Login

Passwort oder Login falsch

Geben Sie Ihre E-Mail an, die Sie bei der Registrierung angegeben haben und wir senden Ihnen ein neues Passwort zu.



 Mit dem Konto aus den sozialen Netzwerken


Zeitschrift "Partner"

Zeitschrift
Geschichte >> Geschichte Europas
Partner №6 (237) 2017

Мой отец никогда не рассказывал о войне

«Мой отец никогда не рассказывал о войне…»

Борис Вайнблат (Дортмунд)

 


 

В феврале 1995 года, накануне моей эмиграции, я попросил своего отца высказаться по поводу моего решения переехать в Германию.

«Имею ли я моральное право ехать в страну, солдаты которой убили твоего брата, замучили в гетто твою мать – мою бабушку. Наконец, в страну, которую ты бомбил, будучи пилотом бомбардировщика?»


«Это сложный вопрос, сынок, – задумался папа, – каждый ответил бы на него по-своему. Я, например, считаю, что любой солдат – советский или немецкий, выполняющий свой воинский долг, – ни в чем не виноват. Сейчас в России, например, идет Чеченская война. Виновны ли в ней российские солдаты и чеченские боевики? Думаю, что если они честно выполняют приказы своих командиров, то ни в чем не виноваты. Во всём виноваты политики, но они своей вины никогда не признают. Так что езжай спокойно, сынок. Я не буду на тебя в обиде».

 

Со своим папой я знакомился дважды. Один раз в Житомире, когда меня в июне 1938 года принесли из роддома, второй раз – в феврале 1943-го, когда он после госпиталя на костылях пришел в село Эльшанку, где мы находились в эвакуации.

Естественно, что из моих житомирских впечатлений в памяти почти ничего не сохранилось, но всё же я смутно помню, как летним воскресным утром папа сажал меня на плечи и мы выходили на бульвар на прогулку. Думаю, что мне к этому времени было года два с половиной. Я очень гордился тем, что сижу выше всех и раньше папы вижу пивной киоск, к которому уже выстраивалась очередь. Я призывно кричал: «Папа! Пиво!», и мы направлялись к киоску. Папа брал кружку пива, давал мне сделать глоток-другой, а потом неторопливо выпивал пенистый напиток. На удивление, горечь пива мне, малышу, нравилась. Моя бабушка из-за этого пива очень сердилась на папу. Она была уверена, что таким образом папа приучит меня к спиртному и я обязательно вырасту алкоголиком, а потому всегда ему выговаривала. Но папа в ответ только смеялся, приговаривая, что в нашей семье пьющих не было, а посему Борька, то есть я, никогда пьяницей не станет.

 

Жизнь нашей семьи, как впрочем и жизнь всей страны, с началом войны круто изменилась. Житомир оказался в числе городов, который немецкая авиация бомбила уже в первые дни войны. 24 июня папа, не дожидаясь повестки военкомата, ушел добровольцем в армию, успев перед отправкой выкопать в нашем дворе щель – примитивное бомбоубежище, и уже через пару дней был под Запорожьем в своем бомбардировочном полку.

 

Нашу семью судьба забросила в далекое оренбургское село Эльшанка, где мы обосновались на целых два года. Как-то мама мне сказала, что папа ранен, что ему на фронте отрубило ножку, но он сейчас в госпитале и его ножку там лечат.

 

Папа вернулся, я это хорошо помню, метельной февральской ночью 43-го. Часть пути он проехал на попутных санях, а часть пути прошел пешком на костылях – всего тридцать километров от Бузулука. В окошко кто-то постучал, мама закричала «Люся вернулся!», и в избу вошел незнакомый худой мужчина на костылях, внося с собой морозный воздух.

 

Мама, бабушка и дедушка кинулись к папе, помогли снять с плечей сидор, в котором находились все его пожитки, а потом папа увидел меня, выглядывающего из-за печи: «Борька, подойди ко мне. Ты что, меня не узнаешь?» Я действительно папу не узнал и не хотел подходить к этому худому наголо остриженному и совсем не знакомому мне человеку в шинели и на костылях. Но мама всё же подтолкнула меня к папе. Он обнял меня, приговаривая, как я вырос, совсем взрослым мужиком стал. Я почему-то заплакал, а папа гладил меня по голове и говорил: «Всё будет хорошо, сынок! Всё будет хорошо! Я уже вернулся». Затем он сел на лавку и начал разбинтовывать раненую ногу. Я неотрывно смотрел, как бинт виток за витком падал на пол и как открылась культя. «Три дня я не перебинтовывал ногу», – объяснил папа, достал из сидора свежий бинт и снова забинтовал культю.

 

На следующий день я первым делом спросил папу о том, как он бил фашистов. Папа внимательно посмотрел мне в глаза и произнес: «Давай, сынок, когда ты вырастешь и станешь совсем большим, я тебе всё расскажу. Хорошо?!»

 

Потом, будучи уже подростком и даже молодым человеком, я при случае возвращался к этому вопросу, но папа под разными предлогами уклонялся от ответа. Однажды я очень настойчиво попросил папу рассказать мне о войне. «Сынок, война – это такой бардак, такой большой кровавый бардак, – ответил мне папа, – что я даже вспоминать об этом не хочу».

 

Я помню, что папа никогда не смотрел по телевизору военные парады, а в советское время, да и в нынешней России, парады были в чести. Папа не жаловал фильмы о войне, и хотя читал книги о войне, но очень многие из них откладывал в сторону, прочитав всего лишь несколько страниц. Видимо, ложь он принимать не мог. Так что о папиной войне мне известны лишь отдельные факты.

 

Обычно коротенькое воспоминание о войне появлялось по какому-либо, казалось бы, незначительному поводу. Так, на каком-то торжестве его коллега, участник войны, настойчиво приставал к папе с предложением выпить. «Люся! Ты что, совсем не пьешь? – спросил он удивленно. – Как же ты воевал без наркомовских ста грамм?» На что, я это хорошо помню, папа ответил: «Я свое выпил в августе-сентябре 1941 года. Мы тогда вылетали на бомбежку по 5-6 раз в день. Первый раз мы взлетали с рассветом, а из последнего полета возвращались уже затемно. И каждый день теряли своих товарищей... Нервы были ни к черту, и когда я и другие летчики добирались до койки, то заснуть не могли. И тогда наш полковой врач «приписал» нам по стакану водки перед сном. Помогало».

 

Но один раз папа серьезно выпил. Так случилось, что в одно и то же время, а это было в конце 80-х годов, мы вместе оказались в командировке в Москве. Остановились, как обычно, у моего дяди, папиного свояка, тоже прошедшего войну. Со своим командировочным заданием папа справился быстро и на несколько дней уехал в подмосковный Подольск, где находится Государственный военный архив. Эту поездку папа задумал давно и готовился к ней основательно: извлек из семейного архива все документы, свидетельствующие о его пребывании на фронте, все наградные удостоверения, пенсионные документы. Папа хотел выяснить судьбы своих боевых товарищей, летчиков эскадрильи, в которой он служил до своего ранения, то есть до декабря 1942 года.

 

Потом он рассказывал, что не ожидал, что его так быстро допустят к архивным материалам, и даже был готов жаловаться в разные инстанции на архивистов-бюрократов. Но работники архива отнеслись к его просьбе с пониманием и дали ему ознакомиться с нужными документами. Папа рассказывал, что очень хотел, чтобы хоть кто-нибудь из его боевых товарищей довоевал, дожил бы до конца войны, а может быть (теплилась и такая надежда!) жив и сейчас. Но документы были неумолимы – последний из его сослуживцев погиб в начале 1943 года в боях за Сталинград. Папа рассказывал, что особенно тяжело было ему смотреть на выцветшие фотографии его молодых, так рано ушедших товарищей. «Такие все были молодые! Такие молодые!» – повторял он.

 

Мой дядя молча выслушал папин рассказ о посещении архива, всё понял и тут же извлек из серванта бутылку «Столичной». Мы пили не чокаясь в память о папиных товарищах, сгоревших в небе; за однополчан моего дяди, а папа всё рассказывал и рассказывал и почему-то только о каких-то смешных случаях, которые случались у них в эскадрилье: о котле гречневой каши с мясом, которую военврач не разрешил им есть, потому что почудился в ней запах керосина (дело было в августе сорок первого), а потому кашу заменили плиткой шоколада...

 

Это был, пожалуй, единственный случай, когда мой папа так много рассказывал о войне. Одной бутылки нам, конечно, не хватило...    

 

Завершая рассказ о моем отце, хочу вспомнить еще один эпизод. Естественно, что папу очень интересовали воспоминания советских маршалов о войне. Люди постарше помнят эти мемуары. Они были напечатаны на прекрасной бумаге, переплетены в ледерин, снабжены многочисленными фотографиями и схемами боевых действий. Естественно, что на прилавок книжных магазинов они не попадали, и папе стоило немалых усилий приобрести заветный том.

 

Папа наивно полагал, что в отличие от него, рядового летчика, известные военачальники, конечно же, знают правду о войне и, занимая в предвоенные и военные годы высокие посты, расскажут о том, что и как происходило на самом деле, ответят читателям, в первую очередь, участникам той войны, на вопросы, которые мучают их всю жизнь.

 

Вероятно, таких ответов он не получал, а потому, откладывая очередной том военных мемуаров, папа говорил: «Нет, я на этой войне не был. Я был на совсем другой войне».  


<< Zurück | №6 (237) 2017 | Gelesen: 416 | Autor: Вайнблат Б. |

Teilen:




Kommentare (2)
  • Гость
    Гость
    За каждым немецким солдатом, "честно выполняющим свой воинский долг", стояла айнзацкомманда по очищению занятых территорий от населения. Хоршо, что войной руководили Черчиль, Рузвельт, даже в какой-то степени Сталин, а не редакция журнала "Партнер". Иначе бы здесь все не сиделим. 
    2017-07-10 08:25 |
  • Гость
    Гость

    Вопрос редакции: «честный немецкий солдат вермахта» заряжает свою
    честную крупповскую пушку честным снарядом с 40 кг. взрывчатки и направляет
    ствол в сторону окопа, где сидит собственный брат. Я полагаю, люди из окружения
    редакции воевали не в вермахте. Что делает редакция журнала «Партнер»?



     



    1.     
    Молится,
    может быть промажет.  



    2.     
    Начинает
    писать репортаж



    3.     
    Верит
    в человечных человеков



    4.     
    Звонит
    в Спортлото



    5.     
    Пишет
    заявление в полицию



    6.     
    Самый
    невероятный для редакции вариант: бежит к своей пушке и старается размазать «Честного
    вермахтовца» по земной поверхности, пока тот ещё не выстрелил.



    Хотел бы услышать ответ автора.     

    2017-07-21 12:18 |
  • Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
    Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich


    Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

    Zur Anmeldung >>

dlt_comment?


dlt_comment_hinweis

Top 20

Блокада Ленинграда. Новый взгляд

Gelesen: 67036
Autor: Коцюбинский Д.

Маргарет Тэтчер. Жизнь и политика

Gelesen: 16835
Autor: Калихман Г.

Австро-Венгрия

Gelesen: 2366
Autor: Парасюк И.

ОТКУДА ПРИСКАКАЛИ УЛАНЫ

Gelesen: 1779
Autor: Вагизова В.

История войны для «чайников»

Gelesen: 1368
Autor: Мучник С.

Под ударами двух агрессоров

Gelesen: 1297
Autor: Нордштейн М.