Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Деятели культуры
«Партнер» №12 (87) 2004г.

Мир его музыки неисчерпаем

 

К 70-летию со дня рождения Альфреда Шнитке

В одном из фойе Musikhalle в Гамбурге – три скульптурных портрета музыкантов, чьи судьбы были связаны с городом на Эльбе: Чайковский, Малер и Шнитке. Для нашего современника это – высокая честь.

Шнитке родился 24 ноября 1934 в бывшей Республике немцев Поволжья. Его предки со стороны матери (которая была учительницей немецкого языка) приехали в Россию из Германии еще при Екатерине. Отец, еврей, тоже прибыл из Германии, из Франкфурта в 1926 – 12-летним мальчиком вместе с родителями, убежденными коммунистами. Немецкий был первым языком маленького Альфреда. Во время войны отец находился в Советской армии, а после войны в течение двух лет, с 1946 по 1948, с семьей жил в Вене, работая журналистом в газете, которую издавало командование советских войск. Пребывание в австрийской столице, городе великой музыки, оставило глубокий след в душе будущего композитора. Кстати, тут мальчик начал обучаться у соседки по дому игре на фортепиано (через 30 лет он разыскал ее, и она, счастливая, побывала на его авторском концерте в Musikverein).

В юности я видела Шнитке довольно часто, хотя он был москвичом, а мы жили в Ленинграде. Но мой отец, член Союза композиторов, отправляясь в столицу на съезд творческой организации или фестиваль, обычно брал меня с собой, так что я была в курсе музыкальной жизни и наблюдала, какую роль в ней играл Альфред Гарриевич. Он, в свою очередь, часто приезжал в Питер, бывал в Доме творчества в Репино.

Находясь в любом обществе, Шнитке концентрировал на себе всеобщее внимание, ничего для этого специально не предпринимая. Говорил негромко, держался скромно, даже застенчиво. Между тем, в его облике была какая-то притягивавшая к нему значительность. Он казался мне похожим на Шопена, каким мы знаем его по портрету работы Делакруа и известному памятнику в варшавском парке Лазенки. Посетив на днях видного петербургского скульптора Леонида Могилевского в его гамбургской квартире и рассматривая выполненные им изображения Шнитке, я вновь подивилась этому, тонко уловленному ваятелем, сходству с Шопеном. Тут, думается, не только внешняя близость. Известно, что у Шопена деликатность, мягкость в обращении соединялись с силой характера, непоколебимой твердостью убеждений. Подобное сочетание человеческих качеств было в высшей степени присуще и Шнитке.

Еще в годы обучения в Московской консерватории, во второй половине 50-х, на него навесили ярлык «авангардиста». Порядки в вузе были строгие: большим неприятностям можно было подвергнуться лишь за то, что ты слушал сочинения Стравинского или Шёнберга. Между тем, с группой соучеников-единомышленников Шнитке жадно следил за музыкальным процессом, происходившим в мире, изучал произведения которые удавалось раздобыть. Для его менее даровитых коллег они становились объектом подражания, для него же – стимулом собственных поисков новой образности.

Нашлись и друзья, талантливые исполнители: это прежде всего Марк Лубоцкий (к слову, уже 13 лет преподающий в Гамбургской Musikhochschule), позднее, Гидон Кремер, Олег Каган, Александр Ивашкин – впоследствии и Мстислав Ростропович, Наталия Гутман, жена композитора, пианистка Ирина Шнитке, а также дирижер Геннадий Рождественский. Но каждое исполнение приходилось «пробивать», и это не всегда удавалось.

Многим памятна провокация против Шнитке, устроенная в 1978 в связи с предполагавшейся постановкой в Париже Ю. Любимовым и Г. Рождественским «Пиковой дамы» Чайковского. Предполагалось, что Шнитке сочинит небольшие фрагменты для клавесина на темы оперы, на фоне которых перед началом отдельных картин будут читаться во французском переводе куски из пушкинской повести. Газета «Правда» обвинила крупнейших мастеров русского искусства в издевательстве над национальным достоянием. Постановка была сорвана. Шнитке считал, что затея эта была предпринята ведомством брежневского «серого кардинала» Суслова.

В течение трех десятилетий Шнитке не выпускали на Запад (исключение делалось для некоторых фестивалей в странах соцлагеря). На каждом съезде Союза композиторов в отчетном докладе его вместе с Э. Денисовым и С. Губайдулиной клеймили как музыкального диссидента. Однако после этого к нему только все более возрастал интерес в мире. Долгую травлю композитор сносил с редким мужеством. Он был тверд, не соглашаясь ни на какие компромиссы в своем общественном поведении и творчестве.

