Александр Панкратов-Черный: «Актерство – спасение всей моей жизни»

Он родился на Алтае 28 июня 1949-го. Настоящая фамилия — Панкратов. Приставку к фамилии «заработал», чтобы отличаться от другого Александра Панкратова, однокурсника. Член Союза писателей России, народный артист России, член совета благотворительной организации «Благомир», президент детского спортивного фонда «Наше поколение».

- Александр Васильевич, не обидно ли: кино снимается, но его потом никто не видит?..

- Да… Но я считаю, что российский кинематограф потихоньку возрождается. Пришли талантливые молодые ребята. Например, Звягинцев… К сожалению, во время кризиса, когда кинематограф зачах, в кино появилось много посторонних людей. Кто деньги достал, тот и снимает… Наш экран заполонили американские фильмы. Денег у Госкино не оказалось. Сейчас у госструктур появляются хотя и небольшие средства на кино, и это уже что-то. Я это и на себе почувствовал: снялся в Таиланде в 24-серийном приключенческом фильме «Остров ненужных людей» с очень толковым молодым московским режиссером Эдуардом Парри, учеником Эмиля Лотяну. Стали учиться у западного кино – спонсорского, продюсерского. Такие серьезные продюсеры, знающие кинопроцесс и неравнодушные к кинематографу, как Владимир Досталь, Феликс Клейман, - более молодые ребята: Игорь Толстунов, Валерий Тодоровский, - с современным мышлением. Они не давят на режиссеров, они вышли из недр кино, знают изнутри его специфику. И результат налицо: появляются замечательные фильмы, даже сериалы, серьезные, психологические. Постепенно отмывается негативное впечатление от самого «сериального» жанра. Уходят бандитские фильмы, все эти набившие оскомину разборки, страшилки, «стрелялки» и проч.

- Но ведь остается проблема – прокат?

- Да, кинопрокат провален. Его надо создавать заново. С перестройкой была совершенно погублена прокатная система. И многие люди из кинопроката: директора кинотеатров, да и сами руководители бывшего кинопроката, опытные работники, ушли в другие сферы. Всё вытеснили деньги, так называемый рынок. Сегодня модернизируют кинотеатры, высвобождают их от несвойственных функций – в них ведь в те провальные времена были открыты автосалоны, мебельные магазины и проч. Мэр Москвы Собянин распорядился вернуть прокату более 30-ти кинотеатров.

- На чем основан Ваш выбор: где сниматься, а где – нет, или Вам сейчас не до выбора?

- Вот именно – не до выбора! Я вообще всю жизнь мечтал о режиссуре. И уже не занимаюсь ею более… 20-ти лет.

- Почему же?

- А очень просто. Потому что меня в свое время очень сильно ударило то, что когда я снял фильм - «Система «Ниппель»», этакий трагифарс по сценарию тогдашнего студента 2-го курса Владимира Зайкина, мне сказали из окружения Ельцина, что этот фильм – «удар по нашей демократии». Я закончил фильм в 1990-м, но по какому-то мистическому совпадению всё показанное в нем совпало с тем, что произошло в 1991-м, то есть через год: и взятие Белого дома, и ввод войск в Москву, и герой, представитель власти, забирается на танк, что спустя год сделает Ельцин… И у меня там народ расходится с площади, ничего не добившись… Так вот, после такой оценки окружения Ельцина фильм мой 8 лет пролежал на полке, вышел к зрителю только недавно. Но – время ушло… Я вконец разочаровался и в новой власти, и в этой так называемой демократии, да и в своем режиссерстве. И при советской власти фильмы клали на полку, и сейчас, при демократии, кладут. Какая же разница?.. С режиссурой я покончил, только актерствую. Главное, я считаю, мое актерское качество – искренность. В ролях стараюсь не врать. В жизни – могу, а зрителя не обманешь… Актерство – спасение всей моей жизни.

- Отказываетесь от ролей?

