Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Журнал «ПАРТНЕР»

Журнал «ПАРТНЕР»
Культура >> Деятели культуры
«Партнер» №11 (218) 2015г.

Светлана Алексиевич – лауреат Нобелевской премии 2015

«Мир спасет гуманистический человек»

Нобелевская премия по литературе

Наталья Ухова (Бохум)

 

 

Светлана Алексиевич стала шестым русскоязычным писателем, 14-й женщиной и 108-м лауреатом главной литературной награды мира – Нобелевской премии 2015 года.

 

Впервые после награждения Иосифа Бродского Нобелевскую премию по литературе вновь присудили автору, говорящему и пишущему по-русски. Светлана Алексиевич – автор книг про чеченскую войну, Чернобыль, Вторую мировую и девяностые – не очень хорошо известна в России, зато переведена на 20 языков мира и постоянно издается в Европе. Общий тираж «Чернобыльской молитвы» на Западе превысил четыре миллиона экземпляров! А последней, только что вышедшей книги «Время секонд хэнд» – уже около трех миллионов.

 

Ее пятитомник, уже изданный в Германии, – исследование нового типа человека – homo sovetiсus, «красного человека», как называет его автор.

 

Она работает в трудном жанре, который на Западе называют нон-фикшн – литература документа, или роман-вербатим (verbatim), когда история подается в контексте рассказов о ней без комментариев автора. Ее книги – сложно смонтированные свидетельства времени, голоса обычных людей, выпавших из официальной истории, наполненной сухими датами, фактами, именами политиков. Это умение находить, слушать, документально воспроизводить так, чтобы была слышна интонация, требует большого аналитического ума.

 

Краткую справку о ней и ее книгах вы найдете в нашей статье «Нобель 2015», а сейчас слово самой писательнице.

– Я складываю мир своих книг из тысяч голосов, судеб, кусочков нашего быта и бытия. Каждую свою книгу я пишу четыре-семь лет, встречаюсь и разговариваю, записываю 500-700 человек. Моя хроника охватывает десятки поколений. Она начинается с рассказов людей, которые помнили революции, прошли войны, сталинские лагеря, и идет к нашим дням – почти 100 лет. История души – русской души. Или точнее, русско-советской души.Сорок с лишним лет я пишу одну книгу, веду русско-советскую хронику: революция, ГУЛАГ, война... Чернобыль... распад «красной империи»… Шла следом за советским временем. Позади море крови и гигантская братская могила…

 

Споры о 90-х. Травма, которую не пытались лечить

Последняя книга «Время секонд хэнд» – о колоссальном сдвиге в жизни и сознании постсоветского, «красного» человека, о жестоком проживании 1990-х, о нищете и унижении тысяч «маленьких людей». И эта книга о нас, о том, какими мы были 30 лет назад, как оказались там, где оказались, что представляем из себя сегодня.

 

Понять девяностые и как будто заново их в себе пережить это сегодня мировая тенденция. Должна сказать, что и Европа была в это десятилетие совершенно другой – я уже жила там тогда.


К 90-м, к перестройке, Россия не была готова. Как не была готова и к 1917 году. У меня такой жанр – если Золя говорил: «Я – человек-перо», то я – человек-ухо. Так вот, в 90-е было слышно: интеллигенция говорит – народ молчит. Сейчас он заговорил – стало страшно. А в 90-е он молчал, потому что не был готов к тому, что мы говорили.


...Мне кажется, что страх перед 90-ми связан не только с тем, что было бедно и холодно, но и с тем, что людям пришлось внезапно опуститься на несколько ступенек ниже по социальной лестнице. Ты живешь, работаешь в научном институте, знаешь при этом, что есть где-то такие спекулянты, но что это плохо. Проходит два года, и ты сам уже торгуешь на рынке сапогами, задирая цену втридорога. Это серьезная ломка.


...Проигравших в стране больше, чем выигравших. Отсюда и накопившаяся сейчас агрессивность. Но главное – каким-то образом нам удалось перепутать добро со злом. У меня в книге есть такая история: герой рассказывает о том, как был влюблен в свою тетю Олю. А потом узнал, что она родного брата заложила и он погиб где-то в сталинском лагере. И его это мучило. И когда он узнал, что Оля эта умирает, он пришел и говорит: «Тетя Оля, помнишь 37 год?» Она говорит: «Ну, в 37-м я была счастлива, меня любили, я любила». И он решается спросить: «А дядя Саша?» Она отвечает ему: «Пойди, найди в 37 году честного человека». Человеческое зло, человеческая подлость – это не Берия и Сталин, это красивая тетя Оля.


