Виктор Равкин

Урок устного счета,

или военно-арифметическая операция

в день Победы – 1948 год

Что помнишь, то и главное.

А другого нет.

Михаил Веллер

 День 9 мая 1948 года не был праздничным, однако неплохо запомнился. К вечеру собрались в гости к бабушке, встретиться с родственниками и отметить как-то этот радостный день. Отец в военной форме, с четырьмя звездочками на погонах и двумя небольшими планками от медалей, мать в легком платье, поверх его - жакетка, а я – в коротких штанишках с бретелями.

Выходим из подъезда. Двое ребят около стенки дома, под аркой, играют в распространенную тогда среди подростков игру - расшибалочку. Надо было ударить самой крупной по размеру монетой – а это был пятак – об стенку так, чтобы она упала как можно ближе к монете соперника, лежащей на земле. Были еще какие-то нюансы в этом простом развлечении. Вместо монеты иногда использовали свинцовый кружок, называемый битой. Но у этих ребят бита была совсем из другого металла. Хотя и выглядела она основательно потертой, но профиль вождя на ней просматривался. Да, это была медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Подошли к остановке троллейбуса №1, разместились на порядочно продавленных сиденьях, поехали. В окошке проплывали хорошо мне знакомые городские пейзажи: Большой Каменный мост, Москва-река, Боровицкие ворота Кремля, Александровский сад с уже распустившимися старинными деревьями. И тут отец говорит мне буквально следующее:

-    Вот ты говоришь, что считать научился, сейчас и проверим.

-    А что считать-то? – спрашиваю.

-    Не что, а кого! Считай военных, которых увидишь по дороге, так и к бабушке быстрее доедем.

-    Одних офицеров или всех подряд?

-    Да начинай быстрее, там видно будет.

И я стартовал, Пока военных наблюдалось немного, я успевал считать вслух, добаляя даже их звания, а иногда даже род войск. На третьем десятке мы обогнали целое отделение солдат внутренней службы во главе со старшиной. Я решил принять их за одну боевую единицу.

- Мальчик, считай, пожалуйста, всех, это будет по-честному. Кстати, и меня не забудь, оглянулся сидящий впереди подполковник медицинской службы, как я сразу определил по змее и рюмке на погонах.

А с последнего ряда откликнулись двое курсантов, они попросили учесть их тоже. Я внимательно оглядел салон и обнаружил еще одного военного – капитана-артиллериста, читавшего, не отрываясь, «Красную звезду».

Вскоре счет военным уже подходил к моему верхнему арифметическому пределу - пятидесяти. Легкая усталость давала о себе знать, но я держался. Задание напоминало боевое. Проехали Манежную площадь, развернулись у Исторического музея, остановились у станции метро «Охотный ряд». Курсанты предложили мне помощь и стали учитывать военных, идущих по правой стороне улицы Горького, а за мной осталась левая. Перевалило уже за сотню, я загнул для памяти мизинец левой руки. Пассажиры, к моему удивлению, также включились в мои арифметические подсчеты. Двое соседей вдруг яростно заспорили, считать ли интендантов вообще за военных. А один дядя не удержался, завидев морского офицера: «А морячков считать? Кстати капитан-лейтенант». Почему моряк этот имел  два звания одновременно, мне тогда не было понятно. Да и сейчас не очень.

На подъезде к Пушкинской площади разменял уже третью сотню и загнул безымянный палец Пассажиры еще более активизировались.

- А женщин военных учитывать? – спросила дальнозоркая старушка, завидев издалека толстую тетку в защитной форме.

- А, может, она в охране служит, - предположил молодой парень, ранее молчавший.

Силы моего юного организма заканчивались. В горле пересохло, я даже несколько вспотел. Выручила, как всегда, мать, подсунув мне в свободную руку небольшое яблочко. Кроме нее, лишь великий поэт, казалось, сочувствовал мне, исподлобья рассматривая современный вид Москвы со своего тогдашнего местостояния в начале Тверского бульвара.

Кондукторша, пожилая смешливая тетка, успевала не только отрывать билетики из трех укрепленных на ремне катушек, рыться в кожемитовой сумке в поисках сдачи и объявлять остановки, но и слегка помогала мне: «Мальчик, кажись, летчик садится; по-моему, сержантик».

