Демократия на Ближнем Востоке: мечта или реальность?

Удивление стало первым чувством, которое я испытал, следя за выборами нового главы Палестинской автономии взамен умершего два месяца назад Ясира Арафата. Практически все наблюдатели (да и я, грешный) предсказывали кровавую борьбу за власть, раскол и без того призрачного единства палестинского общества и усиление влияния исламских экстремистов. Ничего этого не произошло (хотя, возможно, и может произойти в будущем, - всё-таки Ближний Восток - дело тонкое и непредсказуемое).

Проблема вовсе не в результатах выборов 9 января – их исход был практически предрешен, влияние Махмуда Аббаса, старого соратника Арафата, оспорить не смог никто из остальных пяти кандидатов. А вот всё остальное, помимо результата, – предмет достаточно серьезного рассмотрения.

Во-первых – сами выборы. За их ходом следили квалифицированные наблюдатели из США, из Евросоюза, и даже из России, сотни весьма авторитетных деятелей во главе с бывшим президентом США Дж. Картером. Никто не отметил сколько-нибудь серьезных нарушений или инцидентов, которые могли бы повлиять на исход выборов. Нарушения были, конечно. В путанице между установленными Израилем пропускными пунктами некоторые могли проголосовать дважды. Тем не менее, и израильские аналитики считают, что это были самые демократические выборы из всех, что когда-либо проводились в арабском мире.

«Торжеством демократии» назвал эти выборы американский президент Дж. Буш. Ведь это его инициатива «Большой Ближний Восток» предполагает, что с насаждением демократии в огромном регионе, от Марокко до Пакистана, исчезнет проблема международного терроризма.

Действительно, палестинские арабы оказались способными к демократии. Причем демократии достаточно зрелой, способной к самозащите, не такой, как нам продемонстрировали выборы в Украине или раньше – в России.

Еще один важный результат – выборы не получили никакой религиозной окраски, они были подчеркнуто светскими. Может быть, так случилось потому, что крупнейшая в регионе исламистская религиозно-общественная (а заодно и террористическая) организация ХАМАС от участия в выборах отказалась. Хотя и эта версия страдает определенной неполнотой – у ХАМАС есть достаточно большое число сторонников, и нет никаких намеков, что они не участвовали в выборах, голосуя за кандидатов вполне светских.

Итак, на данный момент раскола палестинского общества не произошло, гражданской войны среди палестинцев не наблюдается.

Почему ошибся я, почему ошиблись другие аналитики? Мне представляется, что долгий период правления Арафата привел, с одной стороны, к подобию тоталитаризма, и с другой – к анархии. Государственной системы в Палестинской автономии Арафат не создал, да, возможно, и не хотел создавать – слишком большая ответственность, - ведь к правам добавляются и обязанности. По той же причине Арафат не подписал ни одного международного соглашения, от которого он не смог бы впоследствии увильнуть. «Понимающие люди» в ООН и Евросоюзе объясняли его откровенный уход от соглашений тем, что он, дескать, должен учитывать интересы многочисленных экстремистских фракций, благодаря которым он удерживается у власти.

Арафата без малейших сомнений причислили к «тоталитарным правителям», и никто не обратил внимания на «незначительный» факт – Палестинская автономия так и не стала тоталитарным образованием. Напротив – в каждом городе или даже селе - свое вооруженное формирование, которое свысока смотрит на подобие центральной власти и вовсе не готово выполнять ее распоряжения. Анархия в чистом виде, прямо по батьке Махно. Население мирится с этим, поскольку центральной власти вообще не доверяет – масштабы коррупции там уже давно превысили все допустимые пределы.

Анархия поневоле, но анархия – это прежде всего свобода личности, примат личности перед любой властью, любым принуждением. В той стадии, на которой, можно предполагать, находится население Палестинской автономии, это может стать прямым путем к демократии.

Светское в основе своей общество, недовольное предельно коррумпированной и крайне неэффективной властью – это и те, кто голосовал за Махмуда Аббаса, и за его главного соперника Мустафу Баргути, программа которого мало чем отличалась от аббасовской...

