КАРЛСРУЭ И «МАЛАЯ АМЕРИКА»

В городе Карлсруэ есть район, который носит название Малая Америка. Здесь аллея Вилли Брандта соседствует с Теннесси-авеню и улицей Луизиана, Эрцбергер-штрассе пересекают улицы Джорджия и Мэриленд, а в здание с вывеской «Американская библиотека» упирается улица Массачусетс. До февраля 1994 г., когда последние американские солдаты распрощались с Карлсруэ, район города официально назывался Paul Reve Village (поселок имени Пауля Реве) и почти 50 лет служил местом размещения американских войск.

После Берлинской декларации от 05.06.45, разделившей страну на оккупационные зоны, Карлсруэ, несмотря на настойчивые попытки генерала де Голля сохранить его во французской зоне, к радости жителей отошел к американцам — население поверженной Германии считало Америку самой либеральной страной из победившей «четверки». Трения, взаимное непонимание и даже иногда вражда в отношениях между освобожденными и освободителями со временем уступили место сближению. Начало ему положили немецкие женщины. В это тяжелое и голодное время веселые, раскованные американские солдаты с шоколадом и сигаретами были неотразимы.

В конце 40-х годов все военные газеты американской оккупационной зоны обошла такая «правдивая история»: Джо пишет своему отцу в США и просит сообщить его невесте Джейн, что он отказывается от помолвки, потому что хочет жениться на немецкой девушке Веронике. Недовольный отец посылает в ответ телеграмму: «Что есть у Вероники, чего нет у Джейн?». Сын отвечает: «Ничего. Но она рядом». По примерным оценкам, в Карлсруэ за время существования Малой Америки было заключено несколько тысяч немецко-американских браков.

Перелом во взаимоотношениях американцев и немцев произошел в 1946 г. после «Речи надежды» госсекретаря США Бернеса: «Соединенные Штаты не хотят увеличивать страданий Германии, которые ей причинил Гитлер, начав войну. Американский народ хочет помочь немецкому народу найти свое место среди свободных и миролюбивых наций мира». В этом свете показательна история дружбы военного коменданта города Бад Киссинген капитана Поттера и принца Луи Фердинанда Прусского (сохранись в Германии монархия, принц занял бы трон кайзера).

В двадцатых годах, после окончания университета он работал сборщиком на заводе Форда, чтобы на собственном опыте постичь суть современного производства. После бегства из Восточной Пруссии в 1945 г. он жил с семьей в чердачных комнатках старого дома — трое взрослых и пятеро детей — и голодал, как и все. Однажды он пришел к военному коменданту с просьбой дать пропуск в соседнюю деревню, чтобы раздобыть там несколько картофелин. Возник разговор, присоединились другие, позже организовали клуб «Bad Kissingen Cosmopolitan Club», первый клуб немецко-американской дружбы после войны. Но так как организация такого клуба противоречила военным законам, он был вскоре распущен, а капитан Поттер отстранен от должности.

Будучи убежден в своей правоте, тот потребовал разбора дела военным судом. Вмешался главнокомандующий генерал Клей, который вызвал к себе упрямого капитана и вместо того, чтобы его наказать, поручил организовать подобные клубы дружбы во всей американской зоне.

Это было нарушением существующего порядка, но соответствовало чувствам большинства американцев. Будущее подтвердило правоту Клея и Поттера: клубы стали для многих немцев школой «прикладной демократии».

После того, как все 80.000 американских солдат покинули Малую Америку, она официально стала называться Северно-восточным районом города, но следы многолетнего пребывания американцев видны повсюду — здания церковной капеллы, American Elementary School, American Library — американской библиотеки с 38.000 подаренных городу книг. На въездах в район по-прежнему стоят щиты с надписью: «Поселок Пауля Реве», напоминающие о великом американце, жителе Бостона, серебряных и медных дел мастере, который вошел в историю участием в «бостонском чаепитии» и ночной скачкой из Бостона в Лексингтон (1775 г.) с призывом к борьбе против напавших английских войск.

