Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

Вениамин Левицкий

 

Шесть лет в Крепости...

События, люди...

Из жизни военно-морского инженера-офицера

 

 Глава 4. 1959 год...

 

На улице Марата

я в Ленинграде жил когда-то...

 Из письма сына маме

 7. I.1959 г.

 ...Как встретил я Новый год? Почти месяц был в командировке в Ленинграде. 30-го  декабря поставили очередной «объект» на стенд завода (я был в командировке на судостроительном заводе имени Жданова, в прошлом – это «Путиловская верфь», «очередной объект» – эсминец проекта 56-М).  До самого последнего момента я не был уверен, что смогу обработать его до Нового года. Работал всю ночь с 30-го на 31-е декабря. Устал. Ни с кем не хотелось встречать Новый год, хотя многие звонили, приглашали... Закончил работу за несколько часов до наступления Нового года. А до этого никому не гарантировал, что буду свободен. Поэтому на меня особенно и не рассчитывали. Пошёл туда, куда меня пригласили, позвонив мне на улицу Марата поздно вечером 31-го декабря. В компании встретил «представительницу театрального мира». Поговорили с ней о последних премьерах в ленинградских театрах, о жизни... Она хороша собой, опять же – умница, но... знакомая ситуация: была замужем, есть ребёнок... Продолжения эта встреча не имела...

Пока был в Ленинграде, посмотрел представление «Французский цирк», побывал на концерте в Большом зале филармонии. Слушал Первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского (в который раз!) и был в каком-то исступлённо-восторженном состоянии. А ведь играл Серебряков – это, конечно, не Гилельс и далеко не Ван Клиберн...

Посмотрел выставки графики в Академии художеств и в Эрмитаже. К сожалению, прочитал за прошедший месяц очень немного. В основном то, что было опубликовано в 10-м, 11-м и 12-м номерах «Иностранной литературы» - «Счастливчик Джим» Кингли Эмисса (любопытно) и «Дело чести» Олдриджа (написано талантливо). Олдридж мне чем-то напоминает Хемингуэя, но это не подражание... На очереди лежат тома Паустовского, Бабеля, Генриха Манна...

Сейчас я снова вхожу в знакомую колею «кронштадтской жизни». В Ленинграде теперь смогу бывать в основном по субботам и воскресеньям (конечно же, не каждые - из-за того, что я был целый месяц в Ленинграде, командир не горит желанием предоставлять мне такую возможность)...

Как я уже тебе писал, в Ленинграде снимаю комнату с Юрой Дробышевым, но его скоро должны  демобилизовать. Одному снимать комнату будет трудно из-за денег. А комната неплохая, есть телефон. Очень хочется пригласить тебя в гости. Лёша Сапожников, с кем я дружил раньше, уже имеет своё жильё... Как-то встретил его... Встреча была тёплой, но что-то уже не то...

 

Из писем мамы сыну

 15 / I – 59 г.

...Что же тебе посоветовать относительно комнаты?.. Думаю, что с ней расставаться не стоит. Мне кажется, что спокойное сознание «своего дома» лучше, чем, если ты за эти деньги приобретёшь костюм, а будешь бедным горемыкой скитаться по улицам, терзаться сознанием, что ты не очень-то желанный гость у тётки... Со временем, через месяц-два, может, и подберёшь себе хорошего товарища... Мне кажется, что ты обязательно найдёшь хорошего человека. Дядя Андрей считает, что платить 3.600 рублей в год за комнату – абсурд, пустая трата денег, что ты можешь, когда приезжаешь в Ленинград, найти за 5-10 рублей койку в гостинице или в общежитии моряков. Но он не понимает, что, живя постоянно в каюте на твоём СБР, тебе хочется хоть на время иметь своё пристанище, когда ты бываешь в Ленинграде. Поэтому я не стала его разубеждать, спорить с ним. В моей памяти слишком живы все твои письма, полные тоски по своему углу, домашнему уюту, душевной боли от бесприютности. Я считаю нужным сохранить комнату, которую ты снимаешь в Ленинграде, т.к. душевное состояние превыше всего...

 

Кандидат в члены партии...

 В конце февраля меня приняли кандидатом в члены КПСС. Это событие имело предысторию....

Зима 1959-го года... Кронштадт... Мы стоим в Купеческой гавани (обычное место зимовки наших «коробок», связанное с необходимостью периодической подзарядки аккумуляторных батарей). Обедаем в кают-компании. А в стране происходит знаменательное событие – очередной ХХ1-й съезд КПСС... С Генрихом Охаревым «приняли на грудь» перед обедом по «20 капель» спиртяшки. Настроение хорошее. Командир, капитан 3 ранга Аполлон Николаевич Поздняков, оживлён, травит какую-то очередную морскую байку (думаю, тоже «принял на грудь»... у командира соседнего СБР). Идиллию нарушает внезапный телефонный звонок. Трубку снимает командир (телефонный аппарат находится тут же, в кают-компании).

Видим, как он вдруг напрягается и несколько раз повторяет одно и то же слово: «откликнулся... откликнулся… откликнулся…». Потом вдруг произносит:

- Да, личный состав горячо откликнулся на это событие, взял повышенные соцобязательства...

Затем, отвечая на заданный ему вопрос, говорит:

- Конкретно?.. Конкретно?.. Да, есть и конкретно...

Пауза... Смотрит растерянно, что-то соображает, ищет взглядом кого-то... Взгляд останавливается на мне... Лицо преображается... Облегчение... И вдруг произносит:

- Молодой офицер, старший инженер-лейтенант Левицкий решил вступить в ряды КПСС...

Я поперхнулся... Он машет мне рукой, дескать, потом, потом...

- Да, вполне... Отличник боевой и  политической подготовки, хорошо проводит политзанятия, грамотный специалист... Да, да, с заявлением будет завтра у вас...

Командир прощается, кладёт трубку и обращается ко мне:

- Всё, Вениамин Николаевич, пишите заявление о желании стать членом партии... Я уже о Вас доложил... После обеда зайдите ко мне в каюту, поговорим...

Из последующего разговора с командиром я понял, что звонили из политотдела соединения, интересовались, как личный состав СБР откликнулся на проходящий съезд партии, какие конкретно проведены мероприятия, какое настроение у офицеров и матросов. И тут он был вынужден экспромтом принять за меня решение о вступлении в партию, на которое меня ещё раньше в своих письмах подталкивала мама. Когда-то разговор об этом у нас с командиром уже был, но я не считал себя готовым к принятию такого важного для меня решения. Но сейчас на все мои доводы, мол, «ещё молод» (мне было 25 лет), «ещё не созрел», «не готов», «не достоин  высокого звания члена партии» у командира аргументы были более весомыми и прозаичными:

- Вы служить хотите? О продвижении по службе думаете? Очередное звание хотите получить? Вы же понимаете, что всё это, к сожалению,  во многом зависит от того, являетесь ли вы членом партии или нет? А ваши высокие материи и идейные рассуждения оставьте при себе...

А затем последовала самая веская фраза с переходом вдруг на «ты»:

- Я уже доложил в политотдел... Ты же не хочешь меня подвести?!..

Я не хотел подводить своего уважаемого командира и написал заявление с просьбой принять меня кандидатом в члены КПСС... К тому же тогда, после разоблачения культа личности Сталина на ХХ-ом съезде партии, искренне хотелось умножить ряды новых членов партии, готовых к переменам в ней и способствующих этим переменам. Кто в молодости не был идеалистом?

О своём решении вступить в партию я сообщил дедушке и сразу получил ответное письмо...

 

Из письма дедушки внуку

 15.II.1959 г.

...Как только в Николаев пришла советская власть в 1920-м году, я сразу же понял, что это моя власть, и с таким настроением работал и работаю, не жалея себя, о чём заявил на общегородском митинге в 1924-м году. Также произошло и с партийностью. На моё счастье мне пришлось работать с образцовым коммунистом – завоблоно Мизерницким. Он стал для меня идеалом партийца. Познакомившись с программой партии и получив начальное политобразование, я объявил себя беспартийным большевиком и не сошёл с этой позиции до настоящего времени, углубляя систематически своё политическое образование. В настоящее время я – политинформатор в школе. Но я остался вне партии. Сначала я не считал себя достойным, а затем не захотел составить карьеру через партийный билет (мне давали рекомендации ещё и в партизанах, и затем в Суворовском училище). Все мои сыновья – члены партии, и самым убеждённым и политически грамотным был твой отец.  Тебе нельзя оставаться вне партии. В добрый путь!..

Вскоре прошла  обычная процедура принятия меня кандидатом в члены КПСС. На парткомиссии зачитали моё заявление, задали несколько традиционных в таких случаях вопросов типа «Кто может быть членом партии?», «Как я отношусь к современной международной обстановке?», «Кто является Генеральным секретарём Коммунистической партии США?»(!) и т.п. (По-моему, вопроса о моём отношении к разоблачению культа личности Сталина не было). В принципе, все члены парткомиссии высказались за моё принятие кандидатом в члены КПСС, лишь один ветеран заметил:

- Всё у него хорошо, достоин, но вот... причёска... Какой-то душок от неё...

Мне посоветовали обратить внимание на «душок» и постановили: «Принять комсомольца старшего инженер-лейтенанта Левицкого кандидатом в члены партии».

Ровно через год, когда меня из кандидатов в члены партии принимали уже в члены партии, всё повторилось, и тот же ветеран опять что-то сказал по поводу моей причёски и про «душок» от неё.... Так я 31 год и состоял в партии, которая сама, как потом оказалось, была с «душком», прикрываясь высокими идеалами и красивыми лозунгами... Но об этом я, как и многие другие члены (и не члены!) партии,  узнал спустя многие годы. К сожалению, до сих пор отношение и к партии КПСС, и к её «вождям и учителям» остаётся в России неоднозначным, а пора бы уже и определиться...

 

Из письма мамы сыну

 6 /III  – 59 г.

...Мы все от души поздравляем тебя с таким торжественным событием, как  вступление в партию. Что ты говорил на собрании? Рассказывал свою автобиографию? Какие были вопросы?..

 

 Из письма дяди Вини

 16.IV.1959 г.

...Поздравляю тебя с вступлением в ряды КПСС, уверен, что ты оправдаешь высокое звание члена партии...

 

Зима, спорт…

 Из письма сына маме

 7.I.1959 г.

...Можешь меня поздравить – теперь у меня есть и лыжи, и коньки, и ботинки лыжные, и отличная «стильная» (красное с чёрным) немецкая спортивная куртка...  Когда бываю в Ленинграде, могу на воскресенье уезжать покататься на лыжах в Кавголово (это наша «лыжная Мекка»»).

...Здорово научился играть в пинг-понг... Увлекаюсь... Уже бывают такие вечера, когда «вышибить» меня почти никому не удаётся (стол для пинг-понга установлен у нас в одном из залов Дома офицеров флота, собирается большая очередь любителей поиграть в него).

Не бросаю и тренировки по теннису...

Зимой в Кронштадте ежегодно устраивались соревнования по различным видам спорта. В этих соревнованиях приходилось принимать участие и мне. С удивлением в своём архиве я нашёл грамоту, свидетельствующую о том, что  команда с моим участием в феврале 1959-го года заняла первое место по баскетболу (этим видом спорта никогда всерьёз не увлекался)...

 Слева – я на лыжной прогулке в Кавголово, зима 1959-го года;

справа – грамота за первое место в соревнованиях по баскетболу зимней спартакиады ККВМК среди команд офицерского состава.

Кронштадт. Февраль 1959-го  года.

 

Мои фотографии…

 Из письма мамы сыну

 2 / III - 59 г.

...Пришла приятельница – Анна Ивановна. Показывала я ей твои фотоснимки – она в восторге. Говорит, что твои снимки отличаются художественностью, ты даёшь глубину, динамику – чёрт знает ещё что! (Это она говорила о твоих ленинградских зарисовках).


Слева – Исаакиевский собор. Зима.1950 годы;

справа - Памятник Петру 1 «Медный всадник».

Ленинград. Январь 1959.

 

Сказала столько всего хорошего, что и не упомнишь. Понравился ей и твой сочинский снимок прошлого года. Мне он тоже очень нравится. (Снимок, о котором писала мама, был сделан в Сочи в октябре 1958-го года во время отпуска. Он есть в предыдущей главе)... Какой изумительный снимок! Чувствуется столько воздуха, света, простора! И твоё чеканное изображение на фоне неба и моря... И лицо там у тебя такое хорошее, озарённое солнцем... Если бы ещё у тебя спина не была слишком колесом, то была бы классическая по очертаниям фигура. Мне кажется, что по композиции, свету, воздуху – это исключительный снимок. И его надо отправить куда-нибудь на выставку или в какой-нибудь журнал... (Мама чудачка – ведь это не я фотографировал, а меня снимали моим фотоаппаратом. Но мама есть мама...).

Март месяц... Наше судно стоит в Купеческой гавани у одного из дальних причалов базы подводных лодок, куда нас обычно ставили на зиму для периодической зарядки аккумуляторной батареи. Работ, связанных с размагничиванием кораблей, в этот период почти не бывало – Финский залив замерзал, корабли, базирующиеся в Кронштадте, в море не выходили, а ленинградские судостроительные заводы свои «объекты» старались сдавать ещё в декабре (c этим была связана моя командировка на судостроительный завод имени Жданова в конце прошлого года), чтобы к концу года завод мог «сделать план» и получить премиальные. В длинные зимние вечера, которые я коротал в своей каюте на СБР, у меня была возможность заняться печатаньем своих фотоснимков...

 

Драматическая студия, первая роль...

 Продолжал я свои выступления с чтением стихов, участвовал в смотрах художественной самодеятельности, за что поощрялся грамотами – самая распространённая форма поощрения во все советские времена...

 

 

«...поощрялся грамотами...». Грамота «за активное участие и хорошее исполнение на смотре художественной самодеятельности, посвящённом ХХ1 съезду КПСС...»,

от Коменданта ККВМК капитана 1 ранга Машканцева.

Кронштадт. 24 марта 1959 года.

 

В свободные от службы вечера я стал посещать Драматическую студию при Доме офицеров флота, куда меня давно приглашал её художественный руководитель Алексей Борисович Ададуров - он слышал мои выступления с чтением стихов на концертах-смотрах художественной самодеятельности ККВМК…

  Из моего письма знакомой девушке

 12.I.1959 г.

...Работа над ролью в спектакле, который мы ставим в нашей драматической студии при Доме офицеров, доставляет мне истинное удовольствие. Я пропустил много репетиций из-за командировки в Ленинград, но это не помешало на днях очень удачно сыграть на репетиции в одной из ключевых мизансцен спектакля (ранее мы только читали текст без мизансцен)...

Моими коллегами по студии были очень талантливые ребята. Спектакль, в котором я впервые принимал участие, ставился нами по пьесе Галича «Походный марш». Моя первая роль – доктор Виктор Петрович Бельчиков. Имена моих партнёров по спектаклю, премьера которого состоялась в апреле месяце, – в сохранившейся у меня программе  спектакля…

 

 Пригласительный билет на премьеру спектакля «Походный марш»

и программа спектакля. Кронштадт. Апрель 1959 года.

 

 «…Моими коллегами по студии были очень талантливые ребята…».

Участники спектакля «Походный марш». Дом офицеров флота.

Кронштадт. Весна 1959 года.

 

 Из писем мамы сыну

 16 / III - 59 г.

...Очень интересно, как пройдёт твой «дебют». Если бы я имела возможность, с каким бы удовольствием я поехала бы к тебе, пожила у тебя в «твоей» комнате, побывала на «премьере». Многие артисты начинали свою карьеру с любительских спектаклей, так что, может быть, это и у тебя начало твоей артистической карьеры. Вот возьми и напиши небольшой очерк о вашем любительском драмкружке, о репетициях и премьере. Ты не смущайся, что не напечатали твою статью. Пиши и пиши. Помнишь, сколько отвергнутых рассказов и статей было у Джека Лондона, пока он «прошиб стену» своим словом?..

 

27 / V - 59 г.

...Получила твоё письмо с пригласительным билетом на спектакль «Походный марш». Почему-то всегда приятно, когда видишь напечатанную твою фамилию. Так хотелось бы посмотреть тебя на сцене! Ты должен играть разные роли, различной окраски, чтобы посмотреть, в каком жанре полнее раскроются твои способности (а вдруг – талант?!?)... Напиши обязательно, как пройдёт твоя «премьера». Хотя, по сути, можно совершенно без кавычек писать это слово...

.Я вся загорелась мыслью о такой чудесной поездке. Это было бы здорово!..

К сожалению, мама ко мне так и не приехала: весной 1959-го года она себя не очень хорошо чувствовала, опять же не с кем было оставить сестру Маш ...

 

 Из письма сына маме

 14.V.1959 г.

...23 апреля состоялся мой дебют. Удачно. Сыграл неплохо... В прошлое воскресенье снова играл. Быть бы мне актёром! Я чувствую в себе силу захватывать людей своей игрой. Но это – изнурительный и тяжёлый труд, подчас неблагодарный. Но какое огромное наслаждение испытываешь от этого творчества!..

 

 Из письма Юры Бургонского

 17.V.59г., Москва

...Ты о себе, наверное, можешь сказать: «...Шёл 100-й спектакль, занавес поднимали 64 раза, публика неистовствовала, сцена была вся в цветах...». А если серьёзно – надеюсь, что твой дебют прошёл успешно. Напиши подробнее о пьесе, игре, своей роли, кто руководитель вашей драматической студии...

 

Новые друзья...

 Зимой 1959 года я подружился с выпускниками электротехнического факультета «Дзержинки» старшими инженер-лейтенантами Валентином Бычковским и Виктором Черновским... Они окончили училище через два года после меня, в 1958-м году... После окончания училища оба получили назначение в ККВМК. Виктор Черновский был назначен на должность Начальника зарядовой электростанции (ЗЭС) в Бригаду подводных лодок, а Валентин Бычковский, прослужив некоторое время на мониторе «Выборг» («Выборг» - финский крейсер береговой обороны «Vainamoinen», переданный после окончания войны по репарации в состав ВМФ СССР, базирующийся в Кронштадте), тоже перешёл на службу в эту же Бригаду на должность Начальника электротехнической мастерской. Бригада подводных лодок находилась в Купеческой гавани, где после окончания навигации базировались и наши СБР. В книге воспоминаний Виктора Черновского «My Way» он пишет: «...В здании штаба Бригады располагались офицерские каюты, которые были заняты представителями штаба, командирами лодок, а также молодыми офицерами, не имеющими жилплощади в Кронштадте. В одной из таких кают под номером 51 я обосновался с моим другом, однокашником Валей Бычковским. Каюта № 51 в узком кругу лиц проходила под кодовым названием «Золотой попугай»...». (В «узкий круг лиц», кроме хозяев каюты Виктора Черновского и Валентина Бычковского, входил я, Вениамин Левицкий, и мои коллеги - размагнитчики Володя Троепольский и Рэм Баксанский. О нас Виктор писал: «... пятеро на «-ский» происходили из одной «Альма-матер», были инженер -электриками корабельной службы, имели бесчисленное множество общих тем и просто вкус к общению…».

 

Мне было приятно прочитать несколько тёплых слов, касающихся лично меня: «...Заметное место среди них занимал Веня Левицкий. Мои симпатии к нему были обращены с того времени, когда мы учились в Адмиралтействе (в здании бывшего Адмиралтейства располагалось наше училище). С одной стороны, это был курсант старшего курса – в то время, как мы учились на 1-м курсе, он был уже курсантом 3-го  курса. С другой – его отличала очень активная жизненная позиция. Особенно это проявлялось в его причастности и пристрастии к художественной самодеятельности. В любом факультетском концерте Веня занимал лидирующее место. Обладая прекрасной дикцией и мягким тембром голоса,  он великолепно читал стихи, а реакция зала на его исполнение всегда была адекватной...».

Виктор Черновский... Мой друг на все последующие времена... В конце военно-морской службы – капитан 1-го ранга, кандидат технических наук, старший научный сотрудник, ведущий специалист и разработчик в одном из центральных флотских научно-исследовательских институтов. Спасибо тебе, Виктор, за добрую память и тёплые слова...  

 

  Виктор Черновский, Валентин Бычковский и я.

Бригада подводных лодок. Купеческая гавань.

Кронштадт. Март 1959 года.

 

Вспоминаю один из эпизодов, характеризующий нашу дружбу. Накануне возвращения Виктора из отпуска четверо его подчинённых, старшина команды электриков и три матроса, в помещении ЗЭС устроили пьянку. «За низкую воспитательную работу с личным составом» командир базы объявил Виктору Черновскому трое суток ареста с отбыванием на гауптвахте на улице Садовая,3 в Ленинграде – там помещалась гарнизонные комендатура и гауптвахта, называемая на флоте «губа» (кронштадтская  «губа» в тот момент не функционировала). О том, что произошло дальше, Виктор в книге «My Way» пишет: «...Я сел. И, как меня убеждали, сидел в той самой камере, где когда-то находился или М.Ю. Лермонтов, или В.П. Чкалов... Я отсидел положенные три дня и, весь провонявший формалином, направился на выход. Какова же была моя радость, когда из стоящей напротив Музея этнографии машины-такси раздались знакомые голоса, и я попал в объятия моих друзей – Вени Левицкого и Вали Бычковского! Они не просто дожидались моего освобождения, они дожидались меня с бутылкой армянского коньяка. Вернувшись в Кронштадт, я «повысил воспитательную работу»...».   

С Валентином Бычковским наша дружба в течение 1959-1961 года была особенно крепкой... Да и потом мы ещё долго поддерживали дружеские отношения…

 

 Валентин Бычковский и я.

Бригада подводных лодок.Купеческая гавань. Кронштадт.

Март 1959 года.

 

15 апреля 1959-го года в свой первый рейс в Москву отправился TУ-104, первый советский реактивный пассажирский лайнер... Узнав об этом событии, мы с Валентином Бычковским в конце апреля совершили удивительное путешествие в Москву, полетев на самолёте ТУ-104...

 

 Из письма сына маме

 14.V.1959 г., Кронштадт

...24-го апреля вечером я с приятелем Валей Бычковским (он тоже служит в Кронштадте) улетели в Москву, а 27-го апреля прилетели обратно. Остановились у моего училищного друга Юры Дробышева, москвича, который недавно демобилизовался (я писал тебе о нём, в Ленинграде мы вместе с ним снимали комнату на улице Марата). Ни у кого из наших родных не был. Основная причина – время, всего лишь два дня, а столько нужно было сделать! Главное – выяснить относительно приёма во Всесоюзный энергетический институт (ВЭИ) на заочный факультет. Ещё в феврале послал необходимые документы, а ответа не получил. Всё время мучила неизвестность. В институте встретили довольно неприветливо (дескать, кто вы такие?), потом клерки долго копались в списках, обрадовали – принят, - а вчера наконец-таки получил из института официальную бумагу о приёме меня на заочный факультет. Буду серьёзно заниматься. В Кронштадте – все условия, никто не мешает. Занятия с 1-го сентября... Если буду поступать в Академию, заниматься параллельно будет трудно, но время покажет... (На это мама в одном из писем заметила: «...я не пойму только одного: почему твои занятия в институте могут препятствовать подготовке в Академию? Другой совершенно профиль? Но, я думаю, на первом курсе будет основа основ – математика, физика. А в Академии разве не нужны эти предметы на экзаменах? Хорошо, что у тебя есть цель, что ты должен преодолеть трудности, заниматься, что время у тебя не пройдёт зря – это было бы самое обидное…)...

...Очень тепло в Москве встретились с моим школьным другом М. Приятно… Вечером 26-го апреля, накануне вылета, ужинали все в ресторане:  М. со своей женой и мои флотские друзья – Юра Дробышев и Валентин Бычковский. Было хорошо, весело, непринуждённо,  хотя компания собралась довольно разношёрстная...

Время в Москве провели интересно. Сходили на представление «Американский балет на льду», которое оставило очень хорошее впечатление. Конечно, нужно было повидаться с Юрой Бургонским (зимой Юра женился), зайти к дяде Вине, но времени было в обрез. Вернувшись в Кронштадт, я нашёл в каюте письмо от дяди Вини, в котором он сообщил, что его дочь Лида на майские праздники выходит замуж, приглашал меня приехать. Обидно. Лида, восемнадцатилетняя девушка, – замужем... А я, похоже, никогда не женюсь... Впрочем, старая песня... Всё-таки мне страшно не везёт: в Москве у меня живут родственники, самые близкие друзья, хорошие знакомые, в Ленинграде же – пусто и одиноко...

…Билет на ТУ-104 стоит 130 рублей. Лететь 55 минут. В полёте даже кормили - взлётные конфеты, потом бутерброды, фрукты, шоколад, кофе или чай. Ну, как можно было устоять и не воспользоваться таким быстрым и удобным транспортом??!!..

 

В мае 1959-го года ТУ-104 связал Ленинград и Владивосток. До места назначения самолет долетел за 20 часов. Через несколько лет, проходя службу на Тихоокеанском флоте, на ТУ-104 я неоднократно совершал перелёты из Владивостока в Москву и Ленинград. Длительность перелёта с несколькими остановками до Москвы составляла при благоприятных условиях 15-16 часов (до Ленинграда чуть больше)...

 

 Реактивный пассажирский самолёт ТУ-104 в аэропортах  

Ленинграда и Владивостока. 1959 год.

 

Жизнь друзей после демобилизации

 Из писем Юры Бургонского

02.II.1959 г., Москва

...С работой пока так себе. Служу. Пока не захватывает. Пишу на работе. Теперь начинаешь ценить училище. Когда я пришёл на корабль, то в основном чувствовал себя как дома: почти всё ты знаешь, обо всём тебе говорили. И совсем иное ощущение здесь - наше обучение было очень далеко от того, что требуется сейчас. Но деньги получаю, что-то делаю, что-то узнаю новое. Решил поступать так, чтобы ни один день не проходил без того, чтобы не прочитать хотя бы пару страниц технической литературы. Вновь читаю ТОЭ...

 

21.III.1959 г.

...В колею нормальной трудовой жизни войти мне нелегко. Первые месяцы работы я вдруг понял, что не могу запомнить не только новые науки, но и вспомнить старое, что мне было знакомо. Не мог сосредоточиться, а ведь я был не последним человеком в училище в плане учёбы...

...В моей жизни произошло событие не менее важное, чем женитьба - мы получили квартиру! На 6 человек (я с женой, мама, брат, сестра с дочерью) дали 2-х комнатную квартиру. Одна комната – 21,6 кв. м., другая – 17,35 кв. м. Решили так: сейчас большую комнату занимают сестра с дочерью и мать, я с женой – меньшую. Наилучшим вариантом были бы три комнаты, но в этом году мечта о трёх комнатах – утопия, а ждать 65-го года нелегко. За эту квартиру тоже пришлось изрядно повоевать. В ход были пущены все резервы: ходатайства моего НИИ, военкомата, неоднократные посещения Райсовета, Исполкома, Райкома партии и пр. Всё это стоило огромной затраты энергии (главным образом, духовной). Теперь этот этап окончен, встают новые заботы – приобретение мебели, но это уже не те заботы. Квартира на первом этаже в юго-западном районе Москвы на Ленинском проспекте (бывшая Калужская улица) почти рядом с университетом. Район хороший. Новая Москва, современная. Огромные 8-этажные дома и, в то же время, ощущение простора, свободы. Всё ново, интересно. У меня вдвое сокращается время на переезды на работу. Деньги на мебель есть. Для стильной мебели эта сумма, конечно, мала, впрочем, стильную мебель в нашу комнату и не вместишь. А для покупки жизненно необходимой мебели этого достаточно. Вчера купили стол  - первое наше приобретение...

 

22.IX.1959 г.

...Жить и всё время думать об увеличении заработка неинтересно хотя бы потому, что, подчас, это от тебя не зависит. И потом – надо прикладывать много усилий (постоянно учиться, больше работать, больше думать), а это не всегда хочется. Возможно, на моём образе мыслей сказывается то, что я живу сравнительно неплохо: у меня получается 1400 рублей в месяц, да ещё жена зарабатывает 800 рублей. 200 рублей я даю мамаше, а остальное мы с женой тратим на себя. Сказывается и то, что я не знаю роскошной жизни, а мой материальный уровень неизмеримо выше уровня моих родителей и окружающих нас соседей...

 

3.XI.1959 г.

...Мне здесь не с кем особенно и поговорить. В нашем институте говорят много о... футболе. Целыми днями. Если раньше я был равнодушен к этой игре, то теперь она мне становится ненавистной. Неужели так беден духовный мир моих коллег? Футбол, футбол, футбол... «Динамо» выиграет, «Динамо» проиграет... И всё. А ведь люди с высшим образованием, как правило. Система заочного обучения выпускает полных невежд, начиная с внешней культуры и кончая кругозором. У нас здесь есть такие инженеры, которые два слова сказать грамотно не могут, а об искусстве не имеют ни малейшего представления. Но свою специальность знают неплохо и обществу приносят больше пользы, чем такие дилетанты вроде меня...

 

 

Из письма Юры Дробышева

 О5.III.1959 г., Москва

...Очень сожалею, что не написал тебе после переезда в Москву, но знаю, что ты не будешь на меня в обиде, учитывая мой несносный характер и не обычные для меня обстоятельства. Кручусь, как белка в колесе, и не могу выбрать свободной минуты. Уже заканчиваю своё оформление в гражданина СССР. Что касается работы, то эта проблема решается трудно – много различного рода соображений морального и материального характера, много движений и никаких достижений. Чувствую, что в конце концов брошусь на что попадётся (как это свойственно людям подобного мне рода). Решил попробовать силы в редакторской работе – это довольно прибыльно, но не знаю, что получится. Ты знаешь, у меня никогда не было радужных надежд в этом отношении. А вообще порой становится тошно от собственной беспомощности. По существу  я сейчас просто мальчишка, только вступающий в жизнь, которая устроена довольно хитро, и чтобы держаться на плаву, надо знать все её «пружины». Я всегда был идеалистом в жизненных вопросах, но сейчас придётся спуститься на землю, т.к. иначе не пробьёшься. Ведь стыдно мне, здоровому мужику, корпеть 8 часов над чертежами и получать 800-900 рублей, в то время как девчонки на телевидении зарабатывают по 1700...

В отношении «личной жизни» тоже ничего определённого, говоря языком метеопрогнозов, «переменная облачность, временами выпадение осадков». Так что, по всем параметрам нахожусь во взвешенном состоянии, что довольно неприятно...

Не так просто моим друзьям было найти себя «на гражданке». А у меня никак не решалась проблема встретить «ту самую, единственную»…  

 

Пора жениться...

 Из письма сына маме

Январь 1959 года

...Бабушка опять забила тревогу. Сейчас уже по другому поводу: М.И. В - ов (отец О.) и его жена (это семья, живущая в то время Гаграх, хорошо знавшая мою бабушку) совершенно недвусмысленно намекнули бабушке, что у вас жених (это я, значит), а у нас невеста (это О., значит). Так вот, дескать, неплохо было бы нам и породниться. Конечно, мы не «антиллигенты», но О. всё-таки мы пристроили в институт («хошь, правда, в заочный»), ну и «капитал» у нас имеется, опять же дом, мандарины и «пансион» для приезжающих отдыхающих. По-моему, при всём бабушкином огромном желании меня поскорей женить, её чего-то такая перспектива не радует, и она просит тётю Тамару  в письме облить меня грязью, рассказать о моих холостяцких проделках, подчеркнуть, что женщин у меня «миллион», что я «ветренeн», «легкомысленен» и вообще «дон - жуанистый» парень (а я только решил «остепениться»!). Я посмеиваюсь, решил написать бабушке, что она зря со мной не посоветуется, что как раз перспектива иметь виллу на берегу моря «очень даже мне нравится», что, очевидно, бабушка мне такого наследства не оставит, а тут «тысячи», и опять же - мандарины, к тому же моя разгульная жизнь меня больше не устраивает, не хочу, чтобы тётка на меня клеветала, короче – хочу жениться на О. - и всё тут. Чтобы, не дай бог, с бабушкой ничего не случилось, пришлось всё это написать в завуалированной форме – что-то вроде «женитьба у меня запланирована в конце семилетки, когда будет у меня шикарная квартира в Ленинграде и вообще жизнь улучшится». Жду ответа...

 

 Из письма бабушки внуку

 26.III.1959 г.

...Теперь о твоей женитьбе. Да, пора уже найти подругу жизни. Девушек тут у нас много, но подходящей для тебя - нет...  С женитьбой, конечно, спешить не стоит (это же на всю жизнь), но и засиживаться в холостяках тоже плохо...

 

 Из письма дедушки внуку

 15.II.1959 г.

...У меня есть своя слабость – любовь к своему роду и желание его продолжения. От старшего сына родилась Изольда – это не продолжение рода; от младшего сына уже  продолжение есть – Коля... Остановка теперь за тобой... Дай надежду. Я женился в 26 лет. А ты уже запаздываешь. Можно задержаться ещё не более чем на три года. В противном случае не дождёшься взрослых детей...

Здоровья и благополучия. Дед.

 

Из письма мамы сыну

 16 / III – 59 г.

... Кто может быть когда-нибудь уверен в том, что будет счастлив  или несчастлив в браке? Никто и никогда. И самые подходящие, как будто, пары через год-два расходятся. И самые неподходящие – живут счастливо. И сами люди очень меняются. Очень легкомысленные волокиты становятся любящими и преданными (Пушкин), очень серьёзные – увлекающимися. Это – всегда загадка. И лотерея, где счастливых билетов так мало!..

...Я вполне согласна с тобой, что жениться без большого чувства нельзя. Во всяком случае, лет до 30-35. Если уж его не будет (во что я поверить не могу), то тогда уже другое дело. А пока ты ещё слишком молод, лучше неудачная жизнь одного, чем испорченная двух. (Неудачная в смысле неустроенная, одинокая). Так что – ты прав вполне...

 

 Из письма дяди Вини

 21.IV.1959 г.

...Насчёт женитьбы, конечно, вопрос может решаться только тогда, когда есть человек, который был бы верным спутником в жизни, а не случайным увлечением. О заочных знакомствах, женитьбах по рекомендации не может быть речи. Это то, что напоминает ситуации из пьес Островского. Я думаю, что ты сам найдёшь себе достойную спутницу, но смотри не ошибись!..

... Может, ты сможешь приехать к нам на праздничные дни 1-го мая? Твой приезд тем более желаем, что в эти дни будет отмечаться важное событие в нашей жизни. Лида выходит замуж. Думаю, что тебя это не удивит. Да, ничего не поделаешь. Мне, откровенно говоря, не хотелось, чтобы она так сравнительно рано выходила замуж, но здесь родители могут только советовать, а решают сами дети. Её будущий муж – инженер, сослуживец её и тёти Тани. Я не могу предъявить к нему каких-либо претензий, хотя и  мало знаю его, но человек он скромный и порядочный. Будут жить с нами...

Я очень боюсь, чтобы она в дальнейшем не прекратила учёбу, это одно из главных моих опасений, хотя она настроена ни в коем случае не прекращать занятия. Лиде работать и учиться трудновато, но она старается. Очень устаёт... Так вот, Виня, приезжай к нам, ведь Лида твоя сестра, хоть и двоюродная. Жду письма, а лучше твоего приезда. Будь здоров! Целую. Дядя («Дядя» подчёркнуто, а сверху дописано «твой» - дядя Виня хотел подчеркнуть нашу близость).

Я, к сожалению, не смог приехать. За несколько дней до получения этого письма от дяди Вини  я с моим другом Валентином  на два дня прилетал в Москву... Времени было в обрез, поэтому не успел навестить дядю и его семью. О своей поездке дяде не сообщил... Командир, конечно же, не разрешил бы мне снова полететь в Москву – в конце апреля началась навигация, судно вступало в летнюю кампанию, появилось много работы. Да и в смысле финансов это было непросто. А надо было бы полететь на свадьбу сестры... Есть события и приглашения, на которые нельзя не откликаться... Сейчас очень сожалею о случившемся...

 

 Из письма дяди Вини

 2.VI.1959 г.

...Мы были все очень огорчены, что ты не приехал к нам по моему приглашению. Очевидно, на это у тебя были причины личного характера. При желании можно было использовать хотя бы два праздничных дня для поездки в Москву, учитывая близкое расстояние и имеемые средства сообщения. Думаю, что работа этому не помешала бы. А может, ты не учёл, что для Лиды это был весьма знаменательный день в её жизни...

Что ж, реакция дяди Вини была справедливой...

 

Из писем мамы сыну

 27 / V – 59 г.

...Получила письмо от дяди Вини. Он пишет, что они приглашали тебя на свадьбу, но ты не приехал, «сославшись на занятость». Конечно, надо было отпроситься и поехать. Это – событие крупного масштаба в семье твоего единственного дяди...

 

Июль 1959 г.

...Двадцать шесть лет – это ещё не большой кусок жизни. Не верю я, что можно прожить жизнь без большой любви. Непременно придёт она. Знаешь, что мешает этому? Вот едешь ты в отпуск к морю. И там ты в первую очередь «отдаёшь дань природе», как говоришь ты. А это всегда – лёгкие знакомства, лёгкие девицы, и ты никогда их не сможешь полюбить. Но как-то они тебя занимают, увлекают и отвлекают от чего-то настоящего. А ведь настоящее никогда не бывает так просто, и никогда не может быть такого сближения. Значит, ты должен отказаться от лёгких побед. Жена твоя, друг твой должен быть в совершенно иной сфере. Я стараюсь, чтоб ты завёл знакомство в хороших домах. Почему ты избегаешь этого?..

К сожалению, идеализация женщин и жизни не избавила меня от ошибок в решении проблемы женитьбы, которая волновала моих родных... Платить за эти ошибки пришлось дорого... Слава Богу, что я позднее получил вознаграждение в лице любящей и преданной Леночки... Жаль только многих потерянных лет жизни, которые могли бы быть более счастливыми, содержательными, успешными во всех смыслах...

 

Не только о женитьбе...

 С мамой мы постоянно обменивались впечатлениями о прочитанных книгах,  увиденных кинофильмах и театральных постановках…

  Из писем мамы сыну

 2 / III – 59 г.

...Ты читаешь Паустовского? Читай его всего, не пропускай даже самого незначительного рассказа. В любом из них ты найдёшь, в большей или меньшей степени, блестки истинной поэзии, глубокую мудрость и человечность, необычайную любовь к русской природе, любовь к странствиям и внутренней свободе человека. Может, он и тебя зажжёт огнём страсти к путешествиям, к познанию нашей земли...

Прочла в журнале «Октябрь» №3 (1959 год) Паустовского «Время больших ожиданий» (это - продолжение  его «Повести о жизни»). Что за прелесть! А ведь особенного ничего и нет. Ты вспомни только изумительное место, когда летом на даче ему пришлось быть с крошечной девочкой. Какая гамма чувств! И какой конец! Просто больно было читать об этой «преуспевающей аспирантке». Больно не из-за неё, чёрт с ней, с её чёрствой, жестокой душой, а больно за Константина Георгиевича. Кстати, лечит меня его племянница, Паустовская. Как-то я её спросила:

- Вы читали новую вещь Вашего дяди  - «Время больших ожиданий»?

- Нет, папа мой прочёл, а мне всё некогда...

Мне кажется, что она вообще его не читала и не знает ему цены...

Читаю сейчас последний том (6-й) Куприна – почти всё это написано во Франции. И все его произведения, о чём бы он ни говорил, все до единого проникнуты чувством глубокой тоски по родине. Какой тонкий писатель!  Как он прост и естественен, как каждый большой художник... Как много общего у него и Паустовского!..

 

6 / III – 59 г.

...Видела кинофильм «Колдунья» с Мариной Влади. В нём, конечно, использованы некоторые мотивы произведения Куприна «Олеся». Впечатление противоречивое. Сцена «засасывания в болоте» - ужасна. Фигура у актрисы прелестная, а вот лицо невыразительное. Но вообще, несмотря на многие недостатки, картина производит сильное впечатление. А вот если бы поставили фильм точно по Куприну, то он был бы куда поэтичнее, правдивее, глубже...

 

 «...Видела кинофильм «Колдунья» с Мариной Влади...».

Кадр из фильма «Колдунья» (1956 год). В роли Инги – Марина Влади.

 

14 / III – 59 г.

...Сегодня собираюсь пойти послушать Лолиту Торрес. (Лолита Торрес - знаменитая в 50-60-х годах прошлого столетия аргентинская певица и актриса; песни в её исполнении из фильма «Возраст любви» до сих пор у меня на слуху; в одной из них, в переводе с испанского, были такие слова: «Сердцу больно, уходи, довольно! Мы чужие – обо мне забудь. Я не знала, что тебе мешала, что тобою избран другой в жизни путь...»).

У нас в Украинской драме идёт «Король Лир». Надо сходить посмотреть, хотя Шекспир как-то не доходит до меня на украинском языке. Ты не видел Милушку в «Короле Лире»? Наверное, они ставили эту вещь, гастролируя в Ленинграде. (В  главе 3-й этой книги воспоминаний я написал о своих впечатлениях от «Короля Лира», который театр имени Моссовета привозил во время своих гастролей в Ленинграде)...  

 

27 / IV – 59 г.

...Смотрели мы фильм «Евгений Онегин». Этот фильм - событие большого значения. Мне казалось, что если мы привыкли к условностям оперы на сцене, то в натуре (это не экранизация оперного спектакля, а съёмки на натуре) непрерывное пение покажется странным. И – ничего подобного! Всё естественно и жизненно, всё захватывает и, кажется, только и должны люди петь, а не разговаривать. Прежде всего – дивная Татьяна (о музыке я уже не говорю – она всегда дивная). Великолепная артистка – с предельной выразительностью раскрывает богатейшие нюансы чувств, движения души, порой  одним только взглядом. Создаёт чудесный  пушкинский образ.

 «...Прежде всего – дивная Татьяна

(о музыке я уже не говорю – она всегда дивная)...».

Кадр из фильма-оперы «Евгений Онегин».

В роли Татьяны – Арианда Шенгелая (поёт Галина Вишневская).

 

Онегин  – Вадим Медведев (поёт Евгений Кибкало) тоже очень хорош, но всё-таки хотелось бы, чтобы он был тоньше (в самом прямом смысле этого слова). По-моему, он чуточку громоздок для Онегина. И потом... зачем эти рыжие вихры? Сколько я помню, Онегин – брюнет. Но это - мелочи, играет он прекрасно. Совершенно не нравится актёр в роли Ленского (Игорь Озеров – поёт Александр Григорьев), ни внешностью, ни вокальным исполнением. Ольга (актриса Светлана Немоляева – поёт Лариса Авдеева) в моём представлении, должна быть другой, но это тоже не так уж важно. Постановка оперы, в которой множество замечательных находок, операторское искусство – на предельной высоте. Русская природа волнует до глубины души. Я смотрела и слушала два раза. И с восторгом пошла бы ещё. Есть теперь надежда, что замечательный «почин» ленинградцев (фильм был снят на киностудии «Ленфильм» в 1958 году) будет широко претворён в жизнь, и мы сумеем теперь послушать множество опер в совершенном исполнении... (В конце сентября 2006 года, почти 50 лет спустя, в Магдебурге мы с Леной посмотрели этот фильм-оперу «Евгений Онегин». Впечатление было  примерно  таким же)...

 

11 / V – 59 г.

...Я ещё фильм «Судьба человека» не видела. Все говорят, что это шедевр...

Идёт много интересных фильмов. Я видела только «Чрезвычайное положение». Тихонов бесподобен... Фильм мне очень понравился... Очень хорош Дальский и Кузнецов...

 

 Из письма сына маме

 4.V.1959 г.

...Читаю «Наш человек в Гаване» Грэма Грина (журнал «Иностранная литература»  №№ 3, 4 за этот год). Отличная вещь. Сколько юмора и сатиры! Умная книга. Люблю такие. Посмотрел серию «тяжёлых» фильмов – «Канал», «Этого забыть нельзя», «Судьба человека», «Чужие дети»... Фильмы – изумительные. На первых трёх ревел (первые два – польские). Сколько драм в жизни! И никуда от жизни не денешься. Какая силища – искусство! Если бы я был способен на что-либо подобное (в смысле написания сценария или книги)...

 

 Из писем мамы сыну

 27 / V - 59 г.

...Как жаль, что теперь твои «рецензии» на фильмы запаздывают – очень часто мы ориентировались по ним, шли на тот или иной фильм, и почти всегда наши мнения не расходились...

...Видела «Отцы и дети»… Возмущена такой постановкой -  так замечательно поставлен фильм-опера «Евгений Онегин» вашей же киностудией «Ленфильм» и так скверно - этот. Старики Базаровы только хороши и, как всегда, необыкновенно приятно смотреть на Ларионову, на её красоту. Базаров отвратителен, Аркадий – какой-то лакей. Отдельные кадры хороши (кладбище, кусочки русской природы), но ведь прежде всего – это люди!..

 

5 / VI – 59 г.

...Видела «Хмурое утро». Я считаю, что фильм – прекрасный. Рощин здесь изумителен (а как он мне не понравился в первой серии!). А вот Телегин здесь слабее. Или это на фоне необыкновенной игры Гриценко – Рощина? Надо посмотреть все три серии, чтобы было цельное впечатление. Совершенно не понравился Махно. У Толстого он не такой отъявленный негодяй, страшный зверь, каким его представляет актёр. (Он мне не понравился и как Рoгожин в «Идиоте»). Конец фильма тоже неуместен. Почему не придерживаются авторского текста?..

«Судьба человека» произвела на меня такое же сильное впечатление, как и на тебя. И я тоже ревела, когда смотрела сцену в машине... Это потрясающее место!

 

 

«...я тоже ревела, когда

смотрела сцену в машине...

Это потрясающее место!..».

 

Кадр из кинофильма

С. Бондарчука «Судьба человека».

 

 

Но меня эта картина раздавливает своей беспросветностью, я не вижу ничего жизнеутверждающего, конец тоже давит своей пессимистичностью...

 

4 / VII – 59 г.

...Видели мы недавно фильм «Ваня». Очень хороший, впечатляющий фильм. Начало сразу хватает за душу своим трагизмом, которым дышат простые детали. Викланд – замечательная актриса! Темпераментная, сочная, яркая. Какой великолепный образ махровой мещанки она создала в этом фильме! (Но ещё замечательнее она – в  «Доходном месте»)...

 

29 / VI - 59 г.

...Сходила в театр, смотрела «Русский лес» (пьесу по роману Л.М. Леонова «Русский лес», опубликованному в 1953 году; писатель впервые в русской литературе затронул экологическую проблему). Инсценировка всегда гораздо слабее, а эта – в особенности. Третий акт просто скучный. Фильм «Последний дюйм» произвёл на меня сильнейшее впечатление и своей великолепной постановкой, до мельчайших подробностей переносящей нас в западный мир, и, главным образом, замечательной игрой  как отца, так и мальчика. Правда, я не читала рассказ Олдриджа, может, ты и прав, что рассказ ещё сильнее, но непосредственное впечатление от фильма – огромно. (Рассказ Джеймса Олдриджа посвящён проблеме человеческого взаимопонимания, особенно актуальной в наше время,  - отец пытается преодолеть отчуждение со своим сыном).

Обратил ли ты внимание на небольшое стихотворение Кончаловской «Море» в «Литературке»? Мне оно очень понравилось...

                

                     Море

Вкус дивный у граната, пышный вид,

Но его не слышу – он молчит.

Я песню слышу дальше или ближе,

Но песнь бесплотна – я её не вижу.

Я вижу острый луч, он режет тьму,

Но я его в ладони не сожму.

Когда ж гляжу в сверканье голубое

И слышу пены смех и воркотню прибоя,

Солёный горький вкус волны хлебну,

Прохладную морскую глубину

Обветренной я осязаю кожей,

И ни на что другое непохожий,

Вдыхаю свежий острый аромат,

То, как в любви, - все чувства говорят.   

 Тебе нравится?

 

28 / Х - 59 г.

...У нас проходит неделя английских фильмов – семь фильмов за семь дней (сеансы идут круглосуточно). Достать билеты нет никакой возможности. Хочу попытаться завтра у перекупщиков достать билет на фильм «Ричард III». Но там, говорят, милиция стоит в три ряда. Вряд ли что получится...

Если сможешь для меня купить книгу с произведениями Ремарка – купи. Я буду тебе очень благодарна. Я очень люблю этого писателя...

 

 Из писем сына маме

 27.V.1959 г.

...Конечно, прочёл уже «Время больших ожиданий» Паустовского - изумительная вещь! С нетерпением жду продолжения «Дэви Мэллори». («Дэви Мэллори» - вторая книга романа американского писателя Митчелла Уилсона (1913-1973) «Брат мой, враг мой», посвящённого изобретателям, пионерам телевидения, братьям Мэллори).

Из новых фильмов – «Роза Бернт», немецкий, по Гауптману. (Фильм «Роза Бернт» - экранизация драмы «Роза Бернт» патриарха немецкой литературы, лауреата Нобелевской премии Герхарта Гауптмана (1864-1946); в этой драме - трагическая гибель личности).

 

31.VIII.1959 г.

...Прочёл роман «Триумфальная арка» Ремарка (опубликован в №8 «Иностранной литературы»). Как здорово! И самое интересное – многие его мысли очень созвучны с моими. Я только не умел их выразить, но они возникали у меня. Перечитал два раза. Второй раз читал, когда мы были в море на учениях... Но ведь Ремарк уже старик... Если бы я мог так писать! Если бы я знал, как это делается! Какой Ремарк всё-таки умный писатель! Как он мне близок и понятен! После этой книги долго не мог начать читать что-то другое. Паустовский и Ремарк. Совсем разные, а какие близкие мне писатели! Почему? Читаю «Аку - Аку» Хейердала. Но это уже другая литература, хотя тоже интересно…

...В Ленинграде послушал и посмотрел всех приезжих гастролёров. Американская эстрада, аргентинский оркестр «Танго», джаз из ФРГ, эстрадный оркестр из ГДР... Но всё это из жанра развлекательного, хотя и по-своему интересно. Впрочем, летом на что-то серьёзное и не тянет. А вообще как много в мире интересного и разнообразного!..

 

 

Арка Главного штаба и

Александрийский столп.

 

Ленинград.

Лето 1959-го  года.

 

 

 

 

 

Из материалов Интернета

 16 марта 2013-го года на сайте вновь создаваемого в России телеканала «Общественное телевидение» появился поразивший меня сюжет, характеризующий  уровень культуры современной молодёжи в стране (надеюсь, не всей, а только  её части).

Редакция Общественного телевидения проводила кастинг (отбор) будущих ведущих для информационных программ. На кастинг были приглашены молодые люди в возрасте 20 - 25 лет. Наряду с оценкой соответствия критериям внешнего облика, умения держаться в кадре, владения грамотной речью претендентам задавались довольно примитивные вопросы, позволяющие определить их общий культурный уровень, понимание того, что происходит сегодня в мире и в России.

Ответы молодых людей, приехавших на конкурс из разных городов страны (среди претендентов были жители и Москвы, и Санкт-Петербурга), которые мне лично удалось увидеть и услышать на демонстрируемых редакцией видеозаписях, были следующими:

На вопрос:  «Куда впадает Волга? - только одна девушка сказала: «Впадает в Каспийское море…», да и то была не совсем в этом уверена. Ответы остальных претендентов  были удивительными: «В океан…», «В Енисей…», «В Дунай…», «Никуда не впадает…».

На вопрос: «Что такое честолюбие?» не было ни одного правильного ответа. Все претенденты считали, что вопрос связан с проблемами гигиены: «Человек, который чистит себя…», «Человек, который поддерживает себя в чистоте…» и т.д. в таком же духе.

 В одной из передач «Человек из телевизора» (радиостанция «Эхо Москвы») известные обозреватели Ирина Петровская и Ксения Ларина рассказывали, что многие абитуриенты, поступающие в гуманитарные вузы и проходящие собеседование, не знают, что Пушкина звали Александр Сергеевич; путаются, в каком веке жили Ленин и Сталин...

Ирина Петровская, читающая лекции студентам - будущим журналистам, поражается: «…Я сталкивалась с тем, что в разных студенческих аудиториях, когда ты цитируешь что-то совсем простое, ну, условно говоря, из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова типа «Днём деньги – вечером стулья…» или «Знойная женщина – мечта поэта…», вдруг ты понимаешь, что никто не считывает уже эти цитаты. Тогда останавливаешься и говоришь: «А вы знаете, о чём это и откуда?..»… И все смотрят на тебя и совершенно не то, что ничего не считывают, ничего вообще не намекает им на то, что это из какого-то литературного произведения. Не знаю, чем это объяснить. Притом, что все-таки это студенты «продвинутых», элитарных вузов. В эти вузы, по идее,… поступают дети из образованных семей, где должны и читать, и объяснять, и рассказывать (подчёркнуто мною)…»…

Ксения Ларина: «…Они же (молодые люди) чего-то смотрят, читают, пишут. Они всё время общаются в этих «интернетах». Они делятся какими-то своими впечатлениями. Но вдруг ты понимаешь, что рассказ о каком-то фильме  - это всего лишь рассказ о каком-то фильме, который они посмотрели. Дальше - стена. За нею ничего нет. Никаких «кругов», никакого кода «поколенческого»… Думаю, Ксения Ларина под «кодом поколенческим» имела в виду отношение современной молодёжи к увиденному, прочитанному, желание обсудить, подискутировать…

Пытаясь найти ответ на вопрос, почему это происходит в современной России, журналисты одной из главных причин называют то, что  «…рухнуло и деградировало базовое школьное образование…».

 

Без комментариев… А вообще-то – стало очень грустно после прочтения этой информации…

 

Жизнь моих родных и близких...

Из письма мамы сыну

 14 / III - 59 г.

...Получила письмо от Л. (нашей дальней родственницы). Какая тяжёлая у неё судьба – после 30 лет совместной жизни её оставил муж. Сын, талантливый хирург, спивается совершенно. Дочь вышла вторично замуж, а он, оказывается, пьяница. В пьяном виде скандалит, поносит последними словами. Л. прямо в отчаянии – нигде ни одного просвета. Да, самое страшное – это пьянство...

В 1990-м году проездом, точнее - «пролётом» в приморский городок Дивноморск (недалеко от Новороссийска), куда я направлялся на лечение в санаторий, мне захотелось побывать в К - не, где в то время жила тётя Л. и её дочь со своим мужем М. (он был её первым мужем, с которым она вновь сошлась после долгих лет жизни порознь). Я провёл у них в доме один вечер. Переночевав, на следующий день улетел в Дивноморск. Жили они в деревянном доме-пристройке в ветхой квартире, куда вела скрипучая полуразрушенная лестница. Говорить было вскоре не о чем, коротали время у телевизора, смотря какой-то старый фильм... Тётя Л. была уже совсем старенькая (ей было более 90 лет), М., которого я помнил бравым офицером в послевоенные годы, выглядел поникшим и больным, одна дочь Л. оставалась активной энергичной волевой женщиной, хотя годы и её не пощадили...

 

 Из письма дяди Вини

 Конец мая 1959 года

...Коля растёт, с занятиями справляется, но его надо систематически контролировать, что я и делаю каждый день. (Коля, сын дяди Вини, - добрый, хороший, славный  человек... Может быть, вот только характер у него был не очень сильный... Он рано ушёл из жизни, в 63 года... Мир праху его...)

…Я не успел сразу ответить тебе относительно просьбы твоего приятеля (мой приятель – это демобилизованный Юра Дробышев; я просил дядю Виню помочь ему с трудоустройством в Москве).  Сразу же я связался с начальником отдела кадров одной организации и договорился, что он примет для переговоров твоего знакомого. Несмотря на то, что я просил поставить меня в известность о результатах переговоров, твой приятель мне больше не звонил, так что я не знаю, как решился вопрос с его трудоустройством. Если тебе что известно, и если он ещё не поступил никуда, сообщи - постараюсь помочь... (Юре я написал о его бестактности по отношению к моему дяде... Юра долго извинялся)…   

 

 Из писем мамы сыну

 27 / IV - 59 г

...Дома бесконечные дела, не знаешь, за что взяться... Устаю страшно, не успеваю сделать всё, что нужно. Накапливаются какие-то постирушки, глаженье. Иной раз пошлёшь всё к чёрту, думаешь – напишу обязательно, так то Таня Коваль (дочь Софьи Матвеевны  Коваль, маминой соседки) как раз в это время придёт – помочь надо написать сочинение, продумать его, то Екатерина Ивановна (мать Екатерины Александровны Красноступ, маминой приятельницы) позвонит – не получается у Леночки (дочери Екатерины Александровны) задача. Сидишь и корпишь над этой задачей, пока выйдет (обычно я решаю её легко алгебраическим путём, а потом уже «перевожу» на язык арифметический). Иной раз просто какие-то головоломки, а не задачи...

У нас уже распускаются листья на деревьях, на май будет всё зелено. Уже было 20 градусов тепла, а потом – снег и холод. И только вчера потеплело, ярко светило солнце, но ещё всё-таки прохладно,  10-12 градусов тепла...

 

11/V- 59 г.

...Получила письмо от твоего дедушки из Ташкента (вернее, не письмо, а поздравительную открытку к маю). Пишет, что ноги у него  совершенно не ходят, никакие лекарства не помогают. Написала я ему большое письмо… А мама (моя бабушка) продолжает меня информировать о своём «светском образе жизни»: то она на свадьбе была, то в гостях у одних, у других, то принимала гостей у себя... В общем, молодец! Не такая затворница, как мы. Правда, третьего мая и у нас был «приём» - «общество» двенадцати- восьмилетних юных граждан. (У сестры Маши 3-го мая был день рождения). Получили твою телеграмму, как всегда - она пришла первой. И, конечно же, послал телеграмму «Виля» (на телеграфе постоянно путали моё имя и вместо «Виня» передавали то «Виля», то ещё как-нибудь).  Почему-то считают, что даже такое имя, как  Виля, более законно, чем Виня. Спасибо за внимание – оно всегда радует...

…Впервые Маша сама принимала гостей, сама развлекала и сама угощала. Я была «обслуживающим персоналом» и обреталась на кухне. А когда пришли приятельницы, то они сначала тоже расположились на кухне, чтоб не мешать «молодёжи», чтобы нам от них тоже отдохнуть (дядя Андрей благоразумно «смылся» в кино, он устаёт от шума, плясок и «концерта самодеятельности» участников банкета. Смотрел фильм «Судьба человека» и был буквально потрясён  до глубины души)...

...Дня четыре как стоят восхитительные дни, когда в Киеве дышишь свежестью, чистотой. Зелень – изумительная по своей яркости и нежности, цветущие деревья одни других краше, а незабудки, анютины глазки, нарциссы и тюльпаны ковром устилают все клумбы, обочины дорожек и в парках, и на улицах. А главное – солнце! О склонах уж и говорить нечего. Да, давно ты не был в Киеве по-настоящему. Город всё хорошеет (в противоположность человеку)...

…Только что пришла Маша и принесла письмо от тебя. В нём ты сделал целых две грамматических ошибки. Во-первых, в слове «приподнесла» - надо «преподнесла», а затем – «непремиримая» (надо «непримиримая»)…

 

27 / V – 59 г.

...Я всё же не теряю надежды приехать к тебе в Гости (о, даже невольно с большой буквы написала, так это важно!). Только надо заранее знать, что ты не будешь в это время занят на своих объектах... Конечно, трудно что-нибудь придумать с Машей, но мне всё кажется, что это как-то устроится, «образуется»...

 

11 / VI-59 г.

...Звонила тебе в Ленинград в воскресенье часов в пять. Вдруг мне говорит телефонистка, что подошедшая к телефону женщина заявила, что тут не проходной двор, и она не будет звать Левицкого Виню. Всё-таки меня соединили с твоей соседкой, и я ей сказала «пару тёплых слов», после чего она пошла звать тебя, но сказала через некоторое время, что тебя нет. И даже стала вдруг так любезна, что спросила: «А что ему передать?». Передавали ли тебе об этом? Я не могла успокоиться, мне трудно поверить, что существуют такие люди на свете: звонят из Киева, и трудно в одной квартире пойти позвать, да ещё так нагло ответить... (в коммунальной квартире, где было десять соседей, да ещё одну из комнат занимал квартирант, могло быть и не только такое)...

...Машенька сейчас в пионерлагере. Сегодня я к ней ездила. Половину территории взяли под дом отдыха для взрослых (и главный корпус – тоже), но территория и сейчас ещё осталась большая и хорошая. Построили два кирпичных здания для малышей и девочек, но они совершенно сырые (только недавно построили). Машу с пятью другими девочками поместили в фанерный домик (просто фанерная палатка). Машенькина кровать у окна, стёкла которого выбиты (они приехали в понедельник, сегодня четвёртый день, и дети спят с выбитыми окнами!). У Маши было воспаление лёгких и воспаление среднего уха, я очень боюсь простуды. Спят под тоненькими шерстяными одеялами, мёрзнут, первую ночь от холода не могли заснуть, потом стали надевать на себя всякие вещи, кто что имел. Нет в лагере кипячёной воды. Я вернулась в Киев страшно расстроенная (там я обо всём говорила с врачом) и не могу до сих пор успокоиться. Такое впечатление, что никому нет дела до детей, всё делают формально, без души, все абсолютно равнодушны...