Свобода слова прежде всего, а это значит избавление от ежедневных, ежечасных вливаний ненависти к Израилю, текущих в уши любого палестинца по всем каналам радио и телевидения, будь то местные или любые из сопредельных арабских стран. В конце концов, десятки тысяч палестинцев зарабатывали и зарабатывают на жизнь именно в Израиле, и то, что жалкие единицы из их среды совершают теракты, едва ли их радует.

Шумные толпы с автоматами на улицах палестинских городов - это совсем другие люди, они-то, скорее всего, нигде и никогда не работали. Но именно они являются основной составляющей палестинской анархии, именно они – действующая сила десятков различных вооруженных «бригад», по сути дела – бандформирований, каждое из которых претендует на свою долю власти в том или ином регионе автономии. Заметьте, большинство их не имеет никакого отношения к террору против Израиля, Их смелости хватает лишь на то, чтобы терроризировать собственных безоружных сограждан, которых не могут (или не хотят) защитить погрязшие в коррупции представители местной администрации.

Казалось бы, выходом из подобной ситуации должна бы стать сильная, практически тоталитарная центральная власть – во всяком случае, так считают, скажем, в России. Да и многочисленные критики американской программы «Большой Ближний Восток» до сих пор утверждают, что она нереальна, поскольку арабский мир, дескать, не готов к демократии. А кто арабов спрашивал? Подобное мнение базируется на заявлениях самих тоталитарных арабских лидеров и близких к ним политиков. Что же касается палестинцев, то они одинаково хорошо прочувствовали на своей шкуре, что такое анархия и что такое «сильный режим». В какие-то периоды своего бесконечного правления Арафат «закручивал гайки», но народу от этого легче не становилось. Выход один – демократия. И выборы показали, что палестинцы к ней практически готовы.

Понятно, что от этой готовности до действительной реализации демократии - дистанция огромная. От Махмуда Аббаса, опытного и трезвого политика, известного своей способностью вести переговоры и договариваться, ждут прежде всего эффектных внешнеполитических шагов: возобновления переговоров с Израилем, реанимации «Дорожной карты», обуздания террористической деятельности. Мне же представляется, что его главная задача – это реформирование самой Палестинской автономии, ликвидация и анархии, и элементов тоталитаризма. Здесь его талант договариваться с любыми возможными партнерами может сыграть еще большую роль. Ведь убедительный мандат, который Махмуд Аббас получил на выборах, по мнению наблюдателей, дает ему право как минимум на пять вещей: на переговоры с Израилем, на формирование угодного ему правительства, на обуздание бандформирований, борьбу с коррупцией и проведение реформ. Среди самых первоочередных называют реформу системы безопасности – сведение 19 различных служб, которые действуют фактически бесконтрольно, к трем, которые должны находиться под жестким контролем правительства. Если новому председателю Палестинской автономии удастся это сделать, в его руках окажется инструмент для проведения и других изменений, которые, будем надеяться, будут способствовать превращению того, что мы имеем сейчас, в действительно демократическое общество.

Я далек от пессимистических заключений тех, кто считает, что арабы (или вообще мусульмане) не способны к демократии, поскольку, дескать, ислам исключает принцип свободы выбора, от демократии неотъемлемый. В предельно исламизированных обществах это действительно так – примером является Афганистан, где при власти талибов действовали лишь законы шариата. После военной экспедиции США и их союзников светская власть была восстановлена, но пока это еще очень далеко до демократии. По сути дела, там она насаждается на пустом месте – в стране нет того, что именуется гражданским обществом. До сих пор сохраняется устойчивая племенная структура, которую со времен короля Надир-шаха объединяла лишь «лойя-джирга» - общегосударственное собрание племенных вождей. Нынешний президент Хамид Карзаи был избран в результате всеобщих и почти демократических выборов, но многие племена его не признали. В оправдание можно сказать лишь, что и четыре десятилетия назад, в королевские времена, эти племена не подчинялись центральной власти в Кабуле. Добавим к этому, что правление талибов отбросило страну назад в деле экономической и общественной модернизации, которая является, по существу, мотором демократии.

