе Валерий Климов приобрёл огромную известность, был участником многих международных конкурсов, успешно гастролировал в разных странах.  Советская карьера Климова продолжалась вплоть до его отъезда в Германию в 1989-м году; сейчас он живёт и работает в городе Саарбрюккен (Saarbrücken), преподаёт в Высшей школе музыки...

В Ленинград на гастроли часто приезжал один из старейших театров Москвы (он был создан ещё в 1923-м году) – театр имени Моссовета, который многие годы возглавлял Народный артист СССР Юрий Александрович Завадский. На его сцене блистали прославленные, всенародно любимые актёры: Вера Марецкая, Николай Мордвинов, Фаина Раневская, Любовь Орлова, Ростислав Плятт, Георгий Жженов и... моя двоюродная тётя Людмила Шапошникова (в нашей семье её звали «Милушка»). Людмила Викторовна Шапошникова в 1991-м году стала чуть ли не последней  актрисой  Советского Союза, которой  было присвоено звание «Народная артистка СССР»...

... Весной 1958-го года я был на спектакле театра Моссовета - это была комедия А.Н. Островского «Красавец мужчина», в котором Милушка великолепно играла роль Сусанны Лундышевой. После окончания спектакля мы встретились с ней за кулисами, чему она была очень рада... (Много лет спустя, во время гастролей театра Моссовета в Киеве, мы с моей женой Леной пригласили Милушку и её мужа, актёра того же театра, Заслуженного артиста РСФСР Владимира Гордеева, к нам в гости. Зашёл разговор о «далёких 50-х годах», о наших давних с ними встречах. И вдруг Милушка сообщила мне пикантную новость: оказывается, когда я той  весной 1958-го  года зашёл к ней за кулисы, на меня «положил глаз» один из помощников режиссёра, которого в театре подозревали в «нетрадиционной ориентации». «Увидев  тебя, - сказала Милушка, - уж очень он стал тобой интересоваться, всё спрашивал, не придёшь ли ты ещё раз?»)...

Осенью этого же года мне удалось вновь встретиться с Милушкой – театр имени Моссовета привёз в Ленинград свою премьеру – спектакль «Король Лир» с Николаем Мордвиновым в главной роли. Роль его старшей дочери Гонерильи замечательно играла моя тётя - Людмила Шапошникова... Владимир Гордеев, который  в этом спектакле играл роль Освальда, придворного Гонерильи, получил тоже высокую оценку критики...

 

 

 

 Сцена из спектакля «Король Лир».

Гонерилья - Людмила Шапошникова,

Освальд - Владимир Гордеев.

 Ленинград. 1958 год.

 

 Людмила Шапошникова ушла из жизни в декабре 2003-го года. В последние годы, когда она была уже очень больна, мы с ней стали особенно близки. Талантливая актриса, прекрасной души человек. Память о ней навсегда сохранилась в моём сердце...

Владимир Гордеев, с которым Милушка прожила долгую счастливую жизнь, через год после её смерти написал  удивительную книгу воспоминаний о ней, издал эту книгу и... вскоре ушёл из жизни... Замечательный добрый человек... Светлая ему  память ...

Я написал маме о наших встречах с Милушкой и её мужем, Володей Гордеевым, поделился своими впечатлениями о спектаклях, о других актёрах театра... Видимо, написал и о том, как хорошо, несмотря на свой возраст, выглядит Народная артистка СССР Любовь Орлова, которую я тоже увидел в другом спектакле… Мама в одном из писем ответила:

«...Любови Орловой не седьмой десяток, как ты написал, а 56 лет, но и для этого возраста она изумительно выглядит. Конечно, это благодаря невероятным усилиям, массажам и парижским косметологам-хирургам, но всё равно, честь и хвала ей...».

(Эти два события – концерт Вэна Клайберна и гастроли театра имени Моссовета – лишь два особенно ярких эпизода в разносторонней культурной жизни Ленинграда, в которую мне удалось окунуться во время учёбы в академии в 1958-м году. А были ещё и концерты польского Голубого джаза, и выступления югославской эстрадной певицы Радмилы Караклаич, и спектакли в знаменитых Мариинском и Александринском театрах, и в набирающем известность Большом драматическом театре (БДТ), и в Театре миниатюр Райкина, и многое-многое другое.

 

Культурные события вне Ленинграда

 Моя мама старалась в это время тоже «не отставать от меня» и делилась своими впечатлениями об увиденом и прочитаном...

 

Из письма мамы сыну

5/III-58 г.

...Была у нас Берил Грей, но мне не удалось побывать на её выступлении в нашем оперном театре... (Берил Грей – известная балерина из Англии. Первая из западных балерин, приглашённая на гастроли в Советский Союз во времена «оттепели». Она исполняла ведущие партии в балетах «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Жизель» и др. В 1958-м  году Берил Грей написала книгу о поездке в СССР и советском балете с символическим названием «Красный занавес – вверх». К сожалению, мне тоже не удалось увидеть выступление Берил Грей в Мариинском  театре)…

Столько хороших вещей идёт! Сейчас Журавлёв...

(Дмитрий Николаевич Журавлёв, великолепный чтец - декламатор, выступал с чтением произведений  русских классиков и советских писателей и поэтов. Мне удалось много раз побыватьв Ленинграде и Киеве на его концертах, проходивших при аншлагах. Помню удивительную тишину, стоявшую в залах во время его выступлений: ни единого покашливания или какого-нибудь шороха. Слушатели боялись шелохнуться. Никаких микрофонов! Читал ли Журавлёв рассказы Чехова или стихи Блока, каждое слово, произносимое замечательным чтецом, было слышно в самых отдалённых уголках зала. И в конце каждого выступления – буря оваций. Вспоминаю, как однажды летом в Киеве, не достав билет на его концерт, проходивший в зале Филармонии, я вместе с несколькими такими же, как я, неудачниками, прослушал всё его выступление в двух отделениях, стоя около слегка приоткрытой двери в переполненный филармонический зал... Народный артист СССР Д.Н. Журавлёв был настоящим Мастером художественного слова (один из первых артистов, получивших высокое звание «Народный артист СССР» за своё декламаторское искусство)... С грустью подумал о том, с какой лёгкостью в современной России раздаётся звание «Народный артист России» многочисленным представителям «поп-музыки» и «шоу-бизнеса» - безголосым певцам и эстрадным фиглярам, единственное достоинство которых – умение развлекать «сильных мира сего» на корпоративных вечеринках и выступления  на массовых акциях в поддержку «партии власти» во время кампании очередных фальсифицированных выборов...)

...Видела наконец–то фильм «Сёстры». Страшно огорчила меня Катя. Я боялась за Дашу, но оказалось, что самое главное – чистота, поэтичность, непосредственность, жизненная достоверность – всё это есть в Даше. А в Кате всё время вижу артистку, а не Катю из «Сестёр» Толстого. У неё изумительные туалеты, а красива она какой-то безжизненной красотой. И лицо у неё слишком простое. Хотя, конечно, по книге она совсем не из аристократического рода, простая русская женщина из интеллигентной семьи. Но что-то в ней отсутствует. Всё время чувствуется какое-то противоречие между тем образом, который созрел после перечитывания книги (во многом, между прочим, он остался  таким же, как и при первом её прочтении) и тем, что увидела на экране. Сцена её «отравления», её «лежание» на кровати после кладбища – возмутительно холодна. А в книге это место трогает до слёз, волнует до глубины души даже при перечитывании. Смоковников, её муж, - это шут гороховый, а не её муж, интеллигентный юрист. Возмутителен и Рощин. И Бессонов. Всё это не то, не то... Телегин сначала кажется слишком красивым. Но он подкупает своей искренностью и теплотой. До чего прекрасны места, мимо которых они проплывают на пароходе! И Волга, и окрестные берега - чудесны. Много замечательных натурных съёмок. Как жаль, что актёры подобраны так скверно! Вот возьми фильм «Поединок». Как там все на своём месте! Какая жизненная, правдивая, волнующая картина! А тут, кроме Даши и Телегина, – ничего не волнует, не берёт за душу. Обидно! Такую вещь и так плохо сделать!..

...Очень жаль, что ты не видел фильм «Тихий Дон». Как же это так получилось? Ведь в Кронштадте шёл же этот фильм, и в Ленинграде. Почему ты не смог посмотреть? Чем дальше отодвигается в прошлое просмотр этого фильма, тем больше убеждаешься, что он оставил неизгладимое впечатление. Я бы, конечно, ему присудила Ленинскую премию. А если бы две – то ещё и фильму «Летят журавли»...

...В этом году впервые была в опере, слушала «Травиату» с участием Чавдар и Лемешева. Лемешев, конечно, уже стар, и голос его совсем не звучит. Только и осталось, что умение петь. У Чавдар прекрасный голос, но артистка она никакая. Я не признаю оперу только как вокальное мастерство. Оно должно быть обязательно в сочетании с драматическим. Только тогда певец и актёр может создать образ. А так наслаждаться тончайшим пианиссимо – это можно в концерте. Да и там нужна выразительность. Кроме того, Чавдар маленькая, толстая. Нет, не нравится она мне... Хочется пойти в драму...

...Прочла с удовольствием в журнале «Юность» «Аку-Аку» - это о посещении Туром Хейрдалом, автором книги «Путешествие на Кон-Тики», острова Пасхи. Читал?

...Подписалась на Шекспира, Лермонтова, Гарина-Михайловского, Льва Толстого (о Паустовском и Куприне я писала тебе раньше). Так что библиотека наша ширится, растёт... Не могу вот только достать продолжение «Чочары» Моравиа... Эта вещь мне очень нравится...

