Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

Б. Ханкин

 

ЭТО БЫЛО ДАВНО

 

                         Памяти дедушки Самуила

У людей, опалённых огнём страшных лет,

Война, как шрам боевой, оставила след…

Всю жизнь мы не можем забыть о войне,

О близких, погибших в смертельном огне.

 

Я принадлежу к поколению, детство которого опалила страшная война. Победа над фашизмом в кровопролитнейшей Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов относится к значительным событиям мировой истории. Нам повезло - мы остались жить и помнить. В нашей памяти на всю жизнь сохранилась благодарность к победителям фашизма. День Победы - для нас самый дорогой праздник. В этот день мы вспоминаем погибших, израненных и пропавших без вести. Они сделали всё, чтобы пришёл праздник Победы на нашу многострадальную землю.

Почти каждая семья за время войны понесла большие потери погибшими и получившими ранения в боях. Гибли родные люди в период эвакуации. Страшная участь ожидала тех, кто не успел эвакуироваться. Потери были и в нашей семье. Погибли в бою старший брат моего отца Ханкин Михаил Соломонович, муж сестры отца Борис Поляк и жених сестры моей мамы. Я запомнил его фамилию - Кормер В 1941 году был тяжело ранен на строительстве оборонительных сооружений мой отец Ханкин Давид Соломонович. В том же году заболел в результате тяжёлой работы на лесоповале мой дедушка по материнской линии Самуил.

Когда я стал старше, от бабушки я узнал об ужасной участи людей, которые не успели эвакуироваться и были зверски убиты фашистами в глубокой балке (овраге) около Ботанического сада города Днепропетровск. Мученики падали на дно балки с большой высоты. Затем убийцы бросали на дно балки гранаты. От взрывов отвесные стены балки обрушивались на мёртвых, раненых и живых.

Фашизм принёс страшные беды многим народам, но мой народ испытал ужасающий геноцид только по своему национальному признаку. В очередной раз гонители еврейского народа не усвоили древнеегипетскую мудрость: исход евреев из Египта - к падению империи и гибели правителя. В течение тысячелетий история подтверждала это много раз, но каждый раз очередной враг еврейского народа наступал на те же грабли и обильно омывал свою гибель кровью и страданиями еврейского народа. Правители и народы свои беды объясняли не действиями тёмных сил природы, не своими ошибками и заблуждениями и не объективными причинами. И когда в конфликтных ситуациях кончались разумные аргументы, начинали уточнять национальность.

Сколько же ещё нужно еврейской крови, чтобы стало ясно, что в кране нет воды не из-за евреев, что евреи не используют кровь христианских младенцев для изготовления мацы, что нелепо обвинять евреев в том, что они «убили нашего Христа», что во всех бедах виноват Израиль? В настоящее время продолжается борьба против Израиля, который первым принимает удары мирового терроризма, развёрнутого под знаменем ислама. Но ведущие страны мира, руководствуясь недальновидными соображениями, не выступают единым фронтом против страшной угрозы терроризма.

В отношении Ирана, где появился очередной Гитлер, давно пора «власть употребить». Грозить пальчиком Ирану и призывать Израиль к уступкам, чтобы умиротворить врага - это попытка тушить пожар керосином. Давно пора защитить Израиль от смертельной угрозы. Неужели нужно ждать упреждающего удара многострадальной страны по атомным объектам противника!

Моё поколение оставляет своим детям и внукам страшный мир, стоящий перед многочисленными проблемами. Главная из них - это угроза мирового терроризма. Только мудрая политика может остановить безумного и фанатичного врага, в руках которого в любой момент могут оказаться средства тотального уничтожения жизни на планете и оружие, способное испепелить её в атомном взрыве. Я уверен, что Израиль и весь мой народ внесёт свой достойный вклад в дело сохранения мира на планете и создания достойных условий существования всех народов. И давно пора не судить о моём народе на бытовом уровне коммунальной кухни. Характер народа ковался на дистанции четырёх тысячелетий трудной и славной истории - «большое лучше видится на расстоянии». О характере моего народа, по большому счёту, можно сказать строкой великого поэта «так тяжкий млат, дробя стекло, куёт булат».

