Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

 

                                                                                                   Евгений Сапегин

 

 

                                                     МОЙ ОТЕЦ


 

 

 



            Наш концерт с Майей Шахбердыевой во время её турне по городам России состоялся в Оренбурге 15 июня 1981 года, ровно через год после смерти моего отца. Мой отец, Владимир Николаевич Сапегин, пианист, Заслуженный артист Туркменской ССР, родился в этом городе 71 год назад, 10 апреля 1910 года.

 


             На следующий день после концерта мы с Майей были приглашены в гости к сестре Владимира Николаевича, которая всё ещё жила в этом городе.
              С утра я пошёл побродить по улицам города, по которым, может быть, когда-то ходил и мой отец. Во всяком случае, мне хотелось так думать, хотя за многие годы город мог очень сильно измениться. Я два раза был в этом городе в детстве, но ни одного места не смог узнать. Всё было чужое. Ну конечно, я последний раз был в 1958 году! Город очень изменился, а может быть, моя память «не срабатывает».
              Отчаявшись что-либо узнать, я отправился в центр города. У крупного универмага столкнулся с Майей Шахбердыевой.



Володя на коленях отца - Н.Сапегина

 


              – Женя! Мы с Вами сегодня приглашены в гости к Надежде Николаевне, а ведь сегодня ещё и день рождения Марины, внучатой племянницы Владимира Николаевича! Мы же не можем прийти без подарка. Может, подскажете, чем она увлекается, чем занимается?
             – Ну... не знаю... вроде теннисом увлекается... А! У неё недавно ракетка сломалась! Хорошо бы, конечно, ей ракетку подарить, но где её сейчас достанешь? Да и доро...
             – Прекрасная мысль! Пошли в магазин!
             Зашли в универмаг, нашли спортивный отдел. Конечно же – никаких ракеток, даже самых плохих. В те времена полки магазинов мало чем могли порадовать покупателей. Продавщица со змеиной улыбкой на нас посмотрела – мол, чего захотели! Майя ощетинилась и набросилась на продавщицу:
              – Слушайте, я – народная артистка СССР, где Ваш директор?

              Продавщица «сняла» улыбку, рукой показала вверх:
              – Поднимитесь на третий этаж, там его кабинет... но это ничего не изменит...
              – А это уже не Ваше дело! Женя, идите по своим делам... и поищите другой подарок! Увидимся в гостинице.


               Вечером у Надежды Николаевны мы торжественно вручили наши подарки (я уже не помню, что я подарил). Но Майя таки выцарапала замечательную ракетку у директора универмага. Марина была на седьмом небе!
             За столом Шахбердыева говорила о многих годах совместной работы с моим отцом в Туркменской филармонии, а Надежда Николаевна рассказывала о детстве, о начале учёбы – они вместе занимались музыкой, но Владимир Николаевич стал большим мастером, а она к музыке относилась с прохладцей. Сама моя тётушка со смехом об этом говорила, что, мол, справедлива русская поговорка «Яблочко от яблони не далеко падает». Это она в мой адрес комплимент послала, на что я ей ответил:    

- Справедлива-то она, может, и справедлива, но мне кажется, чо если яблоня растет на косогоре, то яблочко может ох как далеко откатиться..!                       

                                                                             Надя и Володя Сапегины
         




                                                               Техникум


               Отец никогда не рассказывал о своих молодых годах – как учился, где учился, да и я не особенно этим интересовался. Но однажды на рыбалке на мой вопрос, какую консерваторию он окончил, отец ответил:

              – Бог с тобой! Какая консерватория? Я окончил Оренбургский музыкальный техникум, аналог того учреждения, в котором ты сейчас учишься. Только оно называется теперь «музучилище», и вас учат не столько музыке, сколько истории КПСС и прочей ерунде. Конечно, и мы должны были стать грамотными гражданами, но музыкальный техникум должен был сделать нас музыкантами, а не просто гражданами. Мы, студенты, помимо учёбы создали оркестр, играли разнообразную музыку, а я писал какие-то произведения, которые мы исполняли, и даже иногда дирижировал! Наши концерты были достаточно популярны в городе. Ну скажи на милость, зачем музыканту алгебра, геометрия, черчение? Если человек интересуется историей – так пусть больше читает книг, полно такой литературы, да и общая культура прививается таким образом. А я очень много читал, и ты хорошо знаешь, что я и сейчас это делаю.


