ПАКИСТАН: КОНЕЦ ОДНОГО ДИКТАТОРА

Евгений Кочанов (Бонн)

Как начинался конец

Что ж, президент Пакистана Первез Мушарраф подал в парламент прошение об отставке с высшего государственного поста, и оно было принято. Казалось бы, с какой стати? Пакистан — президентская, а не парламентская республика, и Мушарраф, используя свои полномочия, мог бы и парламент распустить, и правительство сместить, и вообще...

Всё это уже было. В 1999 году начальник штаба армии Первез Мушарраф произвел военный переворот, сместив и изгнав из страны премьер-министра Наваза Шарифа. Тогда армия его поддержала. Плачевное состояние пакистанской экономики послужило дополнительным обвинением в адрес гражданского правления, против деятелей которого многократно выдвигались обвинения в коррупции.

Прошло совсем немного времени — и аналогичные обвинения, еще более обоснованные, стали выдвигаться против самого нового властителя и его окружения. Нормальный для россиянина вопрос: кто же посмел?

История Пакистана дает ответ на него лишь частично — ведь больше половины независимого существования страны ею правили именно военные (или авторитарные) режимы. Но, в отличие от большинства «собратьев по несчастью», попавших под власть диктатуры, Пакистан как часть бывшей Британской Индии находился под колониальным управлением, и именно с этих времен утверждение в нем верховенства Закона, Конституции стало особым и весьма действенным способом политической борьбы. Смешно, скажете. Где же не нарушается конституция, международное право и прочие установления в угоду собственным национальным интересам (хотя бы в том представлении, каком они видятся на данный момент)?

Война, которую не забывают

В Пакистане видят начало этого в так называемой «Каргильской войне» — последнем вооруженном индо-пакистанском конфликте, который продолжался 50 дней в мае — июле 1999 года и завершился полным поражением Пакистана. Едва ли кто представляет себе карту Кашмира, для немногих «избранных» скажу лишь, что городок Каргил занимает стратегически важную позицию на шоссе А1, соединяющем столицу Кашмира Сринагар с главным городом Ладакха, городом Лех.

Поводом для войны явилось то, что большая часть жителей Каргила приняла мусульманство. Тем не менее, не самое лучшее место для боевых действий, особенно для неподготовленных боевиков исламистских формирований. Минус 20 град. по ночам — это заморозит любой энтузиазм. Даже кадровые горные войска Пакистана ничего не смогли сделать! «Да не было их, только партизаны (mudjahedeens)»! — восклицал Мушарраф. И двум офицерам кадровой пакистанской армии посмертно дал высший орден страны — «Нишан-е-Хайдер», «Знак льва», которым награждаются только военнослужащие действующей армии и только посмертно. Им за всю историю Пакистана награждены восемь человек. В каких-то других армиях награды за воинские подвиги получают не причастные к ним, благополучные командиры — но не в Пакистане...

Военная операция в Каргиле готовилась в строжайшей тайне Мушаррафом, занимавшим пост начальника штаба армии, и его ближайшим окружением. Премьер-министра Наваза Шарифа поставили в известность уже после начала боев, а про президента — им был тогда незаметный Рафик Тарар — и вообще забыли. Военные придавали начавшемуся конфликту исключительное значение; они даже выдвинули ракеты с ядерными боеголовками к границам Индии. И всё-таки проиграли, что вызвало глубочайшее разочарование в пакистанском обществе, экономическую и политическую нестабильность.

Поражение в Каргиле до сих пор сравнивают по значению с «трагедией Восточного Пакистана», как называют там войну 1971 года, в результате которой образовалась Республика Бангладеш. Может быть, и потому, что это поражение поставило точку под попытками решить застарелый и болезненный кашмирский вопрос силой оружия. Наваз Шариф угрожал даже предать Мушаррафа суду военного трибунала, но не успел, в октябре 1999 года генерал произвел военный переворот и изгнал Шарифа из страны.

Бесправие «правовой» страны

Так начался долгий девятилетний период в истории Пакистана, который закончился только сейчас. Наблюдатели расходятся во мнениях: будет хуже или лучше? Давайте вспомним, как вел себя новый властитель после насильственного (но, тем не менее, бескровного) захвата страны. Случилось 11 сентября — и тогда же, в 2001 году, Первез Мушарраф однозначно высказался в поддержку Соединенных Штатов в их борьбе против «международного терроризма». США, в свою очередь, причислили его к своим ближайшим союзникам. И чем дальше, тем больше они разочаровывались в этом «союзничестве». Во всяком случае, солидных результатов оно не принесло. Все понимают, что всесильная пакистанская разведка ISI прекрасно знает, где находится Усама бин Ладен, где расквартировано командование «Талибана». Нет никаких сомнений, что именно в Пакистане. Но на многократные запросы американцев или их предложения решить вопрос американскими силами ответ был всегда однозначно отрицательным. Более того, не желая использовать армию в полную силу, Мушарраф смирился с потерей части Вазиристана — племенной пуштунской территории на севере страны, с боями занятой талибами. Есть основания полагать, что и бин Ладен находится именно там.

Что делает с людьми власть! Видимо, действительно поверив в свое всесилие, Мушарраф наспех сформировал политическую партию, назвав ее «Мусульманская лига» по примеру основателя Пакистана Джинны. Чтобы никто не сомневался, он добавил к названию в скобках: Каид-и-Азам, то есть «великий вождь», общепринятое прозвище Джинны. Дескать, именно его партия — настоящая, в отличие от других фракций Мусульманской лиги, в том числе и крупнейшей из них — Мусульманской лиги Наваза Шарифа. В октябре 2007 года, с полным использованием административного ресурса, эта партия захватила большинство мест в центральном парламенте и четырех провинциальных ассамблеях, соответственно переизбрав Первеза Мушаррафа президентом страны. Впрочем, сами выборы были едва ли легитимными, поскольку действительные политические силы от них были фактически отстранены. Да и назначение Мушаррафа главой государства было юридическим нонсенсом: по Конституции, кадровый военнослужащий не может быть президентом, а Мушарраф в отставку с высшего армейского поста не подавал. И когда верховный суд начал расследование, Мушарраф его разогнал, отменил действие Конституции и объявил чрезвычайное положение. Это и стало началом конца.

События и домыслы

Утверждают некоторые, что внешнее давление, в первую очередь со стороны США, было решающим. Не знаю; оно выражалось преимущественно в призывах, сожалениях, крайне редко — неявных угрозах. Внутреннее же давление, несмотря на жесткие условия чрезвычайного положения, было огромным. Демократические принципы, заложенные еще англичанами, сработали, и народ, хорошо знающий о своих правах, вышел на улицы. Диктатор вынужден был пойти на попятную и объявил новые всеобщие выборы в феврале этого года. Он хотел легитимного подтверждения предыдущей победы, для чего разрешил возвращение в страну прежних лидеров — Беназир Бхутто и Наваза Шарифа. В тайной или очевидной надежде, что их политические сторонники крайне разобщены и не смогут повредить его явному лидерству.

Это был урок для авторитарных правителей, всегда переоценивающих свои возможности, свое место в обществе и... в истории страны.

«Настоящая» Мусульманская лига Мушаррафа позорно проиграла, равно как и близкие к ней исламистские партии. Большинство мест завоевала Народная партия Бхутто (несмотря на убийство ее лидера на одном из предвыборных митингов) и Мусульманская лига Наваза Шарифа. Они и сформировали коалиционное правительство, которое стало грозить Мушаррафу импичментом. Юридических оснований для этого более чем достаточно, да и попробуйте найти диктатора (с Цезаря начиная), который не нарушал бы конституцию в подчеркнуто законопослушном обществе! Настроения в пакистанском обществе изменились кардинально, популярность Мушаррафа стала стремительно приближаться к нулевым отметкам. Наконец, армия отказала ему в поддержке, и скорейшая отставка стала единственным выходом.

Иногда стоит посмотреть российскую прессу или послушать Михаила Леонтьева относительно того или иного важного международного события. Хотя бы для того, чтобы лишний раз убедиться в правоте своих аргументов, получить доказательства «от противного». Вот одна из версий, опубликованная на сайте Правда.ру: Соединенные Штаты убрали Мушаррафа потому, что он мешал им «пилить деньги». Оказывается, дело в том, что он не пустил американские войска на крайний север страны, в Вазиристан, где, по предположениям сайта, проходит главный маршрут наркотиков в Китай. Американцы и пакистанская военная верхушка, пишет автор, предали Мушаррафа, ведь он — пенджабец, а из пенджабцев вышли все высшие офицеры страны...

Что ж, не читал автор биографии нашего генерала. Он — мухаджир, то есть выходец из индийских мусульман, в момент раздела страны переселившихся в Пакистан. И родился он в Дели, в одном из центральных районов нынешней индийской столицы. А к мухаджирам и до сих пор отношение если не неприязненное, то подозрительное — лишь немногие пробиваются на высокие посты. Наконец, абсолютный перл: «появление на политической арене заведомо неугодного Мушаррафа потрясло администрацию Буша». Кто-нибудь об этом слышал? Весь мир был уверен в совершенно обратном...

Кажется, здесь всё более или менее ясно. Не слишком ясно другое, гораздо более важное. А именно — в какую сторону пойдут дальше события в Пакистане, освободившемся от диктатуры? Наступает период эйфории, народного возбуждения и возможной в результате этой политической нестабильности. Всё-таки две гражданские партии, занимающие большинство в парламенте, являются на самом деле давними и жестокими соперниками. Ненависть к диктатуре, объединившая их в коалиционном правительстве, уходит с политического поля. Впереди — будущее Пакистана, многоэтнической страны со множеством нерешенных и постоянно возникающих вопросов, обладающей ядерным оружием, второй по количеству мусульман в мире (после Индонезии) и шестой по количеству населения. Цифры легко найти; пути решения проблем — куда сложнее.