В 1977 году Шнитке удалось попасть в Западную Европу (по хитроумному плану Г.Кремера и дирижера С.Сондецкиса, его взяли на гастроли Литовского камерного оркестра в качестве анонимного исполнителя партии клавесина в его Concerto Grosso №1). Встретившись с публикой ФРГ, Австрии, Франции, с крупнейшими музыкантами этих стран, он обнаружил, что знаменит и почитаем. Но дома, в Москве, положение не менялось. Даже тогда, когда он отошел от авангарда, от элитарного искусства и стал ориентироваться на широкую публику.

Произошло это не как уступка властям, а исключительно по его собственному этическому и эстетическому побуждению. Чтобы выжить, прокормить семью, он стал писать музыку для кино. К этой работе он относился ответственно, любил ее, радовался тому, что каждый сочиненный фрагмент, включая и те, где он экспериментировал, тут же оживал в реальном звучании, и это оказывалось для автора отличной школой мастерства.

Лучшие кинорежиссеры были рады сотрудничать с ним: Э. Климов («Похождения зубного врача», «Агония», «Прощание»), Л. Шепитько («Ты и я», «Восхождение»), И. Таланкин («Вступление», «Отец Сергий», «Звездопад»), А. Митта («Сказ про то, как царь Петр арапа женил», «Экипаж», «Сказка странствий»), А. Аскольдов («Комиссар»), М. Швейцер («Маленькие трагедии», «Мертвые души»), А. Михалков-Кончаловский («Дядя Ваня»).

Писал Шнитке и для драматического театра, в частности, для Театра на Таганке Ю. Любимова. Приходилось сочинять не только «высокую» музыку, выражающую душевные движения героев, но и откровенно иллюстративную, часто опираясь на бытовой материал, отнюдь не самой высокой пробы. В его творчестве возникла ситуация «двух музык»: одна, «чистая» - для концертного зала, другая, «прикладная» – для широкой аудитории.

Композитор считал эту ситуацию аморальной, она тяготила его. Выход был найден: необходим синтез«…Меня осенило, – писал он, – задача моей жизни – это преодоление разрыва между «Е» и «U» [E – ernste Musik, серьезная музыка, U – Unterhaltungsmusik, развлекательная музыка], даже если я при этом сломаю себе шею. Мне мерещится утопия единого стиля, где фрагменты Е и U представляются не шуточными вкраплениями, а элементами многообразной музыкальной реальности: элементы, которые в своем выражении реальны, хотя ими можно и манипулировать – будь то джаз, поп, рок или серия…».Возникший музыкальный конгломерат Шнитке назвал полистилистикой. Он сам не только великолепно подтвердил ее возможности в своих композициях, но и дал ей теоретическое обоснование. Я присутствовала на состоявшемся в Москве конгрессе Международного Музыкального Совета ЮНЕСКО, где Альфред Гарриевич – это было 8 октября 1971 – сделал блистательный доклад о полистилистике.

Это явление в музыке сродни коллажу в живописи: собственное звуковое повествование композитор перемежает цитатами. Подлинным мастерам, самому Шнитке прежде всего, полистилистика дала возможность запечатлеть многоликость мира. Разные сочинения могут служить тому подтверждением, но, пожалуй, самое убедительное – созданная в 1983 кантата «Seid nüchtern und wachet... (История доктора Иоганна Фауста)».

Фаустианская проблематика волновала композитора на протяжении долгих лет. Своеобразное ее преломление содержится в балете «Пер Гюнт» по Ибсену, над которым Шнитке работал вместе с выдающимся хореографом Д. Ноймайером, осуществившим в 1986 постановку со своей Гамбургской труппой. Позже кантата была включена в оперу о Фаусте, также впервые представленную в Гамбурге – в 1995 году.

Шнитке избрал в качестве драматургической основы для кантаты не известного всем «Фауста» Гете, а так называемую народную книгу, изданную И. Шписом еще в 1587. Он использовал ее заключительный раздел – смерть Фауста. Музыкальным образцом для Шнитке послужили Пассионы Баха, монументальные вокально-инструментальные сочинения, повествующие о последних днях жизни Христа. И здесь, и там к оркестру присоединяются хор, участвующий в событиях или эмоционально комментирующий их, тенор-рассказчик и другие солисты. Пассионы открываются развернутыми хорами в характере скорбного марша – шествием на Голгофу. В Фауст-кантате тоже есть подобное «шествие»: Фауст с друзьями, бакалаврами и студентами, отправляется в кабачок, где он рассказывает им, что 24 года назад продал черту душу и нынче наступил час расплаты. Сквозь печальный колорит музыки проступает и постепенно нарастает ирония, превращающая повествование в трагифарс. Его апогей – сцена, когда присутствующим открылась жуткая в своих натуралистических подробностях картина разбросанных повсюду останков Фауста. Возвращается начальный мотив, но он неузнаваемо изменился: теперь это пошлое танго, которое надсадно, исступленно распевает дьявол-контральто. Пассионы, страсти [страдания] Христовы, обернулись «анти-пассионами». Если человек отказался от своего идеала, предал веру, то даже смерть его – отвратительна и позорна. Нужно ли говорить, сколь актуальным воспринимался смысл кантаты, когда она появилась?

