Пакистан: апокалипсис уже сегодня?

Горячие точки планеты

Евгений Кочанов (Бонн)

Попробуйте произнести что-нибудь подобное в любом пакистанском городе. Над вами вежливо посмеются. Никто в стране не чувствует угрозы, о которой уже неделями говорят и Хиллари Клинтон, и сам Обама, и громче всех почему-то российские аналитики, не обращающие внимания на вполне успокаивающие заверения ЦРУ и американских военных экспертов. Талибы, дескать, находятся уже в сотне километров от Исламабада, вот-вот они его захватят, и пакистанское ядерное оружие окажется в руках исламских экстремистов!

По прямой — да, даже 95 километров. Пройти их по горным тропам — многие недели. К тому же именно там, на северо-западе, развернута военная операция, имеющая целью выбить талибов из долины реки Сват и прилегающих районов. Операция явно локального характера — в ней задействовано всего 15 тысяч солдат и офицеров, ничтожная часть 650-тысячной армии Пакистана. До настоящего времени операция развивается вполне успешно, и провозглашенная президентом Зардари цель — изгнание талибов из Пакистана — сейчас представляется вполне достижимой. Что, впрочем, не исключает дальнейших вспышек противостояния.

Многие столетия долина Сват населена пуштунами — это большинство в соседнем Афганистане, но в Пакистане — незначительное меньшинство. Талибы в большинстве своем — пуштуны по происхождению, но сами пуштуны, мирные и воинственные в одно и то же время, считают их чужими. Число беженцев, преимущественно пуштунов, из долины Сват с начала войсковой операции против обнаглевших талибов, отказавшихся выполнять подписанные с Пакистаном соглашения, превысило, по некоторым данным, полтора миллиона человек! Эти люди боятся разрушений, которые могут принести артиллерийские обстрелы со стороны пакистанских сил; известно, что талибы с готовностью переняли тактику ХАМАСа и размещают свои позиции в густонаселенных анклавах, используя опробованную ХАМАСом и Хезболлой тактику «живого щита». Талибов пуштуны не любят, не принимают их воззрений, лозунгов «всемирного джихада», введения жестких шариатских порядков на занятых талибами территориях. Осталось только бежать. Бегут в надежде вернуться домой, когда оттуда будут выбиты талибы. Пуштуны всегда были крайне независимыми, могли становиться на ту или иную сторону в нескончаемых войнах, но думали всегда только о своем народе. Договоры они всегда выполняли, но если противная сторона их нарушала — ответ был дерзким, непредвиденным и для противника сокрушительным.

Домой, в вечность

Когда теперь домой, в долину Сват? Удивительное место, которое еще недавно называли «пакистанской Швейцарией», где в разгар лета можно было покататься на лыжах. Где над городом Малаканда сохранился форт, который еще в 1897 году защищал юный лейтенант Уинстон Черчилль. Где проходили победоносные войска Александра Македонского, оттуда они вторглись в долину Инда... Наконец, именно там был центр уникальной цивилизации Гандхара (с IV в. до н.э. примерно до V в. н.э.), сыгравшей исключительную роль в распространении буддизма по всему миру. Уникальность же состоит в том, что это была цивилизация греко-индийская (или индо-греческая, как угодно можно называть). Индо-греческое, бактрийско-греческое царства... Каменные статуи Будды в греческом хитоне, бородатые атланты, поддерживающие небесный свод над Буддой в цветке лотоса... Именно в Гандхаре, кстати, Будда, бывший до тех пор бесплотной идеей, обрел человеческие черты — и его изображения, то ли картины, то ли статуи, распространились по всему миру.

Именно греки, в том числе и философы, путешествовавшие с Александром Великим, с готовностью восприняли буддизм и сыграли очень большую роль в его развитии как цельного учения. Удивительно — наскальные надписи тех времен выполнены на двух языках: греческом и арамейском. Том самом арамейском, на котором говорила Иудея времен Иисуса Христа. Но на нем же в качестве языка межнационального общения говорили и греки, и персы, и индийцы! Из финикийского алфавита через сирийский (он же арамейский) возникли все письменности того времени: древнееврейская и деванагари, из которой выросли алфавиты современных индийских языков; брахми, из которого выросла письменность Юго-Восточной Азии. Наконец, не подтвержденные историками сведения, что пуштуны являются потомками одного из потерянных колен Израиля. Дескать, и мезузы на двери, и магендовиды на шее... Но и эти племена — мусульмане, и их сыновья-талибы, даже с изображением меноры на футболках, во всю силу своих легких требуют уничтожения Израиля.

Заметьте, никогда не было жизнеспособной культуры, связавшей воедино христианство и ислам, ислам и буддизм, индуизм и ислам. Еще в раннем Средневековье мусульманские ученые пытались познать и высокую этику Библии, и глубины древнегреческой философии. В результате приписывали туманным выражениям Корана смысл и значения, которые в нем и не предполагались. Но не как религия, как этическое учение, как лозунг, как призыв к действию на основе многочисленных сур Корана, имеющих иррационально человеконенавистническое содержание. И ведь сколько было этих мудрейших ученых, переводивших с греческого на арабский посредством арамейского! Арабская «эпоха просвещения» быстро кончилась, уже где-то с XVI в. восторжествовала эпоха ненависти. Ненависть отрицает просвещение, изучать науки вредно, в Коране есть всё, что должен знать человек.

В Гандхаре у Будды — европейские черты. Как, впрочем, и у пуштунов, населяющих эти места. Мусульмане — да. Но они всегда с уважением относились к прошлому своей земли, и археологические экспедиции — английские, японские, индийские — годами работали в долине Свата.

Так было до вторжения полуграмотных талибов. Уже сейчас известно, что многие наскальные изображения уничтожены, оставшиеся — «подлежат уничтожению».

Такое уже было в 2001 году, в Афганистане. В провинции Бамиан, когда-то входившей в ареал Гандхары, по приказу талибского «министерства добродетелей и пороков» были уничтожены две крупнейшие в мире статуи Будды (одна из них — высотой 55 метров).

Такое продолжается сейчас в Пакистане, и армия этой (мусульманской, кстати) страны может и должна прекратить наступление варварства.

Зомби аргументируют

Меня крайне насторожили статьи, опубликованные в последнее время на российских сайтах относительно пакистанской проблемы. Такое впечатление, что американская (и, тем более, пакистанская) операция против талибов и «Аль-Каиды», руководство которой, по наиболее надежным источникам, расквартировано в том же районе, сильно Москву задевает. «Русские были достойными противниками,- говорят Дарье Асламовой неизвестные талибы, — а вот американцам нужно каждый день трехразовое питание». Что ж, русские посты талибы снимали либо атакой, либо прицельным огнем. С американцами, вовремя пообедавшими, сложнее. Да и хорошо обученная пакистанская армия предпочитает не ввязываться в локальные стычки, а вести настоящую армейскую операцию против, по сути дела, партизан, мало к ней подготовленных. И это напоминает израильскую операцию против ХАМАСа в Газе. Надеюсь, что исход будет другим и долина Свата, как и вся Северо-Западная провинция Пакистана, будет полностью очищена от талибов.

А что, если нет? Максим Калашников, автор и без этого достаточно одиозный, обращает внимание на ядерный арсенал Пакистана и утверждает: чтобы он не попал в руки талибам, его надо уничтожить. И делать это будут США — глубокими бомбежками и широкой десантной операцией. А затем — развал Пакистана, захват талибами Средней Азии, Китай кладет глаз на нефтегазовые ресурсы Сибири, Запад предлагает отдать Сибирь на откуп некоему международному консорциуму, а России, чтобы всего этого не случилось, нужно срочно укреплять восточные границы. Диагноз ставьте сами.

Впрочем, как вы уже читали в самом начале, и Хиллари Клинтон боится...

Хорошо, талибы захватили Исламабад, столицу Пакистана. Дальше что? Потерпят ли это пенджабцы, главная в Пакистане нация и, кстати, весьма воинственная, практически вся армия — их вотчина?

Талибов побьют, сомнения нет. Лишь разочарование вызвал у меня пассаж Евгения Пахомова в уважаемом мною «Ежедневном Журнале», пассаж относительно «неубиваемой идеи». «Мои собеседники (талибы) верили в неизбежную победу „настоящего ислама“ во всем мире. Эти парни вовсе не ненавидели всех подряд, они, наоборот, хотели сделать всех счастливыми — загнать мир в благоденствие железной рукой. И несут они в своем сердце ИДЕЮ. Как и такие же молодые люди, собиравшиеся в России 1917 года мировой пожар раздуть „на горе всем буржуям“ и „отдать землю крестьянам Гренады“, даже не спросив при этом их согласия. Вопрос, однако, в том, можно ли бороться с идеей-мечтой бомбами и армейскими зачистками?» Что ж, можно ли бороться с мечтой национал-социализма, не спросив согласия Гитлера? Можно! И другого выхода нет. Изуверов не переубедишь дискуссиями. Как нельзя переубедить ХАМАС в том, что его дело швах, как нельзя переубедить талибов в том, что их понимание мира далеко от реальности. Они не учат историю. Они не представляют своего места в современном мире, своим они видят весь обозримый мир. Настоящая проблема в том, что и весь цивилизованный мир рассматривает это место лишь с точки зрения своих, веками окрашенных, иногда даже имперских интересов. Боюсь, что ни талибам, ни тем более ХАМАСу места там не найдется. Их уже не хотят там видеть их родственники, более сведущие и в истории, и в исламе. И заметьте: лишь российские авторы выражают к талибам явную симпатию.

В Пакистане, где высшее (в том числе и религиозное) образование не является проблемой, талибы, собственно, семинаристы низшей ступени, говорящие об исламских ценностях и целях, вызывают целую гамму негативных чувств: от снисходительного презрения до откровенной ненависти. Тем не менее, сторонников у них много, с точки зрения радикального ислама — целые политические партии, вполне состоявшиеся в пакистанском истэблишменте. Но с талибами они сотрудничать никогда не будут. Ну, пришли талибы в столицу, преодолели тяжелые 95 километров. Следующий неизбежный шаг — уход из столицы, полная сдача позиций. Пакистан, когда-то талибов и вырастивший, до сих пор питающий к ним определенные симпатии, как государство станет лишь сильнее — в пику главному сопернику — Индии. Это тоже не самый хороший итог. И все-таки стратегическое противостояние на Индостане находится в сфере действия разума с обеих сторон. Тоже опасно, но влияния безбашенных талибов там не просматривается.