Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Деятели культуры
«Партнер» №7 (226) 2016г.

Рядом с Кафкой. Адресат – Милена Есенская

Женские сульбы

Грета Ионкис (Кёльн)

 

 

Лаура, Беатриче, смуглая леди сонетов – эти давно опочившие прекрасные незнакомки предстают в ореоле бессмертия, которым они всецело обязаны великим поэтам.

 

Близость к Францу Кафке обрекла на бессмертие и Милену Есенскую. Памятником ей стали его письма к ней. Она хранила их после разрыва с возлюбленным, а затем, после его смерти в 1924 году, ревниво оберегала от чужих глаз, и только в 1939-м, когда почувствовала грозящую опасность, доверила их давнему приятелю Вилли Хаасу.

 

После войны, когда разразился «кафковский бум», Хаас опубликовал доверенное ему сокровище – «Письма Милене» (1952). Эти письма станут сравнивать с гётевским «Вертером», Вилли Хаас назовет их «оргией отчаяния, блаженства, самотерзания и самоуничтожения». Что до писем самой Милены, которые были для Кафки вначале счастьем и утешением, а вскоре стали, по его же признанию, «неизбывной мукой», то они пропали, однако образ адресата явственно вырисовывается в письмах самого Кафки.

 

«Какое царственно-тяжелое имя…»

Они познакомились, когда писателю было почти 38 лет, а ей – 24 года. Он – легочный больной, страдающий бессонницей и мигренями, замкнутый, неуверенный в себе человек, молчаливый и грустный (такой автопортрет нарисовал он сам). Она же, как он ее видел, молодая, красивая, сияние ее глаз лучами подавляет мирскую скорбь. Он проживает в Праге, она в ту пору – в Вене. Их разделяют не только пространство, но и возраст плюс несходство натур.


Оба несвободны. Милена привязана к своему мужу, с которым она познала и высочайшее счастье, и глубочайшее страдание, а Кафка – весь во власти бесчисленных страхов («основа моего существа – страх»), он давно и навсегда обручен с письменным столом.

Тем не менее, между ними возникла удивительная духовная близость и вспыхнула любовь, единственная в жизни Кафки. Признаваясь Максу Броду в том, что эта женщина – вся пламя, что он никогда не встречал подобной ей, Кафка грустно добавляет: «Но пылает она для него». Он имел в виду ее мужа.

 

Кафка и боялся встречи с Миленой, и жаждал ее. Они увиделись лишь раз, свидание было недолгим: четыре счастливых дня в Вене в июле 1920 года. Однако ради Милены («какое царственно-тяжелое имя, такая в нем полнота, что его уже и не поднять») он готов был отречься от уединения.

 

Расставшись с ней на перроне, он на второй день признается: «Странным образом я не могу писать тебе ни о чем другом, кроме того, что касается только нас, нас посреди этой мирской суеты».

 

Не успев вернуться из Вены, он отсылает ей письмо, которое он написал в 1919 году отцу, но не решался вручить, хранил его от всех в тайне, а ей, Милене, открылся. В каждой строке «Письма к отцу» бьется и трепещет его исстрадавшаяся душа, там открываются не только потаенные уголки и изломы психики человеческой, но настоящие бездны.


В письмах Милене Кафка часто пишет о своем еврействе, которое, несомненно, проводило между ними черту: «И потому мои тридцать восемь еврейских лет говорят перед лицом Ваших двадцати четырех христианских».

 

Зараза антисемитизма не коснулась Милены (ее мужем был тоже еврей), она глубоко понимала все движения души Кафки, но понимание не есть переживание на собственном опыте того, что испытывал ее возлюбленный. Он дает ей почувствовать их различие косвенно, реагируя на размолвку Милены с его другом Максом Бродом: «...попробуй встать на его место. У тебя есть родина, и ты вольна ею пренебречь… А у него родины нет и потому нечем пренебрегать…»


Со своей чуткостью и художнической одаренностью Милена всё понимала, тем более что Кафка то и дело напоминал ей о своем еврействе: «…говоря о будущем, не забываешь ли ты иногда, что я еврей? О, еврейство – опасная штука, даже у ног твоих».

 

Кафка доверяет Милене всецело и не боится признаться в том, что основу его существа составляет страх: «…я ведь целиком из него состою, и он, возможно, лучшее, что во мне есть». Экзистенциональный страх и чувство вины преследуют героев всех произведений Кафки, герои в этом отношении похожи на автора, а он – на своих героев.

