Ирина Навара-Себастьян (Франфурт-на-Майне)

Лишение родительских прав – крайняя мера

Как ни странно, но зарубежная пресса и даже некоторые немецкие СМИ нередко публикуют сведения, противоречащие действительности и порочащие исполнительную власть ФРГ, рассказывая о легкости, с которой любой чиновник Ведомства по делам детей и юношества (Jugendamt) и даже сотрудники каких-то структур по защите прав детей могут забрать ребенка из семьи, невзирая на протесты родителей и не имея на то соответствующих полномочий. Подчеркиваем: никаких иных альтернативных организаций, кроме Jugendamt`а и семейного суда, допущенных к решению судьбы ребенка, в Германии нет и не было.

 

Шестая статья Конституции Германии гласит:

1. Брак и семья находятся под особой защитой государства. 2. Под понятием «семья» понимаются отношения между родителями и их детьми как конституционная гарантия института семьи и брака. Забота и воспитание детей являются естественным правом и первейшей обязанностью родителей. Приоритетными в семье являются интересы ребенка, служащие барьером на пути вмешательства государства.

§ 1666 Гражданского кодекса ФРГ (BGB) декларирует:

1. Если здоровье ребенка, его душевное и физическое состояние свидетельствуют о явном нарушении родителями законодательных обязанностей по воспитанию и обеспечению должного развития, семейный суд Германии принимает официальные меры, направленные на ограждение ребенка от опасности и предоставление идущего во благо и гарантированного Конституцией права гармоничного развития. К самой критической мере воздействия относится лишение родительских прав и принудительный для родителей отъем ребенка с последующим размещением в гарантирующих нормальное существование условиях. В Ведомстве по делам детей и юношества я беседовала с г-ном Гуи Вальтером (Guy Walther), начальником службы по надзору за обеспечением прав детей. Тема нашей беседы: «Причины и процедура лишения родительских прав в Германии».

Ведомство получает тревожный сигнал

Корни недостаточной родительской заботы о детях произрастают из бытовых проблем: неустроенной жизни, неудачного брака, кризиса семейных отношений, рождения ненужного ребенка, которые нередко приводят к алкоголизму. Жертвой этих неурядиц часто становится ребенок. Печальной процедуре лишения  родительских прав предшествует серия тревожных показаний, данных ближайшими родственниками или компетентными сотрудниками детских учреждений, осуществляющих присмотр за детьми вне семьи. Если маленький человек регулярно появляется в детском саду или в школе с синяками, следами побоев, неухоженный, голодный, нездоровый или вообще исчезает из школы (нарушение Закона об обязательном посещении школы), у администрации появляется подозрение в злоупотреблении родителями своим приоритетным положением. В ведомство поступает сигнал тревоги, побуждающий сотрудников к необходимым действиям.

Сообщения соседей или «друзей семьи» воспринимаются весьма сдержанно: уже неоднократно наблюдались случаи поклепов и лжесвидетельств, когда из личной заинтересованности или из-за конфликтов люди сводят счеты. А работникам детских учреждений или государственным служащим, выражающим беспокойство, нет никакого резона наговаривать на родителей ребенка.

Недавно в ведомство обратился молодой мужчина с требованием лишить родительских прав мать его ребенка, не состоящую с ним в браке и, с его слов, плохо относящуюся к новорожденному. «Нам рассказывались ужасные истории, – говорит господин Вальтер. – Будь всё это в действительности, врач бы уже давным давно информировал ведомство о критическом состоянии ребенка». Позже выяснилось, что мужчина решил таким образом отомстить за рождение нежеланного им сына. Один визит к матери ребенка опроверг показания отца.

Регламентация действий инспектора по делам детей

«Наша задача – созидание. Мы должны не разрушать семью, а выяснять причины ее внутреннего дискомфорта, поддерживать родителей, оказывать им реальную помощь, способствовать созданию гармоничных семейных отношений, – поясняет Гуи Вальтер. – Исполняя служебные обязанности, мы можем объективно оценить грозящую семье опасность. Дети в силу возраста еще не понимают своего бедственного положения, их естественная любовь к родителям делает даже самых плохих родителей самыми дорогими и близкими им людьми». Уполномоченные сотрудники ведомства не всегда предупреждают о своем визите к родителям, а потому не знают заранее, что они увидят в семье. Если в ходе визита подозрения инспектора подтверждаются, сотрудники отдела по надзору за обеспечением прав детей вынуждены инициировать в суде по семейным вопросам процесс лишения родительских прав. Отметим, что суд по семейным вопросам является единственной и решающей инстанцией по делам семьи.

Многие взрослые, вспоминая о своих правах, приводят странное возражение: «Мой ребенок – воспитываю, как считаю нужным!». Человек, даже новорожденный, – не вещь, не частная собственность, а личность, наделенная гражданскими правами со своего первого крика. Поэтому нарушение прав ребенка, существа несамостоятельного и беспомощного, преступно. И, тем не менее, при отсутствии сиюминутного риска для здоровья и опасности для жизни ребенка, он может остаться в семье. Семейный суд, проведя доскональное расследование с привлечением большого числа экспертов высочайшей квалификации, может не согласиться с решением ведомства о лишении родительских прав, но приставить к семье социального педагога или куратора и поручить работникам регулярный контроль над семьей. Суд ориентируется исключительно на интересы ребенка, а не на амбиции сотрудника ведомства. Например, неубранная детская комната, следы каши на детской одежде или даже шлепок по попе не являются основанием для возбуждения иска, о чем так уверенно заявляют «очевидцы». Любой инспектор может отличить уставшего и замотанного родителя от недобросовестного.

Судебный иск на лишение родительских прав

Лишение родительских прав в Германии – длительная и тяжелая судебная процедура, проходящая в присутствии ребенка, если позволяет его состояние здоровья и возраст, с обязательным участием родителей, их адвокатов и необходимых свидетелей. Но даже окончательное решение суда последней инстанции, вынесенное на основе объективных критериев, не означает исключения биологических родителей из жизни ребенка. Не путайте отказ мамы от ребенка и последующее усыновление в другой семье с продиктованным обстоятельствами изъятием ребенка из семьи: звания папы или мамы невозможно лишить без их на то согласия.

Лишенным прав родителям разрешается общаться с детьми, но в установленном судом режиме. Разлука с родителями сказывается на психике ребенка намного разрушительнее, чем любые охранные меры и методы принудительной заботы. Очень редко суд выносит категорический запрет на общение – лишение прав отрезвляет даже самых халатных родителей.

Иногда, на взгляд непосвященного, судебное решение выглядит несправедливо, например, из-за отца-алкоголика, травмирующего ребенка, прав лишают обоих родителей. Недавно суд вынес категорическое постановление без возможности подачи апелляции. Маленький Томас подвергался побоям со стороны постоянно пьяного отца. И хотя мама не участвовала в попойках и издевательствах над сыном, она не предпринимала мер для защиты ребенка. Согласно § 323(с) УК ФРГ о неоказании помощи, «бездействие и пассивность третьего лица, приведшие к совершению преступления против личности, трактуются не в пользу обвиняемого и приравниваются к потворству и соучастию», поэтому мама также подлежала обвинению в плохой заботе о сыне.

Скорость принятия решения

Самым сложным является положение с младенцами. Единственными правомерными свидетелями отсутствия должной заботы о грудном ребенке может быть детский врач или патронажная сестра, установившие запущенность ребенка. Встречаются и совсем вопиющие случаи, когда, например, главный врач детского отделения городской клиники в срочном порядке информирует ведомство: «В течение четырех недель со дня появления на свет о новорожденном не поступает никаких сведений». В этой ситуации медлить нельзя ни секунды. Неизвестно, что случилось в действительности. Но поведение родителей не всегда разумно, а многие даже не открывают инспектору дверь в квартиру. Ярко выраженная родительская агрессия дает основания подозревать самое худшее.

Но это не означает, как заявляют отдельные лица, что сотрудники ведомства взламывают двери квартиры и насильственно отбирают ребенка. Подобные действия трактуются как несанкционированное внедрение в личную сферу и покушение на здоровье и спокойствие семьи. «Мы намерены опровергнуть утверждения фальсификаторов, говорящих о вседозволенности сотрудников и дискредитирующих государственную власть: при устном возражении родителей сотрудник ведомства не имеет права без непосредственного участия полиции не только отобрать ребенка, а просто переступить порог жилища. Мы можем стучать, звонить, требовать, но не более. На то есть закон, нарушение которого влечет за собой не просто штрафные санкции, а нежелательные последствия для сотрудника ведомства, злоупотребившего служебным положением, – комментирует начальник службы. – Только полиция, имея соответствующие полномочия и при наличии весомых аргументов, обоснованных опасениях за жизнь ребенка и неопровержимых доказательствах угрозы его здоровью, может войти в дом.

  «Сотрудникам отдела приходилось свидетельствовать более чем ужасное состояние грудного ребенка. Двухмесячная и, похоже, редко получающая питание Сандра заходилась от крика. Немытое в струпьях тело и давно не менявшиеся пеленки вызвали шок даже у полиции».

В подобных случаях никакие возражения родителей в расчет не принимаются – ребенок мгновенно госпитализируется. Родители пытаются оказать физическое сопротивление: мама не отдает младенца, папа угрожает расправой. Страх потерять ребенка, даже в спровоцированной ими ситуации, превращает людей в зверей. Полиции приходится действовать именем закона, иначе это может стоить новорожденному жизни. А бьющейся в истерике маме приходится помогать особо, вплоть до оказания экстренной психологической помощи.

Тяжелое состояние ребенка вынуждает инспектора к незамедлительному обращению в суд для получения санкции на содержание ребенка под юрисдикцией детского ведомства. И, тем не менее, пока не удовлетворен иск на лишение родительских прав (самый срочный случай требует в суде не менее четырех недель), ни один чиновник не может запретить родителям поддерживать с ребенком контакт. С детьми более старшего возраста, но еще требующими опеки, необходимо соблюдать крайнюю щепетильность: мама, какая бы она ни была, остается самым близким человеком. Изолируя ребенка от родителей, его нельзя испугать, что может привести к необратимым последствиям. Но никакие отговорки родителей в том, что «мы завтра исправимся», уже не помогут, у взрослых людей была возможность проявить родительские чувства и должную заботу. Дети до трех лет нуждаются в семейной обстановке и не могут быть размещены в детских интернатах – их принимают ближайшие родственники или опекунские семьи. Все расходы по содержанию ребенка (до пяти тысяч евро в месяц) несет ведомство и, конечно, родители. Получатели социального пособия не располагают нужными средствами, работающим же родителям предписывается финансовое соучастие, потому что изоляция детей из семьи не означает освобождения от родительских обязанностей.

Созидание, но не разрушение

Закон требует дать родителям шанс. Суд имеет возможность выбрать подходящую меру воздействия и принять в связи с этим решения, нацеленные на благополучие ребенка. В центре внимания суда – ребенок, его безопасность и спокойствие. Суровые санкции применяются исключительно в интересах ребенка и не направлены на осуждение родителей. Родительские права по заявлению родителей могут быть восстановлены, если они прошли реабилитационный период, доказали вменяемость, надежность и продемонстрировали успешную социализацию.