Предсказать исход досрочных парламентских выборов в Германии становилось в последние недели всё труднее и труднее – слишком быстро менялись настроения избирателей. Тем не менее, весьма высока вероятность того, что после 18 сентября в Берлине произойдет смена власти и новое правительство сформирует блок ХДС/ХСС – либо в союзе с либералами, либо создав так называемую «большую коалицию» с социал-демократами. И тогда в кресло федерального канцлера вместо Герхарда Шрёдера сядет Ангела Меркель. Считается, что это неминуемо приведет к охлаждению германо-российских политических отношений, поскольку христианские демократы намерены существенно скорректировать всю внешнюю политику ФРГ. В любом случае Ангела Меркель не захочет играть на мировой арене роль «лучшего друга» российского президента Владимира Путина, которую с таким удовольствием исполнял Герхард Шрёдер. 

 

А что в таком случае будет с экономическим сотрудничеством двух стран? В какой мере возможная смена правительства в Берлине скажется на двусторонних деловых связях – и скажется ли вообще?

 

Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо сначала взглянуть на статистические данные об объемах и структуре товарооборота между ФРГ и Российской Федерацией. Для России Германия - главный зарубежный рынок сбыта и одновременно главный поставщик импортной продукции. А вот в германской внешнеторговой статистике Россия играет куда более скромную роль: по итогам прошлого, 2004 года, РФ по импорту занимала 13 место, а по экспорту – 14-е (и в том, и в другом случае уступая, скажем, таким странам, как Чехия или Бельгия). В процентном отношении импорт из России составил в 2004 году 2,8 процента от всего немецкого импорта, а поставки немецких товаров в Россию - 2 процента от общего экспорта Германии. Для сравнения: во Францию, которая традиционно является важнейшим внешнеторговым партнером ФРГ, за тот же период ушли 10,3 % всего немецкого экспорта, в США – 8,8 %, в Великобританию – 8,3%.

 

Так что назвать российский рынок жизненно важным для Германии трудно, хотя его значение для немецких экспортных отраслей в последние годы заметно выросло. ФРГ поставляет в Россию главным образом промышленное оборудование, станки и всевозможные машины, автомобили, медицинскую технику, химическую и фармацевтическую продукцию.

 

В свою очередь, немецкий импорт из России более чем на две трети состоит из нефти и газа (вторая по важности товарная группа - металлы и продукция металлургической промышленности). Таким образом, Россия, занимая среди поставщиков товаров для немецкого рынка в целом далеко не ключевое место, имеет для ФРГ первостепенное значение как продавец энергоносителей: Германия покупает у РФ примерно треть потребляемой нефти и почти 40 процентов необходимого немецкой экономике природного газа.

 

А теперь от статистики перейдем к политике. Совершенно очевидно, что в случае смены власти в Берлине новое правительство во главе с канцлером Ангелой Меркель, которое, как ожидают, вообще будет проявлять повышенное внимание к интересам деловых кругов, не станет препятствовать расширению немецкого экспорта в РФ. Ведь еще в ходе избирательной кампании лидер ХДС провозгласила высшим приоритетом всей своей политики создание новых рабочих мест. Экспорт был и остается основным (в данный момент и единственным) мотором немецкой экономики, ведь на крупномасштабные госзаказы в казне нет денег, а на внутреннем рынке вот уже несколько лет царит застой, поскольку немецкие потребители из-за высокой безработицы и общего конъюнктурного пессимизма предпочитают деньги не тратить, а откладывать на «черный день». Так что новое правительство ФРГ, ради сохранения и увеличения числа рабочих мест в стране, наверняка будет политически поддерживать и поощрять немецких экспортеров, в том числе и тех, кто осваивает такой перспективный рынок сбыта, как российский. Впрочем, именно так всегда действовал и Герхард Шрёдер, которого в его многочисленных зарубежных поездках, к примеру, неоднократно сопровождали представительные делегации немецких предпринимателей.