              (Действительно, отец очень любил это дело. Часто приносил новые, купленные книги. Я заметил, что он любил новые книги и обязательно перед тем, как начать читать, всегда раскрывал книгу и нюхал страницы. Видимо, это ему доставляло удовольствие. Когда я спросил, зачем он это делает, он ответил:
              – А ты понюхай – старая книга пахнет совсем иначе, чем новая! Старая книга пахнет временем. Если она часто открывалась, то от времени и частого чтения пахнет старая бумага и, еле заметно – теми, кто её читал. При достаточно развитом воображении можно представить себе характер человека, который читал эту книгу. Например, если на полях или прямо на тексте видны рисунки или просто черкотня ручкой или карандашом – значит, книга попала в руки плохо воспитанного ребёнка. Если уголки страницы загнуты – значит, книгой пользовался случайный человек, не книголюб. Я бы таких порол крапивой! А новая книга вообще восхитительно пахнет – типографской краской, кожей переплёта, клеем.
              Я понюхал. Действительно, как здорово пахнет..! Сейчас я вспомнил об этом ритуале, открыл новую книгу, понюхал…– ничем не пахнет. Потом понял: современные книги печатаются на каких-то новых станках, вроде принтеров – типографская краска канула в Лету…)


              – Наша семья жила нелегко... Заработка отца, учителя словесности, не хватало на семью – ведь у меня были еще два брата и сестра. Родители решили заняться «бизнесом», говоря нынешним языком: решили кормить желающих домашними обедами... Желающих не нашлось. Помешало то ли отсутствие рекламы, то ли качество обедов... Конечно, моя мама не могла «творить шедевры кулинарного искусства», она же не повариха. Она – дочь барона Иоганна Фредерикса, который ещё в конце прошлого века завёл новую семью, а двух своих дочек пристроил в Смольный институт. Там учили чему угодно, только не приготовлению «домашних обедов» на продажу. Поэтому, окончив техникум, я постарался избавить семью от лишнего рта и отправился подальше от дома, чтобы начать самостоятельную жизнь.

 

 


                                                      Каракалпакия


              – Как уже я говорил, чтение было моей страстью. Я зачитывался, как, наверное, и все молодые люди, приключенческой литературой – Майн Рид, Джек Лондон, Райдер Хаггард. К тому же в конце двадцатых годов стала очень «модной» тема освоения Средней Азии – многие советские писатели ринулись на восток: и Гиляровский, и Паустовский, и Тихонов, и многие другие открывали новую, невиданную страну под названием Средняя Азия! Вот и я на крыльях романтики полетел на восток! Ткнул пальцем в карту и... оказался в Турткуле. Городок – так себе, хотя и считался столицей Каракалпакской АССР. Я его особенно-то и не изучил, хорошо только знал центральную площадь – на ней была гостиница, где я жил, на ней же был ресторан, где я работал по вечерам, на ней же был расположен кинотеатр, где я работал днём, и на ней же – только что открытый радиокомитет, где я тоже иногда по утрам играл. А ты говоришь – консерватория! Вот моя консерватория была такой! Это, наверное, самая лучшая консерватория, какую только можно себе представить. Суди сам – в кинотеатре показывали в те времена только «немые» фильмы. То есть музыку я должен был сочинять сам. Причём делать это должен был на ходу, по мере развития сюжета, о котором я и представления не имел. И не просто играть на рояле, но и музыкой передавать характеры действующих лиц и действий. Музыка должна быть лирической в лирических эпизодах, трагической в соответствующих моментах, в комических сценах – шутливая и т.д. Отсюда – и моя способность к импровизации и композиции.