В начале войны моего отца, как инженера-строителя, мобилизовали на строительство оборонных сооружений. Дедушка, бабушка, тётя Мария, мама и я успели эвакуироваться из Днепропетровска. На открытых железнодорожных платформах мы ехали на далёкий Урал. Нам очень повезло, что наш эшелон не разбомбили. Много лет мне снился страшный сон. Самолёты с чёрными крестами на обрубленных крыльях с ужасающим воем проносились над эшелоном. В решётчатых кабинах были видны головы лётчиков в чёрных шлемах. Но они не бомбили и не стреляли. Возможно, берегли боезапас, решили порезвиться и попугать людей. Видимо включали специальные сирены или из самолёта выдвигались закрылки, производившие адский звук. Люди прыгали с платформ, скатывались с крутой насыпи и бежали в поле. Когда страшные самолёты проносились над головами, матери закрывали собой маленьких детей. Наконец самолёты улетели, и хрипло загудел паровоз. Старики и женщины с детьми стали торопливо возвращаться к платформам. В поле остались трупы несчастных, у которых не выдержало сердце. Тогда говорили - разорвалось.

В эвакуации бабушка шила на дому нижнее бельё для бойцов Красной Армии. Я ей помогал, а может быть мешал: с остервенением крутил ручку бабушкиной швейной машинки, и она строчила, как Чапаевский пулемёт. Бабушка выступала в роли Анки-пулемётчицы, и ей приходилось нелегко. Жили мы тогда в селе Дубровно Свердловской области. Зимой произошло страшное несчастье - умер дедушка. По возрасту он был освобождён от работы на лесоповале, но добровольно пошёл на эту тяжёлую и опасную работу. Стояли сильные морозы, дедушка простудился, но продолжал работать. Закончилось это тяжёлым воспалением лёгких, и он «сгорел» за пару дней. Так говорили, когда человек умирал быстро, не мучая ни себя, ни окружающих.

Теперь я понимаю, что он умер смертью праведника. На похоронах я услышал о дедушке много хороших слов. Жаль, что эти слова он уже не слышал. Для него естественным состоянием и нормой жизни была потребность быть полезным. Он не принимал людей, живущих по принципу: «А что я буду иметь с этого?» Ему не просто было жить в окружающем мире. Но он был терпим к людям, строг к себе, обладал юмором и был оптимистом.

Пойти работать на лесоповал дедушке было не просто, так как бабушка и мама были категорически против, и доводы их были очень убедительны, особенно слёзы. Говорили, что он единственный мужчина в семье, и без него семья погибнет. Меня они не считали мужчиной! Ещё сравнивали дедушку с неизвестным мне тогда Дон Кихотом. Он при этом сравнении почему-то смеялся и благодарил за хорошую компанию. Дедушка не изменил своё решение работать на лесоповале. Он не мог бы спокойно жить и спать, если бы кто-нибудь посмел сказать, что хитрые евреи всегда умеют слинять с трудной работы. И он пошёл на лесоповал, отлично работал и уснул вечным сном в холодной уральской земле. Он предпочёл вечный сон, лишь бы не спать беспокойным сном, если о нём и его народе будут говорить плохо.

Запомнилась холодная и голодная зима 1942 года. Мы жили в избе, принадлежащей многодетной семье. Изба была срублена из огромных сосновых брёвен и состояла из жилого помещения, где располагалась громадная печь, и неотапливаемой прихожей, где было отгорожено клеёнкой отхожее место. Нам выделили отгороженный занавеской угол жилого помещения с широкой лежанкой. Было очень тесно и душно. Стало ещё хуже, когда, спасая от морозов, в избу подселили новорожденных ягнят и телёночка.

 

             На рабочем месте.                                С внуком. Иерусалим.

      Днепропетровск. Институт                                     2006 год.

       «Приднепроворгтехстрой».

                      1970 год.

 

Бабушка мужественно переносила удары судьбы и трудности жизни. Только голова её после смерти дедушки стала серебристо-белой. Её уважали за невероятное трудолюбие, светлую голову и доброе, отзывчивое сердце. О судьбе отца было известно, что он пропал без вести в самом начале войны при бомбёжке оборонительных сооружений. Пропасть без вести в то время - это означало почти верную смерть. Бабушка свято верила, что отец жив и найдёт нас. По ночам она молилась. И через несколько месяцев после смерти дедушки произошло чудо: из госпиталя вернулся отец. Контуженный, без ноги, седой и страшно исхудавший. Но, главное, живой! Исполнились молитвы бабушки.

По воспитанию я атеист, но в моей жизни было несколько важных событий, которые можно объяснить только вмешательством высших сил! На старости лет я стал интересоваться историей и религией своего народа. И оказалось, что многие вопросы его выживания в течение почти четырёх тысячелетий невозможно объяснить без вмешательства свыше. Я уверен, что если бы с детства знал основы религии своего народа, то не совершил бы ошибок, о которых остаётся только пожалеть.

 

Светлой памяти отца, Ханкина Д. С.

