За 46 лет своего правления (1740-1786 гг.) Фридрих II практически удвоил территорию Пруссии, создал мощную армию, численность которой доходила до 200 тысяч и которая отличалась железной дисциплиной. Недаром с тех времен в обиход вошло выражение «прусская муштра».

В промежутках между войнами, а особенно в последний период своей жизни, Фридрих Великий всецело отдавал себя государственным заботам и своим любимым литературным занятиям. Ратные дела не подавили в нем любви к искусству и философии. В Берлине под руководством архитектора Георга Кнобельсдорфа было построено великолепное здание оперы. Певцов и певиц для нее выписывали из Италии, причем жалованье им было положено больше, чем министрам. Только на платья танцовщицам было истрачено 60 тысяч талеров. Это при том, что на покупку провизии для своего двора Фридрих положил только 12 тысяч в год.

Заняв королевский трон, Фридрих почти ничего не изменил в придворных порядках, установленных  при его отце Фридрихе Вильгельме. Подобно старому королю, он любил порядок и труд, был бережлив до скупости, самовластен и раздражителен. Свою одежду он занашивал до неприличия.. Когда он умер, не могли найти в королевском гардеробе ни одной новой рубашки, чтобы прилично положить его в гроб.

Как и все великие люди, Фридрих имел свои странности. Он был большой любитель собак, и при королевском дворе всегда было от 50 до 80 борзых. Осталось в воспоминаниях современников, что никого в жизни Фридрих не любил так горячо, как свою суку Альклину, с которой он спал в одной постели. Когда она издохла, он велел похоронить ее в той гробнице, которую прежде назначил для себя.

Фридрих II считал себя представителем так называемого просвещенного абсолютизма. Эта идея была ему внушена Вольтером, с которым Фридрих II переписывался с 1736 г. Король несколько раз приглашал его к себе, наконец, в 1750 году Вольтер приехал в Берлин. Четырнадцать лет переписки были безоблачным периодом в их взаимоотношениях. И хотя за эти годы они несколько раз встречались, но по-настоящему друг друга не знали. Каждый видел в другом то, что ему хотелось видеть. Вольтеру казалось, что прусский король, литератор, поэт, философ, подписывающий письма к нему «Ваш любящий друг», и есть тот просвещенный государь, который при поддержке мудрых советов философа сможет построить желанное царство разума. Фридриху II нужно было имя Вольтера, чтобы укрепить свою славу просвещенного монарха. Но Фридрих II ограничил свои прогрессивные убеждения областью отвлеченных идей, на практике же следовал старым деспотическим традициям Гогенцоллернов. Свое отношение к философии он удачно определил следующими словами: «Я покровительствую только таким свободным мыслителям, у которых приличные манеры и рассудительные воззрения». Тем не менее, король сделал Вольтера камергером при своем дворе с годовым содержанием 5 тысяч талеров и пожаловал ему орден «За заслуги». Первое время Вольтеру очень нравилась такая жизнь, но потом он начал тяготиться ею и чем дальше, тем больше. От природы Фридрих имел язвительный нрав. Даже самые близкие друзья должны были сносить его едкие насмешки. При таком характере он, конечно, не мог вызывать искренней любви. Вольтер, который тоже был злым насмешником, не привык оставаться в долгу. В конце концов Вольтер сбежал из Берлина. Однако и после этого король продолжал писать ему письма и переписывался с философом до самой его смерти. Для Вольтера же урок, полученный в Потсдаме, не побудил к отказу от идеи просвещенного абсолютизма. В 1763 году началась его переписка с императрицей Екатериной II.

В литературных занятиях Фридриха Великого особое место занимали исторические труды «История Бранденбурга» и «Современная история», в которой он по образцу античных авторов изложил историю своего царствования. Еще в юности он написал любопытное сочинение «Антимакиавель», в котором с большим воодушевлением опроверг «беспринципные» положения знаменитой книги Макиавелли «Государь». Впрочем, сделавшись королем, он действовал совершенно в духе советов Макиавелли. Но гораздо большее значение для потомков имеют письма Фридриха, их осталось после него огромное количество. Они написаны удивительно емким, энергичным языком, обнаруживают необычайную живость и плодовитость ума и энциклопедическую образованность, а также богатое знание людей и света. До нашего времени дошли многие высказывания Фридриха Великого, имеющие афористичный характер и не потерявшие своего значения. Некоторые из них приведены ниже.

