Александр Брусенский

                                                              ПОЛИГЛОТ

Секретарь комитета комсомола отдельного батальона связи старший лейтенант Сергей Минаев сидел за рабочим столом в своем крохотном кабинете, который делил с секретарем партийной организации, и сосредоточенно думал. Замполит батальона майор Якушев подкинул ему ответственное задание. Так и сказал, очень ответственное – подобрать надёжную кандидатуру среди солдат, обязательно комсомольцев, для приёма кандидатом в члены КПСС. Поручение было действительно ответственным: солдат в партию принимали в исключительных случаях. Замполит так и сказал, что ошибиться в этом деле нельзя.

 – В  политотделе дивизии требуют подходящую кандидатуру, – пояснил он удивлённому заданием секретарю комитета комсомола. – У политотдельцев со статистикой что-то не заладилось: солдат в члены КПСС уже давно не принимали, за что их раскритиковали в политотделе армии. А с членами и у нас проблемы... Надо подыскать надёжного, чтобы не подвёл, – подытожил  замполит, задумчиво глядя в окно. – Как член партийного бюро отвечаешь за подбор!

Майору Якушеву до пенсии оставалось служить всего ничего – год с хвостиком. Высшего образования он не имел, но имел натренированное чутьё на настроение начальства. Поэтому все комиссии партийно-политическую работу в батальоне считали хорошо организованной, а самого замполита в политотделе ценили за надёжность. Ему можно было доверить самое ответственное задание, и он с ним всегда справлялся – будь то подготовка художественной самодеятельности к дивизионному смотру или хлебосольная встреча начальства. В последние месяцы службы перед пенсией майор Якушев стал заметно осторожней и старался не влипнуть ни в какую неприятную историю. Старый служака понимал сложность поручения и последствия для себя, если кандидатура в «члены» окажется забракованной.

Минаев встал из-за стола и пошёл в строевую часть. Попросил служебные карточки всех солдат батальона и начал их внимательно изучать. Кандидатур, достойных высокого звания кандидата в члены КПСС, нашлось не много. Остановился на одном – рядовом Михаиле Фетку. Специалист первого класса, до армии окончил техникум, родители колхозники, а не интеллигенты, что тоже хорошо для анкеты. Хорошо и то, что солдат был молдаванином – будет выдержана линия братства народов многонационального СССР.  Взысканий не имел и увольнялся через три месяца. Это тоже неплохо, решил Минаев: пока пройдёт все формальности, пока примут в партию, уже и увольняться надо. Ничего, порочащего коммуниста, натворить не успеет… 

Вернувшись в кабинет, позвонил командиру роты связи, в которой служил солдат. Коротко объяснил ситуацию. Капитану, похоже, было до лампочки – станет Фетку коммунистом или нет.  Ротного заботило одно – чтобы солдата с партийным билетом у него не забрали, так как в роте катастрофически не хватало людей. Заверив, что новоиспечённый коммунист останется в подразделении, а ротный только выиграет, если у него будет служить кандидат в члены КПСС из числа солдат, Минаев попросил срочно отправить Фетку в штаб.

– Разрешите войти, товарищ старший лейтенант, – почтительно постучав, открыл дверь кабинета невысокого роста солдат. – Товарищ старший лейтенант, рядовой Фетку по Вашему приказанию прибыл!

– Заходи и садись, – указал на стул секретарь.

Минаев в неофициальной обстановке всегда обращался к солдатам на «ты», и никто не обижался на панибратство. Не с ротным же разговаривают, а с секретарём комитета комсомола, которого можно на собрании избрать на следующий срок, а можно и прокатить... 

Расспросив для «разогрева» солдата о делах в роте и дома, Минаев решил не тянуть и сразу перешёл к делу:

– Мы тут посоветовались и решили, – он сделал многозначительную паузу, – предложить тебе вступить кандидатом в члены КПСС. В роте тебя характеризуют хорошо, специалист ты отличный, взысканий не имеешь, в комсомоле работаешь активно…  Как на это смотришь?

Фетку пожал плечами:

– А  может, я не справлюсь, товарищ старший лейтенант... Может, кого другого? – вопросительно взглянул он на Минаева.

– Справишься! – махнул рукой секретарь. – Если бы не справился, в штаб не вызвали бы.

Солдат заёрзал на стуле: – Ну, попробую...

– Тут, Миша, – секретарь заглянул в служебную карточку солдата, чтобы не ошибиться с именем, – пробовать нечего. Тебе такое доверие оказывают! Домой приедешь с партийным билетом. А это, учти, кое-что значит в нашей жизни! – многозначительно произнёс Минаев.

– Ну ладно, раз надо – я не против, – повеселевшим голосом ответил Фетку. – А что надо сделать? – Сначала заполним анкету, рекомендации я тебе помогу собрать, а потом всё само собой уладится, – успокоил Минаев будущего кандидата в члены.

Фетку пересел поближе. Минаев открыл сейф секретаря партийной организации, который перед уходом в отпуск отдал ему ключ, и достал чистый бланк анкеты. Он был доволен: солдат согласился, и замполит оценит его умение работать с людьми, что очень важно для политработника. Почти все пункты анкеты ещё не успевший до армии согрешить Фетку под контролем старшего лейтенанта заполнил быстро – «не был», «не состоял», «не имел»…  Когда дошли до графы о владении иностранными языками, Минаев механически сказал, чтобы тот написал «не владею».  Фетку вопросительно поднял голову:

– Товарищ старший лейтенант, вообще-то я знаю румынский и венгерский языки, и украинский с молдавским знаю...

– Подожди, – не сразу  оценил ситуацию Минаев. – Что-то ты очень умный…  Выходит, знаешь  и молдавский, и украинский, и румынский, и венгерский, и ещё русский?

Фетку виновато посмотрел на комсомольского вожака:

– У нас половина села – румыны, много мадьяр, рядом Украина, – объяснил он. – В  техникуме учился с  украинцами, с соседями и друзьями разговаривали. Вот и научился...

Минаев задумался. Чутьё комсомольского функционера подсказывало, что ситуация усложнилась. Не должен простой советский солдат знать пять языков! Что он тогда делает в армии? И как к этому отнесутся в политотделе?

– Посиди тут, я сейчас...

Секретарь вышел из кабинета и пошёл к замполиту.

– Какую чушь ты несёшь! – раздражённо сказал майор Якушев. – Ты сам с ним разговаривал на этих языках?

– Товарищ майор, я не знаю ни одного иностранного...

– Ну вот видишь, ты офицер, высшее образование имеешь, а ни одного иностранного языка не знаешь, – замполит посмотрел на подчинённого. – Может ли простой солдат знать пять языков? Ты представляешь, какой шум поднимут там! – Якушев многозначительно указал пальцем в потолок, – когда узнают, кто у нас служит. Начнётся: «Почему не доложили?», «А в Особом отделе знают?»  И тому подобное... Веди сюда этого полиглота!

Фетку стоял перед майором, переминаясь с ноги на ногу. В кабинете замполита – такого высокого для солдата начальника – он был впервые, и ему казалось, что он попал чуть ли не к Богу.

– Фетку, как ты думаешь, для чего в нашей стране существуют институты иностранных языков? –  спросил его замполит.

– Ну..., – замялся будущий кандидат в члены КПСС, – наверное, чтобы языки учить...

– Правильно! – воскликнул майор. – А ты в каком институте учил иностранные языки, диплом у тебя есть?

– Да не учился я в институте, техникум только до армии закончил...

– Вот видишь, – повеселел майор Якушев. – А на каком же ты основании хочешь написать в анкете, что знаешь пять языков, полиглот ты наш?

Фетку растерянно молчал. Старший лейтенант Минаев, который слушал разговор, подумал о своём шефе как о мудром человеке, который всегда сможет «разрулить» любую ситуацию.

– Запомни, в СССР есть единый язык общенационального общения – русский, – просветил солдата майор. – Вот его и надо знать всем! А другие языки надо учить там, где положено, а не у соседей за столом. По крайней мере, чтобы писать в анкете о знании пяти языков, надо иметь подтверждающие документы! ...Вот что, Фетку, – подытожил замполит. – Мы тебе оказали высокое доверие, понимаешь? Не кому-либо, а именно тебе! А ты хочешь нас подвести и показать, что умнее своих командиров...

– Товарищ майор, да я вообще ничего не думаю, – оправдывался солдат. – Как мне скажут, так и сделаю...

– Ну вот и хорошо! – отрезал майор Якушев. – У нас тут не академия, понимаешь, чтобы твои знания проверять, а боевая часть! Давай договоримся так: забудь то, что знаешь, и напиши, что не знаешь…

Произнеся такую сложную тираду, замполит замолчал. Похоже, он и сам себя запутал.

– В общем, укажи в анкете, что не владеешь иностранными языками, – уточнил майор. – От греха подальше. А то не только нас, но и тебя таскать по всяким отделам начнут...

Услышав про «отделы», Фетку сразу сообразил, куда клонит замполит:

– Так точно, товарищ  майор! Напишу, как сказали!

Перед партийным собранием батальона майор Якушев вызвал к себе Минаева и распорядился провести «работу» с коммунистами. Мол, чтобы не подвели и приняли без сучка и задоринки. В политотделе ждут результата: им нужен член из числа солдат... Коммунистов в батальоне было всего семнадцать человек, некоторые были в отпуске, поэтому Минаеву не стоило большого труда поговорить с каждым. Результат оказался предсказуемым: Фетку единогласно приняли кандидатом в члены КПСС. Теперь дело было за партийной комиссией дивизии, где должны были утвердить решение батальонного собрания.

Перед заседанием партийной комиссии Минаев ещё раз поговорил с Фетку. Он напомнил слова замполита об институте иностранных языков, об «отделе», куда могут вызвать и где могут испортить биографию. Солдат слушал секретаря и согласно кивал головой: раз написал в анкете, что не знает ни одного иностранного языка, так и будет говорить...

Вечером замполиту позвонили из политотдела дивизии и сообщили о завтрашнем заседании партийной комиссии, куда надо было привести Фетку. В штаб дивизии, расположенный за несколько сот метров от штаба батальона, солдата повёл Минаев. Постучав в двери кабинета с табличкой «Секретарь партийной комиссии», он вместе с будущим коммунистом зашел внутрь. Подполковник Гундарев – секретарь парткомиссии – встал из-за стола, поздоровался с ними за руки.

– Ну, посмотрим, – сказал он, развязывая тесёмки тощей папки с материалами на Фетку, которую ему положил на стол Минаев.  –  Автобиография, рекомендации, протокол  партийного собрания, анкета...

Гундарев углубился в чтение анкеты, сверху вниз передвигая по графам указательный палец, похожий на сосиску.

– Так мы почти земляки, – взглянул он на солдата. – В своё время я служил в Молдавии, недалеко от Тирасполя!

Палец подполковника опустился ещё на пару граф вниз.

– Постой-ка, у вас почти все знают румынский язык, – поднял голову Гундарев. – А ты пишешь, что не владеешь иностранными языками. Ты что, такой тупой, солдат?

– Почему тупой, – обиделся Фетку, взглянув на Минаева. – Я тоже знаю румынский язык. И венгерский знаю, и украинский...

– А почему же не указал в анкете? – подозрительно посмотрел на будущего члена партии подполковник. – В армии знание иностранных языков приветствуется. Тем более, дружественных нам социалистических государств…

Фетку опять посмотрел на секретаря комитета ВЛКСМ и промолчал.

– Так, выходит, ты скрыл от коммунистов, которые оказали тебе доверие, что владеешь иностранными языками, – прищурился секретарь парткомиссии. – С какой целью?

Фетку снова посмотрел на старшего лейтенанта:

– Не скрывал я, товарищ подполковник, – выдавил он из себя ответ. – Получилось так...

Гундарев закрыл папку:

– Думаю, что в партию Вам ещё рано вступать, товарищ Фетку, – перешёл он на официальный тон. – Сначала пусть соответствующие органы разберутся, почему Вы, военнослужащий Советской Армии, пытались скрыть знание иностранных языков, а потом примем решение!

В кабинет уже начали заходить члены партийной комиссии. Зашёл и начальник политотдела дивизии полковник Миронец. В частях его недолюбливали за излишнюю подозрительность и мстительность. Минаев знал, что недавно у полковника произошёл конфликт с начальником штаба их батальона из-за какого-то пустяка. В курилке, где собрались офицеры после отъезда полковника, начальник штаба – высокий статный майор – неосторожно съязвил, что, мол, из его штанов коротышке-начальнику политотдела могут пошить два кителя.  Полковнику донесли в тот же день, и у начальника штаба начались серьёзные проблемы. Отослав Фетку ждать решения комиссии в коридоре, подполковник Гундарев обратился к членам партийной комиссии:

– Товарищи коммунисты, сегодня мы должны были рассмотреть вопрос об утверждении решения партийного собрания отдельного батальона связи о приёме рядового Михаила Фетку кандидатом в члены КПСС, – произнёс он тихим голосом. – Но ситуация изменилась: товарищ Фетку скрыл от партийной комиссии, что владеет языками двух сопредельных с Советским Союзом государств. А коммунисты батальона проявили политическую близорукость и не пожелали как следует изучить его биографию. С какой целью солдат, ежедневно дежурящий в радиосетях боевого управления, скрыл знание двух иностранных языков, ещё предстоит разобраться тем, кому положено. А мы, я думаю, должны отложить рассмотрение вопроса приема товарища Фетку в партию…

У Минаева похолодело в груди – вот как всё повернулось! Начальник политотдела поднял голову от бумаг, которые внимательно читал, и посмотрел на него:

– Товарищ старший лейтенант, Вы здесь представляете партийную организацию батальона?

– Так точно, товарищ полковник, – вскочил со своего места Минаев.

– Зайдёте ко мне после заседания комиссии…

Вопрос Фетку сняли с повестки дня. Минаев вышел в коридор и сказал солдату, чтобы тот самостоятельно шёл в часть, а он задержится в штабе дивизии. Фетку подавленно козырнул и поплёлся к выходу. Минаев постучал в двери кабинета начальника политотдела. Разговор был тяжёлый. Полковник, казалось, обрадовался очередному поводу вспомнить недобрым словом их батальон. Он долго выговаривал комсомольскому секретарю за политическую близорукость и партийную беспринципность. Потом при нём позвонил майору Якушеву и, не стесняясь Минаева,  отругал его начальника, добавив, что завтра в батальон прибудет специальная комиссия, которая начнёт комплексную проверку положения дел в части. А политработники ответят за полиглота вдвойне.

...Майор Якушев смотрел в окно своего кабинета. Сумерки готовились накрыть землю, но солнце ещё освещало багровым светом верхушки старых тополей. Лето готовилось уступить место осени...

«Наверное, и мне придётся уступить место, – подумал майор. – Эх, не дали дослужить, как следует. Вздрючат теперь за этого полиглота по первое число…». Он с неприязнью подумал о своём комсомольском секретаре, который, как решил для себя Якушев, подсунул, не разобравшись, этого слишком умного солдата.

«Сколько раз говорил им – не связывайтесь с этими гнилыми интеллигентами, – мысленно оправдывался замполит. – Подумаешь, языки он знает! Полиглот долбанный…».

Не постучав, дверь кабинета открыли.

«Наверное, Минаев пришёл, – подумал майор. – Всыплю ему по самую завязку за формализм в работе с комсомольцами. Надо объявить выговор ещё до начала работы комиссии, чтобы отметили моё оперативное реагирование на недостатки. И для «особистов» надо придумать какую-то версию в своё оправдание.  Не один же я проворонил этого полиглота...»

– Разреши зайти в гости, Алексей Иванович?

Замполит повернулся к вошедшему. В дверях стоял подполковник Киреев – начальник Особого отдела дивизии…

ДОРОГА НА ЧУЖУЮ ВОЙНУ

КАК ВИЦИН И МОРГУНОВ СПАСАЛИ УКРАИНСКИЙ КИНЕМАТОГРАФ

ПОЛИГЛОТ

• Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
  Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.

  
  Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

  Войти >>