«Душу с ног сбивает озеро Байкал!..»

Клавдия Ротманова (Дюссельдорф)

Татьяна Куштевская – известная писательница, киносценарист-документалист. В свое время окончила сценарный факультет ВГИКа, позже успешно преподавала в своей alma-mater. Так жизнь сложилась, что она уже много лет живет в Германии. Ею написаны восемь книг, которые вызывают неизменный интерес немецких читателей, а люди, живущие в земле Северный Рейн-Вестфалия и говорящие по-русски, хорошо знают «русские киноклубы» в разных городах земли. Однако и это – лишь часть творческих и общественных дел, которыми занята писательница!

Мне удалось встретиться с Татьяной Куштевской после ее возвращения из Киева, где она вместе с г-ном Дитером Карренбергом уже в двенадцатый раз вручала молодым украинским поэтам и прозаикам учрежденную ими же ежегодную литературную премию имени Олеся Гончара.

– Подумать только, – рассказывала она, – какие талантливые ребята присылают нам свои стихи и прозу! И состав авторов с каждым годом молодеет. Самой юной участнице конкурса в этом году исполнилось двенадцать лет. А какие глубокие стихи пишет эта девочка!..

Редкий сегодня дар – способность искренне радоваться чужим успехам –черта характера писательницы. А острый взгляд кинодокументалиста позволяет ей рассмотреть удивительное в обычном. Эти черты отражаются и книгах Татьяны Куштевской. И это подкупает читателя!

Сокровище Земли: взгляд с другой стороны планеты

Весной этого года на Международной книжной ярмарке в Лейпциге самая последняя написанная по-немецки книга Куштевской „Baikal. Geschichte und Geschichten“ («Байкал. История и истории») была встречена читателями с большим интересом. Это показалось мне необычным, поскольку речь идет именно о немецком читателе, от которого Байкал с его красотами, тайнами и живущими в тех краях народами далек, как другая планета.

– Ну, не скажите! – возразила Татьяна Куштевская, когда я выразила свое удивление вслух. – Во-первых, Байкал – это самое большое в мире пресное озеро, что известно во всем мире. Глубина его такова, что даже батискафы, способные опускаться на 1670 метров, не достигают его дна в самом глубоком месте. Но главное – не только и не столько в его уникальности! Байкал – это нерукотворное сокровище России. Весь прошлый год читатели российских газет участвовали в опросе: «Десять самых лучших достопримечательностей России». Можно было указывать и природные, и рукотворные достопримечательности. Так вот, и Санкт-Петербург с Петергофом, и Москва с Кремлем уступили первое место именно Байкалу.

– Это – в России! А кто здесь знает о красотах Сибири, о чуде Байкала? В Германии, если и существует представление о Сибири, так только о сибирских морозах! А о Байкале...

– Неправда, немецкий читатель очень любознателен! Всё дело в наличии или в недостатке информации. Еще до выхода моей первой книги из цикла «История и истории» «Sibirienreise – Lena» («Сибирское путешествие – Лена) ежегодно по Лене путешествовали около трехсот немцев. Сейчас –три тысячи. И почти у каждого с собой – моя книжка, как путеводитель, хотя я не для этого пишу книги.

– Ваш «Байкал» написан увлекательно, живо! Там можно найти множество грустных и забавных, таинственных и очень реальных историй о вполне реальных людях. В то же время эту книгу, действительно, можно использовать как некий путеводитель по Байкалу. Есть в ней описание интересных маршрутов, много информации о достопримечательностях, в том числе о малоизвестных и труднодоступных местах. Вы сами часто бывали на Байкале?

– Я работала учительницей музыкального воспитания на Крайнем Севере – это была моя романтика! Я сама после вуза выбрала себе школу именно в тех далеких местах. А летние каникулы проводила у родственников на Байкале. По моим подсчетам, я провела на Байкале в общей сложности около шестнадцати месяцев.

– Потому и написали эту книгу?

Дом, который меня ждет

– Понимаете, каждую весну меня, как перелетную птицу, тянет в Сибирь – к дому на пригорке у самого Байкала. Этот маленький дом возле озера давно пуст, в нем никто не живет. Но он все ждет нас, своих хозяев, и незаметно стареет. За ним присматривает соседка, которая изредка пишет мне письма: «...А окна вашего дома уже почти закрыты зарослями бурьяна и лебеды, крапивы, да еще татарника. А я слаба уже стала...» Его, этот дом, словно тоска съедает.

– Вы помните самое яркое впечатление, которое связывает Вас с домом у Байкала?

– Конечно! С него я и начала рукопись книги. Я писала ее почти год, пытаясь рассказать о долгих восьми годах жизни на Севере и постоянных поездках к родственникам на Байкал. Из окон этого дома я впервые увидела ледоход на Байкале. Мы только приехали, был поздний вечер. И мы сразу спустились к озеру с пригорка, на котором стоит дом. На озере происходило некое священнодействие. Из мрака, шурша и крошась, наползали друг на друга льдины. Те, что поменьше, медленно вращались, словно в танце. И такой дикой первозданной свежестью тянуло с бескрайних байкальских снежно-ледовых полей! Это чувство не передать лучше, чем так, как говорят люди на Байкале: «Душу с ног сбивает!» А утром весь поселок высыпал на берег. Люди радовались ледоходу, не уходили и чего-то ждали. Там, на Байкале, никогда не прерывается невидимая, но прочная связь людей и озера. Ее просто физически ощущаешь, путешествуя по Байкалу. А путешествовали мы много!