(В Москве в феврале - начале марта 1958-го года был в отпуске мой друг по училищу Юра Бургонский, который написал о своих впечатлениях от пребывания в столице...)

 

Из писем Юры Бургонского

14.03.58 г., Москва

...Побывал в Панорамном кино... Произвело колоссальное впечатление. Ничего подобного я не представлял и не ожидал. Действительно становишься участником происходящих событий, т.е. если едет поезд или машина, то как будто ты сам едешь на нём. Зал панорамного кинотеатра огромный, круглый (это помещение бывшего цирка Чинезелли). Вместимость – 1200 человек. Благодаря большой высоте не чувствуется, что в зале так много народу...

...Видел спектакль «Мистерия-Буфф» в театре Сатиры. Никакого впечатления, особенно после таких шедевров, как «Баня» и «Клоп» по пьесам Маяковского, где показаны реальные характеры людей. Здесь же всё слишком символично: семь пар чистых, семь – нечистых, которые живут и действуют в каком-то условном мире. В филиале Большого театра очень хорошее впечатление произвела сцена «Вальпургиева ночь» в опере «Фауст». Я думал, что покажут какой-то шабаш ведьм, а это – апофеоз любви, чувственной, земной и очень красивой. Чудная музыка, прекрасная постановка танцев. Хороши декорации, что всегда отличает спектакли Большого театра. Понравилась Раиса Стручкова. У неё прекрасная техника...

В драматических театрах кумиром Москвы сейчас является Охлопков. Его творческая фантазия безгранична. Постоянно экспериментирует. Все билеты на его постановки проданы за месяц вперёд. Если и можно что-то достать, то только у спекулянтов за очень высокую цену. Вокруг театра бродят какие-то тёмные типы с поднятыми воротниками весьма потрёпанных пальто и предлагают пропуск или билет «втридорога» (я бы с удовольствием пересажал их всех). Одни постановки Охлопкова («Садовник и тень», «Аристократы») сделаны в условных декорациях (на сцене -  дощечки с надписями «лес», «куст» и пр.). Стулья для зрителей ставятся прямо на сцене. Актёры находятся посередине между зрителями, сидящими на сцене, и зрительным залом. Я видел самый модный спектакль «Кресло № 16». Вообще-то это водевиль-комедия, а такая форма никогда не нравилась мне. Оживляет спектакль актёр Любимов. Играет талантливо. А Бабанова, которую я так любил в роли Офелии, здесь играет  старуху, причём роль ей явно не удалась...

Слушал 9-ю симфонию Бетховена, написанную по мотивам оды Шиллера «К радости». 4-ая часть этой симфонии исполнялась с участием хора Свешникова. Впечатление грандиозное. Я вспоминаю, что в Ростоке существует традиция 31-го декабря, перед наступлением Нового года, исполнять эту симфонию в местном театре. Это очень символично, т.к. является как бы призывом к тому, чтобы Новый год был счастливым...

Был я и на Всесоюзной художественной выставке. К сожалению, за один раз не удалось всё посмотреть, но из того, что я видел, чего-нибудь необычного на ней для меня не было. Привлекли лишь картины Лактионова, особенно его «Зимнее окно» и портреты. Всё та же у него манера детального натуралистического воспроизведения действительности... Понравилась скульптура Постникова «К звёздам» (её снимок много раз публиковался в печати). Но после работы Мухиной «Рабочий и колхозница» все подобные «устремлённые» скульптуры кажутся повторением. Поразила скульптура Коненкова «Весь мир насилья мы разрушим...» - Титан, рвущий цепи–оковы капитализма. Интересно, что голова Титана напоминает автопортрет скульптора... В конце года планируется открыть выставку работ художников социалистических стран. Интересно будет взглянуть на модернистские произведения польских мастеров, которые так далеки от реализма...

... ...Впечатления от жизни в Москве более безрадостные, чем от выставки. На примере своих родных и близких складывается впечатление, что люди не видят ничего, кроме работы и дома. Хорошо, если работа приносит удовлетворение, но это бывает не у всех. В основном всё сводится к обеспечению физического существования...

Прочитал несколько произведений наших писателей и пришёл к выводу, что советские писатели больше граждане, общественные деятели, чем художники. Невелик уровень их мастерства, хотя темы злободневны, актуальны и интересны...

 

Из письма мамы сыну

5/VI-58 г.

…Взяла билеты на спектакль «Клоп» в театре Маяковского (этот театр сейчас у нас на гастролях) и очень сожалею, что не взяла на «Дальнюю дорогу» - там играет Татьяна Самойлова. А сейчас у нас гастролирует Клавдия Шульженко...

…Не видела ещё фильм «Восемнадцатый год» и 3-ю серию «Тихого Дона». «Идиот» со Смоктуновским ещё не идёт у нас…

Вчера смотрела в Русской драме спектакль «Деревья умирают стоя». За исключением актрисы Столяровой, играющей главную роль, все остальные были очень хороши и на месте. Вещь умная, интересная, с интригующей завязкой, хорошо поставлена и сыграна...

 

Из письма Юры Бургонского (он побывал в Киеве, встречался с моей мамой)

17.07.1958 г.

...Я очень доволен, что заехал в Киев. В Киеве пробыл почти неделю. Город мне очень понравился. Столько зелени! Здания в центральной части роскошные. Соборы напомнили древнюю Русь... Бросилось в глаза, что люди неплохо одеваются (особенно женщины). Подол мне напомнил Москву времён моего детства (вот только убрать бы деревья с улиц и переулков). Он резко отличается от центра города: не та публика, не те наряды, не те дома и улицы. Как-то ни в Москве, ни в Ленинграде я не замечал такой резкой грани... Целыми днями ходил по Киеву, посещал музеи, выставки. Побывал в Русской драме. Смотрел спектакль «Такая любовь...». Он мне понравился. Был в театре Оперы и балета на концерте с участием примы-балерины Гранд-опера Иветты Шовире. Мастера украинского балета старались тоже «не ударить лицом в грязь», но Шовире их превзошла. Она большой мастер и подлинный художник классического танца. Особенно мне понравился её танец на музыку Баха. Она создала впечатляющий образ скорбящей женщины, полный античного трагизма. И какими скупыми средствами она это делает!..

...Я не хотел подробно описывать своё посещение твоей мамы, Евгении Александровны, в виду его краткости. Но  несмотря на это, какое-то представление о твоей матери у меня сложилось. Мы беседовали часа полтора и за это время поговорили и о смысле жизни, и о литературе, и о музыке, и о театре, и о взаимоотношениях между людьми. Я сожалею, что не удалось с ней поговорить подробней на каждую тему. Я не испытывал неловкости. Она помогла мне очень быстро перешагнуть официальность первоначального знакомства, и я вскоре разговаривал с ней как с давно знакомым человеком. В разговоре я испытывал двойственное ощущение. С одной стороны я понимал, что она человек, умудрённый жизненным опытом, с установившимися взглядами, умеющий ясно и конкретно выражать свои мысли. И вместе с тем, взгляды Евгении Александровны  и  оценки многих явлений удивительно совпадали с моими взглядами. А ведь мы  с ней люди разных поколений! Мне кажется, что с тобой мы чаще расходимся во мнениях, чем с твоей мамой. Она  рекомендовала мне прочесть одну из новых появившихся у нас книг – «Семья Тибо», которая, по её словам, не уступает знаменитой «Саге о Форсайтах» Голсуорси...

 

Стажировка в Севастополе...

 В первых числах мая я вместе с моими товарищами - слушателями Специальных курсов – приехал в Севастополь на стажировку...

...Севастополь. Я не был в этом городе нашей флотской славы почти семь лет (в августе-сентябре 1951-го года в Севастополе мы, курсанты 1-го курса «Дзержинки», проходили здесь корабельную практику)… Город заметно благоустроился. Появилось много новых зданий, построили городской театр...

Во время учёбы в Академии я подружился с моим однокурсником Толей Книжниковым, направленным на учёбу с Каспийской военной флотилии (он служил, как и я, на СБР), и  с выпускником Высшего инжерно-технического командного училища Военно-Морского флота (ВИТКУ) Тлеб-Бергеном Давлетьяровым (выпускников этого училища тоже назначали на СБР, хотя они были офицерами береговой службы). В Севастополе мы вместе проводили свободное время. Вспоминаю, что Тлеб-Берген принадлежал к одной из редких северных народностей, в традициях которой были... длинные волосы у мужчин. И он старался соответствовать этой традиции. Из-за этого, как он рассказывал, у него возникали проблемы с его начальниками или гарнизонными патрулями: у офицеров должна была быть «короткая аккуратная причёска», а вот что такое «короткая» - трактовалось разными начальниками по-разному. Поэтому он постоянно носил с собой справку, подтверждающую его национальную принадлежность. Она его выручала – никому не разрешалось  ущемлять права  малых народов на самобытность. (Жаль, что у меня не было такой справки – моим начальникам часто не нравилась моя причёска, и даже в звании капитана 1-го ранга я получал  за неё замечания, и мне приказывали «привести в соответствие...»).

 

 

Памятник затопленным кораблям.

 Севастополь. Май 1958 года.