 

На благосклонность нового правительства по-прежнему смогут рассчитывать и те немецкие фирмы, которые экспортируют не продукцию, а капитал. Дело в том, что серьезные исследования доказывают: те компании, которые расширяют свое непосредственное присутствие на зарубежных рынках и развертывают там собственное производство, в конечном счете способствуют сохранению старых, а нередко и созданию новых рабочих мест в самой Германии. Например, инвестиции в странах с дешевой  рабочей силой позволяют немецким фирмам снизить себестоимость продукции и тем самым повысить свою конкурентоспособность на мировом рынке.

 

Поэтому можно предположить, что и при Ангеле Меркель на политическом уровне будет обеспечен зеленый свет капиталовложениям немецких компаний в других странах, в том числе и в России. По объемам прямых иностранных инвестиций в российскую экономику Германия по итогам 2004 года вошла в группу лидеров – она заняла четвертое место. В Москве, Петербурге, а также в целом ряде российских регионов ныне действуют в общей сложности более 3500 немецких фирм – это самое большое в России иностранное бизнес-сообщество.

 

В общем, в Германии никаких сомнений в преемственности политической линии на стимулирование внешнеэкономической активности не возникает. Другое дело – насколько эффективной окажется поддержка деловых кругов со стороны малоопытного нового правительства. Сможет ли, например, Ангела Меркель лоббировать интересы немецкого бизнеса на весьма специфическом российском рынке столь же удачно, как это научился делать Герхард Шрёдер? Или Кремль, обидевшись на нее «за Герхарда», начнет усиленно обхаживать соотечественников другого «друга» президента Путина, скажем, итальянского премьер-министра Сильвио Берлускони? Короче говоря, если работающие в России немецкие бизнесмены и почувствуют какой-то прохладный политический ветерок, то дуть он будет скорее из Москвы, чем из Берлина.

 

Впрочем, один лишь ветерок погоды еще не делает. Поэтому рискнем дать такой прогноз: достаточно ощутимые изменения климата в двусторонних торгово-экономических отношениях если и произойдут, то только в энергетической сфере, конкретно - в вопросе немецких закупок российских энергоносителей. И то произойдут они отнюдь не сразу, а лишь в среднесрочной перспективе.

 

 Для начала подчеркнем, что в политических и деловых кругах Германии очень высоко ценят Россию как надежного поставщика энергоресурсов, прежде всего – природного газа. Что бы ни происходило на советском и постсоветском пространстве в последние два десятилетия – распад СССР, путчи, политические и валютные кризисы, войны - «Газпром» никогда не прерывал поставок в ФРГ, всегда выполнял взятые на себя обязательства. В Германии прекрасно понимают, что такими партнерами не разбрасываются.

 

Кроме того, специфика газового бизнеса такова, что подписываемые в этой отрасли контракты всегда рассчитаны на многие годы и даже десятилетия. Так, сроки различных соглашений, заключенных между «Газпромом» и его важнейшим немецким партнёром E.ON Ruhrgas, истекают лишь в 2020 и частично даже в 2030 году. Так что российскому природному газу на ближайшие четверть века гарантировано прочное место на немецком рынке. К тому же E.ON Ruhrgas и другие немецкие импортеры газа, в отличие от фактически государственного «Газпрома», являются частными компаниями. Поэтому правительство ФРГ просто не имеет возможности прямо влиять на их деятельность и уж тем более предписывать им те или иные конкретные решения.

 

Однако у руководства страны, естественно, имеются рычаги косвенного воздействия на стратегически важную энергетическую отрасль: правительство может регулировать рынок, подталкивая его развитие в ту или иную сторону. Так, при Герхарде Шрёдере значение России как источника энергоресурсов для Германии неуклонно росло. Думается, что это было связано с целым рядом причин. С одной стороны, сама Россия всё больше и больше вживалась в роль всемирного поставщика нефти и газа, вкладывая огромные деньги в расширение своих производственных и транспортных мощностей и создавая тем самым основу для увеличения экспорта. С другой стороны, пришедшая в 1998 году к власти в Германии коалиция социал-демократов и зеленых приняла решение о прекращении использования ядерной энергии и поэтапном закрытии атомных электростанций – и тут же встал вопрос, чем заполнить возникающую брешь в энергоснабжении страны. Активно поддерживаемые правительством установки по использованию энергии ветра и солнца с этой задачей справиться не в состоянии, добыча каменного угля стоит слишком дорого, а бурый уголь сомнителен с экологической точки зрения. Поэтому вполне закономерно, что наибольшие симпатии у красно-зеленого правительства стал вызывать природный газ. Наметившееся в то же самое время политическое сближение между Берлином и Москвой и всё более тесные личные связи между Шрёдером и Путиным, несомненно, сыграли определенную роль в том, что ставка была сделана именно на российский газ.

 

При правительстве Ангелы Меркель такая установка может подвергнуться корректировке, причем как впрямую, так и косвенно.

 

Дело в том, что в ФРГ в последние год-полтора впервые с тревогой начали говорить о (возникающей или уже возникшей) чрезмерной зависимости от российских энергоресурсов. Эта озабоченность заметно усилилась в ходе «дела ЮКОСа» и суда над Михаилом Ходорковским. Целенаправленный разгром лучшей нефтяной компании России и последующая фактическая национализация основных ее активов усилили сомнения в том, что президент Путин действительно стремится построить правовое государство, которое всегда будет придерживаться принятых в демократическом сообществе норм и правил. Поэтому критики Герхарда Шрёдера из оппозиционных партий задались вопросом: а не может ли продолжающееся сближение в нефтегазовой области с такой трудно предсказуемой страной со временем стать угрозой для энергетической безопасности Германии?

 

Если лидер оппозиционной ХДС Ангела Меркель станет канцлером, ей рано или поздно придется ответить на этот вопрос, подав энергетическим концернам сигнал о желательности или нежелательности дальнейшего расширения газпромовского присутствия на немецком рынке. О каком-то свертывании этого присутствия речь вряд ли пойдёт.

 

Помимо такой вот прямой корректировки прежней установки на последовательное увеличение объемов закупок российских энергоносителей возможна и корректировка косвенная. Ангеле Меркель в случае победы на выборах волей-неволей придется много заниматься энергетическими вопросами, которые в сегодняшней Германии носят не только и не столько прагматично-практический и экономический, сколько идеологический и мировоззренческий характер. Ей, в первую очередь, надо будет достаточно быстро принять кардинальное решение о дальнейшей судьбе немецкой ядерной энергетики. Если новое правительство отменит красно-зеленый закон об отказе от использования мирного атома или хотя бы отодвинет сроки закрытия действующих АЭС, то развитие немецкой энергетики пойдет по иной траектории, чем сейчас прогнозируется. В результате, к примеру, может отпасть необходимость в строительстве тех или иных новых газовых электростанций, ведь останутся в строю атомные. Это автоматически приведет к некоторому снижению роли природного газа в энергетическом балансе Германии и, соответственно, значения России как поставщика этого энергоносителя. 

 

В заключение отметим, что в случае победы ХДС на выборах возможность расставить новые или подтвердить прежние акценты в германо-российском экономическом сотрудничестве Ангеле Меркель и членам ее кабинета представится весьма скоро. На конец сентября были запланированы очередные ежегодные межправительственные консультации. Из-за выборов их пришлось перенести, но они непременно должны состояться до Рождественских каникул. На середину октября намечался германо-российский Энергетический форум на уровне министров экономики. Его тоже надо либо вскоре проводить, либо отменять.

 

Весьма показательной в этой связи станет также реализация такого масштабного двустороннего проекта, как прокладка Североевропейского газопровода по дну Балтийского моря. Соответствующие документы были подписаны на Ганноверской ярмарке в апреле нынешнего года между руководителями «Газпрома» и немецкого химического концерна BASF в присутствии канцлера Шрёдера и президента Путина. Этот проект, которому явно благоволят нынешние лидеры двух стран, может стать после выборов лакмусовой бумажкой перспектив германо-российского сотрудничества в области энергетики.