              А ресторан..! Вместе со мной в ресторане работал талантливый скрипач Михал Василиу – румын. У нас рядом с роялем стоял огромный шкаф с нотами, который мы по возможности пополняли. Надо сказать, в то время в Турткуле было очень много ссыльных – в основном пожилых, титулованных, хорошо воспитанных, образованных людей. По вечерам они ужинали в ресторане, общались и нередко заказывали музыку. Подходит какой-нибудь старичок граф:
             – Голубчики, сыграйте, пожалуйста, «Славянский танец» Дворжака, ми-минор…
             Вскрывается шкаф, находятся ноты, и мы «с листа» играем заказанное произведение. Мы переиграли огромное количество различной музыки. Это же такая «школа»! Навыки играть с листа прививались именно там, в ресторане! Именно там я научился читать ноты с такой же лёгкостью, как обычный текст в книге!


             (Забегая далеко вперёд, в 1960-е годы, я должен вспомнить о случае, когда в Ашхабад приехала группа артистов из Ташкента, а концертмейстер молодого певца по каким-то причинам не приехала. Певец должен был петь на телевидении с В. Н. Сапегиным, а увиделись они только в автобусе, который их вёз на студию. Репетиция была невозможна – концерт должен начаться немедленно. Артист очень волновался, потел, трясся: шутка ли – провалиться на телевидении, опозорить родную республику! Отец спокойно сказал ему:
             – Не трясись, всё будет хорошо. Давай сюда ноты. – Взял ноты, посмотрел, пока ехали на студию. Когда концерт окончился, певец смотрел на отца, как на бога:
             – Вы великий человек! Вы как будто всю жизнь играли узбекскую музыку!)

             Вернёмся в начало тридцатых годов...
             – Мы с Василиу давно уже снимали квартиру, так сказать, пополам. Всё бы хорошо, но... кроме скрипки, Мишка очень любил выпить. И женщин. После работы шли домой, это тоже недалеко от площади. Вернее, должны были идти, но обычно я шёл один. Василиу частенько не ночевал дома. Как-то в свободный от работы день я вернулся домой поздно, было уже темно. День был какой-то серый, и только к вечеру тучки потихоньку стали редеть. Подходя к дому, я услышал звуки скрипки. Около нашего дома стояли люди, довольно много, и все смотрели наверх. На крыше стоял пьяный Василиу и играл на скрипке. Хорошо, мерзавец, играл! Какая-то женщина в восхищении воскликнула:
             – Как играет! Это большой талант! Просто божий дар!

            В это время из-за тучки появилась полная луна, и все люди увидели, что он абсолютно голый! Из темноты послышался мужской голос:
             – А у него и ещё один божий дар! И тоже э... совсем не маленький!

 


                                                            Ашхабад


            
В тридцать втором году В.Сапегин и М.Василиу перебрались в Ашхабад. В городе расширила работу радиостанция. Первым штатным музыкантом был Сахи Джапаров, бахши. Вторым был В.Н.Сапегин. Начали открываться театры – сначала на основе драматических кружков, потом и профессиональные. Большую популярность получил открытый в 1933 году Азербайджанский музыкальный театр. Во всех этих театрах нужны были музыканты, так что мест работы было очень много. Сапегин везде был нужен, а так как он никогда никому не отказывал в помощи, то отдыхать не приходилось.

 

 


              Десятки молодых людей отправились в Москву, Ленинград, Ташкент, Баку в художественные ВУЗы. При Московской консерватории в 1935 году было создано специальное отделение, где воспитывались первые национальные кадры певцов, композиторов и других музыкантов. В Ашхабаде открылась оперно-балетная студия. В 1938 году ЦИК и СНК Туркменской ССР принимается постановление об организации Госфилармонии, а в 1940 году – постановление о создании Союза композиторов Туркменской ССР, в состав которого наряду с туркменскими музыкантами вошли и композиторы других национальностей: А.Шапошников, Ю.Мейтус, К.Корчмарёв. Со всеми этими замечательными композиторами тесно сотрудничал Владимир Николаевич.