 

 ...Наши «черноморские» коллеги-размагнитчики знакомили нас со своей практической работой на стендах размагничивания. Для некоторых слушателей наших курсов многое было в новинку, для нас  же, уже служивших на СБР, всё это было хорошо известно. Поэтому мы, пользуясь не очень жёстким контролем со стороны руководителей стажировки, много времени проводили на севастопольских пляжах  и  в поездках  по  Южному  берегу Крыма,   благо,   погода  стояла прекрасная...  

  

«..мы...  много времени проводили...  в поездках по Южному берегу Крыма...».

На правом снимке – я с Толей Книжниковым и  Тлеб-Бергеном Давлетьяровым.

Крым. Май 1958 года.

 

Во время нашей стажировки в Севастополе с дружеским визитом находился корабль Военно-морских сил Югославии. Возможно, это был ответ на официальный визит наших кораблей, крейсера «Жданов» и эсминца «Свободный» в югославский порт Сплит осенью 1957-го года. Во времена «оттепели» Н.С. Хрущёву удалось восстановить отношения с Югославией, прерванные при Сталине. Поэтому такие дружеские визиты для наших стран на некоторое время стали нормой.

Крейсер «Жданов» в Средиземном море.

Визит корабля в Сплит (Югославия). Сентябрь 1957 года.

 

Как-то, гуляя по Приморскому бульвару, я разговорился с двумя югославскими морскими офицерами (один из них неплохо говорил по-русски). Помню, что меня поразило их отношение к Броз Тито. Они с удивительной теплотой и надеждой говорили  о нём, выражали уверенность в правоте его политики. Я подумал тогда, что, вот, как-то у советских людей нет ничего похожего в отношении нашего тогдашнего руководителя страны (не помню, называли ли Хрущёва уже в то время  «кукурузником»?)... Впоследствии ни в советские, ни в постсоветские времена, пожалуй, ни один наш руководитель не вызывал тёплых чувств в народе  (о сталинском периоде я не говорю - зомбировать население в условиях жесточайшей цензуры и массовых репрессий тогда умели, да и сейчас, судя по рейтингам в России, - тоже не разучились)...

Наблюдал я и такие сцены: сидят девушки, знакомятся с югославскими моряками, беседуют, может быть, договариваются о свидании. Только они остаются одни, к ним подходит так называемый «комсомольский патруль» - молодые люди в гражданской одежде с красными повязками (думаю, это были ребята из «бдящего органа»), эти люди что-то говорят девушкам и... куда-то их уводят. Дружба-дружбой, а вот контакты с иностранцами, хоть они и из так называемого «соцлагеря», на корню пресекались. Более того, после ухода югославского корабля на одной из центральных площадей Севастополя я увидел стенд с надписью крупными буквами: «Они позорят наш город!». Под ней был какой-то оскорбительный текст, обличающий  нарушителей «Морального кодекса строителей коммунизма». На стенде – фотографии милых севастопольских девушек с их домашними адресами - это уже местные комсомольские деятели таким образом «воспитывали» молодёжь города... (Обратил внимание, что некоторые мужчины, стоящие у стенда, украдкой записывали эти адреса)...

В один из майских дней нашу группу повезли в Балаклаву на практическое занятие по  размагничиванию подводной лодки. Я был впервые в Балаклаве... Балаклавская бухта, в которой базировалось одно из соединений подводных лодок Черноморского флота, произвела на меня большое  впечатление. Из разговора с одним из моих однокурсников, местным коллегой-размагнитчиком, я узнал, что под горой Таврос около Балаклавы рабочие Московского метростроя уже более года ведут подземные работы по сооружению какого-то секретного подземного объекта для подводных лодок, способного выдержать ядерный удар огромной мощности, и что это строительство окружено страшной тайной...

 

Слева – база подводных лодок в Балаклаве,

справа - подводная лодка 613 проекта на выходе из Балаклавской бухты.

Май 1958 года.

 

Из материалов сайтов Интернета:

Много лет спустя в Интернете появилась инфрмация, что внутри горы были построены завод для ремонта подводных лодок, сухой док, вмещающий две подводные лодки, командные пункты, минно-торпедные склады, канал, позволявший подводным лодкам, зайдя в завод со стороны Балаклавской бухты, выходить прямо в открытое море как в надводном, так и в подводном положении. В главном канале длиною более 500 метров, шириной от 6 до 22 метров могло поместиться до 7-9  подводных лодок (в зависимости от проекта). Были там и разные вспомогательные помещения - склады для хранения продуктов и горюче-смазочных материалов, госпиталь, хлебопекарня, жильё для личного состава, столовые, кухни, ванные, душевые и комнаты отдыха, а также системы жизнеобеспечения личного состава, автономная подача воздуха, топливные и водяные магистрали, дизель-генераторы и др. В случае атомного удара мощные противоатомные двери закрывались, и весь подземный комплекс мог самостоятельно существовать до 3-х лет, вместив при этом более 3000 человек...

...В 1961-м году строящийся подземный завод посетил Н.С. Хрущёв. Его поразил размах строительства. Но в это время шло очередное сокращение Вооружённых Сил СССР, и... Н.С. Хрущёв отдал распоряжение  переоборудовать недостроенный объект под «хранилище для вина». Главкому Военно-Морского флота СССР адмиралу С.Г. Горшкову всё-таки удалось убедить руководство страны этого не делать, и весь этот грандиозный подземный комплекс был достроен...

Уникальное, единственное в мире подземное сооружение для подводных лодок, просуществовало до 1994-го года. В 1994-м году, в ходе сокращения и раздела Черноморского флота, база подводных лодок в Балаклаве была ликвидирована. Работа комплекса подземных сооружений остановлена. В течение многих лет шло его разграбление. Мародёры и грабители вывозили не только оборудование и многочисленное имущество, но даже все металлические конструкции...

...В июле 2002-го  года Президент Украины издал распоряжение о создании в Балаклаве Военно-морского музейного комплекса «Балаклава», который в настоящее время  является филиалом Центрального музея Вооружённых Сил Украины. Подземное сооружение сделали более или менее пригодным для посещения экскурсантов. Первая экскурсия в этом необыкновенном музее «холодной войны» была проведена в июне 2003-го  года... На катере можно пройти по всему подземному каналу за особую плату…

 

Канал в подземном сооружении для подводных лодок.

Балаклава. 2007 год.

 

Конечно же, во время нашего посещения Балаклавы в мае 1958-го года никакой официальной информации о строящемся подземном объекте нам не дали. Севастополь в то время был закрытым городом, а в Балаклаве был особый режим секретности...

В первой главе этой книги моих воспоминаний я рассказывал о роли учёных Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ) в решении  задач защиты кораблей от магнитных мин, разработке методов безобмоточного и обмоточного размагничивания кораблей. В 1941-м году именно в Балаклаве группой сотрудников ЛФТИ с участием А.П. Александрова и И.В. Курчатова было освоено безобмоточное размагничивание подводных лодок. В июне 1976-го года в память о деятельности ученых ЛФТИ по размагничиванию кораблей Черноморского флота на территории Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища в присутствии президента Академии наук СССР академика А.П. Александрова был открыт памятный знак.

 

 Открытие памятного знака в честь деятельности ученых

по размагничиванию кораблей  Черноморского флота в первые годы

Великой Отечественной войны.

Севастополь. Июнь  1976 года.

 

Вскоре после возвращения из Балаклавы в Севастополь мы сдали зачёты за стажировку и в первых числах июня вернулись в Ленинград. Начался заключительный этап учёбы на курсах. Нужно было выполнить курсовую работу, подготовиться к сдаче зачётов и выпускных экзаменов...

Мой друг Лёша Сапожников наконец-то получил своё жильё – комнату в здании на флотском узле связи, расположенном в одном из пригородов Ленинграда, в Тарховке. Поэтому вскоре он «съехал» со снимаемой нами комнаты у Финляндского вокзала...

Как-то я пригласил моих друзей Толю и Тлеб-Бергена после занятий в академии собраться у меня на квартире и «перекинуться» в преферанс (этой интеллектуальной карточной игре я научился ещё на пятом курсе училища). Четвёртым был Лёша, заглянувший ко мне по старой памяти. Только мы начали игру, неожиданно появилась М., моя давняя знакомая ещё по училищу (она жила под Ленинградом в Пушкино). Я как-то случайно встретил её на Невском проспекте, предложил встретиться, когда она вновь появится в Ленинграде. Телефона у меня не было, поэтому я оставил ей мой ленинградский адрес. Прерывать игру не хотелось... Я предложил М., пока мы играем, просмотреть польские иллюстрированные журналы «Фильм», «Экран» с фотографиями известных мировых кинозвёзд. Игра затянулась... М. ждать её окончания надоело, и вскоре она ушла...

После этого произошло печальное событие. У Лёши Сапожникова был мотороллер «Тула», на котором  он из Тарховки приезжал на службу в Ленинград. В один из дней на Невском проспекте какой-то подвыпивший прохожий попытался перебежать улицу вне перехода и... наскочил на проезжающего на мотороллере Лёшу. Помятый мотороллер отлетел в сторону, Лёшу с сотрясением мозга и сильными ушибами скорая помощь отвезла в военно-морской госпиталь, а виновник ДТП, как потом оказалось, отделался лёгкими царапинами. Позвонив Лёше на службу и узнав о несчастном случае, я стал навещать его в госпитале. Кроме меня  Лёшу посещала его ленинградская знакомая З., темпераментная девушка из одной из закавказских республик, работавшая гидом-переводчиком после окончания Ленинградского института иностранных языков...