Обыденность зла. Сколько мы сейчас вокруг себя видим маленьких подлостей и соглашательств, о которых молчим? И эта инерция жизни, она способна прикрыть всё что угодно. Вот мы живем сейчас среди жестокого абсолюта несправедливости и воинствующего бескультурья. Что произошло в Манеже со скульптурами Сидура, что каждый день происходит на улицах и в тюрьмах? Об этом надо кричать! Но мы молчим. Каждому молчащему есть за что спрятаться. А тем временем ребят с Болотной сажают на реальные сроки. Немцова убили тоже довольно реально.


...Никакого урока, никакой награды за тяжелые переживания, выпавшие на долю людей в девяностые. Ни-че-го. С одной стороны, понятно, что причиной этому отчасти являются какие-то ментальные вещи: исторически рабская психология, например. А с другой – инерция жизни. Инерция уютного мира, зарывшись с головой в который, не хочется никаких переживаний.


Я отношусь к тому поколению, которое воспринимало перестройку как личную историю, я из тех, кто всё это горячо поддерживал, делал, верил. И именно для нас самый больной вопрос: почему всё оказалось напрасным, почему народ молчит? И он – народ – в этом не виноват. Я сейчас всё больше готова говорить о нашей вине, о вине интеллигенции за провал девяностых. Но это будет очень и очень болезненный разговор. И долгий.


...В «Секонд хэнде» я сама была потрясена, как много для людей значили джинсы и колбаса. А совсем не свобода. Сталин и колбаса с джинсами! Все крутилось вокруг этого. Но когда колбаса в магазинах появилась, заводы встали и купить ее было не на что. И демократы оказались малочисленными и не произвели никаких продуктивных идей. Да и сами оказались... оказалось, что им тоже есть, что делить. И народ это всё видел. И эти девяностые стали травмой для всех, травмой, которую никто не пытался лечить. И сейчас она прорывается.


...Я сделала цикл «Красный человек». И мне понятно, что с человеческой природой делают мифы, что делают с ней тоталитарные идеи.


От этой психологии не избавились. Не получилось. Эти советские чиновники так и остались у руля.

«Время секонд хэнд» – единственное пока масштабное высказывание об этой эпохе в большой литературе. Свидетельств о 90-х больше, страшнее, честнее не собрал никто. И именно эта книга сделала автора кандидатом на Нобеля.

 

Что сейчас волнует Европу?

– Сейчас Европа сдает экзамен на человечность. И, как мне кажется, сдает его безупречно. Я только что была в старинном итальянском городке Мантуя. И местные интеллектуалы пригласили меня на «Марш босых».Такой марш впервые был организован в Венеции и теперь идет по всем городам: люди снимают обувь и идут босыми по городу в знак солидарности с беженцами. Вы бы видели лица этих людей. В общем, Европа с честью выходит из выпавшего на ее долю испытания.


В эту свою поездку я ночевала в гостях у подруги. Утром просыпаюсь от того, что под окном кто-то невероятно красиво и, что скрывать, громко поет. Как это часто здесь бывает, певец под окнами – дворник. Я вышла. Мы разговорились. Он рассказал, что хотел бы принять семью беженцев. Говорит: «У меня есть домик. Почему бы не дать его пожить на время тем, кто нуждается?» Это общеевропейский настрой. И крайне важно, что эти взгляды и эти намерения транслируются из культурного слоя. И общество их принимает. О близком конце вечных европейских ценностей, связанном с теми, кто ищет здесь спасения, говорит за всю Европу, кажется, только лидер французской партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен.


Сейчас приехал шведский режиссер, который делает про меня фильм. Он говорит: «Я приехал из Вашингтона, заканчивал там фильм, очень устал и сразу, как только вернулся, неделю развозил на своей машине беженцев. Вот этого мальчика я отвез к своей маме, потому что мальчик 10 дней не ел. Знаешь, что с ним было, когда я его завел в «Макдональдс»?»

