Германия: коалиционное соглашение и министерские портфели

Судьба большой коалиции решится 4 марта по результатам партийного опроса в SPD

Коалиционное соглашение

Переговоры о коалиционном соглашении завершились согласованием 170-страничного документа, за каждой страницей которого стояли споры, поиски компромиссов и... борьба характеров.

Анализировать все 170 страниц у нас нет возможности. Да что там анализировать, даже их прочесть нет практической возможности. Зато есть возможность посмотреть в зеркало, в котором отражается суть этого соглашения. А суть его выражена в распределении министерских портфелей. При этом социал-демократы проявили твердость и добились многого.

В кабинет министров, в соответствии с соглашением, войдут шесть министров от CDU, три от CSU и шесть от SPD.

Предваряя вопрос, как при 14 министерствах может быть 15 министров, напомню, что министерский статус имеет глава канцелярии федерального канцлера, который одновременно является министром по особым поручениям. Сегодня эту должность занимает Петер Альтмайер ­(CDU).

Дело даже не в том, что в новом правительстве большой коалиции (если оно всё-таки состоится) у социал-демократов будет на один министерский портфель больше, чем в предыдущей легислатуре. Важно то, какие портфели выговорили для себя Шульц и компания.

Во-первых, за ними остается внешнеполитическое ведомство. Во-вторых, Министерство труда и социального обеспечения – ведомство с самым большим бюджетом. И в-третьих, Министерство финансов, значение которого, я полагаю, комментировать не нужно.

Это в некотором роде – ноу-хау. Как-то само собой всегда предполагалось, что если во главе правительства канцлер от консервативной партии, то и министр финансов – его партайгеноссе. К утрате этого поста в CDU/CSU отнеслись наиболее болезненно. Ангела Меркель заявила, что иначе избежать срыва коалиционных переговоров было невозможно. А упомянутый выше Петер Альтмайер попытался успокоить однопартийцев тем обстоятельством, что в тексте соглашения ограничены возможные «вольности» нового министра (а им, предположительно, станет бургомистр Гамбурга Олаф Шольц) и заложены принципы преемственности политики министерства.

Страсти вокруг Министерства иностранных дел

Сразу после подписания коалиционного соглашения Мартин Шульц выглядел именинником. Еще бы: он становится министром иностранных дел, а этот пост всегда давал его обладателю высокий рейтинг и безусловный респект в обществе. После стольких потрясений, стремительного взлета популярности и столь же стремительного ее падения получить такую прекрасную площадку для нового взлета – чем не именины.

Думал ли Шульц, ложась спать 7 февраля без пяти минут министром, что 8 февраля он будет ложиться спать лузером, пережившим беспрецедентное унижение?

Как-то в этих переговорах Шульц (да и многие другие) забыли, что есть еще действующий министр иностранных дел Зигмар Габриэль, у которого есть свой взгляд на политику и свои амбиции.

Вспоминаю рассказ немецкого журналиста, летевшего одним рейсом с Габриэлем в Китай на следующий день после того, как было объявлено о начале переговоров о формировании большой коалиции. Габриэль был очень оживлен, даже возбужден, по всему чувствовалось, что оставаться в должности министра ему гораздо предпочтительнее, чем сидеть в оппозиции. Габриэль так увлекся разговорами, что даже прозевал Эверест, который очень хотел увидеть с высоты.

– А когда будет Эверест? – спросил Габриэль, спохватившись.

– Увы, уже миновали, – ответила стюардесса.

– Ничего, мы здесь еще полетаем, – успокоил сам себя министр.

Габриэль собирался еще полетать над Эверестом, он был в этом уверен.

А тут Шульц, друг Шульц, который, получая из рук Габриэля бразды правления партией всего-то год назад, обещал Габриэлю-министру неприкосновенность, вдруг выкидывает такой номер.

Мог ли человек, прозевавший Эверест, прозевать его во второй раз?

Понимая, что позиции Шульца в партии после ряда непоследовательных решений весьма шатки, Габриэль нанес другу (надо полагать, бывшему) разящий удар.

8 февраля медиаконцерн Funke Mediengruppe публикует интервью с Габриэлем. Свое отношение к истории своего назначения министр вкладывает в уста ребенка. «Моя маленькая дочь Мари сказала мне сегодня утром: «Не расстраивайся, папа, теперь ты сможешь проводить больше времени с нами. Это же лучше, чем с тем бородатым дядькой!»

Сказала ли это дочь или это такая ролевая игра в исполнении Габриэля? Я думаю, что это неважно.

«Se non e vero, e ben trovato», – как говорили в Древнем Риме, – «Хоть это и неправда, но хорошо придумано».

За один день Шульц сдулся. Он публично отказался от поста министра иностранных дел, а партийное руководство он перед этим передал в руки Андреа Налес, первой женщине – лидеру Социал-демократической партии в истории Германии.

Как проголосуют социал-демократы?

440 тысяч членов Социал-демократической партии Германии получили по почте текст коалиционного договора. 4 марта они проголосуют «за» или «против» этого договора.

После партийного съезда, который дал добро переговорам с CDU/CSU, наблюдается рост численности SPD. Все, кто вступил в партию до 6 февраля, получат право принять участие в голосовании.

Кто эти новички – сторонники или противники большой коалиции? Этого уже никакие социологи выяснить не успеют. Да и надо ли? 4 марта всё станет ясно само собой.

На плечи руководства партии легла большая ответственность – от их умения убеждать зависит очень много. Получить 76%, как это было при аналогичном опросе в 2013 году, сейчас нереально. Результат ожидается близким к «фифти-фифти», поскольку всё большую силу набирает лидер молодежного крыла партии Кевин Кюнерт, пассионарный противник участия социал-демократов в коалиции.

Похоже, что Кюнертом движут больше личные амбиции, чем реальная оценка ситуации. Достаточно посмотреть на запад – какое существование влачат социалисты во французской оппозиции, или на юг – в каких руинах те же социалисты после поражения на выборах в Австрии.

Одно дело, если бы старшие товарищи недовольных Jusos, как называют в Германии социал-демократический «комсомол», пошли на поводу консерваторов в коалиционных переговорах. Так нет же, итоги переговоров можно считать «красным» триумфом, особенно после провальных выборов. Какая еще нужна платформа для подъема авторитета партии при таких-то позициях в кабинете министров? То, чего не смогла сделать команда Шульца в предвыборной кампании, она сделала за столом переговоров. Но Кюнерту со товарищи не терпится выйти на лидирующие позиции в партии – любой ценой. Так это мне представляется.

Кюнерт заявляет: «Демократия существует благодаря разногласиям и противостоянию представителей разных политических лагерей. А его почти нет в большой коалиции».

Правильные слова. Только коалиция – это один лагерь. А для разногласий и противостояния существует оппозиция – вот она и есть другой лагерь.

Свои пять копеек в ситуацию не преминул вставить Bild, вбросив информацию о том, что Кюнерт получал помощь от России в проведении в соцсетях кампании против большой коалиции. Пока будут разбираться, правда это или нет, ссылка на модный сейчас «русский след» может сыграть свою роль.

По этому поводу можно заметить, что горячность и категоричность Шульца, приверженность тактике в ущерб стратегии, которые привели к метаниям и частым поворотам на 180 градусов, навели на партию большую порчу, чем любое гипотетическое вмешательство со стороны.

Замечу между строк, что не только социал-демократы будут голосовать за или против большой коалиции. Когда вы получите этот номер журнала, уже будет позади съезд консерваторов, на котором будет поставлен тот же вопрос. По умолчанию, предполагается, что результат этого голосования предрешен. То-то будет фокус, если против коалиции проголосует CDU!

Суждено ли президенту еще раз сыграть главную роль?

В декабрьском номере мы рассматривали варианты развития событий после провала переговоров о «Ямайке». Пришло время поговорить о вариантах, которые возможны в случае несогласия рядовых социал-демократов на коалицию. Первое, что приходит на ум, – повторные выборы. Возможно. Но не сразу и не так просто.

Ни бундестаг не может самораспуститься, ни лидеры партий не могут назначить новые выборы.

Действующий Основной закон писался людьми, у которых еще свежа была в памяти судьба Веймарской республики – как легко она была уничтожена в рамках действующего тогда законодательства. Поэтому в нынешней Конституции Германии стабильность политической системы защищена гораздо лучше.

Если коалиция не состоится, то президент предложит парламенту кандидатуру канцлера. Другой кандидатуры, кроме Ангелы Меркель, не предвидится – она председатель партии, получившей на выборах большинство голосов избирателей.

Тайное голосование должно дать канцлеру абсолютное большинство (50% + один голос), которое в сложившейся ситуации вряд ли возможно. Если такого не случится, то парламент в течение двух недель должен предложить своего кандидата, который точно так же должен получить (и точно так же вряд ли получит) абсолютное большинство.

Если канцлера снова не изберут, то еще через две недели должно быть проведено следующее голосование. На этой стадии для избрания канцлеру достаточно уже простого большинства голосов.

Здесь бразды правления переходят к президенту. У него есть две возможности: утвердить избранного кандидата канцлером – главой правительства меньшинства или распустить парламент и назначить новые выборы, на которые будет отведено 60 дней.

Это мы уже рассматривали, а потому возвращаться к нему не будем, а просто подождем до 4 марта.

Хочется верить, что Германия выйдет из этого кризиса с достоинством. А политики извлекут правильные уроки.

Александр Кротов (Эссен)

Читайте также:

1. Правительство Германии: коалиция или повторные выборы? Журнал «Партнёр», № 12 / 2017. Автор А. Кротов
2. Коалиционные переговоры о формировании правительства ФРГ. Журнал «Партнёр», № 2 / 2018. Автор А. Кротов