Гентский алтарь - драгоценное сокровище Гента

Гент, бывшая столица Фландрии, сохраняет память о былой своей славе и могуществе. В Генте было создано немало выдающихся культурных па­мятников, но с давних пор привлекает к себе людей шедевр величайшего жи­вописца Нидерландов Яна ван Эйка – Гентский алтарь. Более пятисот лет назад, в 1432 г. этот складень был привезен в церковь св. Иоанна (ныне собор св. Бавана) и установлен в капел­ле Иоса Фейда. Иос Фейд, один из бо­гатейших жителей Гента, а позднее его бургомистр, заказал алтарь для своей фамильной капеллы.

Искусствоведы потратили немало сил для выяснения, кто из двух бра­тьев – Ян или Хуберт ван Эйк – сыграл главную роль в создании алта­ря. Латинская надпись гласит, что Ху­берт начал, а Ян ван Эйк его закончил. Однако до сих пор не установлено различие в живописном почерке братьев, и некоторые учёные даже отрицают существование Хуберта ван Эйка. Ху­дожественное единство и цельность алтаря не вызывают сомнения в при­надлежности его кисти одного автора, которым может быть только Ян ван Эйк. Тем не менее, памятник непода­лёку от собора изображает обоих художников. Две покрытые зелёной па­тиной бронзовые фигуры безмолвно наблюдают за окружающей суетой.

Гентский алтарь – большой поли­птих, состоящий из двенадцати час­тей. Его высота – около 3,5 метров, ширина в открытом виде – около 5 метров. В истории искусства Гентский алтарь — одно из уникальных явле­ний, удивительный феномен творчес­кого гения. Ни одно определение в чистом виде не приложимо к Гентскому алтарю. Ян ван Эйк сумел увидеть расцвет эпохи, чем-то напоминающей Флоренцию времён Лоренцо Велико­лепного.

Сцена Благовещения составляет главное зерно внешней части алтаря. Ей подчинены все персонажи, изобра­жённые на внешних створках: проро­ки и сивиллы, предсказавшие появле­ние Мессии, оба Иоанна: один – крес­тивший Христа, другой – описавший его земную жизнь; смиренно и благо­говейно молящиеся донаторы (портреты заказчиков алтаря). В самой сути совершаемого заложено сокровенное предчувствие события. Однако сцена Благовещения происходит в реальной комнате бюргерского дома, где вещи, благодаря открытым стенам и окнам, имеют цвет и тяжесть и как бы распро­страняют своё значение широко во вне. Мир становится сопричастным происходящему, и этот мир достаточ­но конкретен – за окнами видны дома типичного городка Фландрии. Персо­нажи внешних створок алтаря лише­ны живых жизненных красок. Мария и архангел Гавриил написаны почти монохромно.

Художник наделил цветом лишь сцены реальной жизни, те фигуры и предметы, которые связаны с грешной землёй. Кажется, напиши Ян ван Эйк одни внешние створки, и он уже совер­шил бы чудо. Но это только прелюдия. За чудом будничным наступает празд­ничное чудо – распахиваются створ­ки алтаря.

Всё будничное – гомон и толчея ту­ристов – отступает перед чудом Ян ван Эйка, перед распахнутым окном в Гент Золотого века. Раскрытый ал­тарь ослепляет, как полный драгоцен­ностями ларец, освещённый солнеч­ными лучами. Звенящие яркие цвета во всём своём многообразии выражают радостное утверждение ценности бы­тия. Солнце, которого никогда не зна­ла Фландрия, льётся с алтаря. Ван Эйк создал то, чем обделила природа его родину. Даже Италия не видела подоб­ного кипения красок; каждый цвет, каждый оттенок нашёл здесь макси­мальную интенсивность.

В центре верхнего ряда возвыша­ется на троне огромная фигура творца- вседержателя – бога Саваофа, обла­чённого в мантию пламенеюще-красного цвета. Прекрасен образ девы Ма­рии, держащей в руках Священное писание. Читающая Богоматерь – поразительное явление в живописи. Фигура Иоанна Крестителя завершает композицию центральной группы верхнего яруса. Обрамляют централь­ную часть алтаря группа ангелов – справа, и поющие ангелы, играющие на музыкальных инструментах, – слева. Кажется, алтарь наполняется музыкой, можно расслышать голос каждого ангела, настолько ясно это видно по глазам и движениям их губ.

Как чужие, входят в сияющий рай­скими соцветиями складень прароди­тели Адам и Ева, нагие, некрасивые и уже немолодые, несущие на себе бре­мя божественного проклятия. Они как бы вторичны в иерархии ценностей. Изображение людей в непосредствен­ной близости от высших персонажей христианской мифологии было по тем временам явлением смелым и неожи­данным.

Сердце алтаря – средняя нижняя картина, именем которой назван весь складень – «Поклонение агнцу». Ни­чего печального нет в традиционной сцене. Ягнёнок, из шеи которого льёт­ся кровь, кажется изделием искусного игрушечника. Легенда Священного писания стала народной мистерией, разыгранной в праздничный день на фландрийской земле. Но Фландрия здесь нереальная – низкая и туман­ная страна. На картине полуденный свет, изумрудная зелень. В эту обето­ванную сочинённую землю перенесены церкви и башни фландрийских городов. Мир стекается в страну ван Эйка, неся в себе роскошь экзотичес­ких нарядов, блеск украшений, юж­ное солнце и невиданную яркость красок.

Количество представленных видов растений необычно многообразно. Художник обладал поистине энцикло­педической образованностью, знанием самых разнообразных предметов и явлений: от готического собора до ма­ленького цветка, затерянного в море растений.

Все пять створок заняты изображе­нием единого действия, растянутого в пространстве и тем самым – во вре­мени. Мы видим не только поклоняю­щихся алтарю, но и многолюдные про­цессии – конные и пешие, собираю­щиеся к месту поклонения. Художник изобразил толпы людей разных вре­мён и стран, но не растворяет в массе и не обезличивает человеческую ин­дивидуальность .

Биография Гентского алтаря дра­матична. В XVI веке его прятали от изуверского фанатизма иконоборцев. Крайние створки с изображением Ада­ма и Евы были сняты в 1781 г. по при­казу императора Иосифа II, которого смутила обнажённость фигур. Они были заменены копиями художника XVI века Михаила Кокси, одевшего прародителей в кожаные передники. Часть алтаря была увезена во Фран­цию во времена наполеоновского за­хвата Бельгии, но потом возвращена и хранилась в Брюссельском музее. Вто­рая пара створок с изображениями ан­гелов и обе пары створок нижнего ряда были проданы в 1816 г. торговцу кар­тинами и в 1821 г. попали в Берлин­ский музей. Их место также заняли копии Кокси. После Первой мировой войны створки были возвращены из Берлина, и алтарь был полностью вос­становлен в первоначальном виде. Но в 1934 г. произошло чудовищное собы­тие – была украдена створка «Пра­ведные судьи», которая так и не была найдена. До сих пор её место занимает копия. Во время Второй мировой вой­ны алтарь был вывезен немецкими ок­купантами и впоследствии обнаружен в соляных копях Австрии.

Великое художественное значение Гентского алтаря, его духовная цен­ность были поняты современниками ван Эйка и последующими поколе­ниями.

Г. Хайкина (Дуйсбург)