Закономерности немецкой истории. Часть 3

(Продолжение. Начало в «Partner» «Партнёр 2/2005)

"Хитрость" истории

Предыдущая статья заканчивалась длинным перечнем "бедствий переходного периода" - тяжелых испытаний, выпадающих на долю тех, кому довелось жить во времена перехода от одной общественной системы к другой. В XVI в. кризис переходного периода тяжело переживала Германия: вместе с другими странами Западной Европы она переходила от феодализма к капитализму. Переход к новой общественной системе с неизбежностью предполагает созидание новой духовной культуры, перестройку сознания людей. Основой средневековой культуры Европы было христианство. Под его влиянием находились все виды духовной деятельности человека Средневековья, оно определяло его "картину мира" и образ жизни. Соответственно, и кризис переходного периода переживался средневековой Германией не только в сфере экономики, но и как кризис религиозного сознания и церкви.

В 1500-ом году, так же как и за 500 лет до того, ждали конца света. Повседневная жизнь была полна смертельных опасностей. Смерть - одно из главных "действующих лиц" законченного Дюрером в 1498 г. цикла гравюр "Апокалипсис". Ее образ присутствует и на самой известной из этих гравюр "Четыре всадника", украсившей вскоре после своего появления дома многих бюргеров. На ней изображены люди, гибнущие под копытами коней апокалипсиса. Жертвы принадлежат к разным сословиям, но все одинаково беспомощны: смерть неотвратима. Настали последние времена! Близится день Страшного суда! Как спасти свою душу от загробных мук? Тягостные размышления о спасении души стали частью повседневного быта современников Дюрера, более того - превратились в их главную заботу.

А что же церковь? Римская церковь не только не помогала своей пастве преодолеть этот глубочайший духовный кризис, но, напротив, способствовала его углублению. Соблазн денег оказался и для нее непреодолимым: она "продавала спасение"! Предполагалось, что Христос, Богоматерь и святые создали запас "благодати" ("добрых дел"), из которого церковь вправе делать заимствования, продавая мирянам от имени папы индульгенции - свидетельства об отпущении грехов как содеянных, так и будущих (Латинское слово indulgentia означает милость). Можно было также "выкупать" грехи людей, ушедших из жизни: церковь утверждала, что в ее власти спасти от мук грешные души, горящие в очищающем огне чистилища. Происхождением денег мирянина, покупавшего индульгенции, церковь не интересовалась. По этой логике, разбойник, пожертвовавший часть награбленного в пользу церкви, признавался более угодным богу, чем честный труженик, если он церкви ничего не жертвовал. Огромные денежные средства, оказавшиеся в распоряжении церковных стяжателей, тратились ими самыми предосудительными способами и при том на всех уровнях: от Ватиканского дворца до монастырских келий. Всё это не могло укрыться от глаз верующих (изображенный Дюрером на одном из листов "Апокалипсиса" папа производит отталкивающее впечатление), и церковь, чем дальше, тем больше, переставала быть той духовной опорой, которая необходима для "умственного здоровья" общества).

Начиная с глубокой древности, кризисы переходных периодов приходилось переживать многим обществам, и всегда для выхода из кризиса оказывались необходимыми революционные преобразования в духовной сфере. Не стал исключением и предкапиталистический переходный период: в Европе возникло новое религиозное учение - протестантизм (от латинского protestans - публично доказывающий). Со временем оно стало одним из трех главных направлений христианства наряду с католичеством и православием. В этом можно видеть своеобразие рассматриваемого переходного периода: нарождающееся общество "приняло на вооружение" не принципиально новую, а видоизмененную идеологию. Но могло ли быть иначе? В средневековой Европе верить во Христа было так же естественно, как дышать воздухом ... И никакие идеологические преобразования, сколь бы назревшими они ни были, не имели шансов на успех, если не освящались "Его именем".

Возникновению протестантизма предшествовало мощное антикатолическое движение - Реформация. Это не было единичным историческим событием: Реформация, сотрясавшая Европу в XVI в., Реформация с большой буквы - лишь одна из многих реформаций, известных историкам. Мы имеем здесь, следовательно, дело с проявлением одной из тех исторических закономерностей, о которых идет речь в этих статьях.

Представим себе тексты, фиксирующие идеологическое учение (религиозные тексты, например, Тору, Библию, Коран или политико-философские труды основоположников марксизма), и организацию (церковь, партию), которая руководит сторонниками этого учения. Одна из важнейших задач организации состоит в толкованиях и дополнениях идейной стороны учения, а также в изменениях культа. Ибо сколь бы подробным ни был первоначальный текст (религиозный текст именуют "Священным Писанием" и считают Боговдохновенным), он не в состоянии дать ответы на все вопросы, которые ставит жизнь. Так возникает потребность во всё новых и новых комментариях, своды которых на языке католической и православной церквей именуются Священным Преданием. Священным - потому, что его возникновение также приписывается божественному откровению, откуда следует, что оно должно неукоснительно выполняться верующими. Священное Предание православной церкви включает постановления церковных соборов и труды "отцов церкви" - теологов, разработавших основы христианской догматики, католическая церковь добавляет к ним постановления пап. Аналогом христианского Священного Предания для иудаизма является Талмуд, для ислама - Сунна, для марксизма-ленинизма чем-то вроде Священного Предания был Краткий курс истории ВКП(б).

Но времена меняются, жизнь выдвигает перед интерпретаторами Писания всё новые и новые проблемы, и постепенно противоречия между Писанием и Преданием нарастают. Организация старается не афишировать их (так, Библия не переводилась на национальные языки и ее даже запрещали читать мирянам, не издавались некоторые труды основоположников марксизма). И все же наступает момент, когда разрыв между Преданием и жизнью становится фатальным. Вот тогда и наступает время глубокой реформы - реформации. Порывая с ортодоксами, настаивающими на неукоснительном следовании церковной традиции, отбрасывая Предание, реформаторы провозглашают возврат к первоначальному тексту Учения, который, по их мнению, Предание исказило. Именно так поступил основоположник протестантизма Мартин Лютер. Он отказался признавать божественное происхождение Священного Предания, в течение многих веков создававшееся Римской церковью, и провозгласил Священное Писание единственным источником истинной веры.

Реформации Лютера предшествовали другие религиозные реформации. В VIII в. отвергли Талмуд и стали на путь буквального следования Торе евреи из существующей и по сей день секты караимов. Эта древнейшая реформация привела к расхождениям с ортодоксальным иудаизмом, прежде всего в ритуале. Принципиальное отличие "реформации по-караимски" от Реформации Лютера в том, что протестантизм не ограничился одним лишь отрицанием Предания и призывом во всем следовать заветам Писания. Лютер и другие идеологи Реформации, возвращаясь к первоисточнику, придавали ему новый смысл и, опираясь на него, двигались в новом направлении. Такие реформации - "хитрость истории"! Выдвигаемые реформаторами новые идеи не только не вступают в открытое столкновение с по-прежнему сохраняющими власть над умами старыми идеями, но и используют их авторитет для утверждения Нового. В этом отличие реформаций от фундаменталистских течений, настаивающих на буквальном, не допускающем толкований, следовании Писанию и не отбрасывающих Предание.

В сущности, реформатором был уже сам Иисус Христос, когда он утверждал, что пришел не для того чтобы нарушить иудейский Закон, а чтобы исполнить его. После того как, благодаря усилиям апостола Павла, возникла религиозная организация "нового типа" - христианская церковь, было предпринято множество попыток реформации католичества, но никому из предшественников Лютера решающих успехов достичь не удалось. Неудача постигла, в частности, христианский гуманизм, наиболее видным представителем которого в Германии был Эразм Роттердамский. Отбрасывая католическое Предание, остроумно и жестко критикуя "порчу церкви" и ее культ, он пытался преодолеть кризис христианства, объединяя его с философией Ренессанса. Критическая часть его программы нашла самый широкий отклик, "эразмианцами" были в молодости все будущие вожди Реформации. А вот благородные, обращенные к разуму людей идеи гуманизма не смогли "овладеть массами" и остались уделом немногих, ибо, как и во все времена, среди современников Эразма было "много званных, но мало избранных". В поединке с христианским гуманизмом католичество перед "хитростью истории" устояло.

Реформации характерны и для коммунистических учений. Так, в Китае, благодаря умело проведенной самой компартией реформации исходных идеологических установок, капитализм строится под руководством коммунистов и при сохранении (на словах!) верности учению Мао. В Советской России попытки реформации ленинизма успехом не увенчались, компартия власть утратила, и капитализм приходится теперь строить "в духовном вакууме" - в тоске по "национальной идее", без идеологического прикрытия, каким мог стать "ленинский НЭП". Не "овладели массами" и гуманистические варианты марксизма, разрабатывавшиеся в недавнем прошлом левоориентированными европейскими интеллектуалами после того, как они разочаровались в ленинизме.

Но каким образом оказывается возможным принципиально новое понимание письменно зафиксированного Учения? Дело в том, что идеологические тексты, как правило, внутренне противоречивы и необычайно "пластичны": в отличие от трудов ученых, они допускают различные толкования. (По этой причине часто лишены смысла рассуждения о миролюбии или агрессивности той или иной религии: "обосновать" и подкрепить цитатами удается любую из этих точек зрения). Одна из причин противоречивости текстов Писаний состоит в том, что идеологические учения не возникают "вдруг" - сразу же в завершенном виде. Они складываются постепенно, взгляды их творцов меняются. Радикально менялись, например, некоторые взгляды Лютера. Как всегда, не обошлось без евреев. В 1523 г. Лютер написал памфлет "Иисус Христос был рожден евреем", в котором выступил за отмену антиеврейского законодательства. Тогда он надеялся обратить евреев в свою веру. Когда же этого не произошло, то на закате дней Лютер сформулировал обширную программу антиеврейских действий: "поджечь их синагоги или школы, <...> уничтожить и сравнять с землей их жилища " и еще многое другое в том же роде, о чем с удовлетворением вспоминал четырьмя веками позднее Гитлер.

Итак, идеолога реформации можно уподобить театральному режиссеру, предлагающему принципиально новое прочтение известной пьесы. Ну, а как быть, если избежать явных противоречий с первоисточником всё же не удается? Тогда это обстоятельство просто замалчивается! И, как показывает исторический опыт, по крайней мере, рядовые участники реформационного движения замалчиваний не замечают...

Революция началась в мозгу монаха

Обратимся теперь к так называемой "конкретике" - к событиям, послужившим поводом к началу Реформации. Летом 1517 г. папа Лев Х остро нуждался в деньгах: надо было достраивать собор Св. Петра в Риме. По этому случаю в Германию для продажи "священного товара" - индульгенций - был направлен личный посланник папы монах Иоганн Тецель, который принялся за дело с большой энергией. Рядовое убийство предлагалось искупить за 7 червонцев, оскорбление святынь - за 9, убийство родителей - за 10. Неизвестно, произносил ли при этом Тецель что-нибудь вроде "Billig! Nur ..." или "Sie sparen ..." , как это делают современные торговцы, но реклама была ему явно не чужда. "Милость папы ко мне так велика - говорил он - что я мог бы отпустить грехи даже тому, кто обесчестил бы Святую Деву Марию!" И еще многое в том же роде. На беду пославшего его, Тецель занимался своим богоугодным делом и в приходе, соседствовавшем с Виттенбергом, где служил Мартин Лютер - профессор библеистики Виттенбергского университета, доктор богословия (настоящая фамилия - Luder, Luther - заимствованный из латинского псевдоним). Кощунственные высказывания Тецеля, о которых Лютер узнал от своих прихожан, глубоко возмутили его, и он доложил о них своему церковному начальству. Не получив, как и следовало ожидать, ответа, Лютер пригласил профессоров и студентов Виттенбергского университета на публичный диспут. Предварительно он разослал им 95 подлежащих обсуждению тезисов. Кроме того, 31 октября 1517 г. (в немецких календарях - Reformationstag), накануне Дня Всех Святых (Allerheiligen), когда в церкви замка Виттенберг ожидалось большое скопление народа, Лютер прикрепил "Тезисы" к дверям церкви. На диспут, понятное дело, никто не пришел, но отпечатанные на немецком "Тезисы" уже через две недели стали известны всей Германии: об этом позаботились друзья Лютера. И вся Германия читала тезис 32-ой: "Те, которые полагают, что, купив индульгенцию, получили спасение, да будут прокляты навеки вместе с их наставниками!". И тезис 50-й: "Следует учить христиан, что если бы папа знал о злоупотреблениях проповедников индульгенций, то он предпочел бы сжечь дотла собор Св. Петра, чем видеть его строящимся из кожи, мышц и костей своей паствы". (Папа хороший, проповедники плохие - знакомо!).

Дальнейшие судьбы Реформации определили "логика борьбы" и стойкость, проявленная в этой борьбе Лютером. Узнав о том, что в "Тезисах" цитируются и резко осуждаются его высказывания, Тецель пообещал, что не пройдет и трех недель, как Лютер будет предан огню. И это была не пустая угроза! Тецель принадлежал к монашескому ордену доминиканцев, заправлявших святой инквизицией, а Лютер, как и многие в Германии, был знаком с судьбой чешского реформатора Яна Гуса, который выступил против продажи индульгенций за 100 лет до Лютера и был сожжен инквизиторами.

Но на этот раз события пошли иным путем: Лютер не отступил! Защищаясь от преследований и полемизируя с ортодоксальными теологами, он сочинял один трактат за другим. Теперь Лютер обращался непосредственно к немецкому народу, его позиция становилась всё более радикальной, он отказывался подчиняться инквизиции, церковному собору, папе и, наконец, самому императору - грозному ревнителю католической веры Карлу V. А когда церковники начали сжигать его книги, Лютер, который в "Тезисах" обвинял лишь папских прислужников, публично сжег папскую буллу, отлучающую его от церкви. Путь, пройденный за три с небольшим года, колоссален! Теперь Лютер стал национальным героем, не только словом, но и собственным примером он доказал, что власть папы не безгранична!

Для темы нашей статьи важно подчеркнуть: мировоззрение Лютера начало складываться задолго до случайного столкновения с Тецелем, послужившего поводом к обнародованию первого манифеста протестантизма. Биографы характеризуют отца Лютера как одного из тех предпринимателей, о которых говорилось в предыдущей статье. Крестьянин, тяжким трудом выбившийся в горнозаводчики, он до конца жизни испытывал большие финансовые затруднения из-за выплат и налогов, взимавшихся местным князем. Ганс Людер не хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Мартину, которого воспитывали в большой строгости и подвергали тяжким телесным наказаниям, прочили карьеру юриста. После нескольких лет обучения в Эрфуртском университете, где на него не могла не оказать влияния царившая в нем гуманистическая атмосфера, Лютер в 1505 г. поступил в известный строгостью своих уставов Августинский монастырь в Виттенберге. Но ни подвиги "умерщвления плоти", ни молитвы не были в состоянии избавить его от мучительного чувства богооставленности. Озарение внезапно снизошло на Лютера в конце 1512 г. При чтении хорошо известного псалма ему вдруг открылось то, что он счел истинным смыслом Писания. В сущности именно в этот момент, за 5 лет до публикации "Тезисов", "революция началась в мозгу монаха". (Эти слова, вынесенные в заголовок, принадлежат Карлу Марксу, Реформацию в Германии он называл "буржуазной революцией № 1".) В чем же состояло открытие Лютера? Он по-новому воспринял евангельскую весть о распятии Бога. "Бог умер за него, Лютера". Уверовав, что "он спасен, и теперь ему не страшны ни его личная греховность, слабость и несовершенство, ни дьявол. <...> Авторитет людей - церковного начальства, папы - не имеет силы над тем, кто знает, что он спасен" - так реконструировал мысль реформатора известный российский историк-религиовед Дмитрий Фурман, исследования которого используются при написании этих статей.

Для современников Лютера спасение души было высшим смыслом жизни. Учение о том, что каждый может спастись от загробных мук благодаря одной лишь вере, быстро обрело множество фанатичных приверженцев. Обратившись не столько к разуму, сколько к чувствам людей, Лютер сумел добиться того, что не удалось Эразму. "Он избавил меня от многих страхов", - сказал Дюрер о Лютере.

(Продолжение следует)