Тем не менее, вопреки последнему из приведенных афоризмов, Фридрих Великий пытался создавать для своего королевства «хорошие законы». «Хорошо работающее правительство, – писал он в 1752 г., – должно представлять столь же прочно связанную систему, как и система понятий в философии. Все его решения следует хорошо обосновывать; хозяйственная, внешняя и военная политика должны способствовать единой цели – консолидации власти государства и увеличению его мощи». Ради этой цели Фридрих стремился усовершенствовать систему управления государством, достигшую высокого уровня централизации еще при его отце. Он создавал новые министерства и департаменты, улучшал благосостояние своих подданных, но делал это лишь ради усиления государственной мощи. Поощрялось переселение людей из соседних стран. Особо приветствовались люди с капиталом и техническими навыками, если они способствовали росту новых производств и развитию промышленности. На пользу торговле шло улучшение средств сообщения, например строительство каналов для обслуживания Берлина. Фридрих расширил текстильное производство, внедрил производство шелковых тканей. Основной целью его экономической политики стало развитие промышленности для нужд страны, а по возможности и производство товаров на экспорт, включая предметы роскоши, которые ранее ввозились из других стран. Хотя прогресс был поначалу незначительным, некоторые города, в первую очередь Берлин, в конце правления Фридриха значительно увеличили выпуск промышленных товаров. Новые отрасли защищались системой пошлин.

Стремление Фридриха укрепить власть в государстве лежало в основе законодательной реформы, осуществлявшейся королем в начале его правления. Была создана единая централизованная система судопроизводства. Государство гарантировало гражданские права, в первую очередь имущественные. Все эти реформы осуществлялись в духе, присущем эпохе Просвещения, однако в социальной структуре Пруссии сохранились многие полуфеодальные пережитки, которые были тесно связаны с ее военной системой. Крестьяне, особенно на востоке, всё еще находились в полукрепостной зависимости и были привязаны к земле. Полновластным хозяином был дворянин-землевладелец - юнкер, поместье которого обслуживалось барщинным трудом крестьян (барщина доходила до 5–6 дней в неделю). Король не мог урезать привилегии юнкерства, которое поставляло государству офицеров и высших гражданских служащих. Однако чтобы улучшить систему набора новобранцев, он выступил против сноса крестьянских дворов, производимого юнкерами с целью увеличения своих пахотных земель и уменьшавшего число рекрутов и поступление налогов.

Начало судебной реформе положил еще король Фридрих Вильгельм, но масштабно реформировать всю судебную систему довелось его сыну Фридриху Великому, издавшему в августе 1781 г. судебный устав. Эти реформы упорядочили судопроизводство и стали основой для дальнейших коренных изменений в положении прусских адвокатов, которые после многих изменений в своем статусе в течение XVIII века получили, наконец, в середине следующего столетия больше прав при ведении уголовных и гражданских процессов.

В эпоху абсолютизма каждый монарх имел право вмешиваться в любой судебный процесс в государстве и менять решение суда по своему усмотрению. Фридрих Великий был знаком с учением Монтескье, который в своей книге, изданной еще в 1748 г., определил задачу судебной власти: наказание за преступления и улаживание гражданских споров. Он требовал полного отделения судебной власти от исполнительной и законодательной, без чего не может быть подлинной свободы. В соответствие с этими принципами Фридрих и предпринял шаги, направленные на отказ от действующих феодальных порядков, хотя, конечно, не мог и не хотел полностью исключить возможность влияния государства на судебную систему. Однако новый судебный устав предусматривал определенную зависимость суда от государства, а не от монарха. В политическом завещании Фридриха Великого есть знаменательные строки: «Я решил никогда больше не вмешиваться в судебные дела. В залах суда должны говорить законы и молчать суверен».

Это убеждение короля хорошо иллюстрирует судебное дело, участником которого был сам Фридрих. Он захотел расширить свой парк, окружающий дворец Сан-Суси, который начал строиться в Потсдаме в 1745 г., и для этого выкупить небольшой участок земли, вклинившийся во владения короля и принадлежавший некому мельнику. Однако последний заупрямился, желая сохранить наследие своих отцов – мельницу, стоявшую на участке. Дело дошло до суда, рассматривалось долго, но в конце концов решение было принято в пользу мельника. И Фридрих Великий смирился - прусский монарх с традиционной немецкой добросовестностью вводил в королевстве подлинное законопослушание.

Эта история стала широко известна в Европе. Французский поэт Андрие написал стихотворение «Мельник из Сан-Суси», в котором было следующее четверостишие (дословный перевод):

- Черт побери! Так упорно

цепляться за эту мельницу!

Я очень хочу, чтобы ты согласился ее продать!..

Я здесь хозяин. - Вы? Отнять у меня мою мельницу?

- Да, если бы у нас не было судей в Берлине.

Последняя фраза стала крылатой и приведена даже в авторитетном словаре Ларусса, выпущенном впервые в середине XIX века. В этом словаре разъясняется смысл этой фразы: «Выражение «есть судьи в Берлине» с тех пор используется для противопоставления права силе». Действительно, если потребуется, на пути королевского произвола может встать суд, который защитит права собственника.

В преклонные годы Фридрих Великий жил в Потсдаме в прекрасном дворце Сан-Суси, его окружали книги, картины и произведения искусства.

Умер он 17 августа 1786 г.