Впервые она прозвучала в Вене. Затем была исполнена в Москве. Я вспоминаю невероятный, но тогда уже привычный для премьер Шнитке, энтузиазм публики, к которой неожиданно присоединились фаны Аллы Пугачевой – в афише среди исполнителей кантаты значилась и она. Но звезда эстрады от участия в концерте уклонилась. Как говорили, ее фрагмент показался ей коротким. Ее заменила другая певица. На наш вопрос автору, зачем ему понадобилась Пугачева, он ответил (имея в виду, возможно, ее героинь): «Мне нужна была пошлость в ее махровом проявлении».

С тех пор прошло двадцать лет. Недавно, 23 и 24 октября, в гамбургском Musikhalle под управлением Андрея Борейко с его оркестром Hamburger Symphoniker, хором имени К.Ф.Э.Баха и отличными солистами (среди коих особо выделю недавнюю выпускницу Петербургской консерватории Марину Пруденскую) Фауст-кантата буквально потрясла аудиторию. Представляется, что это музыкальное создание проживет многие-многие годы.

Когда в 80-е годы на родине и за рубежом имя Шнитке уже было окружено славой, власти избрали по отношению к нему новую тактику: задобрить, обласкать. Не тут-то было! Хренников согласился, чтобы Шнитке вошел в правление композиторского союза, а тот, единственный, проголосовал против избрания Хренникова председателем. В последний момент перед присуждением Ленинской премии Шнитке отказался от нее, мотивируя свое решение, в частности, тем, что он – верующий человек, а Ленин был атеистом.

В 90-х годах Шнитке поселился в Гамбурге. Выдающийся композитор Д. Лигети, переезжая в Вену, оставил ему свой класс композиции в здешней Musikhochschule. Но это время было омрачено для Шнитке тяжким недугом. Он перенес три инсульта. Парализованный, лишенный дара речи, он продолжал творить. Альфред Гарриевич скончался  3 августа 1998.

Шнитке признан одним из классиков ХХ столетия, прямым наследником Шостаковича. В октябре 2004 года Москве, в честь его 70-летия с огромным успехом, при участии крупнейших артистов мира, прошел фестиваль его музыки. Начался фестиваль с открытия на доме по улице Дм.Ульянова, где композитор долго жил, памятной доски (на снимке), выполненной Л. Могилевским. Мемориальная доска должна появиться также и на доме в гамбургском районе Eppendorf, где музыкант провел свои последние годы.

Эти заметки мне хочется завершить словами Альфреда Шнитке. Сказанные о Шостаковиче, они могут быть отнесены и к нему самому: «Отнимая художника у современников, смерть одновременно возводит его на тот уровень вечного духовного существования, где нет времени и развития, а есть бессмертная жизнь произведений искусства в их абсолютной неисчерпанности…».

Екатерина Бялик (Гамбург)


<< Назад | №12 (87) 2004г. | Прочтено: 611 | Автор: Бялик Е. |

Поделиться:




Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Белла Дижур. Гора, родившая гору

Прочтено: 21268
Автор: Парасюк И.

Скрещение судеб: Роберт и Клара Шуман и Брамс

Прочтено: 19578
Автор: Ионкис Г.

Счастливый человек – Роман Каплан

Прочтено: 16986
Автор: Беленькая М.

Сестры Бэрри, дочери пекаря

Прочтено: 16547
Автор: Парасюк И.

Скульптуры Вадима Сидура в Германии

Прочтено: 4944
Автор: Воловников В.

Женщины Оноре де Бальзака

Прочтено: 3158
Автор: Ионкис Г.

ВОЛЬТЕР И РОССИЯ

Прочтено: 3113
Автор: Плисс М.

Печальная звезда Казакевича

Прочтено: 2526
Автор: Ионкис Г.

ВЕЙМАР, ГЕТЕ И ... GINKGO BILOBA

Прочтено: 2221
Автор: Ионкис Г.

Арнольд Бёклин. «Остров мертвых»

Прочтено: 2180
Автор: Аграновская М.

Мастер и гражданин Тильман Рименшнейдер

Прочтено: 2028
Автор: Чернецова Е.

Русские в Голливуде

Прочтено: 1930
Автор: Сигалов А.

Они любили Байрона...

Прочтено: 1908
Автор: Ионкис Г.

БОРИС ПАСТЕРНАК: ПОД ЗНАКОМ ГЕРМАНИИ

Прочтено: 1887
Автор: Ионкис Г.

Малоизвестный Чехов

Прочтено: 1777
Автор: Плисс М.

Царственное слово Анны Ахматовой

Прочтено: 1702
Автор: Ионкис Г.

МУЗЫКАЛЬНАЯ «АРХЕОЛОГИЯ» ЧЕЧИЛИИ БАРТОЛИ

Прочтено: 1661
Автор: Рублов Б.