Ликбез на крови

Белые пятна Великой войны

Леонид Строев (Саарбрюкен)

Великая Отечественная война. Год 1942. Что мы знаем о событиях этого страшного года? Историки, писатели и кинематографисты неоднократно и подробно рассказывали нам о победе под Сталинградом, о стойкости и героизме советских солдат, защитивших этот город и не позволивших немецким армиям форсировать Волгу. Но вот почему немецкая военная машина летом сорок второго, преодолев огромные пространства, вышла к Волге и Кавказу? Почему Красная армия, накопившая, казалось бы, опыт сорок первого года, опять потерпела сокрушительное поражение? Вопросов, содержащих слово «почему», можно задать множество.

Известно, что Сталин в 1942 планировал победоносное завершение войны, а потому бескомпромиссно спорил с англо-американскими союзниками о признании западных границ СССР. По его мнению, это было в тот момент чрезвычайно актуально. Но победный марш на запад не состоялся, а вместо этого врагу вновь были отданы огромные территории, полтора десятка советских армий были наголову разбиты, а людские потери оказались наивысшими за всю войну.

Начало года внушало оптимизм

В конце 1941 года после ряда катастрофических поражений Красная армия всё же сумела провести крупные наступательные операции под Ростовом и Тихвином, а также «развеять миф о непобедимости германской армии» на полях Подмосковья.

К Верховному главнокомандующему И. В. Сталину вновь начала возвращаться былая уверенность. Преодолев кризис под Москвой, он счел, что война теперь пойдет по той же колее, что и в далеком 1812 году: враг разбит, настало время его преследования и окончательного разгрома.

В директивном письме Генштаба СССР от 10 января 1942 года говорилось: «Немцы хотят выиграть время и получить передышку. Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки и гнать их на запад без остановки…»

Это решение поддержали все командующие фронтами, при этом они докладывали о своих грандиозных успехах, просили резервы и обещали разбить стоящие перед ними немецкие части. Главком Юго-Западного направления Тимошенко собирался наступать на Харьков и разгромить 6-ю немецкую армию, Мерецков хотел окружить и уничтожить 18 армию Кюхлера, Конев — 9 армию Моделя, а Жуков предлагал ликвидировать на Ржевско-Вяземском плацдарме чуть ли не всю группу армий «Центр».

Что это было? Приступ коллективной эйфории или вирус массового подхалимажа, распространившийся среди советских генералов и маршалов? Их позиции основывались также на фантастических цифрах вражеских потерь, представленных разведуправлением Генштаба. Так, например, к 1 марта 1942 г. потери вермахта на Восточном фронте с начала войны оценивались в 6,5 млн. человек. Заметим, что за 6 лет Второй мировой войны фактические потери германских вооруженных сил на всех фронтах составили около 6,9 млн. человек, а на 1 марта 1942 года потери немецких сухопутных сил на Восточном фронте достигли лишь 1, 006 млн. человек, т.е. вшестеро меньше, чем считали Сталин и его Генштаб. В то же время собственные потери они преуменьшали в 2-3 раза. Таким образом, сложившееся соотношение сил члены Ставки преувеличивали в свою пользу. Они также переоценивали «организаторские способности начальствующего состава» Красной армии, «опытность и прозорливость» ее генералов.

К середине января Красная армия, еще не оправившаяся от поражений, девятью фронтами перешла в наступление. Сталин и его полководцы считали, что Красная армия теперь достаточно сильна, чтобы разгромить немцев, которые, по их мнению, уже не были способны на крупные операции.

Направление главного удара

Командующий Юго-Западным направлением маршал Тимошенко и член Военного совета Хрущев представили в Ставку ГКО выкладки своего начальника штаба, генерал-лейтенанта Баграмяна о реальных предпосылках для нанесения мощного удара по немецким войскам на Южном направлении. На этом направлении германские силы были представлены девяноста дивизиями, сорок из которых были сформированы союзниками Германии: итальянцами, румынами, венграми и словаками.

План Тимошенко показался Сталину очень заманчивым. Главный удар армии Юго-Западного направления планировали в сторону Харькова с тем, чтобы рассечь позиции шестой армии противника, которую после смерти фельдмаршала Рейхенау принял генерал-полковник Паулюс. В ходе наступления было намечено освободить Днепропетровск и важный железнодорожный узел Синельниково. Тем самым создавался прекрасный плацдарм в среднем течении Днепра.

Успех этой операции позволял отбросить группу армий Юг с Украины и одновременно ставил армии группы Центр в опаснейшее положение между войсками Тимошенко и Жукова.

Хотели, как лучше, а получилось, как всегда

Это наступление оказалось очередной авантюрой и было заранее обречено на провал. Причины этого провала характерны для советского генералитета в этот период войны.

