«Моя профессия – Россия»

Беседа с Норбертом Кухинке

Старшему поколению наших соотечественников не нужно объяснять, кто такой Норберт Кухинке. Достаточно напомнить, что он сыграл роль датского профессора Билла Хансена в комедии Георгия Данелия «Осенний марафон». Лента вошла в золотую копилку советского кинематографа, а фразы «хорошо сидим», «тостуемый пьет до дна», «я теперь алкач» стали крылатыми. Но мало кто знает, что Норберт Кухинке – единственный западноевропеец, которого Русская православная церковь наградила двумя орденами: Святого Владимира и Святого Даниила.

В этом году комедии Георгия Данелия «Осенний марафон» исполнится 33 года. У Норберта Кухинке, сыгравшего в фильме несуразного чудака-профессора, добавилось морщинок, поседела былая грива волос. Но выглядит «хиппи лохматый» по-прежнему колоритно: всё так же топорщатся бакенбарды и искрятся сумасшедшинкой серые глаза.

Мы встретились с героем культовой ленты в его берлинской квартире, в кабинете, заваленном книгами, журналами и газетами. Они лежали в шкафах, на письменном столе, на полу, на креслах и напрочь опровергали расхожий постулат о немецком «орднунге». Похоже, многолетнее общение с русскими подпортило национальный менталитет уроженца Силезии.

Большая часть жизни Норберта Кухинке связана с Россией. С 1973 года он 10 лет проработал в Москве корреспондентом западногерманских журналов «Штерн» и «Шпигель». «Но я из России так и не уехал, – подчеркнул 72-летний журналист и писатель Норберт Кухинке. – Можно сказать, что моя профессия – это Россия».

Норберт, а можно сказать, что Вы обрусели?

Москва стала для меня родным городом. У меня там есть квартира, можно сказать, живу на два дома. 40 лет назад, когда я приехал в Советский Союз работать, я использовал любую возможность, чтобы «войти в язык». Я всегда удивлялся западным корреспондентам - они работали с переводчиками. А как можно понять и полюбить страну, не зная языка, на котором говорят ее жители?

Но Вы ехали в Советский Союз, уже заранее полюбив страну и ее народ?

 У меня была цель – построить мосты. Я так и сказал в редакции «Штерна» и «Шпигеля»: я еду корреспондентом в Москву, чтобы навести мосты между лагерями – восточным и западным. В редакции очень хотели, чтобы я писал на диссидентские темы. А я отвечал: «Конечно, там есть инакомыслящие, но не только они населяют страну. В СССР живут и обычные люди, о которых и надо писать». А от меня ждали сенсационных материалов, например, о здоровье Брежнева. Так что иногда было трудно. И я решил: лучше поссориться со «Штерном» и «Шпигелем», чем со всем Советским Союзом. Но сторонником коммунистической идеологии я никогда не был.

В России начался Ваш «роман с кинематографом»: приглашение сняться в фильме «Осенний марафон» сыграло важную роль в Вашей дальнейшей жизни, а роль профессора Хансена прославила Вас на весь Советский Союз.

Да, это была судьбоносная встреча. Георгий Данелия искал актера на роль Билла Хансена. Второй режиссер Юрий Кушнарев, с которым я дружил, предложил попробовать меня. Я не знал об этом разговоре. Мы встретились с Юрием на Мосфильме, а Данелия стоял в стороне, метрах в 30, и смотрел. Я ему понравился, он подошел, и мы как следует отметили наше знакомство в ресторане «Русская изба». К сообщению, что я буду сниматься в фильме, в редакции отнеслись неодобрительно. Но Данелия настаивал и я согласился. А редактора заверил, что съемки будут только по выходным. И конечно, слукавил. Но когда фильм вышел на экраны, мои коллегии были в восторге: «Наш корреспондент прославился в России». И даже репортаж обо мне написали. Я же играл вместе со звездами мирового кино: Неёловой, Басилашвили, Леоновым. А ведь я - не актер.

И никогда не мечтали им стать? После выхода фильма на экран, предложения сниматься посыпались на Вас, как нежданный снег.

Актер - не моя профессия. Но участие в съемках «Осеннего марафона» дало толчок к увлечению кинематографом. Позже я сам стал снимать художественно-документальные фильмы о России.

Тем не менее, Вы приняли предложение Сергея Бондарчука и снялись в фильме «Борис Годунов». Затем – в ленте Георгия Данелия «Настя». А 4 года назад - в комедии «Откуда берутся дети».

Ее сняла режиссер Марина Цурцумия, дочь моего близкого друга Романа Цурцумия. Я не хотел, но она упросила.

Работу над собственным первым фильмом «Бог в России» Вы начали в 1984 году. Тема, за которую Вы взялись, в то время была табу. Как Вам удалось получить разрешение на съемки?

 «Осенний марафон» помог. Меня знали в тех кругах, где решается «быть или не быть». Я им сказал: «На Западе уверены, что в России религия уничтожена, церкви закрыты. Давайте снимем фильм «Бог в России» и покажем то, что есть». Решение принималось в ЦК. Они долго думали, но разрешили. И приставили «стукача». Кто это был – не знаю, но он настучал, что мы снимаем только уродов. Хотя это было вранье, но работать нам запретили. Пришлось показывать отснятый материал, чтобы наверху убедились в нашей лояльности. Когда фильм был готов, идеологи всполошились: съемка финальной сцены велась с подъемного крана, с 30- метровой высоты. Там видны кремлевские звезды и крест - очень красиво. И всё это под песнопение «Господи, помилуй». Ответственные лица заявили: «Это опасно. Вдруг кто-то подумает, что Вы призываете: «Господи, смилуйся над коммунистами, над их звездами». Пришлось подписать письмо, что концовку мы изменим уже в Германии. Сработало. Но мы, конечно, ничего не меняли.

Фильм «Бог в России» был показан в 17 странах и везде - с неизменным успехом. Вторая лента была о монастырях: «Россия под крестом».

Можно сказать, я познакомил Запад с Русской православной церковью. Я когда работал в Москве, перелопатил массу литературы, всё хотел понять, как в такой удивительной стране мог прижиться атеизм? А потом книгу написал – «Бог в России» и в 1979 году выпустил первую на Западе пластинку литургического православного пения под тем же названием.

Норберт, в 1988 году Вы совершили настоящее чудо – вывезли на гастроли в Германию кафедральный хор монахов Троице-Сергиевой лавры. Как Вам удалось пробить «железный занавес»?

Я много раз бывал в этом монастыре и слышал, как поет хор. Думал, если мне нравится, то должно и другим нравиться. 10 лет, год за годом, я обивал пороги. Когда все инстанции, наконец, дали добро и монахи приехали, они выступили в 26 крупнейших западных соборах от Любека до Мюнхена. Это был невероятный успех: людей шли, как на поп-концерты. И плакали, слушая русское православное литургическое пение. Они поняли, как это красиво!

Вы до сих пор выпускаете компакт-диски русской духовной музыки и снимаете документально-игровые фильмы. Последний из них, «Мисса мистика и духовное искусство в России», был несколько раз показан по немецкому и российскому телевидению. Вы также написали около десяти книг о России. Были ли они переведены на русский язык?

 В Советском Союзе книги на христианскую тематику не переводились. Но одну, «Элита России», всё-таки перевели. Я тогда об этом не знал. Сделали это в издательстве «Прогресс», тираж был 15 штук – только для Политбюро. Их интересовало, что пишет Кухинке о культуре в СССР. А я писал о Валентине Распутине, Майе Плисецкой, Сергее Бондарчуке, с которыми был хорошо знаком. После перестройки издательство подарило мне один экземпляр этой книги.

И все-таки, главное событие Вашего «союза» с Православной церковью – строительство Свято-Георгиевского мужского монастыря в городке Гётшендорф, земля Бранденбург. Почему Вы, католик, стали инициатором возведения православной обители на немецкой земле?

Ну, во-первых, у нас одни корни: и у православия, и у Запада. Один Бог, одна вера. Так зачем ссориться и спорить, как креститься, справа налево или слева направо? 10 лет назад я пошел к митрополиту Кириллу и рассказал об идее построить монастырь. Он посмотрел на небо и ответил: «Хорошая мысль, сделаем». Три года ушло на поиск подходящего участка. В 2007 году удалось договориться с Министерством финансов земли Бранденбург и они продали Берлино-Германской епархии поместье Гётшендорф за символическую плату в один евро.

Чудесное место: трехэтажный замок, рядом – живописное озеро и великолепный сад. Но к тому времени здание пустовало более 10 лет и сильно обветшало. Тогда речь шла о 5 миллионах евро, необходимых для ремонта дома и возведения церкви. Теперь сумма удвоилась. Как Вам удалось найти спонсоров?

С самого начала достать деньги было непросто. Потому что люди думали: я дам деньги, а кто знает, куда они уплывут? Русские олигархи сидят на своих миллионах и боятся с ними расстаться. У них не принято заниматься меценатством, как это делают американцы. Но теперь задача упростилась: все видят, что дело идет. Уже готов первый братский корпус. Второй надо еще строить, потому что в монастыре будут жить 25-30 монахов. Сейчас их только пять. Активно идет строительство храма. Он будет носить имя почитаемого на Западе и на Востоке святого великомученика Георгия Победоносца. Храм строится по проекту архитектора Сергея Чобана. К маю собираемся закончить.

И всё-таки, кто спонсирует строительство?

У нас есть главный спонсор – Внешэкономбанк. Там и Путин помог, он тогда был председателем наблюдательного совета, он подписал суммы, выделяемые монастырю. Сейчас еще и немецкое государство дает почти миллион евро. Потому что это - не просто монастырь, а совместный немецко-российский проект.

У Вас есть еще одна замечательная идея – открыть при монастыре духовный центр. Московский патриархат ее тоже поддержал?

Да, это будет место встреч для культурно-религиозного общения немцев и русских. С гостиницей и русской кухней. Там будут проходить концерты, семинары; хотелось, чтобы и политики там встречались и обсуждали свои проблемы.

Спасибо, Норберт, за интересный разговор. Здоровья Вам и новых успехов.

Беседу вела Анастасия Антонова (Берлин)