Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Литература
«Партнер» №8 (215) 2015г.

Автор «Тихого Дона» – не Шолохов?

Страсти по «Тихому Дону»

Грета Ионкис (Кёльн)

 

 

Проводя смотр «войск русской литературы» первой трети минувшего века, что обнаруживаем на флангах тяжелой артиллерии, то бишь эпоса? Прозу нобелиата Бунина, «Петербург» Белого, эпопею Горького «Жизнь Клима Самгина», «Белую гвардию» Булгакова, трилогию Толстого «Хождение по мукам» и, конечно же, «Тихий Дон». Авторство названных писателей не вызывает сомнений, а вот по поводу «Тихого Дона» споры не утихают с момента появления. Загадка «Тихого Дона» сродни тайне Шекспира. Первые слухи о плагиате появились в 1928 году сразу после публикации в журнале «Октябрь» первых двух книг грандиозного романа.

 

Истоки сомнений

Мнение о том, что под именем Шолохова была издана чужая рукопись, возникло не на пустом месте. Смущала крайняя молодость автора. Первые две книги были посвящены событиям Первой мировой войны и гражданской войне на Дону. К началу Мировой Шолохову было 9 лет, а к концу гражданской – 14, т.е. знания реалий того времени у него не было и быть не могло. Тем более он ничего не мог знать о Белом движении и о его верхах. Это роман о донском казачестве, поражающий редкой этнографической точностью и знанием колорита довоенной казачьей среды, а Шолохов – не-казак по крови и воспитанию. Создание такого романа требует не только жизненного опыта, но и определенного уровня образованности. Судя по всему, за спиной у автора было начальное образование, от силы – незаконченное среднее. Проверка данных об учебе, указанных им в автобиографиях и повторяющихся во многих публикациях, выявила их фальсификацию. Даже год его рождения неясен: 1905-й или 1903-й? Не имея возможности опереться на личные наблюдения и изучать исторические работы (да их в ту пору почти и не было), как мог двадцатидвухлетний автор за полтора года собрать и осмыслить материал и написать 500 страниц такой глубокой и психологически правдивой книги, в которой из тысячи героев более 350 были реальными лицами? Вещь беспрецедентная и нереальная.

 

Что имел в активе начинающий писатель Шолохов? Активист отряда по продразверстке и сборщик налогов со станичников, московский чернорабочий, счетовод в домоуправлении на Красной Пресне... Наконец, пробольшевистски настроенный юнец (первый московский покровитель –сотрудник ГПУ Л.Мирумов), а в дальнейшем коммунист (вступил в партию в 1932-м) просто не мог написать белогвардейский по духу роман. Правда, при последующих многочисленных переизданиях роман нещадно кромсался, подчищался, менял политическую направленность в соответствии с требованиями времени, в издании 1950 года появилась даже вставка «Народные ходоки у Сталина», но это только усугубляло противоречия и несостыковки в тексте. Итак, над новоиспеченным автором стали сгущаться тучи.

 

Долой сомнения!

Слухи о том, что рукопись романа принадлежала безвестному белому офицеру, расстрелянному большевиками, а Шолохов ее присвоил при невыясненных обстоятельствах, редактор «Октября» А. Серафимович назвал «подлой клеветой» и объяснил завистью к «юному гению». «Завистников» оказалось немало. Среди первых – Д.С.Лихачёв, признавшийся, что сразу не поверил в авторство Шолохова.

 

В связи с жалобами Шолохова по поручению Сталина под эгидой М.И.Ульяновой при участии А.Серафимовича была организована комиссия РАПП (Российской ассоциации пролетарских писателей). Она отвергла обвинения против Шолохова как «злостную клевету» и предупредила: «Разносчики сомнений – враги пролетарской диктатуры». Усомнившиеся в авторстве могли схлопотать 58-ю статью. Однако Алексей Толстой, увильнувший от участия в работе комиссии, на вопросы домашних, так кто же написал роман, не таясь, заявил: – «Ну уж, конечно, не Мишка!»

 

Что касается взятого под надежное крыло Шолохова, то он опубликовал третью книгу «Тихого Дона» (1929-32) и первую книгу «Поднятой целины» (1932). А «клеветническим слухам» ходу не давали.

 

Версия 1-я: автор «Тихого Дона» – Фёдор Крюков

И всё же после выхода 4-й книги «Тихого Дона» (1937-38) в Ростовский обком партии и местную газету стали поступать письма от казаков, утверждавших, что автор «Тихого Дона» вовсе не Шолохов, а известный донской писатель Фёдор Дмитриевич Крюков. Сын станичного урядника из казаков области Войска Донского и донской дворянки, он окончил после церковно-приходского училища старейшую на Дону Усть-Медведицкую гимназию, где учился с сыном помещицы Александром Поповым (будущим писателем Серафимовичем) и с сыном станичного атамана Петром Громославским (будущим тестем Шолохова). Выпускник филологического факультета Петербургского университета, по мировоззрению народник, он начал печататься в «Северном вестнике», «Историческом вестнике» уже в 1892 году. Крюков стал статским советником, был депутатом Первой Государственной думы, заведовал отделом литературы и искусства в «Русском богатстве» под началом Короленко и очень много писал, всё больше о казачестве. Его литературное наследие (свыше 350 публикаций за 30 лет) рассеяно по периодическим изданиям. Его называли «бытописателем земли Донской», «певцом тихого Дона», «Гомером донского казачества». Известно, что начиная с 1912 года он писал большой роман. В годы германской войны Крюков часто бывал на фронте с санитарным отрядом и вел дневник. В марте 1917-го он был избран в совет Союза казачьих войск, но вскоре из Петрограда уехал на родину. Зимой-весной 1918-го по глухому и благодатному краю прокатился девятый вал большевистского насилия. Вольное казачество ответило на продразверстку, грабежи продотрядов и массовые расстрелы ЧОНовцев восстанием. Крюков примкнул к Белому движению и стал его идеологом. Статьи его печатались в журнале Виктора Ставского «Донская волна» в Ростове-на-Дону.

 

В Белой армии вместе с Крюковым воевал его соученик по гимназии, атаман станицы Букановской Пётр Громославский, ловкий и неуловимый делец. Он был литературным сотрудником «Донских ведомостей», выходивших во время гражданской войны в Новочеркасске под редакцией Крюкова. Громославский, опасавшийся разоблачений Крюкова (тот владел доказательными документами его злоупотреблений властью атамана), находился неотлучно рядом с ним при отступлении Деникинской армии к Новороссийску. Когда Крюков заболел сыпным тифом и умер, Громославский хоронил его вместе со священником Шкуратовым и его сыном, которому предстояло пройти кругами ГУЛАГа. При этом кованый сундучок (по другой версии полевые сумки) Крюкова с рукописями исчез. Судя по дальнейшим событиям, им завладел Громославский. Как человек пишущий он смог оценить доставшееся ему сокровище. Оценили рукописи его четыре дочери, окончившие гимназию и ставшие учителями словесности, и сын, выпускник филфака Петроградского университета.

 

Когда 19-летний Шолохов посватался к Лидии Громославской, отец сказал: «Возьмешь старшую Марию, а я сделаю из тебя человека». Вместе с дочерью-перестаркой он вручил зятю рукопись Крюкова и посоветовал ехать в Москву налаживать нужные контакты.

 

Версия 2-я: автор романа – Александр Серафимович

Мощное покровительство маститого пролетарского писателя, автора «Железного потока», безвестному станичнику вызвало интерес и нуждалось в объяснении. Биография Серафимовича давала простор для толкований. Мать Шолохова в девичестве служила в поместье вдовы есаула Войска Донского Раисы Александровны Поповой, матери Серафимовича. Молва называла Михаила незаконнорожденным сыном Александра Попова, который превратил свое отчество Серафимович в литературный псевдоним. Чтобы покрыть грех, Попова насильно выдала беременную Анастасию за сына станичного атамана Кузнецова. Через несколько лет Анастасия ушла к «иногородцу» Александру Шолохову, выходцу из Рязанской губернии, который смог жениться на ней и усыновить ребенка лишь после смерти Кузнецова в 1912 году. Доказывать кровное родство Лысогора (прозвище Серафимовича) и подопечного бессмысленно, связало их нечто иное. Не забудем, что Серафимович учился в гимназии вместе с Петром Громославским, долгие годы жил в станице Усть-Медведицкой и встреча писателя в Москве с зятем Петра вряд ли была случайной.

 

За тремя газетными фельетонами последовали рассказы под именем Шолохова. Их публикация в сборниках «Донские рассказы» (1925) и «Лазоревая степь» (1926) состоялась, скорее всего, не без помощи, а быть может, и не без редакционной правки Серафимовича. Но когда полуграмотный парень выложил перед ним огромную рукопись, Серафимович обомлел. Он не мог не узнать руку Фёдора Крюкова, с которым поддерживал отношения, переписывался и кому откровенно завидовал. Он понял, что перед ним роман редкой художественной силы, но издать его под именем настоящего автора и, тем более, под своим собственным невозможно, даже если рукопись пройдет вивисекцию. Что делать? Не угасший казачий дух требовал дать ход этой великой книге о донском казачестве, с которым советская власть расправилась беспощадно. Спасти положение мог автор с безупречной биографией, что называется «от сохи». Это вписывалось в идеологию РАПП и отвечало требованиям и чаяниям партийного руководства. Шолохов идеально подходил на роль молодого «гения» из числа кухаркиных детей, которые уже управляли государством. Если Серафимович и правил рукопись, то не кардинально. Кромсал ее, видимо, Громославский «со товарищи», а переписывали рукопись Михаил и Мария Шолоховы в 1929 году, чтобы представить комиссии. И всё же антисоветское начало вылезало изо всех щелей, но Серафимович продвигал роман. Его прочел Сталин, дал добро, и колесо завертелось...

 

Увенчание плагиатора Нобелевской премией

Тайны мадридского двора блекнут рядом с кремлевскими. После скандала 1958-го в связи с присуждением Нобелевской премии Борису Пастернаку, что привело к преждевременной смерти поэта, все силы идеологического фронта были брошены на то, чтобы заполучить престижную премию для «гения от сохи», твердо стоящего «на службе революции». Тем более что фильм С.Герасимова по роману «Тихий Дон», выпущенный на экран в 1957-58 гг., в разы увеличил популярность Шолохова. Миллионный тираж романа смели с прилавков за один день. Отодвинуть поэта Анну Ахматову как претендентку – это было раз плюнуть, тем более что сам Жан-Поль Сартр («мерзейший Сартр», по определению Лидии Чуковской) всячески продвигал кандидатуру Шолохова. И хотя его авторство «Тихого Дона» и тогда в Европе было под сомнением, Шолохов в 1965 году нобелевку получил.

 

В свое время, читая студентам гениальный «Пьяный корабль» Артюра Рембо, я обращала их внимание на строки: «Слишком долго я плавал! Как юность горька мне, / Как луна беспощадна, как солнце черно!» – и просила назвать литературного героя, который тоже увидел над собой черное солнце. Лишь одна назвала Мелехова, хоронившего свою Аксинью в донской степи. Это искусство слова высокой пробы, подвластное немногим. И уж во всяком случае не Шолохову, который сам себя уже не раз разоблачал, когда ему предоставляли слово, ибо отсутствие интеллекта сразу бросалось в глаза. Погутарить, особенно после возлияний, станичник из Вешенской мог, но словом не владел – ни устным, ни письменным. Академик М.П.Алексеев, филолог-профессионал, не раз слышавший речи Шолохова с высоких трибун, уверенно заявил: «Ничего Шолохов не мог написать. Ни-че-го!»

 

Но сейчас вспомнились другие строки Рембо: «Ну, а если Европа, то пусть она будет,/ Как озябшая лужа, грязна и мелка...» Понимаю, что не Европа, но решение Нобелевского комитета было грязным и мелким, как и последующие присуждения Премий мира Арафату, Рабину, Пересу и тому же Обаме. Мародер Шолохов возглавляет эту компанию.

 

На путях демифологизации

Споры об авторстве «Тихого Дона» с новой силой вспыхнули на Западе в 70-е годы ХХ века, а в России – после перестройки. В 1974 году в Париже в издательстве «Имка-Пресс» анонимно вышла незавершённая книга И.Н. Медведевой-Томашевской «Стремя «Тихого Дона»» (Загадка романа)». Предисловие к ней написал А.Солженицын. Исследовательница при анализе текста убедительно продемонстрировала разнобой двух несогласующихся стилей, нестыковки, прямые подтасовки и искажения, лакуны, показала, как изначальный замысел перекрывался чужеродными постройками. Опубликованный «Тихий Дон» утопал в несметных переделках, и Медведева-Томашевская писала, что «соавтор» (она ни разу не называла имени Шолохова) не просто украл чужое, но испортил, изрезал, выбросил куски. Она и Солженицын были уверены, что первоначальный текст принадлежал Фёдору Крюкову.

 

Версию об авторстве Крюкова поначалу поддержал историк Рой Медведев в книге «Загадки творческой биографии Михаила Шолохова», которая вышла в 1975 году в Париже в переводе на французский под названием «Куда течет «Тихий Дон»?» Она была написана более основательно, чем книга Медведевой-Томашевской: исследовались исторический фон, личности Шолохова и Крюкова, прослеживалось несоответствие художественно-философского уровня «Тихого Дона» и последующих сочинений Шолохова. Книга убеждала.

 

В 1990 году в журнале «Даугава» появился сенсационный материал никому неизвестного Зеева Бар-Селы (Владимира Назарова, русского лингвиста 43-х лет, проживающего в Иерусалиме) и его жены, блестящего филолога-эссеиста Майи Каганской «Тихий Дон» против Шолохова. Текстология преступления». Вначале он был опубликован в израильском журнале «22». «Даугава» – журнал не очень читаемый. Пробный шар не стал взорвавшейся бомбой. Но уже в 1991 году доцент Ростовского университета М.Т. Мезенцев выпускает книгу «Молодой Шолохов», где уделяет много места «литературной мафии Громославского», а следом другую – «Судьба романов. К дискуссии по проблеме авторства «Тихого Дона», проливающую свет на многие тайны «творчества» Шолохова. Процесс демифологизации начался.

 

Конечно, армия «шолоховедов», намертво присосавшаяся к официальной кормушке, многие годы при поддержке Кремля держит круговую оборону, но несокрушимые стены начинают рушиться. В 2000 году в Ростове профессор истории А.В. Венков издает книгу «Тихий Дон»: источниковая база и проблема авторства». А в 2001 году в Москве выходит объемистый, в 500 страниц том А.Г. Макарова и С.Э. Макаровой «Цветок-Татарник. В поисках автора «Тихого Дона»: от М.Шолохова к Ф.Крюкову». Татарник – это чертополох. У Толстого в «Хаджи Мурате» этот колючий цветок предстает как образ стойкости и непокорности. И Фёдор Крюков, как бы продолжая традицию, в 1919 году записал: «Необоримым Цветком-Татарником мыслю я и родное своё Казачество, не приникшее к пыли и праху придорожному, в безжизненном просторе распятой родины». И хутор, где живут и погибают герои «Тихого Дона», автор (исследователи однозначно считают им Крюкова) не случайно назван Татарским.

 

В 2005 году в Москве к читателю прорывается фундаментальная монография Бар-Селлы «Литературный котлован. Проект «Писатель Шолохов», плод 20-летней работы исследователя, изданный РГГУ. Используя метод микротекстологии, автор провел атрибуцию всех произведений Шолохова. Он выдвинул третью версию авторства «Тихого Дона», назвав имя Вениамина Алексеевича Краснушкина, выпускника МГУ, публиковавшегося с 1908 года под именем Виктора Ставского. Редактор белогвардейской «Донской волны», он был захвачен в Ростове в 1920 году и расстрелян, а рукопись его романа попала в ВЧК. Рукописи, оказавшиеся в этой организации, горят синим пламенем, но ведь самое интересное, что и рукопись, представленная Шолоховым в комиссию РАПП в 1929 г., тоже долгие годы считалась пропавшей. Сам Шолохов уверял, что она сгорела во время бомбежки, «запамятовав», что отдал ее на хранение другу Кудашеву, у вдовы которого журналист Л.Колодный и отыскал ее, о чем рассказал в книге «Как я нашел «Тихий Дон». Хроника поиска» (М., 2000). О находке он объявил в 1990 году, но приобретена рукопись была 9 лет спустя. Тогда и стала возможна текстологическая работа, которая подтвердила, что это не оригинал, а не очень грамотный список с оригинала.

 

По мнению Бар-Селлы, «Шолохов» – это золотой брэнд советской литературы, проект ЦК и ВЧК, доказательство способности нового мира родить писателя-классика из низов, живая иллюстрация к девизу партийного гимна: «Кто был ничем, тот станет всем!» «Кто бы ни был автор «Тихого Дона», – пишет Бар-Селла, – он был, несомненно, писатель. А Шолохов писателем-то и не был».

 

Критик Владимир Бондаренко, сподвижник Проханова, записной патриот России, следуя усвоенному девизу «Тот, кто сегодня поет не с нами, тот против нас», заявил недвусмысленно: «Кто против Шолохова – тот против России». В список врагов помимо вышеназванных попадают Анна Ахматова, Лидия Чуковская, Бенедикт Сарнов, Илья Эренбург. Не последние люди. Возможно, Бондаренко и компания уймутся, если скажу, что в авторство Шолохова, похоже, не верил и столь любезный им Сталин.




<< Назад | №8 (215) 2015г. | Прочтено: 677 | Автор: Ионкис Г. |

Поделиться:




Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Лекарство от депрессии

Прочтено: 30036
Автор: Бронштейн И.

ЛЕГЕНДА О ДОКТОРЕ ФАУСТЕ

Прочтено: 20727
Автор: Нюренберг О.

Poetry slam. Молодые русские поэты в Дюссельдорфе

Прочтено: 3705
Автор: Кротов Ю.

Смерть поэта Мандельштама

Прочтено: 3641
Автор: Бляхман А.

Русские писатели в Берлине

Прочтено: 3017
Автор: Борисович Р.

Сервантес и «Дон-Кихот»

Прочтено: 2887
Автор: Жердиновская М.

ЛЕГЕНДЫ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ. ТАНГЕЙЗЕР

Прочтено: 2591
Автор: Нюренберг О.

Русский мир Лейпцига

Прочтено: 2264
Автор: Ионкис Г.

Стефан Цвейг и трагедия Европы

Прочтено: 2179
Автор: Калихман Г.

«Жди меня». Стихотворение, песня, гимн…

Прочтено: 1991
Автор: Нахт О.

Литературный Рейн. Вадим Левин

Прочтено: 1971
Автор: Левин В.

Литературный Рейн. Генрих Шмеркин

Прочтено: 1946
Автор: Шмеркин Г.

Мандельштам в Гейдельберге

Прочтено: 1868
Автор: Нерлер П.

«Колыбель моей души»

Прочтено: 1807
Автор: Аграновская М.

Ги де Мопассан. Забвению не подлежит

Прочтено: 1789
Автор: Ионкис Г.

Великие мифы испанской любви

Прочтено: 1736
Автор: Сигалов А.