Мысль, лежащую в основе американской программы «Большой Ближний Восток», невозможно опровергнуть – действительно ведь, если страны от Марокко до Пакистана станут демократическими, мир станет лучше, да и угроза международного терроризма будет сведена к минимуму. Методы же, которые предлагались для ее реализации, сейчас представляются наивными: финансирование гражданских организаций или клубов, которые в перспективе могут стать политическими партиями, продвижение западных ценностей и тому подобное. Как будто всё делается на пустом месте!

Позвольте, ХАМАС – это вовсе не объединение террористов, это  весьма богатая общественно-религиозная организация, занимающаяся, помимо всего прочего, еще и благотворительностью под религиозными лозунгами крайне экстремистской окраски. Ее вполне можно считать и политической партией, имеющей влияние как минимум среди 20 процентов населения автономии. Она отказалась от участия в выборах главы Палестинской автономии, поскольку ее возможный кандидат был бы заранее обречен на поражение. Но на следующих выборах – парламентских – ХАМАС , я думаю, попытается сказать свое слово. Или еще раньше – с началом вывода израильских поселений из сектора Газы. Именно там ХАМАС пользуется наибольшей поддержкой населения, что, собственно, понятно – плотность арабского населения в полосе Газы чуть ли не самая высокая в мире и чуть ли не самый высокий в мире уровень безработицы. Так что хамасовская благотворительность ценится там очень высоко.

Может ли ХАМАС стать частью нормальной демократической структуры будущего палестинского государства? Собственно, почему бы и нет, исламистские партии в подчеркнуто светской Турции занимали, и неоднократно, ведущие позиции в политической жизни – демократия в Турции не пострадала.

Рано, слишком рано говорить о демократии в Палестине. Слишком многое еще под вопросом. Тем не менее, незадолго до своей отставки американский госсекретарь Колин Пауэлл, с учетом палестинского опыта, высказал мнение, что и в Ираке выборы, назначенные на 30 января, побудят население оказывать более упорное сопротивление «повстанцам».

По сути дела, в Ираке сейчас почти то же самое сочетание тоталитаризма и анархии, что и в Палестине. Только у населения меньше опыта, как избегать и того, и другого. Что ж, и этот опыт неизбежно придет – и тогда иракцы, талантливый и миролюбивый народ, будут готовы к демократическим переменам.

Джордж Буш именно с Ирака хотел начинать свое эпохальное преобразование мира, проект которого вызвал столько смеха и издевательств в мировой, особенно европейской (особенно французской) печати. Впрочем, чуть ли не те же французские газеты предсказывали скорое поражение американских армий, высадившихся в Европе во Второй мировой войне.

Ирак, где выборы только что произошли и итоги их еще нужно изучать, явно на очереди. По мысли Буша, он должен стать примером для всего «Большого Ближнего Востока». Будет ли, нет ли – покажет ближайшее будущее. Пока, во всяком случае, есть шанс, что таким примером станет Палестинская автономия. При условии, конечно, что усилия новой администрации будут энергично поддержаны мировым сообществом. Речь здесь идет и о политической и моральной поддержке намечающихся благоприятных перемен и, безусловно, о финансовой помощи, но не такой, как во времена Арафата, когда огромные суммы, поступавшие, скажем, от Евросоюза, оседали в карманах продажных чиновников или уходили на финансирование террористических актов против Израиля.

Объясняя свою точку зрения на этот счет, старейший израильский политик, вице-премьер страны Шимон Перес сказал в интервью итальянской газете «Коррьере дела сера»: «Европа оказала большую помощь палестинцам в проведении выборов. Теперь она может им помочь, поддерживая реформы. Модернизация приводит к демократии. Институты по созданию экономической самостоятельности более полезны, чем финансовая помощь. Следует избегать того, чтобы помощь, которую чаще всего собирают бедные слои населения в богатых странах, оказалась в руках богатых в бедных странах».

Действительно, модернизация, прежде всего модернизация общества (а не только экономики) приводит к демократии – в этом мало кто может сомневаться. А демократия – это мир, демократические страны друг с другом не воюют. Таков урок жизни человечества по меньшей мере на протяжении всего прошедшего века.

Евгений Кочанов, Бонн