Алмазный крест

Леонид Млечин (Россия)

Промаявшись всю ночь, уже под утро она приняла снотворное. Лучше бы она этого не делала. Ее разбудил долгий, нескончаемый звонок в дверь. Она сначала не могла проснуться, потом не хотела вставать. Но в дверь уже не просто звонили и стучали, а колотили ногами, и Лида, накинув халат, приникла к глазку:

– Кто там?

– Милиция! Открывайте, а то взломаем дверь.

Лестничная площадка действительно была полна людей в форме. Лида открыла дверь, и толпа милиционеров в одну секунду распространилась по всей квартире. Ее, не позволив одеться, усадили на стул, и начался допрос.

– Где деньги, которые вы ночью украли из банка? – спросил следователь. – Предлагаю вам выдать их немедленно. Оформим как явку с повинной. Вам легче будет.

Лида подумала, что это какая-то шутка.

– О каком банке идет речь?

– О том, в котором вы работаете, – с усмешкой сказал следователь. – Банк ночью ограбили, взяли почти миллион зеленых, да еще какой-то знаменитый алмазный крест, который, как мне сказали, вообще цены не имеет. Не делайте вид, что вы ничего не знаете.

– Но я действительно ничего не знаю.– Лида испуганно говорила, ища в лицах милиционеров хоть тень сочувствия. – Я была дома всю ночь!

Но они смотрели на нее с раздражением.

– Послушайте, Астафьева, – как бы нехотя произнес следователь. – Мы бы не пришли к вам, если бы у нас не было для этого оснований. При ограблении банка еще и убит охранник Никифоров.

– Дядя Коля? – не веря своим ушам, повторила Лида.

– Его убили? Какой кошмар!

Из ее глаз брызнули слезы.

– Хватит тут спектакль разыгрывать! – рявкнул один из милиционеров. – Ненавижу с бабами работать. Мужики поначалу тоже все отрицают, но хоть театр не устраивают.

Следователь склонился над плачущей Лидой:

– Так вот, охранник Никифоров, дядя Коля, как вы говорите, был еще жив, когда приехала дежурная группа. Говорить он уже практически не мог. Ему перерезали горло. Но он успел прошептать буквально одно слово – «Лида».

– Мое имя? – переспросила она.

– Ваше, ваше! – повторил следователь. – Мы проверили – среди служащих банка нет больше ни одной Лиды. Какой вывод мы можем сделать? Что охранник в последние секунды жизни назвал имя убийцы, ограбившей банк.

Лида секунду молча смотрела на него.

– Так вы полагаете, что это я ограбила банк и убила дядю Колю?

Следователь кивнул:

– Вы и ваши сообщники. Назовите их имена, а то придется за всё самой отвечать.

– Да вы что? – еле выговорила Лида. – Да я в жизни никого пальцем...

Следователь махнул рукой милиционерам.

– Везите ее в управление.

Он повернулся к Лиде:

– Возьмите с собой предметы личной гигиены, белье, теплые вещи. Я надеюсь, что на свободу вас не скоро отпустят.

Когда Лиду привели на допрос, она уже пришла в себя и говорила более уверенно и спокойно.

Следователь, просматривая бумаги, сказал:

– Той ночью вас видела соседка выходящей из подъезда около часа ночи. Банк ограбили в два часа. Вам добираться до банка минут сорок. Так?

– Я действительно выходила на улицу. Но не в час ночи, а около пяти утра. Мне не спалось, и надо было подышать.

– Ну, эти байки вы для адвоката приберегите, – ответил следователь. – Вы можете говорить всё, что угодно. А у меня есть надежные свидетельские показания. Вы ночью ушли, доехали на своей машине до банка, убили охранника, забрали деньги , алмазный крест и уехали.

– Я не ездила на машине несколько дней, – возразила Лида. – Плохо себя чувствовала, принимала такие таблетки, из-за которых нельзя водить машину.

– Это вы тоже адвокату расскажите, – следователь не верил ни единому ее слову.

Открылась дверь, и появился милиционер с пластиковым пакетом в руках. – Разрешите?

Он подошел к следователю и что-то сказал ему на ухо.

Тот взял пластиковый пакет, отпустил милиционера, повернулся к Лиде и с интересом посмотрел на нее:

– Пятые «Жигули», государственный номер шестьсот два, вам принадлежат?

– Да, – кивнула Лида.

– Утром при обыске мы обнаружили в вашей машине банковскую упаковку долларов, – следователь вытащил запечатанные в целлофан деньги и показал их Лиде. – Не беспокойтесь, мы вам ничего не подбрасывали. Машину вскрыли в присутствии понятых... Так вот экспертиза показала, что номера купюр совпадают с теми, что ночью были украдены в банке. Будете запираться или, может, поговорим?

Минуту или две Лида молчала, пытаясь понять, что же произошло.

– Я не знаю, как объяснить появление денег в машине, – начала Лида, – но я вам не вру. Я не грабила банк, не убивала дядю Колю, не ездила на машине и обо всем узнала только от вас. И не понимаю, как в машине оказалась эта упаковка.

Следователь выслушал ее и устало потер глаза:

– Во всей этой истории мне не ясно только одно: где все украденные деньги? А на мне еще три дела, одно муторнее другого. Сил не хватает. Сегодня вот вообще не спал.

Он встал и прошелся по комнате.

– Поэтому я вам предлагаю сделку. Если вы говорите, где деньги, то обвинитель на процессе будет просить назначить вам наказание ниже низшего предела. С учетом хорошего поведения достаточно быстро выйдете на свободу... А если не хочешь с нами сотрудничать, я тебе гарантирую, что мы закатаем тебя в колонию на полную катушку. Домой вернешься больной старухой. Даже на лекарства не сможешь заработать. Ну, как? Подумай.

Лида твердо сказала:

– Я не убивала и не грабила. И не знаю, где деньги.

Следователь вызвал надзирателя:

– В клетку ее! Пусть подумает.

Когда ее вновь привели на допрос, Лида уже освоилась и держала руки за спиной без напоминания конвоира, обращаясь к которому, говорила: «гражданин начальник».

– Садитесь, – сказал следователь.

Он опять листал какие-то бумаги. Посмотрел на Лиду:

– Каретникова Ивана Артемовича знаете?

– Да, конечно. А что?

– Я здесь задаю вопросы, – напомнил следователь. – Когда вы с ним в последний раз встречались?

– Это было за несколько дней до моего ареста, – вспомнила Лида. – Он уехал в командировку, в Архангельск. Я провожала его на поезд.

– В каких вы отношениях? – поинтересовался следователь.

– В близких, – коротко ответила Лида.

– Насколько близких? – следователь настаивал на ответе.

– Отказываюсь отвечать на этот вопрос, – отрезала Лида. – Он не имеет отношения к делу.

Следователь впервые посмотрел на нее как-то по-человечески:

– Да вы не возмущайтесь. Я не из пустого любопытства спрашиваю. Каретников звонил мне вчера. Узнал, значит, кто ваше дело ведет. Говорил, что вы не виновны, что вы хороший человек, надежный работник. Я разговаривать с ним по телефону отказался. Видимо, напрасно.

Следователь вздохнул.

– Что случилось? – тихо спросила Лида.

– Сегодня увидел в следственной части сообщение. Каретников Иван Артемович покончил жизнь самоубийством.

– Как это случилось? – спросила Лида.

– Утонул.

– Не может быть! – вскрикнула Лида. – Он прекрасно плавал. Он мастер спорта по плаванию. Был...

Следователь зашагал по комнате.

– Да он, судя по всему, хотел утонуть. Прямо на глазах какой-то парочки разделся и прыгнул с моста со словами «Прощайте!». Они подбежали к берегу, но он так и не выплыл. В пиджаке нашли документы. Сейчас его тело ищут.

Лида подняла голову, глаза были мокрые.

– Это вы его убили, – сказала она следователю с ненавистью в глазах. – Мы любили друг друга, собирались пожениться. Вы посадили меня за решетку, обвинили в убийстве и ограблении. И он покончил с собой, решив, что я и в самом деле преступница. Вы убили его!

Она зарыдала.

Следователю стало не по себе. Он стал ее успокаивать:

– Ну, не расстраивайте себя. Выпейте водички. Никто вам дело не шьет.

Следователь присел рядом с ней, заговорил почти ласково:

– Не надо было вам в это дело ввязываться. Я посмотрел – у вас никакого криминального прошлого. Кто-то вас в это дело втянул, а? Кто-то, кому вы не могли отказать? Назовите имя! Скажите, вам станет легче. Может, вас этот Каретников втянул? Объяснил, как надо действовать, а сам сбежал, чтобы алиби себе обеспечить? Признавайтесь, его все равно уже нет, ему не повредите.

Лида возмущенно сказала:

– Как вы смеете такое о нем говорить! Иван – честный и порядочный человек. Был...

Следователь вызвал конвой:

– Уведите. Хватит с меня на сегодня женских слез.

Следующий допрос оказался последним.

Следователь хмуро сказал:

– Вот, на ваших глазах подписываю постановление об освобождении.

Лида посмотрела на него недоверчиво:

– Что случилось?

Следователь нехотя ответил:

– Свидетель, который видел вас около часа ночи, сказал, что ошибся – вы выходили из дома утром, а не ночью. Кроме того, установили, что «Жигули» ваши уже давно находятся в таком состоянии , что ездить на них нельзя.

– Короче говоря, все доказательства моей вины, о которых вы говорили, оказались липовыми, – с торжеством в голосе произнесла Лида.

Не глядя на нее, следователь сказал:

– Вам изменена мера пресечения на подписку о невыезде.

Но если хотите честно: я уверен в том, что вы причастны к убийству и ограблению. Не сегодня, не завтра, но я найду доказательства. И вы вернетесь за решетку.

– Никогда! – отчеканила Лида.

Когда Лиду уже уводили, следователь бросил ей вслед:

– Подождите минутку, – сказал следователь. – Вот вы вчера говорили о Каретникове. А вам известно, что ваш Каретников был женат?

– Нет, – растерянно ответила Лида. – Он не говорил, что женат.

Ее слова вызвали у следователя усмешку.

– Его жена была директором ювелирного магазина. Три года назад ее судили за соучастие в крупной краже драгоценностей. Она отсидела... Недолго. Полгода назад вышла. Правда, по справке, полученной из Федеральной пограничной службы, гражданка Каретникова Людмила Федоровна на территории Российской Федерации в данный момент не находится. Два месяца назад уехала на Украину и пока не вернулась...

Но ведь подозрительно все это, а?

Лицо Лиды похолодело. Она замолчала. Следователь махнул конвоиру рукой, уводите, мол, вздохнул:

– Признались бы, что ли... И вам спокойнее, и мне работы поменьше...

Продолжение в следующем номере

Рисунок Никиты Миртова