 


              У себя в нотах я однажды нашёл письмо А.Шапошникова из Москвы моему отцу, где он просил «просмотреть клавир оперы «Шасенем и Гариб», и если там есть «не пианистические» места, нижайшая просьба исправить их».
             Работы было так много, что я просто не понимаю, когда он успел жениться! А в 1937 году родился мой старший брат Леонид.


             Если третье десятилетие ХХ века для СССР было десятилетием воодушевления, расцветом культурной жизни и всеобщего оптимизма, то следующее десятилетие принесло огромное горе: в 1941 году началась Великая Отечественная Война…
             Я родился после войны, поэтому не являюсь свидетелем того, что было в городе. Но, по рассказам взрослых, с одной стороны – это было уменьшение количества местного населения, а с другой стороны – в Ашхабад было эвакуировано много музыкантов, педагогов, артистов из Москвы, Ленинграда, Киева и других городов СССР. Кроме того стали возвращаться те студенты, которые учились в Москве и Ленинграде. Так что культурная работа кипела по-прежнему бурно, но с другим содержанием. Было создано много военно-концертных бригад для проведения концертов в госпиталях, а нередко и на передовой зоне военных действий.
             В 60-е годы я иногда недоумевал: почему же мой отец не воевал? Почему он не был на фронте, когда весь народ делал всё возможное для победы? И только позже узнал, что днём он работал в филармонии и оперном театре, а по ночам работал в киностудии, где был создан оркестр для записи музыки к еженедельному киножурналу «Новости фронта». Он писал музыку, играл и дирижировал оркестром.
            После победы культурная жизнь успешно развивалась, многие столичные музыканты остались и после войны в Ашхабаде. Казалось, всё самое плохое позади, жизнь наладилась, всё пойдёт замечательно. Концерты проходили хорошо, при полных залах. Кто мог подумать, что после очередного успеха на концерте в оперном театре, где играл отец, менее чем через два часа огромная железная балка упадёт на рояль, разобьёт его в щепки и провалит сквозь сцену! Это было в ночь с 5 на 6 октября 1948 года. Началось страшное Ашхабадское землетрясение, которое унесло многие тысячи жизней и разрушило почти весь город...

                                                                   Владимир Николаевич Сапегин

 

 

 

 

 

 



                                                       


Землетрясение


              
После катастрофы, конечно, было не до музыки. Уцелевшие люди в первую очередь начали сооружать какие-нибудь убежища, строить из обломков времянки. Разрушенные учебные учреждения вместе с учащимися были эвакуированы в другие города – в Красноводск, Мары. Школы продолжали работать в палатках. Музыкальные инструменты – такие как пианино, рояли – в основном были уничтожены землетрясением. Тем не менее, работа не была остановлена – в помещении радиокомитета постоянно проходили музыкальные передачи: в студии то ли уцелел рояль, то ли его перевезли откуда-то, не знаю. Мой отец остался в городе. Построил времянку недалеко от 1-го парка, где была филармония. Репетиции проходили в основном у нас во времянке.

            С раннего детства я помню эти фамилии: Мая Кулиева, А.Аннакулиева, Ризаев, Масумов, Аннадурдыев, Аннаев, Држевский, Ицков и десятки других артистов, которые ежедневно бывали у нас. Очень любили и уважали отца композиторы – пианистов было уже достаточно в республике, однако именно его приглашали для первого показа музыки в союзе композиторов. Во-первых, потому что он мог посоветовать заменить какой-то фрагмент, исправить ошибки, и вообще вещь всегда лучше звучала в его исполнении. Больше всего отец ценил композитора Дангатара Овезова, отмечая его профессиональный рост. К сожалению, его жизненный срок оказался очень короток для продолжения композиторского роста. Я помню, как отец и певец Ходжоу Аннадурдыев пришли к Д.Овезову. Отец взял меня с собой. Мне было лет 9. Овезов только что написал романс «Халы гозель», и Аннадурдыев и отец показывали, как это звучит. Дангатар остановил их на середине и сказал, что он «писал совсем другое – вдумайтесь в текст, это очень грустный романс... Я сейчас попробую сам спеть своим, не очень красивым голосом...» Начал петь и на середине... заплакал. Я смотрю – и у отца глаза на мокром месте, плачет и Ходжоу, тут уж и я разревелся...  А ведь туркменский текст ни отец, ни я не могли перевести. Это была только музыка – великая сила музыки... и мастерство композитора.


