ВАЛЕРИЯ НОВОДВОРСКАЯ: «Если объявить Ходорковского узником совести, то в России окажется слишком много политзаключенных»

«Фигура Валерии Новодворской в первый раз привлекла мое внимание три года назад, когда я написал о ней эссе „Бабушка русской революции“ (Штрихи к портрету Валерии Новодворской), — рассказывает журналист Евгений Кудряц, - но я всегда хотел получить информацию из первых рук.

С третьей попытки мне это удалось, так как г-жа Новодворская была постоянно занята: сначала гиперактивной подготовкой к съезду СПС, а затем не менее бурным оплакиванием его кончины».

Но всё же Евгению Кудряцу удалось побеседовать с Валерией Ильиничной.

Валерия Ильинична, в девятнадцатилетнем возрасте Вы написали стихотворение антисоветской направленности «Спасибо, партия, тебе!». Почему Вы его написали и откуда у Вас в столь юном возрасте была такая ненависть к советской власти?
Я написала не только одно стихотворение, у меня был цикл, посвященный Чехословакии. Но я еще пошла во Дворец Съездов разбрасывать листовки: одну — с этим стихотворением, а другую — с призывами к вооруженной борьбе и свержению власти. У меня были крайние убеждения еще тогда, когда мало кто вообще об этом говорил. Так случилось, что иногда в Советском Союзе рождались люди, которые ненавидели этот строй. Для меня существование в СССР было противоестественно еще с детского возраста: то, как было все устроено, мне претило. По своей природе я — индивидуалист, а когда я узнала про ГУЛАГ, то стала вполне сформировавшимся врагом системы. Когда мне было 15 лет, состоялся процесс по делу Даниэля и Синявского, а когда исполнилось 18 лет — произошло вторжение советских войск в Чехословакию. Тогда мне вообще стало всё ясно и было даже как-то неудобно оставаться на свободе.

Вся Ваша жизнь проходит в борьбе, на Вашем веку сменилось несколько политических режимов, но Вы, являясь «вечным оппозиционером», постоянно протестуете против существующей власти.
Вы не правы, так как режим, к сожалению, не менялся, а менялись лишь люди. Можно сказать, что была только ельцинская попытка этот режим изменить, в период с 1991 по 1994 годы, но когда началась чеченская война, то на этом всё закончилось, и опять вернулся советский режим. Однако после 1999 года, когда Путин стал премьер-министром и началась вторая чеченская война, а он затем занял президентский пост, можно снова говорить о возвращении советского режима.

По словам писательницы Светланы Алексиевич «У войны — не женское лицо». А какое, по-вашему, лицо у политики?
Я не знаю, какое у политики лицо, я ею никогда не занималась. Я — интеллигент, я — правозащитник, я — нонконформист и вольнодумец. «Демократический союз» назвал себя политической партией в 1988 году назло, т.к. многопартийная система была запрещена, но на самом деле мы скорее миссионеры, чем политики.

Кто Вы: «жаворонок» или «сова»?
Евгений, давайте Вы не будете задавать мне глупые вопросы! Если Вы имеете в виду, когда я встаю, то тогда я в принципе — сова. Этим мы, пожалуй, и ограничимся...

Валерия Ильинична, Вы были на некоторое время отлучены от эфира радиостанции «Эхо Москвы». Почему это произошло?
Это — полная ерунда! После этого я много раз там была. Действительно, у Алексея (главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» — прим. автора) было очень неприятное «свидание» с Путиным в Сочи. Венедиктова там обозвали врагом и зачитывали ему отрывки нескольких выступлений, в том числе и моего. Алексей, желая сохранить «Эхо», объявил, что отлучает меня от него, но радиослушатели ему устроили ТАКОЕ и взяли его штурмом, так что Венедиктову стало стыдно и он снова меня позвал на «Эхо». Это было кратковременное «отлучение».

Теперь мы поговорим о телевизионной программе «К барьеру», в которой Вы участвовали вместе с Марией Арбатовой. Как Вы думаете, почему телезрители поддержали не Вас, а Вашего оппонента? (Программа была посвящена участи Светланы Бахминой, которую, несмотря на беременность, отказались выпустить из СИЗО. На момент выхода этого номера «Партнёра» она по-прежнему находится в тюрьме с новорожденным ребенком — прим. автора).
Всё очень просто: голосование было в мою пользу до тех пор, пока Мария Арбатова не употребила характерное для советского народа выражение: «Светлана Бахмина была богатой и получала огромные гонорары от ЮКОСа и вообще купалась в золоте». Россия — очень левая страна, поэтому реальность такова, что Путин мог безнаказанно посадить Ходорковского и раскулачить «ЮКОС». В любой другой стране это стоило бы ему власти. А здесь ему задавали только один вопрос: «Когда Вы посадите всех остальных олигархов?». Так что исключительно поэтому по результатам голосования выиграла Мария Арбатова.

Вы только что упомянули Михаила Ходорковского. Почему его все считают только экономическим преступником, и никто не хочет говорить о политической подоплеке его уголовного дела?
Кого Вы имеете в виду под словом ВСЕ?

Я говорю о том, что так считают обыватели, не говоря уже об общественном мнении. Начнем с того, что в России вообще не существует никакого общественного мнения. Все правозащитники признают Ходорковского узником совести и политическим заключенным, но международная организация «Amnisty Internation» не присвоила ему этот статус по очень простой причине: если объявить Ходорковского узником совести, то в России окажется слишком много политзаключенных и западным лидерам будет просто неудобно садиться с Путиным за один стол. Предательство Запада здесь очевидно, поэтому они решили этот вопрос таким образом: в России нет никаких политических заключенных, а есть взяточники, воры и расхитители. Сергей Адамович Ковалев из-за этого порвал всякие отношения с «Международной амнистией», но, как говорится, Бог им судья! Запад в очередной раз доказал свою полную несостоятельность!

Многие годы Вы были соратницей Константина Борового, но в последнее время его не видно на политической арене. Вы по-прежнему поддерживаете отношения с этим человеком?
Где Вы хотите увидеть этого порядочного человека, выкинутого из политики, где эта арена? У нас телевидение полностью захвачено властью, и мы можем появляться только иногда на «Рен ТВ», и Константин Боровой также изредка бывает у Соловьёва в программе «К барьеру», иначе эту передачу вообще закроют, так что появляться ему негде. Константин Боровой как был противником власти, так им и остается, именно поэтому его нигде не видно, но мы с ним — очень близкие друзья.

Я с интересом узнал, что Вы являетесь противницей проведения зимней Олимпиады в 2012 году в Сочи. Эта информация соответствует действительности?
Разумеется, соответствует! Диссиденты выступали против проведения летней Олимпиады в Москве в 1980 году. По тем же причинам мы выступаем и против проведения Олимпийских игр в Сочи, чтобы не формировать авторитарные режимы, чтобы не закапывать еще глубже наших политзаключенных. Решение о проведении Олимпиады, я думаю, было куплено Путиным, благо деньги тогда были. А о том, чтобы эту Олимпиаду пробойкотировало побольше стран мира, — мы позаботимся!

После освобождения из ссылки Андрея Дмитриевича Сахарова большая группа советских диссидентов была выпущена на Запад. Но Вы, тем не менее, остались на Родине, почему?
После освобождения Сахарова многие диссиденты, наоборот, вернулись, например, Любарский. На Запад их и раньше выпускали и достаточно охотно, лишь бы они не занимались своей деятельностью. Многих хотели выслать или на Запад, или на Восток. Войнович, Аксенов были оппозиционерами, и очень многие получали предложение об отъезде.

А Вам такое предложение поступило? Мне такого предложения не делали, так как моя позиция — нежелание отправляться на Запад — была слишком очевидной. Организация под названием КГБ меня очень хорошо знала, поэтому эти попытки оказались бы абсолютно бесполезными: я никогда бы не оставила поле битвы, которым является Россия, а в те годы — Советский Союз.

Если бы вопрос стоял жестко: тюрьма или высылка, то что бы Вы выбрали?
Я бы, естественно, выбрала тюрьму, так как ее я постоянно и выбирала. Меня и горбачевская перестройка застала в Лефортово, и августовский путч 1991 года — тоже.

Я знаю, что к Вам в свое время применялись разные методы воздействия, в том числе и психотропные. Это не повлияло на Вашу психику?
Нет, не повлияло, потому что даже там были люди, которые не хотели сотрудничать с режимом, поэтому они делали вид, что чем-то меня лечили, иначе я не разговаривала бы сейчас с Вами.

Вы читаете, что о Вас пишут, например, в Интернете?
Специально я это не читаю, но когда бывают лестные отзывы и какие-то концептуальные статьи, то да. Читать всё вранье, которое обо мне пишут — это вообще бессмысленное дело.

Но у Вас, насколько я знаю, в Интернете есть «Живой Журнал»...
Есть, но я очень редко им пользуюсь. Я вообще не работаю с Интернетом, у меня даже компьютера нет. В том, что мне нужно, мне помогают товарищи по партии. Например, они печатают мои статьи для журнала «New Times», а для портала «Грани» я пишу от руки.

Вы упомянули журнал «New Times». Получается, что Вы подчиняетесь начальству или у Вас такового нет?
Мое начальство — Ирэна Лесневская, которая на свои деньги создала единственный свободный журнал в стране. Она собрала туда всех нонконформистов, включая остатки НТВ, например, Виктора Шендеровича, который тоже для нас пишет, и с этим начальством можно поладить, так как оно является моим единомышленником.

Но у вас есть и непосредственный руководитель — главный редактор журнала Евгения Альбац.
Евгения Альбац, между прочим, тоже — мой единомышленник и состоит в тех же расстрельных списках врагов народа, что и я!

Спасибо, партия, тебе
За всё, что сделала и делаешь,
За нашу нынешнюю ненависть
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе
За всё, что предано и продано,
За опозоренную Родину
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе
За рабский полдень двоедушия,
За ложь, измену и удушие
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе
За все доносы на доносчиков,
За факелы на пражской площади
Спасибо, партия, тебе!

За рай заводов и квартир,
На преступлениях построенных,
В застенках старых и сегодняшних
Изломанный и черный мир…

Спасибо, партия, тебе
За ночи, полные отчаянья,
За наше подлое молчание
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе
За наше горькое неверие
В обломки истины потерянной
В грядущей предрассветной мгле…

Спасибо, партия, тебе
За тяжесть обретенной истины
И за боев грядущих выстрелы
Спасибо, партия, тебе!

                        1969 г.