Муркин секрет

Владимир Авцен (Вупперталь)

Мишка привел ее в дом и сделал любимой женой.

Мишка — мордастый черный кот, хозяин и повелитель гарема, разместившегося в доме моей тещи, большой любительницы кошек.

На первых порах поселил он Мурку в летнюю кухню, а когда у нее появилось потомство, перевел в дом. С этой минуты Мишка и думать забыл о других обитательницах гарема.

Понимай мы кошачий язык, наверняка бы услышали обиженный ропот Муркиных соперниц:

— И что он в ней нашел? Ни кожи, ни рожи. Наверное…

И далее — на ушко, с гримасками, с ухмылками, с многозначительными подмигиваниями…

Чем взяла нашего Мишку Мурка — известно ей одной, но трогательный и, скажем прямо, необычный для кошек союз длился не один год. Держались они всегда рядом, вместе ели, вместе гуляли, вместе охотились на огородную живность — кузнечиков да медведок.

Домашние, глядя на эту идиллию, посмеивались и приводили любящую парочку в пример друг другу — вот, мол, учитесь, не то, что мы, люди.

И вот однажды на наших глазах Мишкина и Муркина любовь подверглась серьезному испытанию.

Греются они на грядке под весенним солнышком, ниоткуда не ждут беды.

Вдруг сквозь штакетник соседского забора просачивается молоденькая кошка. Было в этой красотке нечто, от чего дремавший и, казалось, ко всему равнодушный Мишка встрепенулся, сладко потянулся и, воровато оглянувшись на спящую супругу, направился к юной особе. Они прошлись, касаясь друг дружки, вдоль забора, о чем-то «перемолвились» и…

Никакого «и», однако, не последовало, ибо, почуяв неладное, проснулась Мурка.

Молнией метнулась она к забору, со злобным шипом влепила затрещину совратительнице, оплеуху — мужу, и всё быстренько стало на свои места.
Незваная гостья испарилась, Мишка улегся на грядку, его законная жена — рядом. Куснув нашкодившего муженька, кошка о чем-то энергично замурлыкала.

В переводе с кошачьего это могло означать:

— Дурашка… Старая супруга — лучше, чем подруга. Любовь вечна — связь коротка. Мурка — это звучит гордо!..

А может, и совсем другое:

— Котяра! Еще раз увижу — уши оборву!

Кто их поймет, этих Мурок.