              Декада туркменского искусства в Москве в 1955 году, конечно, была событием, выходящим за рамки повседневности. В этой исторической поездке принимали участие многие коллективы филармонии и театра оперы и балета. Многие артисты впервые увидели старые, прославленные театры Москвы, пообщались с известными актёрами и режиссёрами. Один молодой режиссёр туркменского театра был так очарован манерами, одеждой и речью интеллигентных московских артистов, что стал подражать им во всём. Как красиво они говорят! Что эти слова значат – это не важно, главное, это значительно звучит! В результате, когда наших артистов торжественно встречали на вокзале, он в шляпе и галстуке важно подошёл к группе встречающих. Те радостно пожимали ему руку со словами:
             – Здравствуйте! С приездом!
             А он со значительным лицом всем отвечал полюбившейся ему русской фразой:
             – Ничего подобного, ничего подобного!

             Многие артисты вернулись из Москвы с наградами, с новыми званиями. В том числе и В.Н.Сапегин стал Заслуженным Артистом.


             У моего отца, конечно, кроме музыки были и другие увлечения. Его увлечением, его страстью были охота и рыбалка. Он никогда в жизни не был на курорте. Ему было вполне достаточно нашей, не шибко шикарной природы. Какой-нибудь арык в горах был ему милее красот морских. Лишь бы в нём водилась рыба! «Время, проведённое на природе, вдали от города, не засчитывается в стаж жизни», – так он говорил.
              После землетрясения каждый отпуск он проводил со своим шурином на рыбалке. Они уезжали в октябре на поезде в Иолотань. Какое сказочное название! К чёрту музыку, к чёрту городскую суету! Три - четыре недели наедине с природой приводят в порядок организм. А там – можно опять истязать его…
              Этой части своей жизни он придавал огромное значение. Рыбалка была не просто увлечением – это была страсть! Однажды я по телефону услышал его голос и похолодел:
             – У меня горе...

             В голове у меня пронеслись мысли одна другой страшнее: наверное, кто-то из близких умер...

             – У меня такая потеря – я на рыбалке забыл положить в багажник удочки и уехал домой. Ездил назад (а это 50 километров), но напрасно, уже кто-то их унёс… – Отец так и не понял, почему я хохочу, не могу остановиться.
              Мы с братом подарили ему две замечательные, только что появившиеся в продаже немецкие телескопические удочки. Он был счастлив. И уже в ближайший выезд на рыбалку поймал сомёнка весом 2700 граммов.
              Через пару дней я зашёл в охотничий магазин просто посмотреть, что там есть, и услышал разговор двух пожилых скептиков с продавцом. Они не верили в крепость немецких удилищ, на что продавец авторитетно заявил:
              – В Ашхабаде есть один знаменитый рыболов – Сапегин, так он на такую удочку поймал сома на 17 килограммов!
                Отец потом долго смеялся, но я-то почувствовал, что ему очень польстило, что его кто-то считает «знаменитым рыболовом».

 



              Все его имя знали (многие и сейчас помнят) – любой колхозник слышал его фамилию, она часто звучала из уст диктора радио, а радиоточка была у всех. Владимир Николаевич Сапегин, Заслуженный артист ТССР, кавалер Ордена Трудового Красного Знамени большую часть своей жизни провёл в Туркмении. Туркмения и стала его второй Родиной!

 


                                                                                                 Ноябрь, 2020

 









<< Назад | Прочтено: 354 | Автор: Сапегин Е. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы