ЭКСКУРСИЯ В СТОЛИЦУ ШПИОНАЖА

Валентина Володарская (Вена)

Окончание, начало в «Партнёр» № 8/2008

«Красная Вена»

Заканчивая свой первый очерк, я обозначила 20-е, а затем и 30-е годы прошлого века как расцвет «идеологического шпионажа» и назвала имена «великих шпионов». Внимательный читатель наверняка заметил непривычное написание некоторых фамилий. Я нарочно написала фамилии шпионов так, как они звучат по-немецки. В русской литературе, согласно правилам, они искажаются, превращаясь в «Рейса», «Дицку» и «Дейча». Это помогает авторам продвигать идею «наши советские разведчики — самые доблестные герои в мире». На самом деле люди эти не разведчики, а завербованные агенты, некоторые из которых действительно со временем стали офицерами советских спецслужб, вынужденно поменяв гражданство. Кроме Филби, все ранее перечисленные (а это далеко не полный список) принадлежали к числу «верноподданных» Австро-Венгерской империи. В Вене родилась и первая жена Филби, указавшая молодому человеку дорогу к светлому коммунистическому будущему, ведущую прямиком в агентурную сеть. В этой связи, помимо известных фактов, хочу поделиться с читателями некоторыми личными наблюдениями и находками.

Подволочисский феномен

На карте Европы есть несколько мест, исторически переходивших из рук в руки. Среди них Галиция и Буковина, до 1918 года входившие в состав Австро-Венгерской империи; затем одна территория отошла к Польше, другая — к Румынии. Любопытен был и их национальный состав. В некоторых городах и местечках больше трети жителей были евреи. Обе территории неустанно боролись за независимость, революционный настрой витал в воздухе, особенно им была охвачена молодежь, еврейская часть которой отождествляла революцию с борьбой за свое равноправие. Смена официальной власти имела и свои плюсы: мультикультурное воспитание молодежи, свободное владение ею несколькими языками.

Молодые люди, родившиеся в провинциальных городках и местечках, стремились к получению европейского образования. Архивы Венского университета хранят списки студентов из Галиции. Ежегодно в него поступало около сотни человек, в том числе не менее 5-6 — из крохотного городка Подволочиск. Явление неординарное. Добрый десяток бывших «подволочинцев» украсили страницы истории советского шпионажа, а два имени до сих пор не сходят с газетных страниц. Речь идет об Игнатии Райсе и Вальтере Кривицком. Оба начинали свой революционный путь в Вене, оба завершили его трагично.

Игнатий Райс прибыл в Вену первым, опередив своего приятеля (а они всегда оставались в дружеских отношениях) и в дате смерти. Пропагандисты-историки, запутывая факты, в какой-то момент стали называть Игнатия Натаном, а фамилию ему присвоили Порецкий. Документы университета опровергают эту версию. Там ясно сказано, что на первый курс юридического факультета поступил 19-летний «Ignazy Reiss», а никакой не Натан; «Порецкие» — был один из псевдонимов семьи во время коротких поездок в Россию. Этим именем жена Райса подписала впоследствии увлекательную книгу о его жизни. Она действительно была очевидцем многих событий, но вряд ли знала истинное лицо своего супруга.

По стечению обстоятельств, адрес, по которому проживал Райс в первые студенческие годы (Hahngasse 25), находится по соседству со мной. Этот дом пострадал во время бомбежки и после войны был отстроен заново. Здесь же, в Девятом районе города, молодой человек примкнул к рабочему движению. Советские эмиссары быстро заметили неординарную личность, свободно владеющую немецким, русским, французским и польским языками, и прибрали к рукам. Уже в 20-м году Райс прерывает учебу и направляется на польско-советский фронт, чтобы агитировать за большевиков. Там окончательно оформляются его отношения с советской военной разведкой.

Райс прошел все круги шпионского ада, отдавая «борьбе за идею», с чем в его представлении ассоциировалась эта деятельность, свои лучшие качества: честность, преданность, знания, профессионализм, актерское мастерство... Все агенты, которых он вербовал и с которыми впоследствии работал, в один голос утверждали, что это был настоящий интеллигент. Но как раз это качество и пугало сталинский режим, поэтому цепочка репрессий очень скоро дотянулась и до него. Предчувствуя неладное, Райс направляет письмо Сталину, в котором сообщает, что «по идейным соображениям» не считает возможным оставаться в рядах НКВД. К письму прилагался орден Красной Звезды, от которого он отказался по тем же соображениям. По меркам системы, Райс становится «невозвращенцем». Само собой разумеется, что Сталин в долгу не остался. Для начала «контора» берет в оборот старого друга Райса Вальтера Кривицкого, а убедившись, что тот помощник некудышний, объявляет охоту на обоих.

Ориентируясь в Европе, как рыба в воде, они уходят от преследователей. Но на поиски беглецов бросаются десятки агентов. В конечном итоге в 1937 году Райса прошили автоматной очередью под Лозанной. Кривицкого настигли четырьмя годами позже в Вашингтоне, инсценировав самоубийство в номере отеля.

В течение всей своей короткой жизни оба посещали Вену постоянно. Почти все другие шпионы «австро-венгры» были впоследствии расстреляны в России как «враги народа». Что ж, в этом была определенная логика...

Судьбы шпионов, как видит читатель, весьма предсказуемы: вербовка, опасная работа, суд, Сибирь или смерть... Не чужие, так свои сбросят в пропасть. Редко кому удается дожить в разведке до глубокой старости. Одной из таких «счастливиц» считается легендарная Елизавета Юльевна Зарубина.

Наган под корсетом

Зарубина, она же Горская, она же Хутшнекер (мое открытие, дарю его будущим исследователям) — урожденная Розенцвейг, также из Буковины. Проучившись два семестра в Черновицком университете, она, как и двое предыдущих сотоварищей, направляется в Вену. К тому времени Буковина уже была румынской. В столице Румынии Лиза становится коммунисткой, примкнув к молодежному крылу компартии. И здесь происходит загадочная метоморфоза: девушка превращается в «Горскую». Моя версия — этот партийный псевдоним, возможно, связан с горным ландшафтом ее родных мест. А параллельно поступает на философский факультет Венского университета как Розенцвейг. Но два имени показалось ей недостаточно (такая кипучая была натура!). Третьей фамилией, которая в тот же период была зафиксирована архивными документами Министерства иностранных дел Австрии, становится «Хутшнекер». Молодой румынский террорист, а на тогдашнем языке — «коммунистический боевик» Юлиус Хутшнекер, принимавший участие в организации взрывов, диверсий, ограблений и ликвидаций, был впоследствии осужден и казнен румынским правительством. Не исключено, что, вступив с ним в настоящий или фиктивный брак, наша героиня обзавелась новый паспортом.

Три Лизы действовали одновременно, соревнуясь друг с другом. Лиза-1, Розенцвейг, официально была студенткой, Лиза-2, Горская, — коммунистическим курьером, курсирующим с секретными документами и значительными суммами денег между Веной и Бухарестом, а Лиза-3, Хутшнекер, служила машинисткой-переводчицей в венском офисе советского посольства. Можно ли в такой ситуации хоть одну из работ делать по-настоящему хорошо, остается только догадываться. Но г-н Запорожец, венский резидент НКВД (среди своих «Ваня»), маскировавшийся в посольстве «под крышей» должности первого секретаря, был очень доволен, завербовав девушку в сексоты (ничего обидного в слове нет — секретный сотрудник), чтобы шпионить за персоналом. О ее подвигах русскоязычный читатель позже узнает из книг Э. Ставинского «Зарубины. Семейная резидентура», В. Павлова «Женское лицо разведки», П. Судоплатова «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы.». Да и многие другие авторы не оставили Зарубину без внимания.

И здесь снова хочется порассуждать о «разведчиках»-шпионах. Легенды, из которых следует, что звание это высокое, а люди они «величайшей души» и образованности, в последние годы распространяются в России особенно активно. Та же Зарубина, якобы, «закончила Венский университет и Сорбонну»... На самом деле и там, и там учеба была лишь «легальным прикрытием» совершенно другой деятельности. В Вене темой дипломной работы Розенцвейг стали «особенности крестьянского движения в России 1861 года», а в Париже «жене чешского бизнесмена», кем представлялся ее муж, нелегал Василий Зарубин, необходимо было демонстрировать какую-то занятость. Несколько месяцев она числилась студенткой. Мифы создаются, чтобы промывать мозги молодому поколению и поднимать в его глазах престиж грязной профессии. Ведь шпион — это человек, сознательно идущий на нарушение всех библейских заповедей. Его профессия — убей, укради, соври, прелюбодействуй, забудь родителей своих и так далее по списку. А женщины, привлекаемые к шпионажу наравне с мужчинами, часто просто очаровательны. Юная девица Горская, владея всей этой палитрой, застрелила, не долго думая, молодого венгерского коллегу, предположив, что он «возможно, работал на полицию». Спустя годы она с гордостью вспомнила эту историю, припудрив «шпионскую правду» благородными эпитетами. Но суть-то остается — убийца. Она же сдала на расправу родному ведомству своего любовника Якова Блюмкина, обвиненного в связи с троцкистами. Блюмкина расстреляли, а Лиза вскоре вышла замуж за перспективного сотрудника закардонной разведки Василия Зарубина. Вена была почти родным для нее городом. Здесь каждое кафе помнит Лизу: «Централь», «Шперл», «Сирк». Через этот город она путешествовала по миру, пользуясь фальшивым паспортом на имя австрийки «Марианны Грубер». Жизнь по-своему карала шпионку, но всё же позволила с «почетом» умереть в 87-летнем возрасте в своей постели. Как и другому культовому шпиону, известному из литературы как «генерал Орлов», чьи пути не раз пересекались с Зарубиной именно в Вене.

Великий лжец

Под лупой кропотливого исследователя каждый пассаж «бытия» Орлова неминуемо потребует частицы «не»: не генерал, не герой, не перебежчик, не знал языков, не воевал в Испании, не курировал «кембриджскую пятерку», не шпион и не Орлов, наконец... Так кто же это, хотя бы приблизительно? Почему о нем говорят и спорят даже сегодня? Об этом я еще расскажу на страницах «Партнёра».