Наш же сегодняшний рассказ об одном из литературных альманахов, который, по мнению некоторых известных в Германии русскоязычных критиков и литераторов, пользуется вполне заслуженной любовью и уважением.

Составитель альманаха "Семейка" Владимир Авцен родился в 1947 году в городе Донецке, окончил филфак Донецкого государственного университета, член Союза журналистов Украины, член Международной федерации журналистов. В мае 2005 года стал победителем в номинации "Малая проза" на Первом международном литературном и творческом фестивале русскоязычного зарубежья им. А. П. Чехова" в Греции. Автор нескольких книг поэзии и прозы. В Германию переехал в августе 2002 года.

Альманах "Семейка" выходит с 2004 года в городе Вуппертале.

 

- Владимир, как у вас родилась идея выпуска литературного альманаха? Что ей предшествовало?

- Честно говоря, ничего такого я не планировал. Незадолго до отъезда в Германию я участвовал в создании журнала «Дикое поле. Донецкий проект». С первого дня в Германии я включился в поиск интересных, живущих здесь авторов, которые вскоре стали появляться на страницах «Дикого поля»: четвертый номер за 2003 год, к примеру, получился вообще «немецким» – 7 имен. Но когда всего через год после приезда в Германию моя 9-летняя дочь в разговоре со мной споткнулась посреди фразы и спросила: «Ой, а как это по-русски?». Мне стало не по себе. Я вдруг остро почувствовал, что вымывание родного языка из памяти иммигрантских детей – отнюдь не абстрактная проблема. А поскольку чтение – один из главных путей ее решения, то подумалось: необходимо литературное издание, которое было бы интересно и мамам, и папам, и их чадам. Купил родитель себе альманах, а там и для его дитяти что-то интересное. И наоборот, приобрел сборник для ребенка, а там и о нем, взрослом, позаботились. А еще лучше, если они что-то прочтут вместе. Ведь совместное чтение создает в семье особую атмосферу добра и взаимопонимания.

В общем, стали бродить во мне наивные мысли о необходимости русскоязычного альманаха для семейного чтения. Поделился идеей с поэтом Ольгой Бешенковской, зная о ее опыте создания в Германии журнала «Родная речь». Она отнеслась к моей затее весьма скептически, о чем, как человек прямой, мне и сказала: мол, и без того куча всяких (читайте, плохих) альманахов выходит! Я не обиделся - по существу она была права. Но решил всё же попробовать. Когда вышел первый номер «Семейки», она сказала, что ее скепсис поколеблен, а уже о втором номере поделилась лестным отзывом с читателями «Русской Германии».

 

- А откуда все-таки такое необычное название вашего альманаха?

- Да Ольга Бешенковская и навела на мысль. Вы сами знает, как непросто придумать название. У меня было несколько вариантов, но ни один из них мне не нравился. Ну, я и приставал ко всем: посоветуйте. «Назовите альманах «Мишпуха», - сказала Бешенковская, но потом сама же и позвонила: «Нет, не годится, уже есть такая телепередача, да и журнал с похожим названием в Белоруссии выходит».

 А меня настораживал еще и, так сказать, «акцент», который в этом случае у альманаха появлялся, тогда как никакими национальными или религиозными рамками я не собирался его ограничивать. И вдруг я вспомнил, что это слово означает «семья», «семейка» и даже несколько ироничное - «та ещё семейка». Мне иногда говорят: поменяй название, что еще за «Семейка» - несерьезно как-то. Но ведь альманах предназначен для семейного чтения, а ничто, на мой взгляд, так не вредит взаимопониманию людей, как излишняя серьёзность.

 

- А каким образом вы отбираете авторов для своего альманаха? Берете всё, что несут или, может, существует строгий отбор?

- Принцип простой: произведения должны быть талантливы и пробуждать в читателе «чувства добрые». Это не значит, что я предпочитаю какую-то нравоучительно-сусальную литературу. Нет, конечно. Горе, боль, трагедия, смерть – реалии жизни, и в литературе никуда от них не деться. Просто я, во-первых, не перегружаю подобными вещами альманах, а во-вторых, не даю на его страницах откровенно жестоких или циничных вещей. Что же касается конкретных имен, представленных в альманахе, то вы видите, что в большинстве своем это авторы, живущие или жившие в Украине. Это оттого, что я лучше ориентируюсь в их творчестве, со многими знаком лично. Разумеется, сказанное не означает, что для писателей других стран мой альманах закрыт. Я заинтересован в расширении географии авторов. Лишь бы меня как составителя устраивал уровень произведений и они бы не входили в противоречие с задачами альманаха.

 

- Как вы думаете, отличается ли ваша "Семейка" от своих литературных коллег, выходящих в Германии?

Наверное, главное его отличие, что он – для семейного чтения. От читателей я слышал, что альманах получается авторский, теплый. Вообще мое дело, чтобы то, что попадает в «Семейку», отличалось высоким или хотя бы нестыдным уровнем! Удаётся, конечно, не всегда, но я стараюсь! Счастливой удачей считаю то, что привлёк к сотрудничеству блистательного детского поэта и замечательного педагога Вадима Левина, кстати, харьковчанина, живущего сейчас в Германии. Он вначале присматривался к «Семейке», лишь после второго выпуска «сдался». Дело в том, что в разделе «Они сошлись» первого номера ему не понравились слабые, на его взгляд, стихи, написанные детьми. Сейчас в альманахе постоянно публикуются стихи, воспоминания, а также статьи Левина о том, как приобщать детей к книге, точнее, как не отвращать их от чтения и литературного творчества.

 

- В какой-то степени вы уже назвали главную идею вашего альманаха - для семейного чтения. И все-таки, на какого читателя вы рассчитываете?

 - Ну, во-первых, на тех, кто читает что-либо вообще, во-вторых, на тех, кто читает альманахи, в-третьих, на тех, кто читает мой альманах. Шутка, но в ней – горькая правда. Общеизвестно ведь, люди сейчас реже обращаются к книге. Она  еще совсем не отвергнута, но предпочтение отдается специальной литературе и детективно-развлекательному жанру. А спрос на литературно-художественные журналы и альманахи, как известно, давно упал, и процесс этот, похоже, необратим. Поэтому я не строю иллюзий относительно многочисленности своей аудитории, а лишь надеюсь, что кому-то то, что я делаю, нужно. Эти «кто-то» – люди, сами любящие литературу, люди, озабоченные тем, чтобы их дети и внуки получали от чтения радость и не забывали наш великий и могучий…

 

- Многие стали писать в интеграции. Даже те, кто раньше и представить себя не мог в раздумьях над чистым листом. Как вы объясняете этот феномен?

 - Не думаю, что скажу что-то новое. Стрессы, депрессия, дефицит общения… Ностальгия, настраивающая на элегический лад и требующая выхода, переполненность впечатлениями, о которых хочется поведать миру, желание выговориться, рассказать о своей судьбе. Творчество, если можно так сказать, самопсихотерапия. Всё это по-человечески понятно. Но в вашем вопросе угадывается известный подтекст: «А хорошо ли, а нужно ли это?» Вот здесь как раз всё очень непросто. Думаю, тех, кто в иммиграции впервые начал рисовать, петь, танцевать или играть на скрипке – всё же значительно меньше, чем занявшихся литературным творчеством. Объяснение на поверхности. Как правило, речь идет о сравнительно немолодых людях. Рисовать или лепить (про скрипку уже не говорю) нужно учиться, а писать (всеобщее среднее образование!) с детства умеют практически все. При этом нередко не всё благополучно обстоит даже с обычной грамотой (русский язык ведь чрезвычайно сложен), я уже не говорю о литературных достоинствах таких текстов! (Конечно, здесь бывают счастливые исключения, когда «где-то возле сорока вдруг прорывается строка», как это случилось с талантливым харьковским поэтом Анной Фишелевой, впервые взявшей в руки перо в 54 года. Но это - исключения). Не вижу ничего плохого, если у человека появляется потребность расширить свою аудиторию: завел сайт в Интернете, издал книгу и раздарил ее всё тем же друзьям-знакомым. Но литературный талант, как любой другой дар – дело в принципе редкое, даже редчайшее. Не всё, что написано в столбик, можно назвать стихами. Замечательный, имеющий полное право так называться поэт Инна Лиснянская как-то сказала: «Я - не поэт, я - стихотворец», продемонстрировав тем самым не только личную скромность, но и высочайшее уважение к этому званию. А у многих людей, срифмовавших «ушёл-пришёл», нередко появляется уверенность, что они уже поэты! (Я говорю о стихах, но это, разумеется, имеет отношение и к прозе). Вот здесь и появляются проблемы. Таким людям  кажется, что альманахи, охотно предоставляющие страницы любителям, уже не для них, а серьезные издания их не публикуют. Человек начинает видеть в этом чьи-то происки, страдает, озлобляется.

 

- Бытует мнение, что русской литературы в Германии нет. Есть только русская графомания...

- Знаете, не люблю, даже боюсь обобщений. Ну, когда говорят: все немцы такие, все русские сякие, все евреи перетакие… В обобщениях всегда есть опасная неправда. Утверждение «все писатели-эмигранты - плохие» – из этого же ряда. Слышится здесь и некий столичный снобизм: мол, в провинции (а эмигрантская литература - провинция по-своему) ничего путного по определению быть не может. Но, во-первых, плохих авторов хватает в России, Украине, Казахстане; альманахи и журналы и там не все сплошь заполнены шедеврами. Во-вторых, и в сетевой, и в печатной литературе можно при желании найти немало подлинного, достойного уважения. На мой взгляд, о явлении надо судить всё-таки по лучшим его проявлениям. Откроем прекрасный альманах «Русский литературный Мюнхен», где представлено творчество Бориса Хазанова, Ларисы Щиголь, Вадима Перельмутера, Тамары Жирмунской и других писателей, которыми Мюнхен может гордиться! Имена значительных литераторов-эмигрантов можно обнаружить и в международном альманахе «Век ХХ1»: скажем, Илья Фаликов, Вадим Фадин, Даниил Чкония, Ольга Бешенковская, Мария Каменкович. Если говорить о журналах, широко предоставляющих свои страницы эмигрантским писателям, среди которых немало достойных имен, то это прежде всего «Крещатик». Я меньше знаком с «Литературным Европейцем», но и там можно встретить хорошую литературу. Много лет на страницах журнала «Партнёр» Даниил Чкония ведет рубрику «Литературный Рейн», где планка в большинстве своем достаточно высока. С прошлого года появились «Зарубежные записки», которые поставили задачу представлять читателю сегодняшний литературный процесс. Журнал на глазах набирает силу и дай ему Бог долгих лет жизни!

Не сомневаюсь, что немало хороших авторов и в среде российских немцев, просто пока что я не слишком хорошо знаком с пишущими людьми этого круга, именно поэтому не называю конкретные имена. Впрочем, в последнее время я начал восполнять существующий пробел. Могу отметить детские стихи поэтессы Надежды Рунде, стихи Ивана Бера, наслышан о прозе Виктора Гейнца...

А вообще мне кажется, что сегодня делить литературу на эмигрантскую и неэмигрантскую бессмысленно. Многие русские писатели, живущие вне России, активно участвуют в литературном процессе своих географических родин: издают там книги, печатаются в уважаемых толстых и не очень толстых журналах. Буквально на днях прочел, что писатель из Германии Александр Фитц стал лауреатом Всероссийского литературного конкурса на премию имени Н.М. Рубцова за 2005 год в номинации «За пропаганду творчества выдающегося русского поэта». Известность и значимость литератора, таким образом, сегодня меньше всего зависят от места его проживания. Дина Рубина - в Израиле, Алексей Парщиков - в Германии, Людмила Улицкая (если ещё не уехала) - в России…  И что?!

В Германии сейчас, кроме названных выше, живут и творят блестящий пародист Виктор Рубанович, автор замечательной иронической прозы Генрих Шмеркин, талантливые поэты Демьян Фаншель и Марина Гершенович. Само собой, я перечислил не всех, достойных упоминания. Если же сюда добавить имена русских литераторов из других европейских стран, Америки, Израиля, то счет пойдёт на многие десятки! А это говорит о том, что русская зарубежная литература скорее жива, чем мертва. С чем я нас, читателей, и поздравляю…

 

Светлана Фельде (Хеннеф)