НЕМЕЦ У РОССИЙСКОГО ТРОНА

На протяжении четырех царствований в России он был «государственным», весьма почитаемым человеком, которого побаивались, часто не любили, но уважительно называли Андреем Иванови (Аугсбург) чем На самом деле имя этого человека, данное ему при рождении, Генрих Иоганн Фридрих Остерман, и появился он на свет в семье лютеранского пастора в городе Бохуме 30 мая (9 июня) 1686 года.

После завершения школьного образования в гимназиях Зоеста и Дортмунда Генрих Остерман приступил к изучению юриспруденции в Йенском университете. Видимо, уже в юности был он личностью незаурядной. Отучившись в университете всего год, семнадцатилетний юноша, знавший к тому времени кроме родного немецкого также французский, голландский, итальянский языки и латынь, поступил на русскую службу в Амстердаме, где в то время находилось посольство Петра  I. В Амстердам же Остерман попал, сбежав от судебного преследования: в пылу горячего спора, в драке он случайно убил своего товарища по учебе. Роковое событие, вероятно, наложило отпечаток на его характер — скрытный, прагматичный, гибкий. Эти качества в сочетании с ясным аналитическим умом, способностью принимать самостоятельные решения и честным отношением к государственной службе позволили ему с течением времени сделать блестящую карьеру в России.

Довольно быстро овладев русским языком, Остерман в 1708 г. стал переводчиком Посольского приказа и успешно служил в Походной канцелярии Петра  I. Его знания, исполнительность и другие, как теперь бы сказали, деловые качества были замечены царем, и уже в 1710 г. Остерман получил первые дипломатические поручения в Польшу, Пруссию и Данию.

С этого времени он постоянно участвует в переговорах России с другими государствами, а на Аландском конгрессе (переговорах со Швецией в 1718-1719 годах) уже играет фактически главную роль. Переговоры окончились неудачей. Однако авторитет Остермана, проявившего умение часами вести диалог с иностранными дипломатами, не говоря при этом ни да, ни нет, отстаивать в изнуряющих переговорах свою позицию, значительно вырос. В 1721 г. он стал одним из руководителей русской делегации (вместе с Я. Брюсом) при подписании со Швецией Ништадского мира, завершившего с выгодой для России длившуюся 21 год Северную войну. В соответствии с подписанным мирным договором Швеция признала присоединение к России Лифляндии, Эстляндии и Ижорской земли, называемой тогда Ингерманландией (теперь это несколько районов Ленинградской области), а также часть Карелии, но вернула себе Финляндию.

По возвращении с переговоров Остерман был пожалован титулом барона и чином тайного советника. Вероятно, не последнюю роль в этом решении Петра I сыграл тот факт, что Остерман вернул ему 90 из 100 тысяч золотых, выданных государем перед началом переговоров для подкупа шведских дипломатов, дело неслыханное для славящегося казнокрадством ближайшего окружения царя!

Взошедшая на престол после смерти Петра I в 1725 г. Екатерина I сделала Остермана вице-канцлером и действительным тайным советником, а еще через год он вошел в состав Верховного тайного совета, будучи в нем единственным иностранцем. Он ведал внешней политикой России, а также почтовой связью и торговлей. Ему удалось достичь в этих областях немалых успехов: были восстановлены торговые связи с Хивой и Бухарой, введен новый таможенный тариф, налажено почтовое сообщение между важнейшими городами страны.

На смену Екатерине I пришел император-подросток Пётр II, внук Петра  I. В его короткое трёхлетнее пребывание на русском престоле Остерман явился главным зачинщиком ссылки бывшего своего покровителя Меньшикова и фактически возглавил правительство России.

Когда в 1730 г. на российский престол была возведена Верховным тайным советом императрица Анна Иоанновна, Остерман не потерял своего могущества, более того, был возведен в графы и назначен сенатором. В 1734 г. он стал первым кабинетминистром, умело балансируя между фаворитом императрицы Бироном и другими членами кабинета, тайно ненавидевшими, но тщательно скрывавшими свое истинное отношение к этому всесильному человеку. В этот период, кроме традиционного для себя руководства внешнеполитической деятельностью России, Остерман участвовал в принятии важнейших решений внутриимперской политики. В частности, он возглавлял с 1733 г. военно-морскую комиссию, которая навела порядок в строительстве судов.

Остерману удалось остаться в тени при регентстве Бирона во время болезни Анны Иоанновны и после ее смерти. Стремясь противостоять «бироновщине», он поддержал переворот, возглавленный еще одним немцем на русской службе — фельдмаршалом Минихом. В результате переворота рогонтшей стала в 1740 г. Анна Леопольдовна, мать малолетнего императора Ивана VI Антоновича. Анна Леопольдовна присвоила Остерману чин генерал-адмирала и назначила его своим главным советником. Однако в 1741 г. в России произошел новый переворот, о котором Остерман был заранее осведомлен, но изменить ничего не мог. Гвардия возвела на престол дочь Петра Великого Елизавету Петровну. Новая императрица не могла простить противодействия, оказанного Остерманом при ее восшествии на трон. Остерман был арестован и приговорен к смертной казни. Когда его, больного, измученного на носилках внесли на эшафот, вспомнил ли он о грехе своей молодости — случайном убийстве, не подумал ли, что это расплата за то невольное преступление? Вполне возможно. Но уже на эшафоте был зачитан указ императрицы о помиловании и замене смертной казни ссылкой в Сибирь, в Березов, куда — ирония судьбы! — когда-то при его содействии был сослан и Меньшиков... В Березов Остермана сопровождала его жена Марфа Стрешнева, сосватанная ему еще Петром  I. Там 20 (31) мая 1747 года он и умер.

Почти три десятилетия держал этот незаурядный человек, немец по рождению, в своих руках нити русской политики. По дошедшим до нас свидетельствам современников, Остерман никогда не вспоминал о своей родине — Германии. Вероятно, и в этом проявлялся его характер, сдержанный, не склонный к публичной демонстрации чувств. Возможно также, что именно поэтому никто не слышал от него патриотических речей и по отношению к России. Он просто привык к имени Андрей Иванович и верой и правдой служил своей новой родине.

Осталось лишь сказать, что заглавие этих заметок повторяет название выставки, посвященной Остерману, которая экспонировалась несколько лет тому назад в Государственном историческом музее в Москве. Через 250 лет после смерти Остермана Россия вспомнила о заслугах выдающегося немца, преданно служившего своей новой родине.

Юрий Переверзев