Троллейбус продолжал свой обычный путь по городу. Но вот на следующей остановке вошел угрюмый майор в форме с голубым кантом, на его погонах располагались эмблемы не только щита, но и меча.

- А с какой стати ты подсчитываешь военных, да еще в центре столицы? – бросил он на меня вопросительный взгляд.

- Да он в арифметике тренируется, - пояснил отец. После этого я продолжал считать военных про себя, что было значительно труднее и совсем уж скучно. Приближалась Большая Грузинская, и мы стали пробираться к выходу. Курсанты пообещали продолжить подсчеты, сказав, что впереди у них целых две военные академии.

До круглой цифры 300 мне не хватало совсем чуть-чуть. По пути к бабушкиному дому я с некоторым сомнением причислил к военным двух суворовцев. Оставался всего один. И тут – о, счастье! – из-за угла показался мой последний военный. Но что это? ...Солдат шел на костылях. Обрубок левой ноги был упрятан в штанину, подвернутую выше колена. Раскрасневшееся веселое его лицо говорило толко об одном: он уже начал отмечать день Победы. Погоны на его вытертой гимнастерке были аккуратно срезаны, а на правой половине позвякивали два ордена Славы. Он довольно быстро переставлял здоровую ногу, жена еле успевала за ним.

И тут из подворотни прямо на ногу бывшему солдату выкатился старенький футбольный мяч. На мгновение зависнув на костылях, он ударил по мячу. Описав красивую дугу, мяч опустился к выбежавшим на улицу мальчишкам. А солдат, не оглядываясь, уже направлялся к Белорусскому вокзалу.

Нашим отцам было тогда всего-то по тридцать - тридцать пять лет. Только спустя десятилетия их стали называть ветеранами. Сидели в большой бабушкиной комнате, взрослые пили в память о погибших, за недавнюю победу. Закусывали большим пирогом с капустой, солеными огурцами и винегретом. А мы, малолетние ровесники войны, приставали к отцам: «Ну, расскажите что-нибудь интересненькое про войну». А они отшучивались: «Самолетов не сбивали, танков не подрывали. Вот зимой замерзали, голодали часто, а спали в любом положении».

Со старых фотографий смотрят дорогие мне лица, их уже нет с нами. Бегут годы, стираются детали былого, но отец, как и тот безымянный солдат навсегда в моей памяти.

СТРАНСТВИЯ ПО ЖИЗНИ И ОКРЕСТНОСТЯМ ЛИТЕРАТУРЫ

ПОХВАЛА ПАМЯТИ

УРОК УСТНОГО СЧЕТА

В ГОСТЯХ У МАРШАЛА, ИЛИ ДАВНИЙ ЭПИЗОД ИЗ ЖИЗНИ В ДОМЕ НА НАБЕРЕЖНОЙ

РИСКОВАННЫЕ ИГРЫ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ, ИЛИ ОДНА КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

ЖАРКОЕ ПИОНЕРЛАГЕРНОЕ ЛЕТО, ИЛИ МИКРОВЕЛИКАЯ СТРОЙКА КОММУНИЗМА 0 1953 год

КАК Я ЧУТЬ БЫЛО НЕ СТАЛ БИБЛИОФИЛОМ, ИЛИ ЕЩЕ ОДНО "МЕМУАРНОЕ ХУДОЖЕСТВО" - 1956 год

МЕТОДОМ ИСКЛЮЧЕНИЙ, ИЛИ ИНТЕРВЬЮ С САМИМ СОБОЙ - 1959 год

АВТОПРИКЛЮЧЕНИЯ ОДНОГО ДОМАШНЕГО ЖИВОТНОГО, ИЛИ АБХАЗСКИЙ МОТИВ - 1964 год

НОВЫЙ ГОД ПО-МОСКОВСКИ, ИЛИ "НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ МЕМУАР" - 1974 год

САЗАНЫ В ПОЛЕТЕ, ИЛИ АЭРОФЛОТОВСКИЕ СТРАДАНИЯ - 1978 год

В ПЛЕНУ ЛИТЕРАТУРНЫХ РЕМИНИСЦЕНЦИЙ

ТРОЕ ТИМУРОВЦЕВ И ТРИНАДЦАТЬ КОШЕК: ПОЧТИ ПО АРКАДИЮ ГАЙДАРУ

• Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
  Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich

  
  Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

  Zur Anmeldung >>