Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

Леонид Комиссаренко

 

С выражением сердечной благодарности

профессору Клаусу Штарке и доктору Томасу

Ротшильду за предоставленные материалы и

любезное разрешение на их перевод и публикацию.

Леонид Комиссаренко, Фрайбург

 

613 и один Отто Крайер

 

Ровно 10 лет назад, 29 октября 2001 года, состоялось торжественное открытие нового здания Факультета фармакологии Фрайбургского Альберт-Людвиг университета.  

 

Для города, облик которого в значительной степени университетом  и определяется – событие. Действительно, на 200 тысяч населения – около 20 тысяч студентов и более 10 тысяч служащих университета, одного из старейших в Германии (550 лет), давшего 10 Нобелевских лауреатов, вошедшего в узкий круг реномированных.

По всей высоте южной торцевой стены нового корпуса – надпись:

 OTTO KRAYER HAUS. Много лет, практически ежедневно проходя мимо этой надписи, я не удосужился даже полюбопытствовать,  кем был Отто Крайер, и за что такая честь. Лишь недавно натолкнулся в местной газете на краткую заметку, из которой узнал,  что в 1933 году  профессор Крайер отказался занять место еврея, уволенного по одному из первых нацистских законов. Тут уж мимо не пройти. Но прежде чем зайти в здание, зашёл в сеть, где обнаружил на портале факультета фармакологии страницу, посвящённую Отто Крайеру.  Автор страницы – бывший декан медицинского факультета, бывший директор Института фармакологии профессор  Клаус Штарке (Klaus Starke). Встреча с ним была очень познавательной –  Штарке  знает об Отто Крайере всё, и, конечно же, то, чего не знает Гугл.

Но прежде чем перейти к представленным ниже документам, следует остановиться на некоторых моментах.

С 1925 года Крайер работал под руководством выдающегося немецкого фармаколога профессора Пауля Тренделенбурга (Paul Trendelenburg). Во время пребывания во Фрайбурге семья профессора жила на верхнем этаже института, и ассистент Отто Крайер был любимцем четверых его детей. После смерти Пауля Тренделенбурга в 1931 от туберкулёза Крайер взял на себя заботу о детях и издание трудов учителя. Один из сыновей Тренделенбурга, Улльрих, с 1957 по 1966 год работал под руководством Крайера в Гарвардском университете. Незадолго до своей кончины в 2006-м году опубликовал книгу «Жертвы преследований – немецкоговорящие фармакологи 1933-1945», некоторые материалы из книги использованы в настоящей статье. Введение в книгу посвящено целиком попытке анализа всплеска антисемитских настроений в обществе вообще и в немецких и австрийских университетах в частности.

В одном из имеющихся у доктора Штарке видеоинтервью профессор У.Тренделенбург говорит о том, что поступок Отто Крайера мог бы остаться для него без каких-либо последствий, если бы он отказался от предложенного места под любым другим, даже надуманным предлогом. Но он мотивировал отказ, руководствуясь только своими моральными принципами. Расправа последовала незамедлительно. 



 

 

 Старое здание

Института фамакологии,

в котором работал

Отто Крайер 

        





Он выделялся как исследователь и восторгал как академический преподаватель. Но единственным в своём роде проявил себя как лектор высшей школы, который в неправедные времена следовал своей совести.

Он был единственным немецким учёным, который в 1933 году отказался возглавить кафедру, руководитель которой был уволен по расистским или политическим основаниям.

Из письма Крайера в адрес Прусского министерства в 1933 году:

«Помимо второстепенных фактических соображений, основной причиной моих колебаний было то, что отстранение еврейских учёных я воспринимаю как несправедливость, необходимость которой я осознать не могу, так как она, как мне кажется, опирается на основания, лежащие вне сферы науки»...

«Для меня лучше отказаться от должности, соответствующей моим наклонностям и способностям, чем принять решение, противоречащее моим убеждениям; или, другими словами, молчанием в неверном месте способствовать формированию о себе мнения, не соответствующего фактам».

 

Из письма Крайера берлинскому фармакологу Вольфгангу Хойбнеру в 1933 году:

«Мне совершенно ясно, что меры министерства против еврейских учёных являются мерами чисто политическими. Я воспринимаю их не как политический субъект, а как субъект моральный, действия которого ответственны перед форумом этики. Я и не думал вступаться за господина Эллингера. Речь вообще не идёт о личности. Речь идёт об этическом феномене во мне самом, через который я не могу переступить без того, чтобы не покраснеть от стыда».

 

   Эти документы ведут через его жизнь, его исследования, его

         преподавательскую деятельность, его этику и его славу.

            

Этапы жизненного пути

 

22 октября 1899   Родился в Кёндрингене в Брайсгау. Отец – владелец                                             небольшой гостиницы „Zum Rebstock“.

 

                              Учёба в начальной школе в Кёндрингене, реальной школе в                                                  Эммендингене и средней реальной школе во Фрайбурге в Брайсгау

 

1917 - 1918                 Воинская служба на Западном фронте

 

19 июля 1919              Аттестат зрелости реальной школы во Фрайбурге

 

1919 – 1924                Медицинское образование во Фрайбурге, Мюнхене и Берлине

 

1925                          Год медицинской практики, из которой   полгода – экспериментальная работа под  руководством  профессора  Пауля  Тренделенбурга в Институте фармакологии во Фрайбурге

 

1 января 1926           Допуск к практике врача и присуждение учёной степени доктора мед. наук за работу «Фармакологические свойства чистого апокодеина» (Архив Наунина Шмидеберга по экспериментальной патологии и фармакологии 111, 60-67, 1926)


1926 – 1927               Ассистент проф. Тренделенбурга в Институте фамакологии во Фрайбурге

 

1927                  Переход вместе с проф. Тренделенбургом в Институт фармакологии в Берлине

 

1929                            Получение профессуры в Берлине     

 

1930 – 1932       Во время болезни и после смерти Пауля Тренделенбурга                                     директор Института фармакологии в Берлине

 

Завершение 2-го тома книги Тренделенбурга «Гормоны» (1934) и издание его же книги «Основы практики общего и специального назначения лекарств» (3-е издание 1931 до 7-го издания 1952)

 

1933            Приглашение на кафедру фармакологии в Дюссельдорф на                           место, освободившееся в результате увольнения профессора-                                   еврея Филиппа Эллингера. Крайер приглашение отклоняет

 

1934              Рокфеллер-стипендиат департамента фармакологии University                                  College, Лондон

 

1934 – 1937               Руководитель департамента фармакологии Американского                                 университета, Бейрут   

 

1937 – 1939             Доцент департамента фармакологии Гарвардского

                                 университета,  Бостон, Массачусетс

 

1938      Приглашение на заведование кафедрой фармакологии                                   Пекинского университета

 

27 июля 1939              Бракосочетание с эмигрировавшей из Германии детским                                   врачом  др. мед. Эрной Рут Филипп

 

1939 – 1966                Руководство департаментом фармакологии Гарвардского                                   университета, 1939 – 1951 доцент, с 1951 – профессор

                                 фармакологии

 

31 августа 1966        Выход на пенсию, Крайер занимает должности                                   приглашённого профессора, например, в летние месяцы

                                 1972 – 1980 в Мюнхене

 

1971                          Переезд в Туксон, США

 

18 марта 1982           Умер в Туксоне

 

                             Отто Крайер, 1928г.      Докторский диплом Фрайбургского                                                                                  университета

 

Исследователь

Главной областью научных  интересов Крайера была фармакология сердца и кровообращения. Он разработал испытательную модель сердечно-лёгочного препарата, с помощью которого ему удалось точно определить пункты воздействия сердечно-сосудистых лекарств и квантифицировать их влияние. В опытах с этим препаратом ему удалось также впервые доказать, что ацетилхолин в сердце млекопитающих служит медиатором блуждающего нерва.

Он раскрыл фармакологию веществ, содержащихся в  Veratrum album и родственных растениях. Группа этих веществ, эстералкалоиды, к которой относится протовератрин А, через Бецольд-Яриш рефлекс вызывает падение артериального давления. После этого протовератрин А начал терапевтически использоваться в качестве препарата, снижающего кровяное давление. Это подготовило пути разработки целой группы антигипертонических лекарственных средств.

Крайер открыл, что резерпин высвобождает в сердце и сосудах норадреналин.

Его время было эрой системной фармакологии ещё до того, как биохимические и биофизические методы обеспечили возможность исследования воздействия лекарственных препаратов на молекулярном уровне.

«В историческом контексте Крайера следует рассматривать как одного из последних и одного из самых великих в долгой традиции физиологической фармакологии.» [1]
 

Преподаватель

В 1938 году Крайер был приглашён заведовать кафедрой фармакологии в Пекине. Тотчас же все 152  слушателя фармакологического отделения – единственный случай в истории Гарвардской Medical School – подписали и направили ему и в копии декану письмо-просьбу:

«Мы, нижеподписавшиеся, с сожалением услышали о Ваших планах покинутьГарвардскую Medical School. Студенты, конечно же, имеют собственное мнение о своих преподавателях. Как Ваши ученики, мы хотим выразить восхищение Вашим преподаванием, благодарность от нашего имени за все Ваши усилия и мы надеемся, что дальнейшее развитие событий   позволит Вам остаться здесь, чтобы дать будущим студентам  кое-что из того, что Вы дали нам.»

Один из студентов вспоминал позже:

«Все мы подписали петицию с большим энтузиазмом. На следующее утро после этой акции, когда один экземпляр был доставлен декану Бурвиллу, а другой  положен под дверь Крайеру в Вандербильт Холл, он читал лекцию. Она, как всегда,  была техничной, почти сухой, но точной, как драгоценный камень. По завершении лекции он начал выходить из амфитеатра, но прежде, чем дойти до двери, остановился, обернулся, посмотрел вверх и  сказал: «Я получил ваше ходатайство. Большое спасибо» – и быстро вышел. Мы проводили его аплодисментами.»

Крайер остался.

 

Слова одного из сотрудников Института: «Некоторые приходят сюда не только потому, что хотят учиться в Гарварде, а потому, что здесь Крайер».

 

В 1966 году, незадолго до выхода Крайера на пенсию, Американский Совет по образованию оценил качество преподавания на медицинских факультетах США. Институт Крайера удостоился первого места среди 40 фармакологических факультетов.

 

Крайер ввёл в фармокологию 227 учёных из 27 стран. «Имена этих людей в такой же мере включаются в "библиографию" Крайера, как перечень его собственных публикаций. ... Его будут помнить за установленные им бескомпромиссные стандарты –  в научных исследованиях, в обучении, в этическом поведении.»  [1]

    

                               

Отто Крайер, 1961г.

 

 

Этика в неправедное время  


Отклонение приглашения в Дюссельдорф

Во исполнение «Закона о восстановлении профессионального чиновничества» от 7 апреля 1933 были уволены все еврейские служащие, если они не были фронтовиками во время Первой мировой войны. Уволены следующие ординарные профессора-фармакологи:

  • Филипп Эллингер (Дюссельдорф, в 1933 эмигрировал в Англию),
  • Герман Фройнд (Мюнстер, погиб в 1944 году в Маутхаузене),
  • Вернер Липшиц (Франкфурт-на-Майне, в 1933 эмигрировал в Турцию, в 1938 – в США),
  • Отто Риссер (Бреслау, в 1939 эмигрировал в Голландию).

В 1938 году после «Присоединения» Австрии и оккупации Чехословакии за ними последовали:

  • Отто Лёви (Грац, в 1938 эмигрировал в Бельгию, в 1939 – в Англию, в 1940 – в США),
  • Эрнст Петер Пик (Вена, в 1939 эмигрировал в США),
  • Эмиль Штаркенштайн (Прага, погиб в концлагере Маутхаузен).

 

Всего по расовым мотивам или из-за политических убеждений в 1933 году были освобождены со службы 614 преподавателей высшей школы [2]. Что касается фармакологов, то по расовым и политическим мотивам уволен 71 человек, из которых 60 – евреи. Эмигрировали 59 человек, двое покончили жизнь самоубийством, двое погибли в концлагере [3]. Такая квота спасшихся фамакологов объясняется высоким уровнем достижений предвоенной немецкой фармакологии, что, конечно же, облегчало специалистам эмиграцию, способствовало трудоустройству за границей –  25 человек приняли США, 17 – Великобритания. Хотя, как пишет в упомянутой книге У. Тренделенбург, для большинства эмигрировавших фармакологов продолжение их академической каръеры в США безоблачным не было. Они были рады, если удавалось устроиться на работу в какую-нибудь организацию по специальности. Да и сами американцы без особого восторга воспринимали назначение и продвижение «чужих». Но, в общем и целом именно учёные-эмигранты обеспечили необычайно высокий взлёт исследований в США.