– Расскажите же об этих путешествиях!

– Мы с друзьями часто садились на пароход «Комсомолец», который в шестидесятые и семидесятые годы обходил весь Байкал за пять дней. Высаживались то в одном поселке, то в другом. А на моторной лодке друзей могли домчаться с ветерком до любых, самых заветных мест огромного озера. Иногда отправлялись в путь простой лодкой, преодолевая мощные подводные течения. А чаще всего – пешком. Питались мы, в основном, рыбой, которую сами и ловили. Иногда попадался знаменитый байкальский омуль – так было вкусно! А вот любителей выпивки в нашей компании не было. И мы не любили часами валяться на солнышке в бухте Песчаной – самой красивой и теплой бухте озера.

– А что, в таком случае, Вам было интересно?

– Нас интересовали то наскальные рисунки Саган-Забы, которым четыре тысячи лет, то шаманский остров Ольхон, то лежбище нерп, то Баргузинский заповедник. И еще мы в этих многочисленных путешествиях многому научились: от того, как отпугивать медведей от нашей палатки, до того, как ориентироваться по звездам, если заблудишься.

Шаманы острова Ольхон

– В Вашей книге про Байкал меня очень заинтересовали главы о таинственных, почти неизвестных в Европе бурятских шаманах. Как Вы познакомились с этими людьми?

– Поверьте, это было непросто! Мне со всех сторон твердили, что живыми шаманами лучше не интересоваться, что мне угрожает порча и сглаз. Да я и сама вначале боялась этих шаманских атрибутов, камланий (мистерий), сакральных древних заговоров. Меня пугали и загадочные проявления стихийных сил в их космогоническом порыве. Но однажды в поселке Хужир на острове Ольхон я познакомилась с Валентином Хагдаевым. У него самого – высокая, пятая, степень посвящения (у шаманов Бурятии этих степеней – девять). Но он не хотел для себя этого пути. Хотя в Бурятии шаман принадлежит роду, а тайные знания передаются по наследству. Поэтому Хагдаев всё же принял предназначение. Он рассказал нам немало историй про бурятских шаманов. Шаманы острова Ольхон славятся своей неоспоримой силой – место здесь по энергетике самое значительное на всем Байкале. Шаманская традиция насчитывает уже два тысячелетия! И всё, что я раньше читала о светлых духах Хана-Тенгри, или духах скорой смерти Хана-Эрлика, о гневливом и непредсказуемом духе Бюрта – всё это отошло на задний план, когда я на Байкале всерьез заинтересовалась этой проблематикой и познакомилась с настоящими шаманами, от которых исходит такая сильная, светлая и мудрая энергия!

– Я насчитала более сотни интереснейших фотографий. А что отпечаталось ярче всего в Вашей собственной памяти?

– В последний раз я видела Байкал из самолета, когда летела из Петропавловска-на-Камчатке в Москву. Зимний величественный Байкал открывался незамерзшими островками – не озеро даже, а, как говорят ученые, «новорожденный океан». Мне запомнился этот момент, потому что именно тогда я впервые почувствовала, что непременно должна рассказать о Байкале. О моем Байкале.

Жизнь – в полный размах крыла

Вскоре после нашей беседы Татьяна засобиралась на самолет: навестить родителей. Они живут в маленьком городке под Донецком. Отцу, Василию Ивановичу, уже девяносто. Мама – на пять лет моложе. Долгие годы отец работал врачом. Его знает весь городок, а у его первых пациентов уже выросли внуки. Сейчас у него возникли серьезные проблемы со зрением. Нужна помощь – и Татьяна надеется, что сумеет ее организовать.

Одну из книг писательница посвятила родителям, которые, как она говорит, сохранили такую любовь друг к другу, такое тепло, о каких другие могут только мечтать! Если книгу о Байкале она писала по-немецки, то «поцелуйную» (ее немецкое название -„Küssen auf russisch. Ein Alphabet“) – по-русски. Иллюстрации к ней, изящные и остроумные, сделала дочь Татьяны, художница Янина Куштевская. Яна живет в Москве, работает в театре. С матерью видится намного реже, чем им бы обеим хотелось, но у них сложился интересный творческий тандем. Яна уже проиллюстрировала три книги матери, и время от времени, когда приезжает в Германию, они устраивают совместные творческие встречи с читателями и зрителями.

– Знаете, отношения с родными людьми мы строим сами, – как-то сказала мне Татьяна Куштевская, – а вот в отношениях с остальным миром мне, наверное, просто везет! Вокруг меня в Германии столько умных, творческих и просто очень доброжелательных людей, что я вполне могу считать себя счастливым человеком! И в творческом отношении – тоже.