 

Всю жизнь Кафка ощущал страх, как «грозный подземный гул». «Смолкнет он – смолкну и я, это мой способ участия в жизни, кончится этот гул – я кончу и жизнь».

 

То, что Милена завоевала доверие Кафки, свидетельствует о неординарности ее личности. Но уже осенью 1920 года после нескольких месяцев лихорадочного обмена письмами (иногда он писал ей трижды в день) их бурный роман закончился разрывом. Но остались «Письма Милене» – поразительные по открытости и глубине чувства...

 

После разрыва Кафка продолжал думать о ней. Милена несколько раз посетила Кафку в доме его родителей. Во время последней встречи Кафка доверил ей свои дневники, все пятнадцать тетрадей, с просьбой после его смерти передать их Максу Броду.

 

Ум и отвага

Как сложилась жизнь Милены? Родилась она в 1896 году в семье преуспевающего стоматолога Яна Есенского, профессора Пражского университета. Ее отец, к которому она питала сильное, но сложное чувство, был человеком старой закалки. В чешском обществе Праги, где он играл значительную роль, он слыл «оригиналом». Дома он был строг, дочь должна была обращаться к нему на вы и подходить к ручке. Постоянно болевшая мать заступницей дочери быть не могла, напротив, девочка с младых ногтей ухаживала за нею. Ей было тринадцать, когда мать угасла.

 

Милена блестяще окончила женскую классическую гимназию с гуманитарным уклоном «Минерва». Она привыкла быть во всём первой и выделялась независимым нравом. Отец потребовал, чтобы она посвятила себя медицине, тем более что началась Первая мировая война. Но вид раненых, их муки – всё это было выше ее сил, она покинула медицинский факультет.

 

Милену влекло общество пражских интеллектуалов. В дружбе она была неистощима на добро, без зова бросалась на помощь. Она стала часто появляться с подругой в кафе «Прокоп», где собирался литературный бомонд. Их прерафаэлитские наряды в лиловых и голубых тонах кое-кому казались вызывающими, но Милена не принадлежала к богеме. Вилли Хаас в послесловии к «Письмам Милене» пишет, что она напоминала аристократку XVI или XVII века, стендалевский женский тип – Джину Сансеверину или Матильду де ла Моль – страстную, отважную, холодную и умную, но и безоглядную в выборе средств, особенно если речь шла о страсти.

 

Возможно, свободомыслие, непокорность она унаследовала на генетическом уровне. Ее далекий предок, Ян Есениус, участвовал в восстании богемских протестантов и был казнен в 1621 году, о чем свидетельствовала памятная доска на стене старой пражской ратуши. Оружием Милены станет язык, слово. А может быть, и мученичество ей было предопределено?

 

Пророчество

Знакомство с Эрнстом Поллаком перевернуло ее жизнь. Он принадлежал к литературным кругам, был собеседником и наставником многих писателей как в Праге, так и в Вене. Его диссертация о неопозитивизме осталась незавершенной, как и многие другие его проекты. Поллак ввел Милену в круг немецкоязычных – прежде всего еврейских – пражских писателей, среди которых были Франц Кафка и Франц Верфель, Макс Брод, друг и будущий душеприказчик Кафки, Вилли Хаас, Эгон Эрвин Киш.

 

Отец Милены и многие друзья дома были шокированы тем, что ее выбор пал на еврея. Отец даже попытался упрятать ее в психушку, но понял бессмысленность затеи. Однако в материальной помощи ей он раз и навсегда отказал. Между тем Эрнст Поллак оказался неспособным обеспечить даже себя. Милене, не имевшей профессии, заработать было нелегко. Оказавшись с Поллаком в Вене, она попыталась давать уроки чешского языка, а иногда, когда денег не было совсем, Милена отправлялась на главный вокзал и за гроши подносила приезжим чемоданы.


Но куда больше подобных унижений ее мучила неуверенность в избраннике. Эрнст открыто изменял Милене и, наконец, предложил ей «жизнь втроем». Она пыталась покончить с собой. Именно к этому мучительному для нее времени относится ее сближение с Кафкой.

 

Поводом к переписке послужил ее перевод «Кочегара» (будущая первая глава романа Кафки «Америка»), который Милена опубликовала в чешском литературном еженедельнике. Начиная с января 1920 года она писала для чешской «Трибуны» фельетоны из венской жизни. Это давало хоть какой-то заработок, но главное – эти пробы пера были средством выстоять, выжить. Муж высмеивал их, что ее больно ранило.

 

Кафка же, напротив, оценил перевод Милены: «Для меня непостижимо, как Вы решились взять на себя этот тяжкий труд, и я глубоко тронут тем, с какой верностью Вы его исполнили. Что такая верность и та великолепная естественная уверенность, с какой Вы ее сохраняете, возможны в чешском языке, я и не предполагал». Милена перевела на чешский язык «Приговор», «Превращение» и новеллистический цикл «Созерцание».

 

Не только переписка, личное знакомство, но и проникновение в текст (а каждый текст Кафки глубоко автобиографичен) позволили ей настолько глубоко понять его, что она в письме к Максу Броду не просто создала его психологический портрет, но и предрекла его будущее: «Вы спрашиваете, почему Франк так боится любви. Я думаю, что дело не в этом. Для него жизнь вообще – нечто решительно иное, чем для других людей, и прежде всего: деньги, биржа, валютный банк, пишущая машинка для него совершенно мистические вещи… Франк не умеет, не способен жить. Франк скоро умрет...

 

Конечно, мы-то все как будто приспособлены к жизни, нам однажды удалось найти спасение во лжи, в слепоте, в воодушевлении, в оптимизме, в неколебимости убеждения, в пессимизме – в чём угодно. А он никогда не искал спасительного убежища, ни в чем. Он абсолютно не способен солгать, как не способен напиться. У него нигде нет прибежища и приюта. Он, как голый среди одетых… Его книги поражают, но он сам поражает еще сильнее».

 

Звезда журналистики

После смерти Кафки Милена оставляет Поллака и возвращается в Прагу. Она не одна, с ней – Франц Шафготш, обедневший немецкий граф, вернувшийся из русского плена убежденным большевиком. С ним она едет к его друзьям-коммунистам в Дрезден, где девять месяцев изучает теорию коммунизма. Сердце Милены она не задела. По возвращении в Прагу она вся отдается журналистике, к ней приходит успех. Ее фельетоны почти ежедневно появляются в пражских газетах. Со всех сторон сыплются предложения о сотрудничестве. Франц покидает Милену: оставаться в тени рядом с ней выше его сил. В 1926 году выходит книга ее эссе «Путь к простоте», которую она посвятила отцу в знак примирения.

 

Летом 1926 года Милена познакомилась с архитектором Яромиром Крейчаром, одним из первых пропагандистов искусства Ле Корбюзье. По проекту Крейчара в Праге был возведен деловой центр «Олимпик», железобетонное чудо модернистского искусства. Широкое признание и успех придут к нему в 1937 году после сооружения чешского павильона на Всемирной выставке в Париже. Пока же он серьезно увлечен Миленой. В эту пору одна за другой выходят ее книги, у Милены уже есть имя, она – звезда журналистики.

 

Первый год ее жизни с Яромиром был безоблачным, отношения их были гармоничны, впервые она чувствовала себя счастливой. Она ждала ребенка. «Но за всё нужно платить», – любила повторять Милена. Болезнь подкралась внезапно. Отец делал всё для спасения дочери. Поскольку боли были нестерпимы, он сам давал ей морфий. Милена родила девочку, но сил ухаживать за ребенком у нее не было. Окружающие считали положение безнадежным.

 

Она выжила, но вышла через год из больницы калекой. Дело не только в костылях, она не могла дня прожить без морфия. Но Милена справилась и с этим. Она сама выбралась из тупика, без чьей-либо поддержки; у Крейчара уже была другая женщина. Писательство оказалось для нее спасательным кругом, да и природа взяла свое. Кафка ощущал ее стихийную мощь: «Милена, как море – в ней та же сила, что и в море с его водной громадой».

 

После московских процессов Милена вышла из компартии. Ее пригласили сотрудничать в известный либерально-демократический еженедельник «Современность», она становится политическим комментатором, проницательным и резким. После оккупации Чехословакии нацистами ее статьи – как одинокий голос подавленного народа.

 

Милена принимает активное участие в работе группы по спасению людей. Ее квартира становится местом тайных встреч и временным убежищем для преследуемых. Она помогла спастись обоим бывшим мужьям-евреям и многим друзьям.

 

Участвуя в Сопротивлении, Милена часто действовала безоглядно, без должной осторожности: прикрепив к одежде желтую звезду, она демонстративно вышагивала по улицам Праги, надеясь побудить чешских сограждан следовать ее примеру.

 

Отец, известный в городе антисемит, позвонил дочери и спросил, отчего она до сих пор на свободе. Ждать ему оставалось недолго. Гестапо уже приглядывалось к Милене. Им стало известно об ее участии в издании подпольной газеты «В бой!».

 

Когда-то Кафка ей пророчил: «В какие глубины увлечет тебя твоя серьезность и твоя энергия!» Линия судьбы неотвратимо вела ее к гибели. Милена чувствовала, что ее вот-вот арестуют. Больше всего ее волновала судьба дочери, девочки умной, не по годам развитой, но своевольной и резкой. Что станет с Гонзой, если она окажется в тюрьме?!

 

В KZ Равенсбрюк

Милену арестовали ранней осенью 1939-го. Вначале ее, как и всех политзаключенных, содержали в тюрьме Панкрац. Она была осуждена за работу в нелегальных изданиях. Ее отправили в женский концентрационный лагерь Равенсбрюк, в деле была пометка: «Возвращение нежелательно». Возвратиться ей не довелось. Она умерла в мае 1944-го от острой почечной недостаточности.

 

«Милена принадлежала к тем немногим, кто не смог стать равнодушным и не отупел. Она видела вокруг себя ужас и приходила в отчаяние, оттого что не в силах помочь десяткам тысяч страдальцев. Каждый вечер она возвращалась из больничного барака и рассказывала о новых ужасах. От нее, журналистки, ничто не ускользало. Ее способность впитывать впечатления лишь усилилась при жизни в постоянном напряжении. Вероятно, страх перед насильственным концом порождал особую зоркость чувств», – пишет Маргарете Бубер-Нойман. Она познакомилась и подружилась с Миленой в Равенсбрюке. Милене оказалась близка полная перипетий история новой подруги, немецкой еврейки-коммунистки.

 

Маргарите посчастливилось выжить. Она станет свидетельствовать против двух тоталитарных режимов. Напишет она книгу и о Милене. Там есть такие слова: «Я благодарна судьбе, что попала в Равенсбрюк, ведь там я встретилась с Миленой Есенской». Вчитайтесь, вдумайтесь в них! Разве это не памятник Милене?!

 

Гении редко ошибаются, а Кафка, не переставая думать о Милене, писал другу незадолго до кончины: «…она – живой огонь, какого я еще никогда не видел… При этом – сама нежность, отважная, умная, и всё это она приносит в жертву или, если угодно, это благодаря жертве и выявляется».




<< Назад | №7 (226) 2016г. | Прочтено: 398 | Автор: Ионкис Г. |

Поделиться:




Комментарии (1)
  • Гость
    Гость
    Потрясающая женщина! Удивительно, что такие люди вообще существуют или существовали. Они как луч света, как свет звезды, которая показывает, что есть доброе и светлое в этой жизни, к чему надо стремиться, совершенствуя себя.
    2018-10-31 18:49 |
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Белла Дижур. Гора, родившая гору

Прочтено: 21260
Автор: Парасюк И.

Скрещение судеб: Роберт и Клара Шуман и Брамс

Прочтено: 19574
Автор: Ионкис Г.

Счастливый человек – Роман Каплан

Прочтено: 16985
Автор: Беленькая М.

Сестры Бэрри, дочери пекаря

Прочтено: 16544
Автор: Парасюк И.

Скульптуры Вадима Сидура в Германии

Прочтено: 4944
Автор: Воловников В.

Женщины Оноре де Бальзака

Прочтено: 3158
Автор: Ионкис Г.

ВОЛЬТЕР И РОССИЯ

Прочтено: 3113
Автор: Плисс М.

Печальная звезда Казакевича

Прочтено: 2526
Автор: Ионкис Г.

ВЕЙМАР, ГЕТЕ И ... GINKGO BILOBA

Прочтено: 2221
Автор: Ионкис Г.

Арнольд Бёклин. «Остров мертвых»

Прочтено: 2180
Автор: Аграновская М.

Мастер и гражданин Тильман Рименшнейдер

Прочтено: 2028
Автор: Чернецова Е.

Русские в Голливуде

Прочтено: 1930
Автор: Сигалов А.

Они любили Байрона...

Прочтено: 1908
Автор: Ионкис Г.

БОРИС ПАСТЕРНАК: ПОД ЗНАКОМ ГЕРМАНИИ

Прочтено: 1887
Автор: Ионкис Г.

Малоизвестный Чехов

Прочтено: 1777
Автор: Плисс М.

Царственное слово Анны Ахматовой

Прочтено: 1702
Автор: Ионкис Г.

МУЗЫКАЛЬНАЯ «АРХЕОЛОГИЯ» ЧЕЧИЛИИ БАРТОЛИ

Прочтено: 1661
Автор: Рублов Б.