Так же как и американцы, гордятся своими великими земляками и коренные жители Карлсруэ. Прежде всего, двумя великими изобретателями, чья деятельность дает возможность утверждать: «Карлсруэ поставил мир на колеса». Имя одного из них знают все — Карл Бенц, построивший первый в мире автомобиль с бензиновым двигателем. Имя второго менее известно, хотя благодаря его трудам вопрос «зачем изобретать велосипед?» стал риторическим: велосипед изобрел родившийся за шестьдесят лет до К. Бенца барон Карл Фридрих фон Драис. Удивительно, но факт: небольшой немецкий город дал человечеству велосипед и автомобиль, без которых современную жизнь просто невозможно себе представить.

Биография Карла Бенца (1844-1926 г.г.) может показаться скучной и неинтересной, как и жизнеописания многих великих тружеников. Родился он в семье одного из первых в Германии паровозных машинистов — потомственный транспортник и пролетарий — учился, завел мастерскую, построил первый в мире автомобиль с бензиновым двигателем (1886 г.), потом второй, третий... К 1900 г. выпустил и продал свыше двух тысяч машин, организовал торговые представительства во многих городах мира, в том числе в Москве и в Петербурге. В Первую мировую войну потерял значительную часть состояния, работал, опять разбогател. В 1926 г. объединился с компанией Даймлера; с этого года машины фирмы Даймлер-Бенц носят женское имя Мерседес, данное в честь рано умершей дочери крупного финансиста и торгового агента Даймлера в Ницце Йешнекса.

Печальная история жизни барона фон Драис (1785-1851 г.г.) вряд ли оставит читателя равнодушным. Он родился в знатной семье, и сам день появления на свет маленького барона предвещал новорожденному блестящее будущее. На состоявшихся в тот же день крестинах присутствовал весь маркграфский двор: правитель Бадена Карл Фридрих с супругой, два принца, три маркграфа, министры и надворные советники. Шли годы, Карл изучал лесное дело, учился в Хайдельбергском университете, работал лесничим. На этом поприще он себя явно не нашел; чего стоит хотя бы такая характеристика, данная директором лесничества города Гернсбаха: «Многие его качества и эксцентричный полет идей затрудняют найти простой и скромный тон, без которого в общении с крестьянами и местными жителями обойтись невозможно».

Эксцентричный полет идей... Как раз к этому времени относится начало потока разнообразных изобретений барона: пишущая машинка, нотная пишущая машинка, экономичная печь, скорострельный пулемет, двоичная система счисления (основа компьютерной техники!). Но прежде всего он занят проблемой «транспортного средства без коня» и для ее решения не жалеет ни времени, ни сил. В декабре 1813 г. он демонстрирует двухколесную «бегущую машину», прообраз велосипеда, русскому царю Александру I, который, преследуя войска Наполеона, заехал в Карлсруэ навестить свою тещу, баденскую великую герцогиню Амалию. Восхищенный царь велел передать барону бриллиантовое кольцо и был первым, кто одобрил нескладное деревянное сооружение, мало похожее на своих отдаленных потомков. Поэтому именно российский самодержец может считаться крестным отцом велосипеда.

«Отцы города» Карлсруэ дали на «бегущую машину» уничижительный отзыв: «От машины нет никакой пользы, так как каждый, кто имеет ноги, может использовать их для своего перемещения из одного места в другое более натуральным способом». Очередной случай подтверждения пословицы: «Нет пророка в своем отечестве»...

Но барон не сдавался и продолжал строить «бегущие машины» и даже продавать их. 12 июля 1817 г. он совершил тридцатикилометровый пробег от Маннхайма до Шветцингена и обратно; этот день некоторые историки техники считают днем рождения велосипеда. В следующем году он продал патент на машину во Францию, где она получила свое современное название — велосипед. В Англии машина вызвала всеобщее восхищение и стала на некоторое время необычайно популярна. Казалось, велосипед пробил себе дорогу.

Но вскоре барона постигла типичная судьба изобретателя: чем больше он боролся за внедрение в жизнь своего детища, тем меньше интереса у властей и общественности оно вызывало. Только сам барон оставался верен «деревянному коню»: его часто можно было видеть в окрестностях города верхом на машине. В камергерском мундире, отталкиваясь ногами от земли, он с грохотом проезжал по дорогам, вызывая пересуды и насмешки бюргеров: «Барон — и изобретатель! Камергер — и „бегущая машина“! Профессор математики, который продает таблички с фамильным гербом!».