(31.05.1911 - 07.01.1983)

В начале войны отца, как инженера-строителя, мобилизовали на строительство оборонных сооружений. Во время бомбёжки его контузило, раздробило ступню и нафаршировало тело осколками. Операцию сделали в полевых условиях, удалив ногу по колено. Стояла страшная жара, началось сильное нагноение, и раненый оказался в разряде безнадёжных и заброшенных. Спасла отца замечательная украинская женщина с прекрасным именем Мария. Она принесла миску холодной сметаны и вылила на загнивающую культю. Позвала громадную серую собаку, и она тщательно вылизала рану. После чего Мария присыпала рану пеплом из лечебных трав и напоила раненого удивительно вкусной водой, пахнущей мёдом.

Отец начал выздоравливать, а его спасительница присматривала за ним.

Фашисты прорвали оборону. Госпиталь срочно эвакуировали. Легкораненые лезли в грузовую машину, тяжелораненых бросили. Мария спасла отца во второй раз. Опираясь на неё, он на одной ноге поскакал к машине. В последний момент женщина неимоверным усилием втолкнула его в кузов, и отец потерял сознание. После войны отец искал свою спасительницу всю жизнь, но так и не нашёл. Не удалось встретиться человеческим пылинкам и, крепко обняв друг друга, закружиться в лучах солнца.

Но вернусь к детству, на которое наложила страшный отпечаток ужасная война.

После ранения отца наша семья воссоединилась на Урале. Мы переехали в город Асбест, где отец начал работать на строительстве оборонного объекта. Он частенько брал меня на работу. Ходил он на костылях, и за ним заезжал персональный транспорт: сани, запряженные двигателем в одну лошадиную силу. Целью нашего маршрута была каптёрка. В этой каптёрке и произошёл страшный случай, который я не могу забыть, и всю жизнь вспоминаю с ужасом. Мне тогда было 6 лет. После обеда отец уложил меня на нары и укрыл своим кожушком, который пахнул отцом, махоркой и ещё каким-то удивительно вкусным запахом.

Проснулся я от грохота захлопнутой двери и морозного воздуха, который ворвался снаружи. Это конвоир привёл одного из пленных немцев, которые работали на стройке. Отец с багровым лицом стоял, держась за стол, заваленный бумагами и чертежами, и что-то говорил немцу, мучительно подбирая слова. Он старался говорить спокойно, но лицо страшно дёргалось, дыхание перехватывало. Немец с ненавистью смотрел на отца и вдруг злобным, чётким, лающим голосом закричал: «Сталин капут! Юде капут! Капут! Капут!» И, тыкая указательным пальцем в грудь отца, истерически кричал: «Паф, паф, паф! Юде капут!» Здоровенный седой конвоир передёрнул затвор винтовки. Этот короткий металлический лязг и незнакомый сиплый голос отца я не могу забыть: «Не стреляй, ребёнок!»

Конвоир не выстрелил, он с хрустом вонзил в грудь фашиста штык и выдернул его окровавленным. Лай «паф, паф» превратился в смертельный вой: «Ааа…!» Конвоир схватил гада за шиворот, одним махом вытолкнул его в дверь и нырнул в неё сам. Дверь с пушечным грохотом захлопнулась, и раздался приглушенный хлопок выстрела. Всё! В каптёрке стоял смрадный, тошнотворный запах. Он возник, когда лязгнул затвор винтовки и должен был прогреметь выстрел. Потом я узнал, что группа фашистов занималась саботажем и вредительством. Арматура укладывалась с ослаблениями в местах наибольших усилий. Враги портили бетон, добавляя в него соль, и укладывали его в самые ответственные места конструкций. И не случайно ходовой мостик потерял опору, когда по нему передвигался отец. Он чудом спасся от падения со страшной высоты на торчащие внизу пики арматуры. По почерку диверсий отец понял, что руководит ими опытный строитель. После его расстрела и отправки в концлагерь сообщников, диверсии прекратились.

Так я познакомился с ненавистью и непримиримостью, национализмом, войной и смертью. Отец тяжело переживал эти события. Обострились последствия контузии. Он плохо спал, кричал во сне, лицо дёргалось, нарушалась речь. Из тела выходили осколки, мучили боли в ступне, которой не было. Но он продолжал работать, работал много и внёс свой вклад в победу над ненавистным фашизмом. Отец был тяжело ранен в самом начале ужасной и беспощадной войны. Ему не довелось ходить, в атаку, брать «языка», подрывать гранатами фашистские танки, но война наложила отпечаток на всю его жизнь, разделив её на две части: до и после войны. До конца жизни война осталась с ним. А я хочу рассказать ещё о некоторых запомнившихся событиях моего военного детства.