- Отказываюсь… Что меня поражает? Молодой режиссер присылает сценарий: парни выезжают на пленер, попадают на кладбище, выкапывают мертвецов и… танцуют с ними. Другой режиссер предложил роль: пожилой маньяк, убивающий молодых людей, превращает их мягкие части тела в фарш и предлагает своей подруге делать из этого фарша пельмени… Жуть! От таких предложений, конечно, отказываюсь.

- Несмотря на приличные деньги?

- Да, несмотря на хороший гонорар, ставка-то у меня довольно высокая. Как режиссеру мне приходилось по 3-5 лет сидеть без работы. Кем только не работал: такси мыл в автопарках, разливал вино из цистерн на Рижском вокзале… Это в те, еще советские времена. А в «лихие 90-е» мне-то иногда везло, грех жаловаться, что-то всё же предлагали в кино. В то время, как многие мои коллеги, вынужден был заниматься извозом. Такое было время печальное! Я всё-таки не часто отказываюсь, нахожу возможность с режиссером договориться. И пока востребованность в кино, к счастью, еще есть.

- Это – в кино. А в театре не играете? Ведь начинали-то Вы, кажется, в Пензе именно в театре…

- Да, перед поступлением во ВГИК я около трех лет действительно проработал в Пензенском областном театре, сыграл там 16 ролей. А вот сейчас, представьте, спустя 40 лет, возвращаюсь на театральную сцену: занят в нескольких антрепризных спектаклях. Один спектакль - комедия «Заложники любви». Еще Нина Усатова пригласила меня в петербургский спектакль «Любовь – не картошка», тоже комедия и тоже антреприза.

- Какие у Вас в кино режиссерские предпочтения?

- Ну, в первую очередь, конечно, это мой крестный отец, для меня знаковая фигура – Карен Шахназаров: «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер», «Палата № 6»… Очень мне интересно работать с Владимиром Наумовым. У него есть отличный замысел – продолжение «Десять лет без права переписки», где прослеживается дальнейшая судьба наших с Борисом Щербаковым героев, но… мастер не может найти денег!

- Вам не кажется, что кроме проблемы денег, есть еще проблема повального дилетантизма в кино?

- Конечно! И очень больная проблема. Я не так давно вынужден был отказаться от уже начавшихся съемок фильма. Две дамы-режиссерши начинают снимать. Я спрашиваю у одной из них: какие у меня взаимоотношения с тем персонажем, с другим?.. Она заявляет: «Ну, Александр Васильевич, Вы же опытный актер. Придумайте себе все сами». Я спрашиваю: «Простите, а Вы где учились?» Она: «Я журналистка»… То есть не знает профессии, просто любит кино. Но этого же мало! Я отснялся у них в одной серии и – ушел.

- Помню, что традиционный фестиваль российской культуры в Эссене открывался вашим звездным фильмом «Мы из джаза», ставшим уже киноклассикой…

- Да, сейчас-то он уже классика, а как же он трудно проходил! И я убежден, и Карен - тоже, что фильм в свое время спасли… зрители! Когда он наконец вышел в прокат, залы были битком, успех был ошеломляющий. Зрители соскучились по джазу, по музыкальному кино. Джаз же у нас всё время запрещался. Я ездил с ним на встречи со зрителями в Иркутскую область, в Кемеровскую… К нам подходили директора кинотеатров и говорили, что после выхода фильмов «Мы из джаза» и «Зимний вечер в Гаграх» в кино стала ходить… интеллигенция. Представляете?! А в Америке был такой успех! Помню, мы с Левой Дуровым приехали в Лос-Анджелес, идем по улице, таксисты останавливаются и кричат мне: «ПанкратОв, ПанкратОв!!! Джаз, джаз!» И Лева Дуров еще смеялся: «Черт возьми, у меня сто фильмов, меня ни одна собака в Америке не узнает, а у тебя один «Мы из джаза» и тебя узнают на улицах!»