Во-первых, план наступления не был подкреплен данными разведки. О том, что именно на этом направлении противник сам готовил генеральное наступление, Советскому командованию не было известно до самого конца наступательной операции.

Во-вторых, все резервы Ставки Главного командования находились в тылах Западного фронта, и поэтому наступающие части Юго-Западного фронта были вынуждены обходиться своими явно недостаточными силами.

И, наконец, самое главное: совершенно отсутствовало управление войсками на таком уровне, как это было необходимо при проведении подобных операций и как было отработано в вермахте. Взаимодействие сухопутных и бронетанковых сил с авиацией было просто отвратительное, правая рука не ведала, что делает в это время левая.

И вот результат: армии Тимошенко растянулись, напоминая с воздуха огромную колбасу. Фланги, не подкрепленные бронетанковыми соединениями и полками противотанковой артиллерии, оказались открытыми для атак противника. Конечно, немцы этим немедленно и в полной мере воспользовались: последовал мощный ответный удар группы немецких армий Юг. Его спланировал и блестяще провел командующий Первой танковой группой Эвальд фон Клейст.

Вначале последовал отвлекающий удар на Воронеж, и Тимошенко по ходу наступления затеял совершенно ненужную перегруппировку своих войск. Этим он лишил общевойсковые армии танковой поддержки. Вместо того чтобы наносить ответные контрудары танковым кулаком, он окончательно распылил свои танковые силы.

  Единственное, что еще можно было предпринять в этой ситуации, — это перейти к обороне и, оперируя танками, наносить контрудары. Этого сделано не было, и танковые ножницы Первой танковой группы Эвальда фон Клейста стали энергично рассекать наступающие колонны советских войск, отрезая авангардные соединения от штабов.

В результате семнадцатая и шестая полевые армии немцев взяли в стальные клещи окружения практически все ударные силы Тимошенко. Только на первой фазе окружения были взяты в плен 230 000 советских солдат и офицеров. Противнику достались 1200 советских танков, которые при грамотном руководстве войсками и квалифицированной подготовке советских танковых командиров могли бы нанести мощный ответный танковый удар. Противнику была оставлена огромная масса артиллерии и военного снаряжения.

Непродуманное наступление Юго-Западного фронта с треском провалилось, а дорога на Кавказ и к Волге была полностью свободна от советских войск. Шестая армия Паулюса, постоянно ощущая рядом бронетанковые колонны фон Клейста, начала победоносное наступление к большой излучине Волги, а Первая танковая армия вышла к Эльбрусу.

Оказывается, они только учились

Объяснения неудач 1942 года были предложены самим Сталиным. Во-первых, он традиционно обрушился на западных союзников, не открывших своевременно Второй фронт в Европе. (Мы писали о событиях, связанных с открытием Второго фронта в статье «Фронт второй, или.. первый» («Партнёр» № 8/2007).

Во-вторых, в ход снова был пущен довод о превосходящих силах противника. Впрочем, эти самые «превосходящие силы» были только в сообщениях Совинформбюро.

Возникает вопрос: как же воевала наша «непобедимая и легендарная», как ею командовали полководцы, «вооруженные самой передовой в мире военной наукой»?

Советские маршалы в своих мемуарах не только использовали доводы, предложенные генералиссимусом, но, кроме того, для объяснения своих провалов придумали совершенно уникальное оправдание: оказывается, в 1942 году они еще не умели воевать. Все они — руководители фронтов, командующие армиями, начальники штабов с детской непосредственностью сообщают, что пока только учились, присматривались к противнику, накапливали опыт! Это учение дорого обошлось Советской армии: погибло 6-7 млн. наших солдат и офицеров.

Почему сегодня мы не можем назвать точную цифру? Оказывается, цифры уточняются до сих пор! Добавим к этому 48 млн. гражданского населения, пережившего все тяготы оккупации.

Если были ученики, значит, были и учителя

Из генералов вермахта, проведших успешные опрации в 1942 году, наиболее известны генерал-фельдмаршал Ф. Паулюс, генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн и генерал-фельдмаршал Э. фон Клейст. На послевоенной судьбе Эвальда фон Клейста хотелось бы остановиться подробнее.

Сталин считал фон Клейста одним из своих самых заклятых врагов. Он знал, какую роль сыграл этот немецкий полководец в катастрофе сорок второго года. После судебного процесса в Нюрнберге советские органы добились того, чтобы пленный и осужденный генерал-фельдмаршал был переведен из тюрьмы в Белграде в СССР и помещен во Владимирский централ — одну из самых тяжелых советских тюрем. Там он и умер 15 октября 1954 года.

Эвальд фон Клейст был единственным немецким фельдмаршалом, умершим в советской тюрьме.