Сотрясение у Лёши оказалось не тяжёлое... Лёша выздоравливал... Однажды во время моего посещения Лёша завёл разговор о З., сказал, что тронут её вниманием к нему, заботой, намекнул, что у него появились серьёзные намерения относительно неё... И в этот момент в палату вошёл врач и попросил меня выйти в коридор. Я вышел... Он мне сказал: «Вы не могли бы пройти на КПП госпиталя?.. Там происходит что-то непонятное, связанное с вашим другом...». Я побежал на КПП и увидел интересную картину. На полу валялись помидоры, огурцы, яблоки, груши... Среди этого «натюрморта» катались, вцепившись друг дружке в волосы, две девушки и кричали: «Я жена его. А ты кто?»... - «Какая ты жена?! Это я жена!..».- «Ты не жена, ты ... (далее следовало непечатное слово, обозначающее принадлежность к древней профессии)... Одна из девушек – З., а другая... – моя знакомая М., приезжавшая ко мне в гости (!?).

В преферансе, если играют четверо, после сдачи карт один из партнёров какое-то время может участия в игре не принимать... Лёша, как я понял, в это время развлекал мою скучающую знакомую и... шепнул ей свой служебный номер телефона... «Серьёзных намерений» с З. у него тогда ещё не возникало, а я слишком был увлечён преферансом... Не зря говорят: «скатерть и женщины - враги преферанса!»... Приехав в очередной раз в Ленинград, М. отомстила мне за невнимание к ней, позвонив на службу Лёше. Там ей рассказали, что с ним случилось... Девушка М. оказалась сердобольной и немедленно помчалась к Лёше в госпиталь, купив фрукты, соки. Там её спросили, к кому она и кем приходится больному (в госпитале существовало правило: на КПП нужно было сообщать, кого посещаешь и кем приходишься больному)... Она ответила: «Жена...». Девушку М. попросили немного подождать, потому что в это время у больного Сапожникова был я. Но надо же было такому случиться: в это же время в госпиталь, купив фрукты и соки, приехала девушка З. Дежурный по КПП, узнав от девушки З., что она тоже жена больного Сапожникова, очень удивился: «Так вот же его жена...», - сказал он, указывая ей на девушку М. У девушки З. был южный темперамент, и стерпеть такого нахальства от М. она не смогла... Дальше случилось то, что я увидел, вбежав на КПП... Чем всё кончилось? Увидев меня, растрёпанная и избитая девушка М. ретировалась (больше мы с ней никогда не встречались). Через некоторое время девушка З. стала женой Лёши (они  прожили вместе два года и… расстались, а вскоре у Лёши  появилась другая жена – балерина из Мариинки, у которой был уже «северный темперамент»)... Через некоторое время наша дружба с Лёшей как-то сама собой угасла...  

В конце июня я «успешно сдал все установленные учебным планом зачёты и экзамены», получил удостоверение об окончании моей учёбы на «специальных электротехнических курсах при Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова» (хорошее было время!) и  вернулся к месту моей «постоянной дислокации» – в Кронштадт на СБР.  

 

 
 

«я... получил удостоверение об

окончании моей учёбы

на специальных электротехнических курсах

при Военно-морской академии...».

Удостоверение об окончании специальных академических курсов.

 

Ленинград. 30 июня 1958 года.

 

 

 

 

 

Снова Кронштадт…

 Вооружённый новыми знаниями, я продолжил свою повседневную служебную деятельность в Кронштадте. Мой начальник Генрих Охарев с нетерпением ждал моего возвращения – ему снова было дано «добро» на поступление в Академию, и  нужно было готовиться к экзамену. Поэтому вся деятельность нашего СБР по размагничиванию кораблей в основном легла на мои плечи. Относительно вольное пребывание в Ленинграде, возможность наслаждаться его насыщенной культурной жизнью в течение шести месяцев резко контрастировали с повседневной рутинной и однообразной работой, со строго регламентированным корабельным укладом, необходимостью постоянно заниматься не только инженерно-техническими проблемами на размагничиваемых объектах, но и личным составом, политико-воспитальной работой с подчинёнными матросами и старшинами. Опять же жизнь в каюте, редкие сходы на берег и ограниченные поездки в Ленинград... Стал подумывать, а не уйти ли мне «на гражданку», пока идёт волна сокращений в армии и на флоте?..

 

  Снова в Кронштадте. Борт СБР-108. Июль 1958 года.

 

Продолжающиеся сокращения в Вооружённых Силах СССР коснулись некоторых моих однокурсников, в том числе и моего друга по училищу  - Юры Бургонского. Ещё весной 1958-го года встал вопрос о его демобилизации. В ожидании приказа об увольнении с военно-морской службы Юра во время отпуска стал подбирать себе место будущей работы «на гражданке» в Москве, о чём он писал мне в своих письмах...

 

Из писем Юры Бургонского

Февраль 1958 года

...С 20-го февраля моё место на корабле занято. Прислали дизелиста выпуска этого года из Пушкинского училища (под Ленинградом в Пушкине было ещё одно Высшее военно-морское инженерное училище). Так что с этого дня я числюсь за штатом. Получаю два месяца деньги нормально, потом следующие два месяца - только за звание и - всё...

 

14.03.1958 г. (во время отпуска в Москве)

 ...Бегаю по Москве в поисках работы. Устроиться можно запросто. Мои объекты – НИИ. Зарплата – от 1100 до 1300 рублей... Думаю обязательно поступить в  аспирантуру, но лучше сначала устроиться на работу в какой-нибудь НИИ (оттуда легче будет поступить)...

 

5.07.1958 г., Балтийск

 ...Я жду приказа о демобилизации. Как-нибудь и где–нибудь устроюсь... Я с каждым днём всё меньше жалею о службе. За последнее время я много раз слышал от офицеров, что наша материальная обеспеченность – блеф. Несмотря на относительно большие деньги, офицеры часто живут не лучше «гражданских» из-за неустроенности, неуверенности в завтрашнем дне, непостоянства местожительства. Только крупные чины довольны, особенно те, которые пригрелись в больших городах, в академиях, училищах. Так что, может быть, действительно наша зарплата – призрак, и за неё не стоит так уж держаться...

 

22.08.58 г., Калининград

 ...Пришёл наконец-таки приказ о моём увольнении  «на гражданку»... Рассчитался со всеми, получил всё, что положено, в том числе 2-х месячный оклад в качестве выходного пособия (ещё за один месяц получу в военкомате по приезде в Москву). Деньги полностью получал до самого последнего дня пребывания в Балтийске. Сейчас направляюсь домой. Взял билет на самолёт на 24-е августа. Между прочим, пишу тебе письмо в комнате Арнольда Дитёва (наш одноклассник по училищу), а точнее – в комнате его жены. Корабль Арнольда перебросили из Свиноустья в Балтийск. Сейчас Дитёв в самом пекле - его эсминец находится в боевом ядре. Жена Арнольда – калининградка, имеет в городе небольшую комнатёнку. Мне Арнольд кажется сильной цельной натурой - служба ему не в тягость (и это на эсминце!?). Я как-то зашёл к нему на корабль и подумал, что если бы я очутился на его месте, то, наверное, сошёл бы с ума и выбросился за борт. Но каждому своё... Ко мне он относится очень хорошо. После училища я его встречаю в третий раз, и всегда он мне здорово помогает. Всё-таки действительно «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Как приятно встретить человека, который хорошо относится к тебе без всякой фальши, рад помочь тебе,  выслушает твои заботы...

(Демобилизационные настроения появлялись у меня и раньше, хотя время для них было выбрано крайне неудачно: я учился на академических курсах, жил в Ленинграде... Но, видимо, перспектива того, что мне вскоре снова придётся возвращаться в Кронштадт, к прежнему месту службы, в свою каюту на судне после более-менее свободной жизни не очень радовала меня... Я поделился своими «демобилизационными» мыслями с мамой и немедленно получил её реакцию...

 

Из письма мамы сыну

22/III-58 г.

...Твои мысли о демобилизации вызваны примерами некоторых товарищей, которые демобилизуются в связи с сокращениями в армии и на флоте...

Как ты можешь спрашивать, можно ли нам вместе жить, если демобилизуешься? Мой дом – твой дом. Всегда. Пока не женишься, так как две женщины обычно не уживаются. Но об уходе с военной службы тебе надо крепко подумать. Не делать «с бухты-барахты». Вот во время твоего отпуска и поговорим. Тебе надо вступить в партию. И... надо жениться. Конечно, на хорошей девушке. Быть мужественным и держать себя в узде. Не распускаться ни душой, ни телом ни при каких обстоятельствах...

Конечно, гражданские инженеры получают очень мало. Только уже маститые, талантливые специалисты, зарекомендовавшие себя на больших ответственных должностях, получают хорошо. Люди стремятся перейти в армию, так как там обепеченность значительно выше и перспективы на материальное благосостояние выше. Возвращаюсь к вопросу о твоём вступлении в партию. Тебе уже 24 года, в этом году будет 25. Комсомолец ты уже переросший. Надо серьёзно подумать о вступлении в партию. Нехорошо, если ты оторвёшься от комсомола и не будешь в партии. Думал ли ты об этом? (Кандидатом в члены КПСС я стал в марте 1959-го года, а ещё через год стал членом партии. Об этом событии я расскажу позднее)...