      

В  1933  году  Отто  Крайер  получил из  Дюссельдорфа приглашение стать преемником уволенного Филиппа Эллингера. Он отклонил это предложение, подчёркнув в обосновани, что воспринимает удаление учёных-евреев как несправедливость.

 

Из записок О. Крайера:

«К   началу   1933  года  я  хотел  взять  отпуск,  чтобы  пополнить  своё научное образование в Институте психологии Гёттингенского университета. Через несколько недель после моего прибытия в Гёттинген этот план сорвался в результате противостояния с Прусским министерством науки, культуры и народного образования (Минкульт, пер.), связаного с замещением вакансии на кафедре в Дюссельдорфе, образовавшейся после увольнения профессора Филиппа Эллингера. Объявленный запрет на посещение университетов вынудил меня вернуться в Берлин, чтобы с помощью частных библиотек продолжить литературную работу над незавершённым трудом Пауля Тренделенбурга «Гормоны». Осознание того, что в условиях изменившейся политической обстановки академическое будущее стало для меня невозможным, подвигло меня согласиться на предложение работы в Фармакологическом институте  University College в Лондоне“.

 

Крайер   был   единственным   немецким   учёным,   отказавшимся возглавить  кафедру, вакансия на которой появилась вследствие введения «Закона о восстановлении профессионального чиновничества».

Здесь  приведено  знаменитое  письмо  Крайера  от 15  июня  1933  в адрес уполномоченного министерского советника в Прусском Минкульте и последовавший за ним ответ министерства от 20 июня 1933. Цитируемый в ответе §4 «Закона о восстановлении профессионального чиновничества» гласит: «Чиновники, за которых, по их прежней политической деятельности, нельзя поручиться, что они в любое время будут безоговорочно выступать в интересах национального государства, могут быть уволены со службы.»  

 

Письмо Крайера В Прусское министерство науки,

культуры и народного образования

 


Уважаемый господин советник!

 

Я не могу ожидать, что мотивация  моей точки зрения, выраженная мной в ходе нашего короткого разговора, найдёт у Вас понимание. Я чувствую себя обязанным и готов ещё раз дать объяснение Вам, как представителю инстанции, которой я благодарен почти за все свои научные достижения в моей области знаний и за опыт академической преподавательской деятельности.

Когда я сообщил Вам своё решение по поводу моего назначения  заведующим кафедрой фармакологии в Дюссельдорфе, то предоставил Вам возможность связать это решение с высказываниями доселе неизвестного Вам человека.

Помимо второстепенных фактических соображений, основной причиной моих колебаний было то, что отстранение еврейских учёных я воспринимаю как несправедливость, необходимость которой я осознать не могу, так как она, как мне кажется, опирается на основания, лежащие вне сферы науки.

В силу этих обстоятельств принятие такой должности как в Дюссельдорфе означает для меня душевную нагрузку, которая усложнила  бы мою деятельность как преподавателя, осуществляемую с тем удовольствием и самоотверженностью, без которых я не могу правильно учить.

     Я держусь высокого мнения о ценности и задачах академического преподавателя и желал бы доверять исполнение этой деятельности только людям, которые, помимо значимости для исследований, обладают особыми человеческими качествами.

     Если бы я без затруднений удовлетворил Ваш запрос и не выразил бы Вам эти заставляющие меня колебаться опасения, то совершил бы проступок против этих, столь необходимых человеческих качеств, – против искренности.

А поэтому упрёк, который мне можно бросить: лучше бы в интересах дела отставить личные сомнения в сторону –  представляется мне беспредметным. Я бы сам никогда не передал даже гораздо менее важные дела в руки человека, который не может быть верен самому себе. С другой стороны, мне совершенно ясно, сколь велика ответственность, которую Вы несёте, принимая решения по вверенным Вам вопросам. Эта ответственность даёт Вам право ожидать откровенности.

Работа, которой я до сего дня отдавал все свои силы с одной целью – в качестве академического преподавателя эффективно задействовать все, что мне удалось достичь в знаниях и навыках – мне настолько дорога, что я не хотел бы нанести ей вред даже малейшей долей неискренности.

