Проф. Михаил Дотлибов (Бонн)

 

 

К столетию со дня рождения великого композитора

25 сентября 2006 года исполняется сто лет со дня рождения величайшего композитора XX века Дмитрия Дмитриевича Шостаковича.

Юбилейные дни Д. Шостаковича будут торжественно отмечаться не только на его родине в России, но и во всем мире, в том числе музыкантами и любителями музыки в Германии.

С Германией, немецкой культурой и особенно с немецкой музыкой Дмитрия Дмитриевича связывали тысячи нитей. Немецкая публика познакомилась с музыкой Шостаковича еще в молодые годы композитора. Всего через несколько месяцев после премьеры Первой симфонии в 1926 году в Ленинграде и Москве состоялось первое зарубежное исполнение этой симфонии в Берлине под руководством всемирно известного дирижера Бруно Вальтера. На концерте присутствовал выдающийся композитор Альбан Берг, который выразил свое восхищение музыкой в письме, адресованном Шостаковичу.

После того как немецкие музыканты познакомились с сочинениями Шостаковича, интерес к его творчеству в Германии никогда не угасал. Одним из самых сильных своих музыкальных впечатлений Шостакович называл исполнение его Десятой симфонии оркестром Берлинской филармонии под управлением Герберта фон Караяна.

Во время Ленинградской блокады композитор вместе со своими коллегами-музыкантами остался в осажденном городе, вымирающем от голода и непрерывных бомбардировок. Он гасил на крыше консерватории немецкие зажигательные бомбы. "Шостакович на крыше дома в каске пожарника и брезентовых рукавицах, гасящий вражеские зажигалки" - это фото обошло всю мировую печать. Американский журнал "TIME" поместил фотографию на своей обложке и сопроводил ее подписью: "Пожарный Шостакович: посреди бомб, взрывавшихся в Ленинграде, он слышал аккорды победы".

После отбоя очередной воздушной тревоги композитор спускался вниз, садился за рояль и сочинял музыку, минуя клавир, сразу в партитуре. Так рождалась бессмертная симфония "C-Dur, опус 6О": "Ленинградская" Седьмая симфония. Эта симфония, рожденная в осажденном Ленинграде, прозвучала на весь мир как символ противостояния фашизму.

9 августа 1942 года, когда гитлеровцы готовились к последней решающей атаке на вымирающий, но непобежденный город, состоялась премьера Седьмой симфонии Шостаковича в Большом зале Ленинградской филармонии, которая завершилась невиданным триумфом.

- Никогда никто из присутствовавших не забудет этот концерт 9 августа, - записала в своем дневнике поэтесса Ольга Бергольц, чей голос ежедневно в течение всей блокады звучал для страны как символ непокоренной твердыни на Неве. - Пестрый оркестр из музыкантов, переживших блокадную зиму, одетых в кофточки и телогрейки, пиджаки, косоворотки, играл вдохновенно, напряженно. Управлял, царил над этим скелетообразный Карл Элиасберг, готовый выскочить из своего фрака, который болтался на нем, как на огородном пугале... А за стенами филармонии рвались фашистские снаряды и бомбы. Когда играли финал симфонии, весь зал встал. Нельзя было сидеть и слушать. Невозможно...

В том же 1942 году Седьмая Ленинградская симфония впервые прозвучала на американском континенте. Ее первым исполнителем стал великий Артуро Тосканини. Вот его слова перед исполнением:

Это выдающееся сочинение есть торжество человека, торжество духа над материей, ради которого стоит жить. Жить и побеждать.

Летом 1960 года Шостакович приехал в Германию. В Дрездене он хотел завершить работу над музыкой к фильму "Пять дней, пять ночей", который снимался в этом городе и был посвящен истории спасения советскими солдатами шедевров всемирно известной Дрезденской картинной галереи. Когда Д. Шостакович приехал в Дрезден, он увидел страшные последствия ковровых бомбардировок города союзной авиацией 13 февраля 1945 года. Череда мертвых развалин на месте знаменитых памятников, дворцов и храмов, рассказы очевидцев, - всё это потрясло Д.Д.Шостаковича. За три дня - 12, 13 и 14 июля 1960 года он написал одно из лучших и самых глубоких своих сочинений - "Струнный квартет № 8 c-moll, опус 110", исполненный высокого трагизма. Надпись на партитуре гласит:"Памяти жертв фашизма и войны".

Квартет открывает тема "Largo" - потрясающий образ руин одного из прекраснейших городов Европы. Жертвой нацизма стал сам немецкий народ, который позволил себя обмануть и за это жестоко поплатился. За первой частью следует без паузы вторая часть "Allegro molto", построенная на еврейских мотивах: зловеще полыхающий "Танец Смерти" - музыкальный памятник бесчисленным жертвам Холокоста. Третья часть - скерцо, выдержано в характере нереального призрачного вальса.

Шостакович не мог и не хотел забыть годы кровавого сталинского террора - беспощадной войны против собственного народа, в обоих "Largo" восьмого квартета, которыми завершается Сочинение - четвертая и пятая части - звучат темы из Первой юношеской симфонии и Пятой симфонии, прозвучавшей в страшном 1937 году, тема любви из оперы "Леди Макбет Мценского уезда", запрещенной лично Сталиным и мелодия из старой песни русских революционеров "Замучен тяжелой неволей".Эти темы звучат как трагический крах светлых юношеских революционных идеалов композитора.

- Как художник я был рожден революцией, - пишет Шостакович - Первой моей напечатанной музыкой был "Марш памяти жертв революции", сочиненный в феврале 1917 года".

Тема и музыка квартета бесконечно трогали композитора. Он признавался, что не может слушать это свое сочинение без слез. В письме своей дочери Галине он писал:

- Восьмой струнный квартет - моя музыкальная автобиография, хроника моей несчастной руинированной жизни.

О глубинной личностности музыки свидетельствует то, что через все пять частей квартета проходит музыкальная монограмма композитора: "D -Sch" (D-es-ch) - Дмитрий Шостакович.

Так 45 лет назад в Дрездене родилось произведение, в котором слились воедино судьба большого художника и судьбы неисчислимых жертв войны, тоталитаризма и нацизма.

Шостакович проявлял большой интерес к немецкой музыке, как старой - XVI, XVII и XVII веков, так и к музыке современных немецких композиторов. Но особую роль в его жизни, начиная с юношеских лет, играли два титана немецкой музыки - Йоганн Себастьян Бах и Людвиг ван Бетховен.

В 1950 г. мир отмечал 200-летие со дня смерти Баха. Главные международные баховские дни проходили в тогдашней ГДР, в Лейпциге, где жил, работал и скончался великий немец. С 23 июля по 11 августа проходили международные баховские конкурсы скрипачей, пианистов, виолончелистов, певцов, чембалистов и органистов, бесчисленные концерты, а также Всемирный баховский научный конгресс. Шостакович принимал в проведении Дней Баха весьма активное участие. Он был членом жюри многих международных конкурсов, выступил как пианист на торжественном заключительном концерте. На международном конгрессе он делал доклад "Бах - наш великий современник".

По возвращении в Москву Шостакович приступил к сочинению фортепианного цикла "24 прелюдии и фуги", где выдающийся музыкант XX века продолжил и развил традиции "Хорошо темперированного клавира" Баха и создал одно из наиболее значительных произведений фортепианной музыки нашего времени.

- Путеводной звездой музыки для меня всегда был и будет Бетховен - написал Шостакович на партитуре Девятой симфонии Бетховена, подаренной сыну Максиму.

Шостакович воспринимал Бетховена как "музыкальную вселенную", которая охватывает все сферы: классику, романтику и даже XX век. Выдающиеся музыканты нашего времени говорили о Шостаковиче как о музыкальном преемнике великого сына Германии.

- По силе воздействия на огромные массы людей рядом с Бетховеном можно поставить одного лишь Шостаковича - писал Артуро Тосканини. - Шостакович перенял через века музыкальную эстафету от великого боннца.

Шостакович радовался от души успехам других, восхищался чужой музыкой. Яркие свидетельства этих благородных качеств можно найти в великолепной монографии: "Шостакович. Творчество. Время" известного польского композитора Кшистова Мейера - ныне ведущего профессора по классу композиции Высшей музыкальной школы Кёльна. В последние годы жизни Мастера, несмотря на разницу возрастов, Дмитрия Дмитриевича и Мейера связала крепкая дружба. Многие страницы их переписки опубликованы в монографии польского композитора.

- Дорогой Кшистов Иванович, - говорится в письме Шостаковича от июля 1971 года. -Спасибо Вам за Третий Квартет. Для меня является большой радостью и большой честью, что Вы этим своим опусом отметили мое 65-летие. Спасибо Вам. Сейчас я еще очень слаб после недавнего инфаркта. Летом этого года я закончил еще одну симфонию - Пятнадцатую, может быть, мне и не следует больше сочинять. Однако жить без этого я не могу. Симфония четырехчастная. В ней есть точные цитаты из Россини, Вагнера, Бетховена. Кое-что под большим влиянием Малера. Сколько на свете прекрасной, изумительной музыки. Очень хочу познакомить Вас с симфонией.

Одна из их встреч началась, в который раз, с разговора о Бетховене.

- Девятую симфонию долго не слушал, и вот совсем недавно был на концерте и снова убедился: как это здорово все сочинено! Как здорово!! Понимаете, у Бетховена имеется всё, - восторгался Д.Д. - и классицизм, и романтизм, и вот музыка наших дней. Сколько удивительных открытий!

- В последнюю нашу встречу в апреле 1974 года, - вспоминает Мейер - Шостакович был очень слаб и изможден. Он сидел в кресле почти неподвижно и только жестикулировал во время разговора лучше действующей левой рукой. Со зрением у него тоже обстояло плохо, о чем свидетельствовали очень толстые стекла очков. По его признанию, близорукость перевалила за пятнадцать диоптрий. От его былой стихийности и стремительности осталось немного. Лишь однажды, когда речь зашла о Малере, Шостакович воскликнул:

- Его симфонии!... Моя самая любимая Первая... и, понимаете, Вторая... пожалуй. Третья, Четвертая и Пятая... Как я люблю Шестую, Седьмую... А Восьмая и Девятая!... И эта самая Десятая... Если кто-нибудь сказал бы мне, что мне остался всего час жизни, я хотел бы послушать еще раз последнюю часть "Песни о земле".

В ранней юности в письме к другу молодой Шостакович писал:

- Я буду писать музыку всегда, всегда, пока я буду жив. Если я потеряю обе руки, я возьму перо в зубы!

Композитор не знал, что его слова были пророческими. Последние годы жизни композитора были годами борьбы между смертельными болезнями, разрушающими его тело, и его духовной стойкостью и мужеством.

25 июня 1975 года Шостакович приступил к сочинению сонаты для альта и фортепиано. Это было за шесть недель до смерти композитора. За первые десять дней работы были написаны две первые части: "Новелла" и "Скерцо". Несколько дней спустя была завершена третья часть сонаты - "большое Адажио", исполненное лиризма и печали.

В этом дивной красоты "Адажио" словно зыбкие тени проходят отголоски "Лунной сонаты" Бетховена. Бетховенские темы звучат в Сонате прозрачно и очень тихо, словно эхо, как прощание с уходящей жизнью.

5 августа в больничной палате Шостакович завершает корректуру для печати своего последнего "опуса 147". Через три дня - 9 августа 1975 года Шостакович умирает.

Со дня ухода композитора из жизни прошел 31 год. За это время в орбиту великой музыки Д.Д. Шостаковича оказались вовлечены новые и новые пласты слушателей в разных странах. Шостакович оказался самым исполняемым в мире композитором XX века.

Под знаком празднования 100-летия со дня рождения Д.Д. Шостаковича проходит нынешний 2006 год. Яркие всполохи этого большого музыкального праздника начались с первых месяцев года. В январе Интернациональная музыкальная ассоциация "Шостакович" с центром в Париже открыла большой цикл еженедельных концертов памяти великого русского композитора, которые будут продолжаться в течение всего года.