Как ты можешь так пессимистически смотреть на всё, какое имеешь право перед жизнью, перед судьбой? Ты молод  - это огромное неповторимое преимущество. Ты имеешь целыми руки, ноги, уши, глаза, голову на плечах. Надеюсь, что и здоров. Это уже счастье при любых обстоятельствах. Сколько несчастных калек, убогих, больных! Ты силён, здоров, красив, умён, имеешь высшее образование. Какие козыри! Надо уметь ими воспользоваться, а не швырять их куда попало. Тяжело тебе было в Кронштадте? Но вот тебе перемена, тебя отозвали в Ленинград, дали возможность изменить обстановку, учиться, заниматься в Публичной библиотеке, хоть изредка посещать театры... Появилась перспектива поехать в Севастополь в прекрасном месяце мае, пожить месяц у моря... Да как ты можешь так раскисать? И Кронштадт, и всё–всё  - это временно, преходяще. Поработай добросовестно на одном месте, пусть тяжёлом, нудном участке, но это – чувство долга перед государством. Не может всё оставаться на одном месте. Всё изменяется. Может быть, после Академии сразу и изменится? А как же живут в страшных дырах по нескольку лет? Ты же имеешь возможность бывать в Ленинграде, приобщаться к культуре большого города. Это же огромный плюс! Надо уметь находить хорошее во всём, развивать свои склонности... Неудовлетворён своей работой?.. Так найди себе какое-нибудь занятие, разнообразящее твою жизнь... Ты как-то писал, что хотел бы быть актёром... Нужно иметь огромное дарование, чтобы не быть посредственностью. Есть ли в тебе этот священный огонь? Можно быть посредственным инженером, но актёром посредственным быть нельзя. Это будет жалкий балаган, мир мелочных интриг, зависти, пошлости. А вот попробовать свои силы в самодеятельности было бы для тебя неплохо. Это будет пока отдушиной (через год я «попробовал свои силы в самодеятельности»....)...

 

25/III- 58 г.

...Сегодня, растревоженная твоим письмом, я не спала почти всю ночь. Всё время думала о тебе, старалась посмотреть на твою неудовлетворённость военной службой со всех сторон, со всех точек зрения. Ты шесть лет «протрубил» в училище, но ты забываешь, что это – участь почти всех мужчин поголовно. Каждый должен отбыть в армии военную службу со всеми строгостями. Ты был дольше, но ты получил специальность, высокое (да, высокое!) звание офицера - инженера, были у тебя, помимо нарядов,  и наука, и литература, и искусство, и спорт – то, что имел далеко не каждый солдат или матрос...

Ты пишешь, что «военных не любят»? Не верю я, что умный, интеллигентный, воспитанный человек будет пренебрежительно встречен в умном, культурном обществе только потому, что он в военной форме. Тогда оно не будет ни умным, ни культурным. Тебе 24 года. Ты взрослый вполне, умный, мыслящий. Ты не имеешь права растрачивать попусту своё здоровье. Свою молодость. Свою душу, ссылаясь на прошлые шесть лет, прожитые в казарменных условиях. Да, если было плохо тогда, так устрой, чтоб сейчас было хорошо! А это только в твоих руках...

... Конечно, ты скажешь, что я ничего не знаю, не могу так говорить. Но я всё могу тебе сказать. И поругать. И предупредить. Никому ты так не дорог, как мне. И, конечно, естественно, что я боюсь за тебя, за твоё здоровье. За твоё будущее. Я хочу видеть тебя здоровым, сильным и счастливым. А я так далеко от тебя... и, конечно, боюсь всего, зная горячую голову и увлекающуюся натуру твою. Раньше я как-то спокойней была, раньше верила в твою волю, в твой разум. Но иногда твои письма ставят под сомнение это. И тогда я считаю своим долгом говорить тебе горькую правду, даже если ты обидишься на меня. Самые высокие ценности в жизни всегда просты, естественны и скромны...

Целую. Мама. (На сохранившихся листках письма видны следы маминых слёз).

Но были и другие советы...

 

Из письма знакомой девушки Лиды

Весна 1958 года

...И всё-таки ведь очень многие уходят с флота и, по-моему, никто не жалеет. Но ты, может быть, слишком материален для этого. Наплюй на всё и уходи. Впрочем, имей в виду, что «на гражданке» всё может  оказаться  не так уж и хорошо, да и непривычно. Ты прав, надо иметь что-то главное в жизни, тогда все остальные проблемы не так страшны. Но что это главное? Любовь? Но ведь бывает так, что люди  любят, а всё равно несчастливы. Что нужно для счастья? По-моему, меньше думать обо всём и не ковыряться в себе и людях...

(Но «демобилизационное» настроение, как и любое настроение, – это всего лишь временное душевное состояние... Я честно выполнял свой воинский долг перед Родиной (почему-то мы всегда были «перед Родиной в вечном долгу»?) – работа на объектах не оставляла  времени для всяких деморализующих «душевных состояний» и вызываемых ими разных мыслей...

 

Из письма мамы сыну

Июль 1958 года

...Твоё ответное письмо замечательно хорошее... Оно успокоило меня. И я очень рада, что ты именно так мыслишь... Ты прав, говоря, что теперь на новую дорогу повернуть очень трудно, остаётся только шагать вперёд и вперёд. Я могу добавить к этому, что можно попутно захватить какую-нибудь тропу, которая в дальнейшем может вывести на широкую новую дорогу (например, писательство; пробуй свои силы в заметках для себя, в дневниках, набросках характеров, ситуаций, портретов). Но пока этого нет, не надо останавливаться у обочины и бесплодно вздыхать и сожалеть. Так сложились обстоятельства – «судьба» - значит, делай всё возможное, чтоб она была как можно лучше, краше в этих условиях. Делай всё как можно добросовестнее, лучше, в полную меру своих сил, ума – и ты всё же получишь моральное удовлетворение от сознания того, что ты можешь быть мужчиной в любых условиях и честно делать своё дело. А расхлябанность, несобранность будет только тебя самого бесконечно травмировать. Для чего это?! У тебя ещё сил непочатый край, способностей в избытке и жизненный опыт к тому же уже кое-какой имеешь. Большим подспорьем могут тебе служить жажда всё знать, всё видеть, всем насладиться, никогда не унывать и ничем не омрачать не только свою жизнь, но и жизнь окружающих. Пожалуй, самая важная в жизни  черта – жизнерадостность. И она есть у тебя...

... Когда ты учился в Академии, ты писал, что тебе понравилось проектирование, расчёты. Как это важно, чтобы дело, которое ты делаешь, доставляло удовлетворение, чтоб оно не было «крестом». Может быть, впоследствии ты сможешь стать конструктором? Может быть, в этой области ты «обретёшь себя»? Если уж с головой не уйдёшь в творчество и не откроешь «Америк», то хотя бы найдёшь душевное равновесие?.. (В период навигации, когда корабли были «в летней кампании», у нас всегда было много работы, и это помогало вновь находить «душевное равновесие...»)...

Не только маму волновала моя дальнейшая судьба...

 

Из письма дяди Вини племяннику

Июль 1958 года

...То, что ты думаешь о своём будущем, это совершенно правильно. Теперь ты сможешь трезво оценить положение вещей, имея определённый житейский опыт. Что я могу тебе сказать и посоветовать? Мне кажется единственно правильным для тебя – продолжать дальнейшую учёбу в Академии. Знаю, что для этого необходим целый ряд условий: стаж, согласие начальства, наличие замены на службе, наконец - подготовка к зкзаменам. Но ничего не поделаешь, без трудностей ничего не сделаешь. У меня в моей 25-летней трудовой жизни было тоже немало трудностей, особенно в начале (да и не только в начале). Думать о переходе на гражданскую службу ни в коем случае не следует, т.к. это равносильно тому, чтобы всё начинать сначала. К тому же я не вижу для этого никаких оснований. Работа, какой бы однообразный характер она ни имела, всегда даёт человеку удовлетворение. Советую тебе поставить перед собой цель, пока ты ещё молод, - продолжать учёбу. Я уверен, что с твоими способностями и настойчивостью  ты своего добьёшься... Это было бы самое лучшее, учитывая, что ты пока ещё не стар, и у тебя достаточно ещё пороху и энергии. А это – самое основное...

Желал мне помочь и мой училищный друг Юра Бургонский...

 

Из письма Юры Бургонского

Июль 1958 года

...А что если тебе перекфалифицироваться на что-то вроде телемеханика? Я, кажется, говорил тебе, что при Московском энергетическом институте (МЭИ) имеются открытые курсы усовершенствования инженеров по автоматике и телемеханике. На них учатся без отрыва от производства все желающие инженеры. Кажется, они рассчитаны на 2 года. Может быть, их можно окончить заочно? Вот тогда и откроется для тебя простор для жизненной деятельности. Этот профиль остро нужен и на службе, и на гражданке. Напиши, как ты смотришь на эту идею, нужно ли мне узнавать подробности?.. (В конце года я воспользовался советом Юры Бургонского, подал в МЭИ необходимые документы и вскоре был принят на факультет заочного обучения... К сожалению, ряд обстоятельств впоследствии не дал мне возможности  завершить обучение)...

В последнее воскресенье июля по традиции мы отметили День Военно-Морского флота... Кому быть обеспечивающим на судне в этот праздничный день – у нашего командира сомнений не было: инженеру - старшему лейтенанту Левицкому, шесть месяцев «отдыхавшему» на курсах в Ленинграде. Об этом «радостном событии», судя по сделанной в тот день фотографии, я, воспользовавшись сигнальным прожектором, сообщил всем стоящим в гавани кораблям и судам, базирующимся в Крепости... Ну, а настроение мне поднимал любимец команды щенок Боцман, которого из увольнения на берег принёс на судно кто-то из матросов…

 

«...настроение мне поднимал любимец команды щенок Боцман..».

День ВМФ. Борт СБР - 108. Кронштадт. Июль 1958 года.

 

 

Знакомство с тяжёлым крейсером «Днепр»

(бывшим немецким крейсером «Lützow»)...

 Вскоре после Дня ВМФ, в первых числах августа, мне удалось наконец-то побывать в Ленинграде – хотелось посмотреть выставку картин Дрезденской галереи, открывшуюся 7-го августа в Эрмитаже, да и вообще – хотелось  немного разнообразия...

С окончанием занятий в Академии мне пришлось отказаться от комнаты, снимаемой у Финляндского вокзала. Надо было восстановить баланс в моих финансах (шестимесячная «светская» жизнь в Ленинграде существенно подорвала мой материальный статус), да и выбираться в Ленинград летом мне было очень сложно из-за большой загруженности на службе. Во время моих редких поездок в Ленинград вновь встала проблема ночлега (следуя советам и опасениям моей мамы, старался ночлегом у знакомых девушек не пользоваться, хотя, конечно, всякое бывало, но воспоминания не об этом)...

Приехав в Ленинград, решил пройтись по Невскому проспекту, чтобы почувствовать летнюю атмосферу большого города, так любимого мною в те годы. На Невском всегда кого-нибудь встретишь из знакомых – я уже восемь лет жил в этом городе. Первым, кого я встретил, был мой хороший приятель, в прошлом – однокурсник по «Дзержинке», инженер - старший лейтенант Юра Дробышев (о его судьбе я писал в книге своих воспоминаний «Шесть лет под Шпилем...»). Он служил на крейсере  «Днепр», пришвартованном  у стенки набережной Невы на Васильевском острове напротив Балтийского завода, в должности... командира крейсера(!?)...

 

Из материалов сайтов Интернета:

Крейсер «Днепр» был в прошлом немецким крейсером «Lützow» из серии тяжёлых крейсеров типа «Admiral Hipper» водоизмещением почти 20 тысяч тонн. Крейсер «Lützow» был спущен на воду в 1939-м году и... недостроенным в феврале 1940-го года продан Советскому Союзу, где получил название «Петропавловск» (после заключения Пакта о ненападении между Германией и СССР активизировалось военно-техническое сотрудничество). Корабль был закончен только по верхнюю палубу, имел часть надстроек и мостика, а из вооружения – только две нижние башни главного калибра. Из орудий - всего два орудия 203 мм были установлены в одной носовой башне. Недостроенный крейсер из Германии был отбуксирован в Ленинград на Балтийский завод. Для продолжения работ из Германии вместе с крейсером прибыла большая группа инженеров. Однако в связи с планировавшейся войной с СССР Германия не желала усиливать своего будущего противника и всячески затягивала поставку основных комплектующих механизмов и вооружения. ...Началась война, и все монтажные и строительные работы на крейсере прекратились. В  августе 1941-го  года в состоянии условной боеготовности он был включён в состав ВМФ СССР, участвовал в обороне Ленинграда  (два его орудия главного калибра могли стрелять). В 1944-м году его переименовали в крейсер «Таллин», а в 1953-м году он получил  название  «Днепр». После войны крейсер так и не достроили. Его поставили к стенке на набережной Невы... В 1958-м году было принято решение сначала  использовать этот корабль в качестве плавказармы, а затем исключить из состава Военно-Морского флота и разобрать на металлолом. На нём была военная команда - несколько десятков человек. И их главной задачей было – не дать так и несостоявшемуся  крейсеру затонуть... Начальником этой команды был... инженер - старший лейтенант Юра Дробышев.

 

 Слева – тяжёлый крейсер «Admiral Hipper»,

справа – недостроенный крейсер «Днепр» («Lützow»)  на стоянке у стенки набережной Невы. Ленинград. 1958 год.

 

При встрече с Юрой Дробышевым, когда зашёл разговор о волнующей меня теме ночлега, он вдруг предложил: «Ты знаешь, «Днепр» пришвартован к стенке на Васильевском острове... У меня там своя каюта. В эти дни, субботу и воскресенье, я на корабле не буду. Вот тебе ключ от моей каюты. Вахту я предупрежу. Они тебя встретят и проводят... Постельное бельё заменят... Можешь  там  быть сколько хочешь.... Ключ оставишь на вахте...».

Всё было так, как мне  обещал Юра. Вахтенный у трапа при моём появлении вызвал дежурного по кораблю... Им оказался старшина 1-й статьи срочной службы, чему я очень удивился - это на крейсере-то!? После того, как  я назвал себя, дежурный по кораблю повёл меня в каюту командира. Через какой-то люк на верхней палубе (надстроек на крейсере уже почти не было) мы по трапу спустились на нижнюю палубу. Помню тёмные длинные коридоры (длина крейсера – около 200 метров), какие-то пустые огромные внутренние помещения и гулкое эхо от наших шагов и разговора (пока мы шли, я успел расспросить моего провожатого о команде, сколько человек в ней, есть ли, кроме Дробышева, ещё офицеры или мичманы - сверхсрочники в команде, как служится ему на этом корабле). Как я понял, из офицеров на крейсере Юра Дробышев был в единственном числе. Сверхсрочников-мичманов - двое, но на корабле  их в тот субботний день не было. Команда – матросы и старшины срочной службы, списанные с разных кораблей, служащие по последнему году и ожидающие демобилизации («дембеля»). Я подумал, что, наверное, с такой командой у Юры существуют большие проблемы по поддержанию дисциплины. По собственному опыту знал – как правило, командиры кораблей дисциплинированных матросов со своего корабля не списывали, а в такие сборные временные команды отправляли по принципу «на тебе, боже, что мне не гоже»...

Каюта у Юры была почти такая же, как у меня, так же скромно оборудована, может быть, была немного просторней, но уж явно не командирская на бывшем немецком крейсере. Это и понятно: надстроек на корабле не было, а каюта командира на крейсере обычно находится в одной из надстроек, недалеко от боевой рубки и ходового мостика – «рабочего места» командира. Мне не приходилось бывать в командирских каютах немецких крейсеров, но думаю, что они оборудованы и выглядят не хуже, чем флагманские каюты  на наших крейсерах. (В августе 1983-го года, когда я в звании капитана 1-го ранга был старшим руководителем корабельной практики  курсантов училища, в котором  преподавал, на одном из крейсеров Северного флота меня разместили во флагманской каюте с рабочим кабинетом, спальней и ванной!). Набегавшись по Ленинграду, я быстро уснул... Через некоторое время я вдруг проснулся от какого-то шума,  беготни по коридору и, как мне показалось, женских криков (это на военном корабле-то!)... Затем всё стихло... Думаю, это развлекались с девушками матросы – лето, молодость, отсутствие жёсткого контроля, «своя»  вахта, да к тому же  уж очень удобно был ошвартован крейсер с многочисленными пустыми помещениями – прямо на набережной Невы...

Осенью этого же года команду так никогда и не плававшего крейсера «Днепр» расформировали, крейсер отбуксировали в Кронштадт для разделки на металлолом, а Юру Дробышева вывели за штат и вскоре демобилизовали... Но перед этим мы ещё некоторое время вместе с ним снимали комнату в Ленинграде  и в октябре съездили в отпуск...          

 

Мне 25 лет…

 Телеграмма Юры Бургонского (уже демобилизованного)

24.08.58 г.

Поздравляю двадцатипятилетием на остальные три четверти жизни гони уныние и горестные раздумия да здравствует любовь и счастье радость и благополучие = гражданин Бургонский.

Приближался день моего рождения – 24 августа. Дата была в какой-то степени  необычная – мне должно было исполниться 25 лет. Надо было отметить это событие  как-то торжественно. Но не в моей же каюте на судне собираться?!

 

 

Борт СБР-108.

Кронштадт. Август 1958 года.

 

И я пригласил моих коллег, свободных от службы, в Ленинград, в ресторан гостиницы «Европейская», где заранее заказал столик... Почему именно этот ресторан был мною выбран? Гостиницы «Астория» и «Европейская» в Ленинграде во второй половине 50-х  по традиции были лучшими гостиницами в городе, соответственно, и рестораны были лучшими: хорошая кухня, прекрасный оркестр под управлением одного из известных джазменов того времени, респектабельная публика... А вот то, что это были гостиницы «Интуриста», в которых селили приезжих иностранцев, и эти иностранцы могут тоже ужинать в реторане при гостиницах, мне как-то в голову не приходило...

В назначенное время 24 августа 1958-го года, в день моего 25-летия, за столиком в ресторане гостиницы «Европейская» собралась небольшая мужская компания  - человек пять или шесть морских офицеров, моих товарищей по службе. Все были в военно-морской форме (не в парадной, но в тужурках и при галстуках).  Произносились хорошие тосты, мне желали всё то, что обычно желают в подобных случаях... Оркестр играл приятную джазовую музыку... Настроение у всех было прекрасное... По-моему, даже никто не пытался приглашать на танцы дам, пришедших в ресторан со своей компанией  или со своими спутниками... Запомнилось мне, что в конце вечера  сидящий за соседним столиком пожилой иностранец (он был с дамой), заговорил по-английски с кем-то из нашей компании. Он сказал, что он и его жена из Америки, что они архитекторы, впервые в Ленинграде. Город им очень понравился, особенно его архитектура, и, конечно же, Эрмитаж, Летний сад, Петродворец... Его поразило и дружелюбие ленинградцев. Узнав, что мы празднуем моё 25-летие, сказал, что это очень знаменательная дата, и он хотел бы передать нашему столу бутылку шампанского. Когда мы стали отказываться, он добавил, что завтра они всё равно уезжают, у них остаются какие-то талоны на питание, он отдаст их официанту и попросит его принести шампанское взамен того, что указано в талонах. Вскоре американец и его супруга удалились, пожелав нам всего доброго. Через некоторое время официант действительно принёс нам бутылку шампанского, которую мы с удовольствием распили. Нам было хорошо, все были навеселе, атмосфера за столом была непринуждённая, вечер, по-моему, удался... А эпизоду с американцем никто, как мне казалось, особенного значения не придал... Но это было ещё лишь лето 1958-го года... Оттепель - оттепелью, а  «зоркое бдящее око» и его «сексоты» не дремали, но об этом я неожиданно узнал только через год после празднования моего 25-летия...

