Вспоминая Леонида Филатова

«Я знаю, за что плачý»

Ирина Парасюк (Дортмунд)

Вспоминая Леонида Филатова

Трагические события конца 2016 года заслонили от нас... хотела сказать «юбилей» и споткнулась. Не вяжется это слово с образом Леонида Филатова. 24 декабря ему исполнилось бы 70 лет. В памяти он остался разным: красавец-летчик из фильма «Экипаж», ироничный чтец «Федота-стрельца», больной усталый человек, вспоминающий умерших артистов и с трудом произносящий слова... Режиссер Сергей Соловьев говорил о Леониде Филатове: «Он был действительно уникально Богом сделанный человек. Абсолютно ручной работы, шестнадцатый век, секрет утерян».

Леонид Филатов – артист. Леонид Филатов – поэт. Леонид Филатов – автор и ведущий уникальной телевизионной передачи, беспощадной и честной.

Когда Филатов начал делать программу «Чтобы помнили», ему было 47 лет. Его предупреждали, что опасно «погружаться в мир ушедших». Через три года он перенес инсульт. Молодой, полный сил человек враз перешагнул границу между миром здоровых и миром больных. Мистика или реальность? Сам Филатов однажды сказал: «Я знаю, за что плачу».

Вспомним Леонида Филатова.

Апельсины цвета беж

Над Москвой встает зеленый восход, / по мосту идет оранжевый кот/ и лоточник у метро продает/ апельсины цвета беж.

Не все, поющие знаменитого «Оранжевого кота», знают, что слова к этой песенке написал студент 1-го курса Щукинского училища Леонид Филатов, музыку – его близкий друг Владимир Качан.

А одним из первых слушателей был Михаил Задорнов. Он рассказывал: «В полуподвальной квартире, на улице Герцена, за столом с ножками, изъеденными древесными жучками, он сидел, подвернув под себя правую ногу… Благодаря песням Володи и Лени я так и не смог никогда полюбить наши эстрадные песни… Сегодня я слушаю песни Володи и Лени и удивляюсь их современности. Изменилось время, и то, что было сочинено четверть века назад, наполнилось другим смыслом. Так бывает всегда с настоящим искусством…»

Всего и делов-то, братцы, – / Мгновение тишины. / И сколько б забытых истин / Открылось бы в этот миг, …

И сколько бы пуль напрасных / Не вылетело из дул. /И сколько б «наполеонов»/ Замешкалось, крикнув «Пли! / И сколько бы опаленных / Не рухнуло в ковыли…

И сколько бы наших певчих / Сумело дожить до ста!

Дожить до ста ему было не суждено.

Говорит Леонид Филатов:

«Я мечтал стать мировой знаменитостью, осчастливить собой всё человечество и навсегда остаться в памяти благодарных современников. Этого не получилось. И все-таки я счастлив... «Таганка» была для меня самым счастливым местом во всей нашей несчастной стране. Здесь я видел и знал людей, даже о мимолетном знакомстве с которыми можно было только мечтать. Юрий Любимов, Владимир Высоцкий, Юрий Трифонов, Белла Ахмадулина, Федор Абрамов, Сергей Параджанов, Альфред Шнитке, Булат Окуджава... «Таганка» – это университет.

Именно в этом доме я научился жалеть и прощать... Другое дело, что в пору юности я наивно думал, что и весь окружающий меня мир так же нормален и прекрасен, как «Таганка».

А мир оказался совсем другим.

«Настало время голых королей»

B 1987 году журнал «Юность» напечатал «Сказку про Федота-стрельца, удалого молодца».

Ах, этот журнал с логотипом Стасиса Красаускаса, спутник нашей юности. Там можно было встретить Аксёнова, Стругацких, Вознесенского, Искандера. А позднее – «Чонкина» и «Остров Крым».

Но, разумеется, также и стихи, и прозу тех, кого... скажем мягко, печатали из соображений политеса. Поначалу к ним я отнесла и «Сказку...». Потом всё-таки зацепилась глазами за фамилию автора, начала читать... потом еще, потом вслух, потом на работе... Потрясающий, изящный, казалось бы, не злобный, но невероятно острый рассказ о нелепостях нашей тогдашней жизни.

«Сказка» мгновенно разлетелась на цитаты.

Мы смеялись, слыша по радио о нашем самом справедливом обществе: «Царю – дичь да рыба, Федоту – спасибо».

В ответ на чей-то откровенно подлючий поступок говорили: «Я ведь энто не для денег, /Я ведь энто для души».

До сих пор помню, как мы хохотали, глядя на портрет известного персонажа – «У меня наград не счесть: Весь обвешанный, как елка, / На спине – и то их шесть!»

Когда кто-то с высокой трибуны говорил о социалистической законности, на ум тут же приходило: «Действуй строго по закону, /То бишь действуй... втихаря».

Наши времена были, как говорится, вегетарианскими, но ...

«Хороша ль, плоха ли весть, – Докладай мне всё как есть! / Лучше горькая, но правда, / Чем приятная, но лесть!

Только, если энта весть / Снова будет – не бог весть, / Ты за эдакую правду / Лет на десять можешь сесть!..»

Говорят, что сам Михаил Сергеевич Горбачев любил цитировать «Федота», особенно эти вот строки:

«Я без мыслей об народе / Не могу прожить и дня!.. Утром мажу бутерброд – / Сразу мысль: а как народ?/ И икра не лезет в горло, / И компот не льется в рот!»

Кстати, Филатов был знаком с Горбачевым и пригласил его с супругой к себе на новоселье. Сановная чета прибыла одной из первых, и Раиса Максимовна, повязав фартук, резала салаты вместе с Ниной Шацкой, женой Филатова. А Михаил Сергеевич с удовольствием вспоминал, как они в тот вечер славно пообщались и хорошо выпили.

«Сказку» Филатов начал писать в конце семидесятых. А потом появилась надежда, что все изменится.

В 2002 году он написал еще одну сказку – по мотивам нескольких произведений Андерсена. Она называлась «Еще раз о голом короле».

Язвительное озорство сказки про Федота уступило место отчетливой и безнадежной горечи.

– Даешь свободу!..

– Даешь бананы!..

– Хватит колбасы!..

Говорит Леонид Филатов: «Это было наше обольщение в ту пору, что слово «свобода» – заветное, случись она – и всё станет на свои места. Не произошло. Ничего не может быть, грубо говоря, без вещей моральных. Ни свободы, ни несвободы. Вполне возможно, это христианские постулаты, но нужны и их носители. И я уверен: это не священники. Должны быть люди, которые живут в миру, во грехе и здесь противостоят мерзости. » Этого ждали, на это надеялись, в это верили. Не случилось... И в полoтно светлых веселых сказок вплелись невеселые слова:

Да ничего особенного. Просто / Настало время голых королей...

И совсем уж безнадежное резюме:

Лишь дураки тебя увидят голым!.. / Но мир-то состоит из дураков!

Чтобы помнили

О, мальчик! – взывают ко мне, – / Помоги нам! – / Ожившие тени далеких времен... / Плыву по могилам, / Плыву по могилам, / Плыву по могилам забытых имен...

Говорит Леонид Филатов: «Россия всегда была беспамятная страна. Но сегодня беспамятство беспрецедентное. Такого извращения, такой полярной перестановки черного и белого... я, честно говоря, не помню. И такой потери памяти.А как же Платонов? А как же Булгаков, Олеша? А Шостакович? Они откуда? Из воздуха? Из жизни, которой не было? Да, они дышали идеологизированным воздухом той реальной, той трагической жизни, порой не соглашаясь с ней, порой идя на компромиссы. И нынешние полуграмотные нигилисты им судьи?»

Из всего этого и возникла идея телепередачи «Чтобы помнили»... говорить не о гениях, а о людях «второго эшелона»... которых забывают в первую очередь. Что, может быть, даже «справедливо» с точки зрения сурового естественного отбора истории. Но все-таки всё во мне восставало против такой «справедливости».

...Мне вот пишут письма: спасибо, наконец-то Родина вспомнила!.. Не будешь же объяснять, что никакая не Родина... Родине как было наплевать, так и осталось. И если где-то в актерской семье всплакнут: ну наконец-то вспомнили – это и есть для нас высшая награда».

В урочный час, назначенный для бденья, / В заветный час, секретный от семьи, / Слетаются к окну – как привидения – / Умершие товарищи мои....

И в продолжение всей бессонной ночи, / Покамест время их не истекло, / Толпа родных фантомов что есть мочи / Стучит в мое оконное стекло.

Гляжу на них, домашне вяловатый, / Расслабленный уютом и вином. / Уже и тем пред ними виноватый, / Что нахожусь сейчас не за стеклом.

И тупо размышляю, гладя кошку: / Вот завтра грянусь оземь не дыша – / К чьему тогда надежному окошку / Захочет прилететь моя душа?.. / Когда, в конце концов, умру и я…

Он болел долго и тяжело.

Говорит Леонид Филатов: «Конечно, попав первый раз в реанимацию, я пришел в ужас. Потом пообвыкся, когда попал туда уже в четвертый раз. Однажды я чуть не умер. Помню, почувствовал невероятную легкость. Плакать не хотелось совсем, ничего не было жалко – просто была легкость. Помню, я тогда подумал: а ведь многие хорошие люди уже там, значит, там будет хорошая компания.» Он шутил, улыбался, чуть ли не на операционном столе сочинял смешные стихи:

У всех проблемы. Всем сегодня плохо. / Такие государство и эпоха. / Но что же будет, если от тоски, / Мы все начнем отбрасывать коньки?

И несмешные стихи тоже...

О не лети так, жизнь, на миг хоть, задержись. / Уж лучше ты меня калечь, пытай и мучай. / Пусть будет всё – тюрьма, болезнь, несчастный случай. / Я всё перенесу, но не лети так, жизнь.

Филатов писал всегда. В присущей ему легкой ироничной манере объяснял, почему решил писать:

В нашей пишущей стране пишут даже на стене. / Вот и мне пришла охота быть со всеми наравне!

После того, как он по состоянию здоровья не мог играть, он продолжал писать. Стихи были разные. Cолнечные – такие, каким был он сам.

...Рождается солнце, / Рождается солнце, / Дремотные травы лучом вороша... / В росинке и в яблоке, / В камне и слове / Беснуется солнечный дух мятежа!..

И грустные – oн предвидел свой скорый уход.

Когда в конце концов умру и я, / Хочу, чтобы не медля ни секунды / Ко мне слетелись все мои друзья.

Но уходя в последнюю дорогу / Я все же буду знать наверняка, / Что я не пережил их, слава Богу…

Кто знает, сколько горечи накопилось в нем и отчего: от бесконечной болезни, несбывшихся ожиданий, от всего вместе?.. Незадолго до смерти он сказал своему самому близкому другу Владимиру Качану: «Знаешь, а я что-то и не хочу ничего больше. У меня больше нет сил жить».

За 10 лет Леонид Филатов провел 112 программ «Чтoбы помнили». 4 декабря 2003 года 113-ю программу вел Леонид Ярмольник. Она называлась «Леонид Филатов. Чтобы помнили».

Леонид Алексеевич Филатов умер 26 октября 2003 года в Москве. Ему было неполных 57 лет...