Журнал «ПАРТНЕР»
На карте военных действий на Ближнем и Среднем Востоке за последние недели произошли заметные изменения. Заметные, хотя пока их рано оценивать с позиций высокой стратегии борьбы международных коалиций с экстремистским «Исламским государством»
Война в Сирии – гражданская война, именно гражданская, а вовсе не «экспансия международного терроризма», – продолжается, и конца ей пока не видно. Где? Кто? Что контролирует? Сведения об этом разрозненны и далеко не всегда достоверны, чтобы представить общую картину – приходится домысливать
Вот уж четыре месяца прошло, с тех пор как идет российская военная операция в Сирии. Победные реляции продолжаются, хоть и не с такой настойчивостью, нежели, скажем, пару месяцев назад. Их содержание, правда, не изменилось. Каждый день как минимум полторы сотни «стратегических объектов» ИГИЛ были уничтожены, докладывал генерал Конашенков
Я теперь не пишу статьи «заранее», набирая особое досье, подбирая цитаты и так далее, нарушая тем самым устои классической журналистики, в которой я вырос. И я изменился, и журналистика изменилась. Жду последнего момента, последней новости – и не вижу ничего нового, обо всем можно было написать еще неделю назад
За пределами «алавитского побережья», куда можно включить и Дамаск, и Идлиб, и Тартус, и Латакию, власть правительства ощущается все слабее и слабее. Принято считать – Асад контролирует 20 процентов территории Сирии. На самом деле контроль заканчивается за городской чертой того или иного населенного пункта. После месяца российских бомбежек армия Асада в районе Дамаска продвинулась... аж на полтора километра!
Последняя инстанция, как я установил еще десятки лет назад, – это ты сам. Ты сам устанавливаешь истину (в том или ином приближении, с той или иной степенью достоверности) в том, что происходит с твоей страной, что происходит в ближнем и далеком мире, что происходит и с тобой самим. Не надо верить, надо искать, надо думать, надо читать
14 июля нынешнего года Иран и пять постоянных членов Совбеза ООН плюс Германия подписали соглашение о будущем ядерной программы Ирана. За временный отказ от разработки программ, ведущих к созданию ядерного оружия
Создается иллюзия – ты в курсе всего, что происходит в мире, и каждый видит ведь, что ничего особенного не происходит, ни позавчера, ни вчера, ни сегодня… Кто-то событиями в мире вообще не интересуется – там и так всё ясно: зловредная Америка (условная Америка, где-то в другом месте это может быть Китай, или Германия, или Руанда) строит козни, а мы их срываем; жить стало труднее, но неизбежно настанет светлое будущее, стоит немного потерпеть
Начнем с последнего участника этого веселого квартета. Ни для кого не секрет, что Москва считает ХАМАС своим союзником, что Машаля охотно привечают в Кремле, что во время последних антитеррористических операций в Газе израильских солдат ранили и убивали российскими ракетами; что Россия производит поставки вооружений в Иран и Сирию, которые нередко достаются ХАМАСу и ХИЗБАЛЛе, и голосует против Израиля в Совбезе ООН
Неожиданным и страшным итогом уходящего года стал стремительный выход на мировую арену ранее малозаметного радикально-исламистского образования – «Исламское государство». Еще в первой половине июня после непродолжительных боев боевики захватили Мосул – второй по величине город Ирака. Правительственная армия, на подготовку и вооружение которой американцы вбухали многие миллионы, в панике бежала; многие перешли на сторону исламистов
Биография Авигдора Либермана удивительна и необычна. Скажите, где еще иммигрант, родившийся и выросший в другой стране, мог бы возглавить МИД и претендовать на кресло премьера, как он, или стать спикером парламента, как Юлий Эдельштейн? А ведь в израильском МИДе и второй человек – Зеэв Элькин – из «наших».
В предыдущих статьях, которые в той или иной мере касались организации ИГИШ (теперь, правда, чаще употребляется ИГ – «Исламское государство»), я старался быть сдержанным, по-европейски сдержанным, питал надежду, что ни сирийское, ни иракское общество не примет идею столь скорого халифата, основанного на тотальном насилии
Нормальным людям необходима коммуникация, включая обмен мнениями, информацией и товарами. Если между людьми пролегает граница, причем охраняемая, то транспортировка грузов и людей часто становится нелегальной и именуется контрабандой. Это древнейший промысел; в разных странах в разное время контрабандой жили целые приграничные регионы и племена...
Три израильских подростка бесследно исчезают недалеко от Хеврона. Один из них успевает сделать короткий звонок по телефону, после чего все трое «изучающих Талмуд» «студентов-религиозников» и «детей поселенцев», как их именует немецкая пресса, бесследно исчезают
Вроде бы никто не ожидал этого взрыва насилия в Ираке, стремительного наступления мощных сил суннитских джихадистов, объединенных вокруг организации «Исламское государство Ирака и Шама»
Нелегкие месяцы пережил мир с начала года – и продолжает переживать. Надежды на улучшение не просматриваются. Разве что в дальней перспективе… Это парадокс или закономерность – чем больше мы слышим об «успешном продвижении на пути урегулирования» острых конфликтов в той или иной точке земного шара
На Синайском полуострове, считавшемся когда-то стратегическим плацдармом Египта против Израиля, долго ничего не происходило. Египетская армия по недосмотру ли, а то ли по злому умыслу уступила контроль над Синаем «неизвестно кому», и эти «неизвестные», проявившиеся вдруг как бойцы «Аль-Каиды», подчинили себе бедуинские племена и с готовностью атакуют Эль-Ариш на севере, на очереди Шарм аш-Шейх на юге – конец мечты российских отпускников!
События в Сирии или, говоря точнее, вокруг Сирии приобрели новый характер, новое развитие. Согласие Башара Асада присоединиться к международной Конвенции о запрещении химического оружия до сих пор не подтверждено ни подписью президента, ни парламентской ратификацией. Тем не менее считается, что гарантии Башара достаточно – и уже не одну неделю, да и до сих пор обсуждают вопрос: как, где и за чьи деньги уничтожать химическое оружие.
Всё время кто-то пытается доказать, что Египет – это совсем отдельная страна, что процессы происходят там вовсе не так, как в Тунисе или в Турции, или, скажем, в Ливане. Потому что...
Уже более года в Сирии идет война. Ее можно назвать войной гражданской, войной за независимость или подобрать другие более понравившиеся названия.