 

Родные и близкие о своих проблемах...

 Из писем мамы сыну

10/VII-58 г.  

Виня, дорогой, сегодня мне приснился до того страшный сон, что проснулась я вся в холодном поту, с сильно бьющимся сердцем. Ты – мальчик, лет двенадцати. Где-то мы с тобой путешествуем среди мрачных гор и скал. Вышли к реке тоже необычайно мрачной, тёмной, глубокой, с бешеным течением. Вдруг отчаянный крик: «Мама!»,- и я вижу тебя в середине потока. В ту же секунду я кинулась вслед за тобой. И вот нас мчит это невероятное течение, захлёстывает водой. Ты кричишь: «Мне страшно, мама!». И я в ответ тебе совершенно спокойно, хотя сердце разрывается от страха, ужаса, боязни за тебя: «Держи ближе к берегу, сыночка, работай руками. Я с тобой рядом. Нас сейчас вынесет к берегу»... И я проснулась. До того всё это было реально, что можно поседеть за один такой сон... И вот какое-то неспокойное чувство после этого сна не оставляет меня. Всё ли у тебя хорошо? Не заболел ли ты? Нет ли каких неприятностей у тебя?..

...Я не ответила тебе сразу, т.к. болела. По-видимому, простудилась, пролежала несколько дней. Но на моё счастье, приезжал как раз в это время дядя Андрей. Вроде его переводят обратно в Киев. Звонил вчера, сказал об этом, говорит, что ему стало в Одессе совершенно невмоготу. И чувствует себя неважно. Скорей бы уж дома был! Будет работать в Киеве старшим преподавателем на курсах повышения квалификации работников их ведомства (они находятся на Куренёвке). Получать на 900 рублей меньше. Обещают впоследствии другую должность, более соответствующую его опыту и знаниям. Всё равно, на какой должности, лишь бы уже дома был - и ему, и нам очень трудно...

Купила часы дяде Андрею, очень хорошие, «Нева» – 400 рублей (старые уже совершенно не годились). Машеньке – шерстяную кофточку (случайно, с рук, - 330 рублей), себе  - босоножки (300 рублей). И вот уже тысячи нет.  Так хочется, чтоб был холодильник. Но достать его здесь невозможно, большие очереди, это надо ходить отмечаться. Приехал один знакомый из Ленинграда и говорит, что там можно свободно купить холодильники. Верно ли это? Я очень прошу тебя оказать нам такую услугу. Узнай, есть ли там большие холодильники «ЗИЛ», сколько они стоят? Мы переведём тебе деньги, а магазин сам отправит, упакует. Сделай, это, пожалуйста...

Что у меня сейчас плохо – нет девушки, приходящей домработницы, а без неё я – «ни тпру, ни ну!». Полы неделями не моются, не натираются. Бельё не допросишься постирать. Ни за какие деньги никого не найдёшь. Это с одной стороны хороший показатель. Народ растёт, не желает идти  в домработницы, устраивается на другую работу (даже дворником, только  не домработницей). Но что делать таким дохлячкам, как я? Просто беда!..

 

12/VIII-58 г.

Виня, дорогой, получила твоё письмо, а вчера ночью ты звонил по телефону, я так жалела, что не могла подойти, но днём мне было очень неважно, и я не рискнула. Болею я уже месяц и неделю...  просто прихожу в отчаяние, иногда  кажется, что вот-вот окончится эта болезнь, я поправлюсь и снова буду человеком. Я тебе писала: ангина, осложнение – миокардит. Бывали очень скверные минуты. Но теперь странно. С одной стороны вроде всё идёт на поправку: электрокардиограмма благоприятная, РОЭ вчера упала до нормы, три дня была нормальная температура. А вчера опять температура стала вечером 37,3, ночь спала хорошо (со снотворным), утром – хорошо, а сейчас, в 12 часов – опять 37,1. Если б я не боялась за сердце, то плюнула бы на эту температуру и стала понемногу ходить. Но врачи меня пугают всякими осложнениями. А мне так всё осточертело, что просто невмоготу. У дяди Андрея сейчас отпуск, а он, кроме как путешествия на базар, ничего не видит, не дышит воздухом, не отдыхает. А ведь целый год напряжённейшей работы! И что за напасть такая со мной приключилась! Да, чем ближе к старости, тем больше всяких неприятных сюрпризов, болезней, огорчений. Когда лежишь как пень, когда мускулы – бессильные тряпки, и сердце дрыгает не так, как ему положено, тогда понимаешь, какое великое счастье ощущать крепкие, упругие мускулы, ходить по земле, вдыхать полной грудью свежий воздух, не слыша своё сердце, жить, не мудрствуя, не ставя себе бесчисленные вопросы: зачем, почему, как...

... Устала писать, хоть и пишу с перерывами. Пиши мне чаще - это такая радость...

 

Из письма дяди Вини племяннику

26.06.58 г.

... В связи с реорганизацией Министерства в Комитет  (дядя работал в Министерстве судостротельной промышленности) функции подразделения, в котором я работал, изменились, и это не могло не отразиться на моём положении как заместителя начальника Управления. Вот уже длительное время я нахожусь в неопределённом состоянии, т.к. не знаю, где буду работать – то ли в Комитете, то ли в другом месте. Конечно, теперь приходится жалеть, что я не уехал в прошлом году в Киев, такая возможность была... Я теперь работаю в новом здании, рядом с планетарием, это далеко. Раньше ходил на службу пешком, а сейчас приходится ездить в метро. Хорошо, что хоть без пересадки...

 

27.09.58 г.

...Лиде (моей двоюродной сестре) в сентябре (11-го сентября) исполнилось 18 лет, и мы отметили должным образом эту знаменательную дату. В тот же день исполнилось 25 лет с начала моей трудовой деятельности. Я начинал трудиться как раз вскоре после твоего рождения. Да, года бегут... Посылаю тебе фотокарточку твоего папы. Он снят в возрасте 5-ти лет в черкесском костюме, который привезла наша мать(Антонина Николаевна Серватовская), из Железноводска, где она лечилась. Справа – двоюродный брат, сын сестры дедушки, он одет в мою черкесску, т.к., несмотря на уговоры, я ни за что не хотел фотографироваться – очень боялся, что меня «снимут», и я останусь в фотоаппарате (в то время мне было три года). Поэтому моих фотокарточек в самом раннем возрасте нет...

У меня есть фотография дяди вместе с его братьями и родителями «в самом раннем возрасте» (1912-й год)...  Сохранилась и фотография 1915-го года, посланная мне дядей Виней 55 лет назад... Этим фотографиям – соответственно – более и  почти 100 лет!..

 

Слева – семья Левицких (1912 год); справа налево – мать Антонина Николаевна (моя бабушка, урождённая Серватовская), младший сын Вениамин (мой дядя), старший сын Павел (мой дядя Павел), средний сын Николай (мой папа), отец (мой дедушка, Вениамин Павлович);

справа -  как написано на оборотной стороне фотографии (1915 года), – Коля Левицкий (он слева) и Володя Георгиев, двоюродный брат папы (сын сестры дедушки).

«Этим фотографиям – соответственно более и  почти 100лет!»...

 

 

Октябрь 1958 года. Отпуск…

 Из письма сына маме

Начало октября 1959 года

...Во время учений в сентябре мы базировались в 150 км от Ленинграда. На мотоцикле своего старшины я проездил около 1000 км, хотя на права так сдать ещё и не удосужился. Езжу неплохо... Жаль, что в Киеве у нас нет мотоцикла. Старшина мотоцикл уже продал (не мудрено!), так что я снова без транспорта. К весне нужно будет серьёзно подумать о приобретении мотоцикла (если, конечно, появится такая возможность)...

Каждый год в сентябре месяце в ККВМК проводились учения, в программу которых  входило рассредоточение кораблей в случае угрозы атомного нападения. Каждому кораблю (военному судну) отводилось определённое место, куда он дожен перейти во время учений. Нашим местом была  глубоководная Лужская губа. В 30-е годы прошлого столетия в горловине Лужской губы велось большое строительство морского порта. В 1940-м году, когда в состав Советского Союза «добровольно» вошли прибалтйские республики с их портами в Таллине, Риге, Либаве, Клайпеде, надобность в таком строительстве отпала. В период временного перебазирования нашего судна в Лужскую губу мы использовали один из недостроенных причалов недостроенного порта. Помню, как с этого причала мы ловили огромных и удивительно вкусных угрей (я тогда впервые увидел эту рыбу)...

