Варлам Шаламов. Гений, переживший ГУЛАГ

Памятные даты

Валерий Воскобойников

Сегодня на домах в разных местах России, куда забрасывала судьба Варлама Тихоновича Шаламова, висят мемориальные доски. И дома эти превращены в музеи его имени. Самого же Шаламова называют выдающимся писателем второй половины ХХ века. Всё начиналось со спокойного детства в далекой от Москвы Вологде. Отец – хотя и прогрессивный, но священник. Мать – учительница. Родители часто говорили о книгах, любили Чехова и Некрасова. Сын тоже с раннего детства увлекался чтением умных книг и мечтал о подвигах ради свободы и справедливости. В год начала Первой мировой сын поступил в гимназию, но из-за Гражданской войны окончить среднюю школу сумел лишь в 1923 году. А дальше перебрался в Москву, чтобы поступить в университет. Для сына священника это было не так-то просто. И, скрывая происхождение, он проработал три года рабочим на кожевенном заводе. Только после этого, написав в анкете про отца, что он – всего-навсего инвалид, поступил в университет. Но на третьем курсе обман выяснился, сын священника был изгнан из университета.

В 1929 году за распространение «Завещания Ленина», в котором Ленин рекомендовал сместить Сталина с руководящего поста, без суда отправлен на три года в ГУЛАГ как «социально-опасный» элемент. С этого времени до 1953 года Шаламова то выпускали на свободу, то вновь отправляли в ГУЛАГ. Во время коротких перерывов он успевал печатать статьи, очерки и стихи в московских журналах. И лишь после смерти Сталина страшная полоса длиной почти в четверть века оборвалась. Написанные в следующие годы циклы его рассказов, «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», а также очерки на ту же тему, раскрывающие жестокую правду о лагерной жизни в СССР, потрясли весь мир. Их переводили на множество языков, обсуждали на международных конференциях. И только на родине предпочитали замалчивать. По-настоящему писателя Шаламова Россия узнала лишь в начале 1990-х, когда вышло двухтомное собрание его произведений. Тогда только российские читатели поняли, что это – не случайные записки бывшего лагерника, а проза великого писателя.