 

...Просвещенная Европа верит в то, что мир спасет гуманистический человек. И если мы не будем думать об этом человеке, то мы пропадем. И ответственность за это будущее, мысли об этом будущем общество переложило на деятелей культуры. И это бесконечно сейчас проговаривается. Везде. На встречах, на диспутах, даже по телевизору.


... Разговоры о ненависти и о том, как смягчить нравы, – это тоже международное явление.

Но то, что в наших странах сейчас творится – эскалация ненависти к инакому, к другому – это противоречит всему, что сейчас происходит в мире. Какое-то безумие захлестывает нацию. Понятно, что такое бывало не только с Россией, так «накрывало» и немцев, и американцев, и японцев.

 

Это всякий раз невероятно сложный путь. В Германии первые 20 послевоенных лет немцы просто обо всем молчали. Пока президент Вайцзеккер, поддержанный интеллектуалами, не заговорил о необходимости национального покаяния. И понадобилось еще 20 лет на то, чтобы с этим начали работать. И работают до сих пор ведь! Я недавно разговаривала с одной немкой и спросила: «Ну сколько можно об этом говорить с утра до вечера? Ну, уже необратимо же всё!» А она говорит: «Нет, наше правительство знает человеческую природу». И они без конца повторяют этот выученный урок. И, в общем-то, мир помог и Германии, и Америке, и Японии справиться с этим недугом ненависти, с отравлением злом. Японцам, думаю, сложнее всех было. Там же всё было связано еще с поклонением императору, с давней традицией. И какое двойное потрясение нация испытала после бомбы. Но появились идеи, которые, опять же, произвели на свет интеллектуалы, они помогли оправиться Японии.


Так что, мне кажется, пришло время говорить об ответственности идей. И я скажу, что это – хорошее время для интеллектуальной элиты. Ее идеи востребованы. Есть на них запрос. Ну и, разумеется, идеи, которые производят интеллектуалы, не так опасны.

 

...Я человек белорусского мира, мощной русской культуры, и я космополит. Я люблю добрый мир гуманной русской литературы. Я не люблю мир Берии, Сталина, Путина...

 

Наш журнал присоединяется к поздравлениям Светланы Александровны Алексиевич с Нобелевской премией!

 

Фото Маргариты Кабаковой




<< Назад | №11 (218) 2015г. | Прочтено: 478 | Автор: Ухова Н. |

Поделиться:




Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Топ 20

Белла Дижур. Гора, родившая гору

Прочтено: 20664
Автор: Парасюк И.

Скрещение судеб: Роберт и Клара Шуман и Брамс

Прочтено: 19226
Автор: Ионкис Г.

Счастливый человек – Роман Каплан

Прочтено: 16695
Автор: Беленькая М.

Сестры Бэрри, дочери пекаря

Прочтено: 16260
Автор: Парасюк И.

Скульптуры Вадима Сидура в Германии

Прочтено: 4938
Автор: Воловников В.

Женщины Оноре де Бальзака

Прочтено: 3153
Автор: Ионкис Г.

ВОЛЬТЕР И РОССИЯ

Прочтено: 3108
Автор: Плисс М.

Печальная звезда Казакевича

Прочтено: 2521
Автор: Ионкис Г.

ВЕЙМАР, ГЕТЕ И ... GINKGO BILOBA

Прочтено: 2216
Автор: Ионкис Г.

Арнольд Бёклин. «Остров мертвых»

Прочтено: 2175
Автор: Аграновская М.

Мастер и гражданин Тильман Рименшнейдер

Прочтено: 2025
Автор: Чернецова Е.

Русские в Голливуде

Прочтено: 1924
Автор: Сигалов А.

Они любили Байрона...

Прочтено: 1898
Автор: Ионкис Г.

БОРИС ПАСТЕРНАК: ПОД ЗНАКОМ ГЕРМАНИИ

Прочтено: 1882
Автор: Ионкис Г.

Малоизвестный Чехов

Прочтено: 1766
Автор: Плисс М.

Царственное слово Анны Ахматовой

Прочтено: 1695
Автор: Ионкис Г.

МУЗЫКАЛЬНАЯ «АРХЕОЛОГИЯ» ЧЕЧИЛИИ БАРТОЛИ

Прочтено: 1657
Автор: Рублов Б.