А я сам попал в этот фильм случайно, можно сказать… по дружбе с Кареном (мы с ним дружили еще со студенчества). Я слонялся по Мосфильму от безделья, не было работы для меня, режиссера. После моего фильма по повести Алексея Толстого «Похождения графа Невзорова» замминистра кино Павленок с трибуны пленума Союза кинематографистов сказал: «Панкратов-Черный этим фильмом смотрит из подворотни на Великую Октябрьскую революцию»… И вот в один из моих простоев Карен встречает меня: «Чем занят?» Говорю: «Ничем». «Можешь попробоваться у меня в фильме?» А я знал, что он запустился с картиной о джазе. «Карен, – говорю, – ты же в курсе, что у меня ни слуха, ни голоса, я в жизни никогда ни на чем не играл, и о джазе у меня весьма смутное представление». Он говорит: «Ну, тогда подыграй своему другу Бориславу Брондукову в пробе на Колбаскина, у него нет партнера». Хитрил: потом я узнал, что Борю он уже до этого утвердил без всяких проб. Я подыграл, но так старался, чтобы не подвести ни Борю, ни Карена. И… меня утвердили!

- А как Вы отнеслись к фестивалю в Эссене?

- Такие мероприятия – это радость. Некоторые говорят: российское кино не выйдет за пределы своей страны… Нет, оказывается, выходит. И в Венеции, и в Каннах, и в Берлине! Прекрасно, что в фестивале участвовал и бургомистр Эссена, и общественность, и дирекция кинотеатра, в котором в свое время бывали и Марлен Дитрих, и Грегори Пек, и наши: Никита Михалков, Светлана Дружинина, Павел Чухрай, Алексей Петренко…

- …Александр Панкратов-Черный…

Я узнал, что среди зрителей наших фильмов, оказывается, почти половина немецкоязычных граждан. Это очень приятно. Мы, как-то помню, с Георгием Степановичем Жженовым были во Франкфурте-на-Майне. И там мы встречались с очень многими нашими русскими иммигрантами. Они спрашивали: «Почему нам не привозят русское кино?» Так что это очень полезное мероприятие, и надеюсь, что оно долго будет жить.

- Вы, я знаю, еще и стихи пишете? (В 1996 году вышел в свет первый сборник его стихов. Его молитва «Господи, дай же мне волю» была утверждена Синодом РПЦ МП для открытия храма Христа Спасителя и исполнена И. Кобзоном. В 2009-м получил литературную премию «Петрополь», потом - премии Пушкина, Франца Кафки… – Гр. К.).

- Да, у меня в Петербурге вышла книга, огромный том – «Хочу сказать», составила ее Марина Арсеньевна Тарковская. Книга удостоена премии Ксении Блаженной (это Святая Петербурга). Там есть такие строчки, посвященные Савве Ямщикову, знаменитому историку:

Моя Москва, моя столица,

Ты по ночам мне стала сниться,

И я боюсь, что вдруг проснусь

И – без Москвы увижу Русь,

Как без креста. Кому молиться?

Моя Москва, моя столица…

Все свои книги я посвящаю маме, самому дорогому человеку...

- При такой занятости остается ли время на частную жизнь?

- Да… Моя жена Юлия — это мой тыл. Сын Володя взрослый, уже женат, занимается музыкой, ведет передачу о рок-н-ролле, прекрасно поет. Он учился на Высших режиссерских курсах у Владимира Хотиненко. До этого закончил Эстрадно-цирковое училище, потом – ГИТИС. А до всего этого учился на факультете журналистики. А я… Если выдается свободное время – пишу стихи на даче. Закрываюсь, чтоб никто меня не трогал, жена готовит мне бульон и котлеты, а я сижу пишу.

- Хорошо, что есть кому готовить котлеты… Спасибо Вам за беседу.

Беседовал Григорий КРОШИН