Для меня лучше отказаться от должности, соответствующей моим наклонностям и способностям, чем принять решение, противоречащее моим убеждениям; или, другими словами, молчанием в неверном месте способствовать формированию о себе мнения, не соответствующего фактам.

                        С выражением моего глубокого уважения преданный Вам

 

 

Ответ Министерства

 

          Прусское министерство                                       Берлин, 20 июня 1933

науки, культуры и народного

          образования

 

В своём письме, направленном моему референту 15 июня с.г., Вы выражаете мнение о том, что отстранение еврейских учёных воспринимается Вами как несправедливость, и что ощущение этой несправедливости препятствует принятию предложенного Вам замещения. Вы совершенно свободны в том, каким образом Вы лично воспринимаете мероприятия правительства. Но недопустимо, что исполнение обязанностей преподавателя Вы ставите в зависимость от этого восприятия.   С такой позицией Вы не сможете получить в будущем кафедру ни в одном из немецких университетов.

До принятия окончательного решения на основании § 4 Закона о восстановлении профессионального чиновничества я запрещаю Вам отныне и в дальнейшем вход в государственные институты,  а также пользование государственными библиотеками и оборудованием для научных работ.

 

                                                          По поручению

(Подписал это циничное послание 31-летний статссекретарь др. Вильгельм Штукарт).

 

 

Признание

«Пример редкой, почти изолированной позиции в толпе оппортунистов дал экстраординарный профессор Берлинского Фармакологического института Отто Крайер. Его ученик М. Райтер нашёл для её характеристики хорошие слова: «Мир не очень богат людьми, которые скорее предпочтут поставить на карту свою карьеру, чем санкционируют несправедливость по отношению к незнакомому человеку.... 34-летний берлинский профессор сделал то, что власть имущие расценили как открытое восстание,  многие из коллег – по крайней мере неуместным и, с оглядкой на возможные для себя последствия, вредным.»[4]

"Отто Kрайер останется в памяти за многие деяния –  за выдающийся вклад в исследования в области сердечно-сосудистой фармакологии, за интенсивный, полный энтузиазма стиль  преподавания, высокие стандарты научных публикаций и редактирования, научное руководство и поддержку многих молодых ученых, которые под его влиянием достигли научных и карьерных высот в фармакологии и физиологии. Однако единственным в своём роде был пример этической позиции Крайера – позиции,  которая в его тридцать пять лет и в расцвете многообещающей карьеры вызвала  возмездие нацистской иерархии.» [1]

«Что подвигло Отто Крайера отказаться в 1933 году от предложенной кафедры? Жуткий опыт войны бесспорно отразился на личности 18-летнего юноши, но Крайер не отдался идеологии ни одной из партий Веймарской республики. В противоположность большинству преподавателей высших школ, ориентированных на немецкий национализм, Крайер не добивался пересмотра Версальского Договора. Его устремления были направлены на взаимопонимание, дружбу между народами. Он был свободен от всякого антисемитизма, который привёл, например, к тому, что в марте 1933 года во всём Тюбингенском университете работало не более двух-трёх евреев. Для Отто Крайера дело не шло о политической демонстрации против тогдашнего правительства. Этим приглашением он был поставлен скорее перед исключительно этической проблемой...  При воспоминаниях об ужасах «Третьего рейха» его поступок может служить утешением... В поисках примера для подрастающего поколения мы находим его в Отто Крайере. Да не сотрётся память об этом праведнике.»

(Тренделенбург 1995)

 

Отто Крайер был почётным доктором университетов Фрайбурга, Гёттингена и Мюнхена, почётным членом Медицинских обществ Аргентины, Чехословакии, Германии, Британии, Финляндии, Швейцарии и Японии, членом Немецкой Академии естественных наук Leopoldina, удостоен многих национальных и международных премий.

Но самой ценной для него наградой было звание Почётного гражданина родной общины Кёндринген.

Совет общины Кёндрингена в Брайсгау

с гордостью и удовольствием избирает гражданина

ДОКТОРА ОТТО КРАЙЕРА,

профессора медицины Гарвардского университета в Кембридже – Массачусеттс

ПОЧЁТНЫМ ГРАЖДАНИНОМ.

Родная община чтит его выдающиеся достижения как преподавателя и исследователя и принимает в качестве повода для своего решения присуждение ему звания Почётного доктора

Альберт-Людвиг университета

Фрайбурга в Брайсгау

в день своего 500-летнего юбилея.

                                                 Кёндринген, 28 июля 1957

 

                                                                              Совет общины

                                                                                 Бургомистр

Литература:

[1] Goldstein A (1987) Otto Krayer 1899-1982.

[2] Gerstengarbe S (1994) Die erste Entlassungswelle von Hochschullehrern deutscher    

Hochschulen aufgrund des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums vom 7.4.1933.   

[3] Trendelenburg U, Löffelholz K, Verfolgte deutschsprachige Pharmakologen 1933-1935

[4] Nissen R(1969) Helle Blätter - dunkle Blätter. Erinnerungen eines Chirurgen. Deutsche

Verlagsanstalt, Stuttgart

Starke K (2007) In Memoriam: Ullrich Georg Trendelenburg,  Naunyn-Schmiedeberg’s Archives of Pharmacology

http://portal.uni-freiburg.de/pharmakologie/  

 

 

Томас Ротшильд

 Неброский образец

(Ein stilles Vorbild)

Перевод с немецкого Л. Комиссаренко

 

Otto Krayer

(* 22. Oktober 1899 in Köndringen,

† 18. März 1982 in Tucson, Arizona /USA )

 

 

Нам давно известно: попутничество с национал-социалистами было в немецких и австрийских университетах не исключением, а правилом. И правило это выполнялось настолько, что не требуется даже особого упоминания, и этот факт уж ни в коем случае не возбуждает удивления. При ретроспективном взгляде на биографии исследователей или в некрологах мы его и не наблюдаем.

 

Почему бы, собственно говоря, не знать каждому немцу имя Отто Крайера? Это ведь так легко – запомнить одно имя. Отто Крайер не был одним из немногих – он был единственным учёным, отклонившим приглашение принять кафедру, заняв место, освободившееся после увольнения возглавлявшего её еврея.

 

Когда в 1933 году Отто Крайер был приглашён стать преемником Филиппа Эллингера, игнанного на основании «Закона о восстановлении профессионального  чиновничества»,  он, среди прочего, написал в Прусское министерство науки, культуры и народного образования:

 

«Помимо второстепенных фактических соображений, основной причиной моих колебаний было то, что отстранение еврейских учёных я воспринимаю как несправедливость, необходимость которой я осознать не могу, так как она, как мне кажется, опирается на основания, лежащие вне сферы науки.

 

Это ощущение несправедливости является этическим феноменом. Он основывается на структуре моей личности и ни в коем случае не на внешней конструкции. В силу этих обстоятельств принятие такой должности как в Дюссельдорфе означает для меня душевную нагрузку, которая усложнила  бы мою деятельность как преподавателя,  осуществляемую с тем удовольствием и самоотверженностью, без которых я не могу правильно учить...

 

Для меня лучше отказаться от должности, соответствующей моим наклоностям и способностям, чем принять решение, противоречащее моим убеждениям; или, другими словами, молчанием в неверном месте  способствовать формированию о себе мнения, не соответствующего фактам».

 

Прусский министр науки, культуры и народного образования на это письмо отреагировал немедленным запретом доступа в университеты, включая пользование общественными библиотеками. Отто Крайеру не оставалось ничего иного, как покинуть страну. Он стал Rockefeller Fellow в University College в Лондоне и вскоре после этого профессором сначала в Американском университете в Бейруте, а затем в Гарварде. Но когда в 1938 году он получил приглашение в Пекин, студенты подсунули Крайеру под дверь в Vanderbilt Hall  петицию, в которой просили его остаться в Гарварде. На следующий день он, как обычно, читал лекцию. В заключение он подошёл к двери аудитории, повернулся и произнёс: «Я получил вашу петицию. Большое спасибо». Он остался в Гарварде. В 1982 году Крайер умер в Туксоне, Аризона.

 

Только в 1933 году в области фармакологии были уволены четыре профессора-еврея, двое других –  после присоединения Австрии и ещё один в Праге –  после оккупации Чехословакии. Всего по расовым или политическим мотивам изгнаны со службы 614 преподавателей высших учебных заведений. Один-единственный человек, Отто Крайер, не был готов занять одно из мест, которое они недобровольно освободили. Один праведник против 613-ти, нажившихся на несправедливости. 613-ти, которые так никогда и не «заплатили» за страдания, от которых они выиграли. Большинство из них ведь вообще получили кафедры только  благодаря изгнанию квалифицированных, способных в обучении, продуктивных в научных публикациях конкурентов-евреев. Весьма сомнительно, что им бы, как Крайеру, удалось добиться успеха в Гарварде. До сего дня эти посредственные карьеристы читают ханжеские лекции об изгнании уже умерших и одновременно со всем усердием стремятся продлить ещё длящееся изгнание живущих евреев. До сего дня наживаются неспособные к рождению собственных идей энциклопедисты на проектах по историческому исследованию еврейского вклада в науку и искусство, из которых живущие евреи остаются исключёнными. Так и мародёрствуют они на трупах, лежащих на совести их отцов.

 

Биография Отто Крайера – не киносюжет. В ней не могут отразиться все те, кто хочет верить в «порядочных нацистов», ставших, как Шиндлер, такой роскошной моделью. Пример Отто Крайера гораздо мрачнее. Потому что сегодня нет необходимости, по крайней мере в Германии, кого-либо защищать от отправки в концлагерь. Но «ощущение несправедливости», являющееся «этическим феноменом», было бы всё ещё желаемым. То, что кто-нибудь скорее пойдёт против собственных убеждений, чем откажется от должности, предъявит притязания на преимущества, возникающие за счёт пренебрежения интересами других – это по-прежнему скорее правило, чем исключение, и ставит под сомнение общепринятые понятия добра в человеке. Типичный университетский профессор по-прежнему ставит себя на службу любому политику,   если только это позволит ему пользоваться привилегиями своего положения. Должность, соответствующая наклонностям и мнимым способностям, имеет более высокий приоритет, чем какие-либо убеждения. Тот, кто выказывает Отто Крайеру почести, которые он заслужил, должен бы, если не желает быть заподозренным в лицемерии, оценить себя по его моральным стандартам. Он должен бы обладать чем-то из структуры его личности. Но, увы, здесь мы углубляемся в сослагательное наклонение...

 

В пьесе Артура Шнитцлера «Одинокий путь» врач доктор Ройманн отказывается от приглашения в Грац, потому что ему было бы мучительно «получать преимущества за счёт неприятностей другого». Это литература. Сослагательное наклонение. Отто Крайер был реальностью, исключением среди всех тех, кто в Дюссельдорфе ли, в Граце, как и везде между Килем и Веной , занимал места изгнанных евреев. И если это так, потому что этическое ощущение несправедливости  Отто Крайера остаётся исключением, то расчёт на изменение человека остаётся бессмысленным и безнадёжным. Удивляться следует не тому, что люди обманывают других, оттесняют, убивают, а тому, что они этого не делают. Это требует огромных усилий цивилизации. Если законодатель и общество предоставляют им лишь малейший предлог этих усилий не предпринимать, они используют его незамедлительно.

 

Немцы и австрийцы – в этом Гольдхаген ошибается фундаментально – обокрали своих еврейских соседей, за депортацией которых они безучастно, если не с удовлетворением, наблюдали, не потому, что, возможно, были большими антисемитами, чем другие народы, или людьми хуже других,  а потому, что законодательство и государственные нормы не только  допускали  ариизацию и исключение евреев из общественной жизни, но и способствовали этому. Поэтому необходимо было сопротивление против каждого такого закона, каждой нормы, которые – как, например, «Закон о восстановлении профессионального чиновничества» – дискриминацию и преследование отдельных людей и целых групп не только  разрешали, но, более того, поощряли и предписывали.  Поэтому законодатели и их слуги берут на себя ответственность ни в коем случае, и уж, по крайней мере, не в первую очередь, не отдавать вплоть до шантажа на произвол своим сообщникам отдельных слабых граждан, таковых, как они есть, и поступающих так, как они поступают – подчас странным образом против собственных – иногда и публично выраженных – взглядов и убеждений, если закон это позволяет и им это выгодно.  

 






<< Назад | Прочтено: 524 | Автор: Коммисаренко Л. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы