Из цикла «Исчезнувшая Одесса»

В каждой семье существует своя легенда. Была такая и в нашей семье. Она часто рассказывалась по тому или иному поводу – иногда со знаком плюс, иногда со знаком минус −  в зависимости от настроения рассказчика и обстоятельств беседы.

   Сыну Дмитрию

... И в каждом знакомом мне доме были книги. Нет, не те, что обычно стоят на полках – русская и зарубежная классика, энциклопедии, читаемые романы. Нечто совсем иное. Они хранились, как правило, вдалеке от глаз – в кладовке, сундуке, в диване или на антресолях. Это были журналы «Нива», собранные за много лет...

Детский дом стоял на краю города, не на окраине, а именно на краю. Короткий, неширокий Барятинский переулок пролегал по самому краю обрыва, над портом. Имело ли его название какое-то отношение к фамилии князей Барятинских, мне так и недосуг было узнать.

Отрывок из повести «Ночь в Амстердаме»

... Прошло два дня, и всё покатилось вспять. Зловещие лица мельчали с каждым часом, кто-то геройствовал, три мальчика погибли, − первые жертвы в схватке за уничтожение страны, – а над всеми стала вырастать фигура с лицом каменной скифской бабы и невразумительной речью недоумка...

Жизнь уже прожита. Мне 73 года. Хочу для внуков оставить на бумаге историю моего детства. Хотя я не писатель, а только читатель. Но пока моя память сохранила всё пережитое, попробую! Итак.

Разбирая недавно  старые фотоснимки, я обнаружила фотографию моего предка - пра-пра-деда Цуккермана Евсея Авраамовича (1840-1917). Он был первым раввином г. Киева, выдвинутым общиной.

... Для моего поколения война с фашизмом является основной точкой отсчёта времени. Мы все одинаково понимаем о чём идёт речь, если слышим: «до войны» и «после войны» - какой промежуток на шкале времени имеется в виду ...

Воспоминания – это  описание событий, в которых автор принимал участие или был  их свидетелем, и рассказ о людях, чьи интересы пересекались с интересами автора и которые оставили какой-либо след в его жизни. С некоторыми из таких людей общение  у меня продолжалось много лет.  Другие люди смогли даже во время кратковременного  общения оставить  долгую память. 
                

Когда мне было уже больше 40 лет, я заинтересовался своей родословной. В это время в журнале «ЗНАНИЕ-СИЛА» появилась статья об оформлении генеалогического древа. Я начал расспрашивать маму о наших родственниках.

Моя самая первая игрушка, которую я помню – большой белый заяц, слегка потрёпанный. Позже было две любимые игрушки—заводной танк и маленькая машина. Танк легко въезжал по наклонной  доске, которая лежала одним концом на полу, а другим – на стуле.