Мой подчинённый, старшина команды электриков мичман Пушкин (прекрасный специалист - наше судовое электрооборудование и магнитоизмерительная аппаратура всегда были в образцовом рабочем состоянии) в августе приобрёл мотоцикл с коляской. Был он холост, жил, как и я, в каюте на судне. Гаража для мотоцикла, конечно, не было. Поэтому мотоцикл стоял на берегу, рядом с пирсом, к которому мы швартовались, под присмотром нашего вахтенного. Во время учений командир разрешил Пушкину взять с собой мотоцикл. Мы с трудом погрузили мотоцикл на ют нашего судна, и он отправился с нами в плавание. Во время нашей стоянки в Лужской губе я, используя своё «служебное положение» (может быть, даже злоупотребляя им – у мичмана Пушкина было доброе сердце), вспоминал «уроки практического вождения» на мотоцикле Пушкина, полученные мною в детстве (у отчима дяди Андрея в Киеве в сороковые годы был американский мотоцикл типа «Харлей Дэвидсон»). Не знаю, это ли сыграло свою роль, но вскоре после возвращения в Кронштадт мичман Пушкин свой мотоцикл продал...   

В начале октября я стал готовиться к отпуску. К этому времени мы подружились с Юрой Дробышевым. Ему так же, как и мне, в Ленинграде негде было жить (его крейсер отбуксировали на металлолом), и мы сняли вместе комнату на улице Марата... Время нашего отпуска с Юрой совпало. Для Юры это был последний отпуск на военно-морской службе, но он об этом тогда ещё не знал... Куда поехать? Мама советовала познавать мир, путешествовать, побывать в новых местах...

 

Из письма мамы сыну

Конец августа 1958 года

...Выяснил ли ты, когда у тебя будет отпуск? В Крыму ты уже «отдохнул» хорошо, теперь тебе надо приехать в Киев и пробыть здесь весь отпуск.

Само собой разумеется, что ты приедешь в этом году домой, давно уже не был. А как же иначе? На весь отпуск или на часть, это уже как найдёшь нужным, но обязательно приезжай. Мне жаль, что ты всё время ездишь в одно и то же место – Сочи – Гагры. Впрочем, в этом году был ещё и в Крыму.  И надо так сделать, чтобы побывать по всему побережью, повидать всё интересное там. Но сколько ещё чудесных мест в нашей стране, нехоженых, неезженых тобой! Неужели у тебя нет страсти к путешествиям? Я сейчас читаю первый том Паустовского. Какая огромная жажда всё видеть, всё знать! Какая страсть к путешествиям! Как это обогащает! Во мне он этой любовью к странствиям (не только ею, но и какой-то особой задушевностью, лиричностью, романтикой) находит глубокий отклик. Удивительно близок мне по духу этот писатель. Почему бы тебе не проехать к дедушке в Ташкент, если он во время твоего отпуска будет там? Или побывать в Ясной Поляне, в Михайловском? Или поехать на Байкал, на Алтай, в Норильск, в Армению? Примкнуть к какой-нибудь туристкой группе? Ведь ты свободен, молод, здоров! А все эти курорты будут у тебя в более пожилые годы. Я тебя всё время уговариваю совершить какое-нибудь путешествие, но ты почему-то считаешь, что это неосуществимо...

Екатерина Александровна (мамина приятельница) недавно вернулась из круиза на теплоходе «Победа» вокруг Европы. Какое это счастье! Столько интересного, необычного можно увидеть в течение месяца! Мечтаю о таком путешествии. Даже не о таком, а хотя бы в одну страну. Неужели это никогда не осуществится?.. Я бы очень хотела поехать или в Италию, или во Францию, или в Скандинавские страны. А вокруг Европы мне по здоровью, наверное, не позволили бы ехать - там надо быть сильным  и выносливым...

Я внимательно прочитал советы мамы и в начале октября поехал в отпуск вместе с Юрой Дробышевым в... Сочи. Всё-таки мои детские годы прошли в Гаграх, на берегу Чёрного моря, и меня постоянно тянуло туда... Погода была прекрасная... Удалось снять номер на двоих в гостинице «Приморская», что было большой удачей... Днём – пляж, прямо внизу, под гостиницей, с его променадом и прогуливающимися по нему курортницами (одна из них стала «роковой женщиной» для Юры, из-за которой в его жизни позднее чуть не случилось непоправимое несчастье), вечерами – ужин в ресторане, прогулки, знакомства, не оставившие ярких воспоминаний, а самое главное – ощущение свободы, молодости, отдыха и возможность на время отключиться от серьёзных мыслей и размышлений о перспективах дальнейшей службы.

 

 Приморский пляж. Сочи. Октябрь 1958 года


Конечно, съездили с Юрой на несколько дней в Гагры, побыли в гостях у моей бабушки, которая, как всегда, была рада нашей встрече и очень озабочена моей худобой, о чём было немедленно сообщено брату бабушки (дяде Володе) в Москву (бабушка не хотела расстраивать маму, поэтому ей обо мне не написала). Но дядя Володя не удержался и сообщил обо мне маме...

 

Из письма мамы сыну

Ноябрь 1958 года

...Получила письмо от дяди Володи, в котором он пишет о впечатлении бабушки от твоего вида, что ты выглядишь очень скверно: чёрный от загара и худой. Ты напрасно злоупотребляешь солнцем, зная, какой непоправимый вред приносит оно даже здоровому сердцу, если его принимать в неумеренных дозах. Как сильнодействующий яд: в малых дозах - целебен, а в больших – убийственен...

Из Гагр мы с Юрой вернулись в Сочи и вскоре уехали в Ленинград – отпуск закончился... Юре  предстояло пройти процедуру увольнения в запас, а меня ждала дальнейшая служба в Кронштадте...  

 

После отпуска…

 Из записей в дневнике

5/ХI-58 г.

...Всё идёт свои чередом. Всё тот же Кронштадт, то же судно... Стали на зимовку в Купеческую гавань, где базируется подплав...

Льды и мороз прервали обычный ритм нашей жизни. Вот, к примеру, мой вчерашний распорядок дня:

7.30 – подъём.

7.30-7.45 – зарядка, душ.

7.45-7.50 – завтрак.

8.00 – подъём флага.

8.10-8.15 – осмотр личного состава.

9.00-9.30 – проверка технического состояния аккумуляторной батареи.

10.00-12.00 – «работа с документами» (корректирование должностных инструкций).

12.00-12.30 – обед.

12.30-13.30 – сон.

13.30-16.00 – занятия с личным составом по специальности.

16.00-17.30 – совещание офицерского состава.

17.30-18.00 – ужин.

18.00- 19.00 – чтение газет.

19.00-21.00 – чтение книг, написание писем.

21.00-23.30 – вечерний чай, «травля» с коллегами в кают-компании. .

23.00-0.30 – чтение стихов Лермонтова и книги «Мудрость чудака».

0.30-7.30 – сон.

7.30-7.50 – подъём, зарядка, душ, завтрак и т.д.

Вот так и зимуем, так сказать, на «высоком интеллектуальном и идейном уровне»...

 

 

 

Кронштадт.

Ноябрь 1958 года.

 



 Из писем Юры Бургонского,

вернувшегося после демобилизации в Москву

10.11.58 г., Москва

...Я ещё не работаю. Изнываю от безделья. Хочу работать. Хочу жить полноценной активной жизнью...

Было бы здорово, если бы ты жил в Москве. Можно было бы иногда встречаться, потолковать, отвести душу. Почему-то ты для меня единственный человек, которому мне хочется открыться. Я даже не задумываюсь, поймёшь ли ты меня. Мне это кажется безусловным. Я всегда думаю, что найду отклик в твоей душе. Какое-то безграничное доверие. Я чувствую тебя достойным, чтобы открыть свои сомнения, открыть те уголки души, к которым я никого не подпускаю на близкое расстояние. Пусть в жизни это получается не совсем так, и при встречах мы говорим о повседневных будничных делах, но в моей душе постоянно сохраняется потребность в общении  с тобой по Большим Вопросам, которые возникают у меня именно тогда, когда я остаюсь один, и есть время для раздумий. Недостаток моей здешней жизни в том, я просто задыхаюсь от того, что мне не с кем поговорить. Я бросаюсь от старого к малому, но, не чувствуя духовного родства, закрываюсь в своей ракушке. А вот почему-то, несмотря на то, что у нас с тобой взгляды и оценки иной раз не совпадают, я не закрываюсь от тебя, меня это не смущает...

 

20.11.58 г., Москва

...Итак, 24-го ноября я выхожу на работу в качестве инженера с окладом 1050 рублей. Из-за оклада торговаться не стал: пока мне хватит, а дальше будет видно. Сам факт устройства на работу – большая победа. Испытываю двоякое чувство: с одной стороны удовлетворение от того, что наконец-то буду занят делом; с другой – сожаление о том, что кончается сибаритская жизнь. Придётся на работе, если она не захватит и будет не по душе, тянуть лямку...

Сейчас занимаюсь приобретением гражданских «шмоток» и кое-каких вещей для дома. Магазины отняли у меня уйму времени. Исчерпал все свои финансовые возможности, так что работа очень кстати...

Из писем моего друга я понял, что не всё так просто в «гражданской жизни» даже для такого закалённого в жизненных передрягах и испытаниях человека, как он...

А моя служба продолжалась... Впереди меня ждала встреча с Новым 1959-м годом, в котором произошли события, во многом повлиявшие на мою дальнейшую жизнь...

 

Зимняя канавка. Ленинград. Декабрь 1958 года.

 








<< Назад | Прочтено: 664 | Автор: Левицкий В. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы