Zeitschrift "Partner"

Ну, конечно, конечно! Женечка Беркович, московский еврейский мальчик, не паинька, но умничка, обыкновенный советский вундеркинд. Ну да, как и все такие, он штурмовал вузовские физ/матвершины и, несмотря на заслоны государственного антисемитизма, взошел на некоторые из них

«Подлинный шедевр зрелого мастерства и безупречного творческого расчета, ироничный, едкий, полный юмора и совершенно неполиткорректный роман о людях и цивилизациях стал одним из ярчайших литературных событий года и вошел в шорт-лист премии «Большая книга», писали критики об этой книге в 2012 году

Все-таки, что ни говорите, господа, а слухи о смерти бумажной книги сильно преувеличены. Когда наблюдаешь за движением литературного процесса, за всеми этими конкурсами, фестивалями, ярмарками, – в Кёльне, Франкфурте, Берлине или в Москве, Петербурге, Нью-Йорке, – то везде и повсюду обнаруживаешь настоящий книжный бум

В сталинские времена в Советском Союзе были три самых именитых и уважаемых артиста: Сергей Лемешев, Иван Козловский и Давид Ойстрах. Их знали все, от мала до велика. Все трое были искренне любимы народом и щедро обласканы властью

Какой год выдался тяжелый. И, может быть, самый скверный день этого тяжкого года случился в прошедшем месяце – 6 ноября умер Михаил Михайлович Жванецкий. Писатель, сатирик, актер, неподражаемый исполнитель собственных текстов, киносценарист, телеведущий

Эту книгу, увидевшую свет прошлой весной, обозреватели сразу назвали главным литературным событием года, мастридом, бестселлером, «блестящей русской прозой», сравнили её с «Войной и миром», «Жизнью и судьбой», «Красным колесом», «Архипелагом ГУЛагом», предложили немедленно принять ее автора в «новые русские классики»

Судьбой этим двоим была дарованa большая любовь и долгая жизнь вдали друг от друга. Иx историю в своих воспоминаниях «Повесть о «разделённой любви» рассказал исследователь Арктики и писатель Вениамин Додин. Oн был племянником Екатерины Гельцер, сыном ee кузины Стаси Фанни ван Менк

Невеселый у нас получился финал. Впрочем, я еще не знала, что скоро прочту другие стихи Сергея Плотова. Как я понимаю – про Беларусь. И не только...

В юности, я помню, мы делили людей на тех, кто любит Толстого, и тех, кто ставил выше всех Достоевского. И всерьез составляли психологический портрет поклонников первого или второго русского гения. Вот почему я не удивилась, прочитав дискуссию литературных критиков о том, какой писатель лучше – Людмила Улицкая или Дина Рубина. У кого сюжет круче, персонажи сочнее, интеллектуальное напряжение сильнее

Эту книгу, переведенную с немецкого, российская критика назвала «одной из самых ожидаемых книг года». Когда «Anmerkungen zu Hitler» впервые была опубликована в Берлине, её чрезвычайно высоко оценили в немецком обществе

Легенды про Сергея Плотова я слышу уже лет двадцать. Первый раз увидела на сцене, когда он приезжал на фестиваль театральных капустников «Веселая коза» в мой родной Нижний Новгород. Народ умирал от смеха, еще не зная, что актерский и юмористический дар – лишь одна грань невероятного таланта этого парня

Если бы к Вам пришел сын и сказал: «Мам, я хочу на Марс полететь», то как бы Вы реагировали на это, какими были бы Ваши первые слова – шутливыми, сердитыми, не валяй, мол, дурака, пора и делом заняться? Имя сына этой невероятной женщины, о которой мы расскажем вам сегодня, – Илон Маск.

Много ли вы знаете писателей, пишущих на иврите? Про себя скажу, что  меня бы вопрос этот застал врасплох. И пришлось бы со стыдом признаться самой себе: нет, не знаю я сегодняшней израильской литературы!

Новости продуцировать довольно трудно. А хорошие люди – вот они – тут, рядом с нами. А мы не видим. Не ценим. Не рассказываем о них

В Бонне, на том самом месте, где в 1933 «воодушевлённые» нацистской идеологией студенты предали огню «неправильные» книги, в 2013 году был создан необычный мемориал. Бронзовые тома вмонтированы в брусчатку. Узнавая имена авторов и названия на металлических корешках, я испытывала не только ужас, но и тихое торжество: ведь большую часть этих книг я читала. А значит, они не смогли

Спрос на роман «Чума» Альбера Камю во время нынешней пандемии коронавируса резко возрос во всем мире. Особенно в Италии и Франции. В Италии за считанные дни буквально «Чума» взлетела в рейтинге продаж с 71-го места на 2-ое. Во Франции только за одну мартовскую неделю французы приобрели 1,7 тысяч экземпляров

Ровно 75 лет назад, может быть, даже в дни, когда Вы читаете эти строки, шел по направлению к Берлину воинский эшелон. Вез свежие силы – «добивать фашистскую гадину в логове врага». Свежими силами были раненые, возвращающиеся из госпиталей, и новобранцы – вчерашние школьники

В то лето тридцать шестого года в Германии что-то происходило. Но туристы приезжали, гуляли по Берлину, и никто из них не думал о том, что совсем скоро рванёт, заполыхает новая страшная война…

Так получилось, что с советских времен привычным для нас стало именно в марте говорить о детских книгах. «Книжкина неделя» или «Неделя детской книги» была, да и до сих пор остается хорошей российской традицией. Лев Кассиль, открывая в 1943 году придуманный им литературный праздник, хотел вернуть детям утраченное за военные годы чувство безоблачного счастья и беззаботности

Конспект моей статьи можно было бы уложить в три фразы: «Артист написал роман», «Герой романа – кот», «Тираж мгновенно раскуплен». Звучит интригующе, но не вполне понятно. А теперь что за этим стоит