С отцом работал расконвоированный пленный немец с жёлтым одутловатым лицом и полинявшими рыжими глазами. Звали его Конрад. Он был помощником и переводчиком у отца, который немного знал идиш и мог на нём кое-как объясняться с немцами. Теперь, живя в Германии и не владея немецким языком, я только могу позавидовать людям, знающим идиш. А тогда я учил беднягу Конрада русскому языку! Я был непомерно строг и требователен. По картинкам на кубиках проверял домашнее задание. В праведном гневе ругал беднягу за ошибки. Мне было тогда непонятно, как взрослый человек не может понять и запомнить простые русские слова! Слава Богу, я недолго мучил беднягу. Отец хорошо вправил мне мозги, и его урок я запомнил на всю жизнь. А Конрад то ли умер от голода, тоски и цинги, то ли его убили соотечественники за сотрудничество с коммунистом и к тому же евреем - моим отцом. В памяти остался приезд в наш город ленинградцев-блокадников. Все они выглядели ужасно. Одни были высохшими от голода, с лицами, под которыми угадывался череп. Другие от голода опухли. Глаза у них были потухшие, лица жёлтые, отёчные, застывшие как маски. Соседями у нас оказалась семья, состоящая из матери и двух взрослых дочерей. Дочери были удивительно похожи на мать и красивы какой-то неземной иконной красотой. Однажды вечером к нам зашла очень взволнованная старшая дочь. Смущаясь, она попросила одолжить кусочек хлеба до утра. Объяснила, что её мама плачет и не может уснуть, если нет кусочка хлеба на ночь. Бабушка завернула кусочек хлеба в белый платочек и дала свёрточек девушке. Сказала, что такое состояние скоро пройдёт и не нужно волноваться. На следующее утро бабушка навестила соседку, и они крепко подружились. Женщина оказалась абсолютно нормальной, удивительно милой и приятной. Она знала на память много стихов, историй, сказок. Она рассказывала мне сказки Пушкина, истории про Маугли, Насреддина, Одиссея, Геракла, Самсона, Суламифь, Буратино, стойкого оловянного солдатика…

Соседка научила нас делать «блокадное пирожное». Тоненький ломтик хлеба намазывали толстым слоем горчицы и густо посыпали солью. Вот и всё! Было очень вкусно, по телу разливалось приятное тепло. Потом пили чай, заваренный сушёной, мелко натёртой морковью, с удивительно вкусными «блокадными конфетами». Но всего вкуснее был сахарный песок. Он был большой ценностью. Лордом-хранителем сахара была бабушка. Сахар хранился в полотняном мешочке, который был завязан хитроумным портняжным узлом. Но слаб человек перед искушением! Что же делал я, маленький грешник? Гвоздиком я расширял горлышко туго завязанного мешочка, затем в полученное отверстие втыкал соломинку и через неё высасывал сахар!

Помню детский сад, где все дети старались быть дежурными по кухне или столовой, чтобы получить горбушку хлеба. Горбушку можно было разломить на маленькие кусочки и долго-долго сосать, пока хлеб не растает во рту. Горбушка была значительно вкуснее и сытнее по сравнению с мякушкой! Остатки каши и супа мы тщательно вылизывали из тарелок. Запомнились удивительно вкусные пирожки с ливером и леденцовые петушки на палочке, которые продавались возле школы. И неважно было тогда, что в ливере иногда попадались кусочки свиного уха или хвоста с волосками, а от петушков язык окрашивался в ядовитый малиновый цвет.

Жизнь человека состоит из сравнительно небольшого количества врезавшихся в память счастливых и печальных моментов. И чем больше счастливых воспоминаний накопилось в памяти - тем приятнее листать страницы своей жизни. И очень горько, когда встречаешь страницы, от которых становится стыдно. Иногда запоминаются события вроде бы незначительные, но оставшиеся в памяти на всю жизнь. Запомнился приход отца с громадной буханкой белого хлеба. Сверху хлеб украшала тёмно-коричневая лакированная корочка. Такое чудо я увидел впервые! Отец сказал: «Карточки отменили! Ешьте, сколько хотите!» Он нарезал хлеб толстыми ломтями и красиво разложил их на большой тарелке. Такого вкусного хлеба я никогда не ел! Какой удивительно вкусной была хрустящая корочка. Мне больно и обидно, когда я вижу лежащую на земле булку, выброшенный в мусор хлеб… Я не могу выбрасывать хлеб. На худой конец, сушу его и потом скармливаю рыбам или птицам. Это, видимо, синдром голодного детства, который сохранился на всю жизнь.

В конце войны, в качестве помощи, начали прибывать американские пайки, в которые входили банка тушёнки, банка колбасного паштета, пачка печенья, пачка рафинада и другие неведомые вкусности. Тогда я узнал, что красивые, снежно-белые кубики - это сахар, а не кубики для игры. Только через много лет после окончания войны, став уже семейным человеком, я перестал хранить дома пару банок тушёнки. Это на долгие годы засел во мне синдром ленинградцев, переживших блокаду.

Но возвращаюсь к опалённому страшной войной детству. Как-то отец заболел. Нам оставили шикарный обед: четыре картофелины в мундире, по ломтю хлеба, припорошенного сахарком, и луковицу. Отец спал, а я слюнявил палец и прикасался к сахару. Прилипшие сахаринки были необыкновенно вкусными. Когда отец проснулся, то почти всю свою пайку отдал мне. Маме вечером я сообщил: «Отец даже хлеб с сахаром не ел, наверно помирать собрался». Мне тогда было шесть лет. Представляю теперь, как мои слова огорчили родителей! Я же не был мерзким и чёрствым мальчишкой. Ужасным было время, когда смерть была обычным явлением, и голод безжалостно косил людей.

У отца была светлая голова изобретательного инженера, золотые руки рабочего человека и светлая душа чеховского интеллигента. Он научил меня пользоваться различными инструментами. При этом оказался неплохим учителем по отношению ко мне и незаурядным дипломатом по отношению к бабушке и маме. Он возвращал мне, реквизированные ими по соображениям техники безопасности молотки, ножи, пилы, стамески. Отец говорил, что мужчина должен уметь забить гвоздь, смазать и наладить швейную машинку и делать ещё многое другое. А что другое - отец просил объяснить маму. Родители смеялись. А мама просила не приставать к ней с глупыми вопросами и не морочить голову.

Швейная машинка была гордостью бабушки, главной нашей семейной ценностью и кормилицей семьи. Каким образом отец получил для меня разрешение на её ремонт, я не знаю. К ремонту я приступил засветло, дело не ладилось. Наступил вечер, и меня пытались уложить спать. Но отец разрешил мне ещё немного поработать, и, не без его помощи, в полночь машинка заработала! Её стрекотание звучало в моих ушах маршем победы!

В 1944 году наша семья вернулась из эвакуации в освобождённый от фашистов родной Днепропетровск. Почти весь город был разрушен и сожжён. Мы вернулись на пепелище. С благодарностью и уважением вспоминаю родителей: в голодном и неустроенном послевоенном 1946 году у меня появилась сестричка! Получилось так, что мама рожала дома. Отец и я сидели за плотной занавеской. Когда мама кричала, крепко сцепленные руки отца дрожали, лицо дёргалось. Было страшно. Я просил высшие силы о помощи, и чтобы всё скорее кончилось.

Родилась маленькая писклявая и плаксивая девочка. Я хотел братика, был разочарован и не разделял восторга отца «чудесной доченькой». Сестричку назвали Светланой в память дедушки Самуила, погибшего на Урале. Трудно было родителям вырастить дочку. Помню голод, болезни, плач, крошечную квартирку с печным отоплением без удобств. И выросла она в удивительно светлого, доброго и сильного человека. Я в неоплатном долгу перед сестричкой. Свою старость мама встретила на добрых и надёжных руках преданной и любящей дочери. Прошли годы, у Светочки выросла чудесная дочка Инночка. В память о нашем со Светочкой отце она своего первенца назвала Даниэлем.


Выступление на вечере                  На юбилейном вечере, посвящённом  

           Клуба  «Парус».                                       90-  летию А. Волка.    

                  2007 год.                                   Ханкины (в центре) и Каплуны.

                                                                              Декабрь 2009 год.

                                                        

На меня отец оказал большое влияние. Он учил не говорить и не думать о людях плохо, стараться быть полезным, судить о человеке меркой: можно ли с ним пойти в разведку. Учил во главу угла ставить не национальную гордость, а свои заслуги, не пасовать перед трудностями и болезнями, стараться быть терпимым к другим и строгим к себе. И не его вина, что я оказался не очень хорошим учеником. Я помню отца красивым, жизнелюбивым человеком. Он любил петь, рассказывал юмористические истории и даже танцевал вальс на скрипящем протезе! Эти заметки я пишу в надежде, что их прочтут мои дети и внуки, и память об отце сохранится.

Август 2009







<< Назад | Прочтено: 522 | Автор: Ханкин Б. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы