О ВОЕННОЙ РЕФОРМЕ В РОССИИ

В России была объявлена радикальная военная реформа, осуществление которой поручили министру обороны, являющемуся гражданским лицом. О непростом ходе военной реформы, о некоторых проблемах российской армии и других, не менее острых темах наш корреспондент Евгений Кудряц беседует с военным историком Павлом Фельгенгауэром (Москва).

Павел Фельгенгауэр, журналист, военный обозреватель, родился в 1951 г.; работал военным обозревателем в российских СМИ. Ныне ведет еженедельную колонку на английском языке в издании «Moscow Times», делает передачи для радиостанции «Эхо Москвы».

Павел, в прессе появились сообщения о разработке новой военной доктрины, призванной заменить существующую. Известно также, что министр обороны начал проводить военную реформу. Как эти два факта соотносятся между собой?

Скорей всего, не очень, потому что в России обычно подобные документы — разные доктрины и концепции — пишут работники среднего звена, ибо у их начальников на это не хватает времени. Эти документы традиционно малозначимы. Реально реформа и доктрина соотносятся следующим образом: сперва создается реформа, а уже затем под нее подгоняется доктрина. Радикальная реформа уже началась, а новой доктрины пока нет. Разговоры о новой доктрине идут очень давно, со времени прихода Путина к власти. В марте 2000 года он подписал нынешнюю доктрину, а она создавалась еще при Ельцине, но с тех пор не удалось подготовить никакого нового документа, хотя уже несколько раз говорилось, что доктрина готова, и ее даже представлял Игорь Иванов, когда был в Совете Безопасности, но потом всё опять заглохло.

Концепция выглядит невыразительно и состоит из общих слов, возможно, что такой же станет и доктрина, которую обещают принять к осени.

Будет ли она такой — неизвестно, а вот очень радикальная и революционная военная реформа идет уже полным ходом!

Давайте теперь поговорим о министре обороны — Анатолии Сердюкове. Насколько эта фигура случайна, а назначение в военное ведомство штатского человека — дань моде или нечто иное?

Сердюкова министром обороны поставил Путин и продолжает поддерживать его начинания. В свое время министром обороны был Сергей Иванов, но он не справился. Это вызвало у Путина большое раздражение, были потрачены огромные деньги: военный бюджет 2000-го года вырос во много раз, а результат был почти нулевым. И тогда Путин поставил Сердюкова, чтобы навести в военном ведомстве порядок и создать в России дееспособные вооруженные силы. Сердюков это и старается делать. Он собрал вокруг себя группу генералов, которые согласны проводить очень радикальную военную реформу, вызывающую серьезное сопротивление у российских военных. У Сердюкова есть единомышленники и соратники: первый замминистра обороны Александр Колмаков — бывший командующий ВДВ; новый замминистра, назначенный в 2007 году, начальник вооружений Владимир Поповкин — бывший командующий космическими войсками. То есть те люди, которые всегда выступали за меньшие по составу, но более действенные и элитные вооруженные силы. Сердюков действует довольно эффективно и въедливо; он, насколько можно судить, непубличная персона, не политик, а бюрократ-администратор. До этого он занимался налоговой службой, я с ним не был знаком, но бывший министр финансов, известный экономист Е. Ясин говорил, что Сердюков очень неплохо занимался выколачиванием налогов, применяя при этом разные жесткие методы. Теперь он в подобном духе действует и в министерстве обороны.

Сердюков предложил радикальную военную реформу, получил одобрение Путина, а затем и Медведева, и  несмотря на сопротивление в обществе, реформа будет проводиться, во всяком случае — пока.

Сердюков — не политик, а технократ, но действует очень резко и идеологически правильно. Что из этого получится — неизвестно, так как консенсуса в обществе по проводимым реформам нет, а поэтому эти реформы очень обратимы, так как опираются исключительно на поддержку высшего руководства. Путин решил — сделаем, Путин передумал или что-то с ним случилось — всё повернется наоборот.

В других странах, например, в Польше, в которой была очень большая армия советского образца, с 1990 года тоже проходило реформирование. И в польских вооруженных силах также было большое недовольство реформой. Я несколько раз бывал в польской армии и участвовал в различных пресс-конференциях, но постепенно всё наладилось, так как в обществе был консенсус. И хотя в Польше менялись правительства — правые, левые — реформа шла своим чередом. В России нет консенсуса, нет общественного мнения, во всяком случае его никто не спрашивает, так как у нас нет демократии, народ ничего не решает, а ему ничего не объясняют. В военных кругах есть недовольство и даже озлобление тем, что делает Сердюков, так что эта фигура — неоднозначная.

Мы плавно перешли к главной теме нашего разговора, Вы уже вскользь ее коснулись — это непосредственно сама военная реформа. В чем ее суть?

Она утилитарна, как это обычно бывает в тоталитарных государствах, так как военное дело — это всегда практическая и утилитарная вещь: создать вооруженные силы, которые будут дееспособны. Сейчас они мало дееспособны. Путин, когда еще в первый раз в 1999 году был премьером, а до этого — директором ФСБ, и готовил вторую чеченскую войну, неожиданно узнал, что во время войны все вооруженные силы РФ могут выставить не более 60(!) тысяч человек. В армии военнослужащих — почти полтора миллиона плюс еще почти миллион гражданских лиц (бывших военных), а когда нужно было воевать, то их оказалось всего 60 тысяч! Путин пришел в ужас и сказал об этом тогда публично. Реформа направлена на то, чтобы ликвидировать огромное количество т.н. кадрированных частей (это части, где есть техника, офицерский состав, а солдат практически нет); более чем в 10 раз будет сокращено число частей и соединений в сухопутных войсках. Реформа предназначена для создания боеспособной армии мирного времени с бригадами вместо дивизий меньшего состава, способными воевать в локальных войнах.

Вооруженные силы должны очень сократиться, стать меньшими, но более дееспособными, при этом предполагается перевооружение их современным оружием, в т.ч. путем его закупки в западных странах. Первый же контракт, который активно обсуждается, это — закупка в Израиле разведывательного беспилотника, поскольку наша промышленность их выпускать не может, а без него действовать в современных условиях очень сложно. Возможны и контракты с французами на поставку приборов ночного видения для танков. Первый заместитель министра обороны Колмаков еще в середине лета сказал, что уровень подготовки вооружений в российской армии соответствует концу 60-х — началу 70-х годов прошлого века, то есть армия — отсталая по вооружению, подготовке и структуре. Суть реформы — в ускоренной модернизации, которая официально называется «новый облик».

А как будет происходить переход на контрактную систему?

Здесь большие проблемы. Нужно создавать корпус профессиональных унтер-офицеров-сержантов, но сам процесс значительно отстает, и настоящих сержантов нет. Сейчас контрактники — это те же призывники, которых разными способами заставляют прямо в частях подписывать контракты. Системы рекрутирования контрактников, такой, как в странах, где отсутствует призыв, у нас нет, а есть военкоматы. А они «гребут» всех, кто попадется, безо всякого отбора. В частях прекрасно знают, что контрактники, набранные военкоматами, никуда не годятся!

Старших офицеров слишком много, их будут увольнять, так как полковников и подполковников гораздо больше, чем лейтенантов. Я об этом давно писал, но, поскольку всё засекречено, точных данных назвать не могу. Сердюков сказал, что наши вооруженные силы по структуре офицерского корпуса похожи на яйцо — больше всего людей в середине. Лейтенантов вроде готовят много, но они быстро разбегаются, а старшие офицеры высиживают пенсию и ждут бесплатных квартир. Эту неудачную структуру собираются менять радикальными методами: одних будут выгонять, других — набирать; будет изменена система военного обучения в военных вузах, повышена зарплата офицерам.

Сейчас военная служба не привлекает молодых людей, она не может конкурировать с гражданской деятельностью. Но после реформы молодежь, возможно, выберет военную службу. В принципе решение правильное, но получится ли всё, как нам обещают, — большие сомнения. Так быстро подобрать подходящих людей, изменить систему образования — достаточно сложно, но, с другой стороны, если вообще ничего не делать, как раньше, то тогда точно ничего не произойдет! Уже начали действовать, и это — неплохо!

Существуют ли четкие сроки проведения военной реформы?

На реформу отпущено три года, но реализовать её за это время — нереально. За год должны будут уволены чуть ли не полмиллиона человек; еще нужно учитывать 280 тысяч вольнонаемных, которые выполняют те же функции, но получают зарплату. Увольнения будут носить массовый характер, что вызовет большие социальные проблемы: кому-то, к примеру, дадут квартиру, но в малоудобных местах, где нет никакой работы. Сроки определены жесткие, и это будет носить соответствующий характер. Если реформа вызовет резкое отторжение и социальное напряжение, то ее могут быстренько свернуть.

Россия вступила в экономический кризис, следствием которого является рост безработицы. Как отразится на настроениях в обществе пополнение армии безработных за счет офицеров?

Те офицеры, которые имеют выслугу лет, получат пенсии, но таких в действительности не так уж много; 60 тысяч сегодня не имеют права на пенсию. Затем будут увольнять вольнонаемных. Часть из них уже имеет пенсию, часть — нет. Цифры, к сожалению, как я уже отмечал, засекречены. Сейчас Сердюков и другие начальники кое-что озвучивают, но то, что они говорят, часто не сходится. Например, Сердюков назвал количество полковников, майоров и лейтенантов, а про подполковников забыл. Люди, которых будут увольнять, сами не знают, чем они займутся. Обещают создать систему профориентации и переподготовки кадров. В принципе уже существуют курсы, в основном, на западные гранты. Тот, кто еще раньше хотел уйти из вооруженных сил, это сделал. Многим уволенным будет не просто, и пока их утешают разговорами о том, что всё будет хорошо. В ближайшие месяцы начнется реальное сокращение, и тогда всё прояснится.