Началось медленное угасание барона, одинокого, без семьи, изнуренного борьбой с бюрократами и непрекращающимися неудачами. Еще случались вспышки творчества, но они становились всё реже. Одно из таких озарений — железнодорожная тележка с ручным кривошипным приводом; в ее названии, всем известном — дрезина — увековечено имя изобретателя. Но сил становилось всё меньше, барон стал завсегдатаем дешевых пивных, где его гордый, независимый взгляд и потерявший вид камергерский мундир не оставались без внимания.

Последние годы жизни барон фон Драис физически и душевно болел; когда он умер, всё его имущество составило 30 гульденов, 34 крейцера и одна «бегущая машина», оцененная в 3 гульдена. Но именно с таких деревянных, неуклюжих, неудобных в управлении машин начался победный бег велосипедов по дорогам планеты.

Сегодня в родном городе барона фон Драиса велосипеды в большом почете. Конечно, они не вытеснили автомобили, но и не спасовали перед ними. Весь город испещрен велосипедными дорожками, и водители мерседесов и БМВ предупредительно пропускают своих «меньших братьев». В погожие летние дни Карлсруэ обилием велосипедистов напоминает крупный китайский город, каким его показывают в телехрониках, вот только модели и марки двухколесной техники другие. От обилия и разнообразия велосипедов начинает пестреть в глазах.

Карлсруэ необычайно молод, на 12 лет моложе российского Санкт-Петербурга. В Германии, где, например, Трир, родина Карла Маркса, насчитывает почти две тысячи лет, такой возраст города редкость. Когда маркграф Карл Вильгельм фон Дурлах основал загородную резиденцию, назвав ее Карлсруэ — «Карлов покой» — барон фон Драис еще не появился на свет; однако маркграф повелел спланировать город так, словно намеревался создать все удобства своим отдаленным потомкам в их перемещении по улицам на велосипедах.

Город расположен на равнине между Рейном и северными отрогами Шварцвальда, его улицы, бывшие первоначально лесными просеками, расходятся веером от расположенного в центре дворца. Поэтому ориентироваться в городе чрезвычайно легко, а ездить удобно, так как отсутствуют кривые узкие средневековые улочки, мощенные булыжником. Один из лучей — Карл-Фридрихштрассе, переходит в Марктплац, Рыночную площадь, на которой над подземным склепом основателя города возведена бурого цвета пирамида, похожая на египетские, но значительно меньших размеров. Здесь обрел свой вечный покой маркграф Карл Вильгельм, а изображение пирамиды стало «визитной карточкой» города.

Рассказывая о Карлсруэ, невозможно обойти молчанием еще одну его характеристику, применяемую и для северной русской столицы. Оба города принято называть колыбелями: один — русской революции, другой — немецкой демократии. Принятая в Карлсруе в 1818 г. конституция старой земли Баден была самой прогрессивной для своего времени, она ликвидировала абсолютную монархию и дала гражданам широкие права, а баденский парламент послужил эталоном для первого общегерманского парламента образца 1848-49 г.г. Может быть, поэтому Карлсруэ послевоенного времени является резиденцией двух высших судебных инстанций ФРГ — Верховного Конституционного Суда и Верховного Суда. «Говорят Карлсруэ — имеют в виду правовое государство» — написано на одном из плакатов, а телевизионные комментаторы, рассказывая об очередном сложном правовом казусе, глубокомысленно заканчивают сообщение словами: «Посмотрим, что скажет по этому поводу Карлсруэ».

При образовании Федеративной Республики Германия законодатели использовали в качестве эталона Конституцию США и прежде всего Билль о правах. Заметим, что при основании США базисом американской Конституции явились философские ценности европейцев и, не в последнюю очередь, немцев. Круг замкнулся.

Малая Америка потеряла свою американскую идентичность, но продолжает оставаться в памяти когда-то служивших в Германии американцев, для которых Карлсруэ стал на несколько лет их второй родиной. Подтверждение тому — состоявшаяся в 1995 г. в Малой Америке встреча бывших учеников здешней американской школы, на которую собралось около ста человек. Как водится, вспоминали старые годы, звучали слова good old Germany — старая добрая Германия...

В. Слуцкин