Книги А. Фитца неизменно пользуются большим читательским успехом.

Сергей Дебрер

Редакция предлагает читателям фрагмент очерка «Тайны немецкой души» из новой книги А.Фитца «Утро в раю».

Александр Фитц

Мой добрый знакомый, доктор философии Эдуард Оганесян (несгибаемый диссидент при всех властях и режимах), однажды рассказал следующую историю.

Как-то, в бытность шефом армянской службы радио «Свобода», которое тогда размещалось в Мюнхене, он подъехал на своём «мерседесе» к радиостанции. Глянул – на стоянке ни единого свободного места. А Эдуард очень спешил. Ему нужно было срочно взять какую-то бумажку и мчаться на другой конец города. Он припарковался поблизости от входа, но в неположенном месте, включил аварийный сигнал и выскочил из машины. Неожиданно его окликнул незнакомый баварец:

 

– Извините, мой господин, но вы, оставляя здесь машину, нарушаете правила.

 

– Я знаю, – виновато улыбнулся Оганесян, – но я буквально на пару минут. Я здесь работаю. И мне всего-то нужно взять один документ, а потом я уеду.

 

Местный немец, примерно того же возраста, что и Эдуард, тоже улыбнувшись, сказал:

– Я вас прекрасно понимаю и чрезвычайно вам сочувствую, но вы нарушаете правила. Я вас предупреждаю, что буду вынужден записать номер вашей машины и сообщить в полицию.

– Можете засечь время. Я вернусь ровно через четыре минуты! – ответил ему Оганесян и скрылся за металлическими воротами радиостанции.

Обернулся он даже быстрее – минуты за три, так как действительно очень спешил, и чуть не рухнул на тротуар, когда застал немца, сверяющего номер автомобиля с записью на клочке бумаги.

– Вы действительно хотите сообщить в полицию?! – возмущенно заорал Оганесян. – Это же черт знает что! Это же…

 

– Не горячитесь, мой господин, – грустно улыбнулся мюнхенец, – но ведь я вас предупредил, и вы действительно нарушили закон.

К вечеру Эдуард забыл об этом комичном инциденте, но через десять дней получил уведомление, что он оштрафован за стоянку в неположенном месте.

 

Его возмущению не было предела. Сумма, конечно, была плевая. Но сам факт доносительства привел нашего кавказца в неописуемую ярость. Эпитеты, которыми он награждал Мюнхен, его жителей и Германию в целом, по вполне понятным причинам я опущу. Он всем рассказывал эту «ужасную» историю, и ему сочувствовали. Все, кроме его ближайшего друга – немца по происхождению и мюнхенца по рождению Клауса Эрлиха.

Клаус сказал Оганесяну:

– Эдуард, представь, что поздно ночью ты возвращаешься домой и в одной из темных подворотен видишь, как трое здоровенных детин насилуют ребенка. Что ты сделаешь?

– Я их убью! – сказал Оганесян.

– Но их трое, они молоды и вооружены, а ты стар. Скорее, это они тебя убьют, – возразил Клаус. – Может быть, ты не будешь вмешиваться?

– Тогда я не смогу спокойно засыпать ночами! Этот кошмар будет вечно стоять перед моими глазами! – вскричал Оганесян.
– Ну, слава богу, – засмеялся Клаус, – теперь, как мне кажется, тебе понятны чувства, терзавшие того баварца, перед тем как он позвонил в полицию. И ты не будешь столь суровым в оценках его поступка. Ведь он просто выполнил свой долг…

 

Прошло ещё какое-то время. Оганесян уехал в Амстердам на деловую встречу. Переговоры прошли успешно, и вечером все они крепко выпили. Неожиданно позвонили из Мюнхена и сообщили, что ему нужно немедленно, не мешкая ни минуты, отправиться в баварскую столицу, где именно этой ночью будет обсуждаться важнейший вопрос их дашнакской партии, и на это экстренное обсуждение из Греции, Швейцарии, Франции и Ливана специально прилетели другие партийные лидеры.

Что делать? Нужно ехать. Друзья водрузили Эдуарда за руль его «мерседеса», так как самостоятельно передвигаться ему было трудно, а о другом способе передвижения, например, поезде, почему-то никто не подумал, и он отправился в путь.

 

На границе между Голландией и Германией, а она тогда существовала не только на географической карте, Оганесяна остановили немецкие полицейские. Проверив документы, они в весьма тактичной форме предложили ему дунуть в специальную трубочку прибора, определяющего содержание алкоголя в крови. Кстати, эта их просьба до сих пор восхищает и удивляет Эдуарда, так как, по его словам, дух в салоне авто стоял такой, что букет свежесрезанных цветов, который зачем-то сунули ему друзья, моментально завял.

 

Оганесян, не сопротивляясь (а чего тут сопротивляться, когда и так всё ясно), изо всех сил дунул в эту самую трубку. Неожиданно в приборе что-то пискнуло, а стрелку зашкалило.

– Вот видишь, – сказал один полицейский другому, – я же тебе говорил, что этот новый прибор никуда не годится. Посмотри – он показывает, что этот человек мертв, но он-то жив.

– Да, – согласился с ним напарник, – нужно будет написать рапорт, чтобы эти дурацкие новинки вернули тем, кто их придумал.

 

Потом, обернувшись в сторону оцепеневшего за рулем Оганесяна, добавил:

 

– Езжайте, езжайте, вы свободны.

При первом удобном случае Эдуард, захлебываясь и размахивая руками, рассказал эту историю, случившуюся с ним, Клаусу. Вывод же его был не в пользу немцев.

 

– Ты снова не прав, – сказал ему Клаус. – Мы привыкли действовать четко по инструкции и соблюдать законы. Где бы это ни было и чего бы это ни касалось. Может, кому-то это и кажется смешным, глупым, непрактичным, но уж такими мы уродились…

Что же касается Оганесяна, то он, услышав это объяснение, резко изменил свое мнение о немцах и стране, в которой прожил два десятка лет, и впоследствии не раз говорил мне:

– Поэтому, наверное, Германия и богата, хотя войну проиграла. А вот Советский Союз – беден, хотя войну выиграл.

 

Эту историю Эдуард Оганесян, покинувший «Свободу» и возглавивший Мюнхенский институт исследования армянских проблем, рассказал мне весной 1998 года. А через несколько месяцев он принял решение возвратиться из эмиграции на родину. На вопрос: зачем он это делает, Эдуард, пожав плечами, ответил: «Почему ты не спрашиваешь птиц, какая сила влечет их в те края, где они появились на свет? Я покинул Армению по принуждению, а возвращаюсь туда по зову сердца».

И в этот момент я очень его зауважал. И сейчас, спустя годы, уважаю не меньше. За то, что остался он тем, кем родился. А родился он армянином. Что это значит? Подробнее я вам отвечу позже и в другой книге, а сейчас только один фрагмент, связанный с Баварией, происхождением баварцев и Оганесяном. Но вначале поясню, что такое Бавария.

Большинство ученых склоняется к мнению, что нынешние жители этой федеральной земли с их уникальным диалектом и традициями – потомки трех этнических групп: римлян, которые остались здесь после сражений с германцами, кельтов, издревле населявших эти места, и пришедших с севера германцев. Ну а слово «баварцы» происходит от племени die Bajuwaren, которое в начале VI века, переместившись из Богемии, заняло территорию нынешней Баварии.

Такая разнородность происхождения рождала и рождает забавные ситуации. Например, еще в ХХ веке жители деревни Партенкирхен в Верхней Баварии, считающие себя прямыми потомками римлян (это поселение было основано римлянами как перевалочный пункт на торговом пути в Аугсбург), не вступали в брак, чтоб «породу не портить», с «германцами» – жителями деревни, расположенной по другую сторону улицы и называвшейся Гармиш. Кстати, и те, и другие были очень недовольны, когда Адольф Гитлер в преддверии Олимпийских игр 1936 года объединил обе эти деревни и назвал созданный волевым решением городок Гармиш-Партенкирхеном.

По другой версии – прародители нынешних баварцев частью пришли с Голанских высот, а частью – из Африки, с территории нынешнего Судана. Эту гипотезу в 1976 году выдвинул мюнхенский историк Фриц Бертольд. Отстаивая ее, он предлагал взглянуть на жителей баварских деревень, особенно затерявшихся в глубинке: невысоких, смуглокожих, темноволосых, широкобровых. А вот по третьей версии праотцы и праматери современных баварцев явились с Ближнего Востока и были… армянами. Возглавлял их человек по имени Байерян.

Эту версию как раз и выдвинул мой друг профессор Эдуард Оганесян. Так, он утверждает, что, работая в Баварском архиве, обнаружил старинный трактат, подтверждающий армянские корни современных баварцев. Я с ним не спорю. Зачем? Если кто-то считает, что баварцы и есть древние армяне или, по крайней мере, их родные братья, пусть считает. Тем более что от этого никому не плохо.

А вообще-то нынешние баварцы народ в большинстве консервативный, религиозный, ревностно следующий традициям. По статистике, у них самые крепкие в стране семьи, меньше, нежели в остальных землях Германии, разводов и больше детей. А еще люди они независимые, сохранившие свой, даже остальным немцам непонятный диалект.

Новую книгу популярного писателя Александра Фитца «Утро в раю» можно заказать через " берлиский книжный каталог «Геликон»" .
Тел.: (030) 323-4815, (030) 327-64-638.