 

29 / VI - 59 г.

...Машу жаль оставлять в лагере на вторую смену. С непривычки ей трудно там. Пусть привыкает постепенно. Она лежала в изоляторе один день – была температура 38,3 градуса. Врач сказала, что перегрелась на солнце. 1-го июля Маша должна уже вернуться из лагеря...

 

4 / VII - 59 г.

…С 1-го  июля Маша уже дома. Просыпаясь каждое утро, она говорит: «Какая я счастливая, что дома!». Так что это хорошо, что побывала там – больше будет ценить дом. Нравятся ей в лагере походы, костры, игры, карнавал. Аппетит у неё сейчас волчий, уплетает всё без капризов...

…Некоторые мои знакомые едут в Чехословакию, во Францию... Вот тут – завидую. Как это сделать? Каким путём осуществить мечту с самой ранней юности? Меня особенно привлекает Франция. И Англия. И скандинавские страны. И Швейцария... Да разве есть что-нибудь неинтересное? Люди мечтают о полёте на Луну, в Kосмос, когда свою планету так плохо знает большинство людей...

 

27 / VII - 59 г.

...Я очень болела и теперь ещё лежу в постели – ангина. 23 года она меня не посещала, а тут вдруг летом и такая сильная. К тому же сестра неудачно смазала горло, поцарапала, начался абсцесс. А в результате – скверно с сердцем. Лежу уже три недели. Нервы истощены до предела. Получила твоё письмо – плакала от радости. Читая его – плакала от твоей неустроенности, одиночества. Прочла его – плакала от твоих тёплых слов в конце, желания помочь. (Маме я в своём письме написал: «...Очень меня беспокоит твоё здоровье. Как ты сейчас себя чувствуешь? Нужен ли мой приезд во время отпуска?.. Если ты чувствуешь себя лучше, и в моём приезде нет острой необходимости, поеду недельки на две – три на юг, потом уже - в Киев... Поправляйся...»)...

...Вот видишь, какая стала... Но потом твоё письмо как-то окрылило меня, стало легче на душе и радостнее…

…А почему бы тебе не пригласить бабушку как-нибудь к себе в гости? Доставишь ей такую радость!..

...Бабушка предложила приехать ко мне, ухаживать за мной. Но я всё надеюсь, что скоро поправлюсь. Она мне прислала в подарок шерстяную кофточку, но я ей деньги вышлю осенью – разве может она такие подарки делать?..

 

28 / Х - 59 г.

…У нас шёл снежок, и два дня было морозно, а сейчас опять солнечные и тёплые дни, но погода ветренная. Это портит всё удовольствие от прогулок, а для сердца воздух – это почти всё (ещё необходимо, конечно, и спокойствие). Пью новое лекарство – алоэ, кагор  и мёд. Надо пить месяц, а я ещё и полмесяца не пью…

…Только что звонила твоя школьная подруга Лера Кошембар (теперь уже по мужу – Залепа). Она приехала на 4 дня ко дню пятидесятилетия отца. Она жалела, что не застала тебя в Киеве. Говорила об уговоре не терять старых друзей, а ты вот забыл об этом, не узнал её адреса, не навестил в Москве. Живут они в Москве. Работает она в научно-исследовательском институте и очень довольна… Спрашивала, не женился ли ты, и на мой отрицательный ответ заметила, что ты – очень сложный человек, тебе будет трудно найти по душе человека, который бы понимал тебя и пытался сделать тебя счастливым…

Лера Кошембар (Залепа) ушла из жизни после долгой болезни в 2010 году… Бывают друзья, которые на всю жизнь (и совсем не обязательно, чтобы у мужчин они были мужского пола, а у женщин – женского)… Лера была для меня одним из таких друзей… Память о ней - навсегда в моём сердце…  

Пишу эти воспоминания более чем через полвека... Зима 2013-го года... В этом году мне должно исполниться восемьдесят... Страшно подумать... Так отчётливо помню некоторые моменты и эпизоды своей жизни, как будто это было вчера... А жизнь такая короткая! На датах настольного календаря всё чаще стали появляться записи:  «помянуть...», «помянуть...», «помянуть...» и  имена родных, друзей, близких...

 

День рождения…

 Из письма командира А.Н. Позднякова

 21.VIII.1959 г.

Здравствуйте, Вениамин Николаевич!

Поздравляю Вас с днём рождения. Желаю Вам всего, всего хорошего. Двадцать шесть лет – это не так уж мало!

Я сейчас в деревне. Поездкой в Цхалтубо доволен, хоть и не уверен, что она мне помогла. Врачи говорят, что действие принятых мною ванн будет сказываться ещё в течение 2-3-х месяцев. За этот период должно произойти исцеление.

Отпуск кончается, скоро расскажу всё сам. На службу выйду 31.08.59 г. Всем привет, а самый большой – Ульянову (командиру соседней СБР-7). С приветом А. Поздняков.

 

 Из письма сына маме

 31.VIII.1959 г.

...Был неделю в море. Попали в сильный шторм. День рождения встречал на корабле, если можно назвать «встречей» бутылку коньяка, которую я прихватил с собой. Получил поздравления от тебя, бабушки, командира... Урожайный год! Большое тебе спасибо за тёплое поздравление. Только бы ты была здорова..

 

«Крики души под настроение»...

(сугубо личное, рассекреченное за давностью лет). Мне кажется, у любого нормального человека «крики души под настроение» - душевные состояния, вызываемые определёнными жизненными обстоятельствами и от возраста не зависящие...

 

Из записей в моём дневнике…

 

Идейное...

 Апрель 1959-го  года

...Жить идеей, верить идее – это хорошо, это необходимо, так как идейность делает нашу жизнь целеустремлённой, нужной, правильной. Ради идеи можно отдать самое дорогое - свою жизнь. Нужно только до конца быть преданным этой идее. Как мало сейчас людей, о которых можно было бы сказать, что они отдадут жизнь во имя идеи! Сколько подвизающихся, приспосабливающихся, пресмыкающихся... Я точно знаю, что не хочу быть похожим на тех, кто использует идею для своего благополучия...

 

Грустное...

 Май 1959 г., Кронштадт

... Работаю очень много… Генрих Охарев сейчас в командировке, затем он уходит в отпуск для подготовки к экзаменам в Академию, готовится, боится, что опять не поступит (это его третья попытка)...  Академия – единственная возможность вырваться из Кронштадта, а главное – это реальный путь к дальнейшему профессиональному росту...

...У нас идут большие перемещения офицеров на Северный флот и на Камчатку (Тихоокеанский флот). Очень многих посылают. Меня пока не трогают, но гарантий никаких нет. Не в этом году, так в следующем снова будут такие же перемещения. Ничего не поделаешь – мы военные люди. Ужасного в этом, конечно, ничего нет – везде живут люди. Но нужно быть с семьёй. Тогда ничего не страшно. Одному ехать туда трудно, очень трудно... (Вот это «ужасное» случилось в конце 1962-го года, когда меня, конечно, «без семьи» «послали на укрепление» Тихоокеанского флота)...

 

Июль 1959 года

...Остались на корабле с командиром вдвоём (наш механик в отпуске, Генрих Охарев поступает в Академию)... Каждый вечер командир сходит на берег – у него семья в городе. Оставляет меня за главного... А когда я бываю в городе, не к кому зайти домой, посидеть, побыть в семейной обстановке - к сожалению, не имею близких друзей, живущих в Кронштадте... Мои коллеги живут своими интересами, у всех семьи. Вне службы - они с семьёй. Вне  службы – я на службе. Нет семьи... Это плохо... Созрел, давно созрел... Наметилось повторение варианта К. – сразу же бросил... Было... Пережито...

…Почему мне не дают комнату в Кронштадте? Каюта, корабль, матросы каждый день. Небольшая разрядка в субботу и воскресенье, если есть редкая возможность съездить в Ленинград, а потом – снова каюта, корабль, матросы... Я привык к ним. Я хорошо живу с ними. Меня любят, уважают. Я это знаю. Я знаю дорогу к их сердцам. Я умею говорить с ними...  Но ведь так уже три года! Живу на корабле, здесь же работаю, здесь и отдыхаю, здесь сплю. Здесь питаюсь, здесь курю, здесь ругаюсь, здесь мечтаю... А корабль всего 44 метра длиной да пирс 20 метров. Хотя есть ещё спортплощадка на берегу рядом с нашим пирсом...

...Были белые ночи, мечтал побродить по Ленинграду с близким любимым человеком. Столько знакомств, столько встреч, а сердце спит и молчит... Брожу иногда один, смотрю на влюблённых, и так становится одиноко... Ленинград – единственная отдушина  и возможность забыться и не думать о своих проблемах... Слишком эпизодично, слишком мало времени я бываю в Ленинграде, и слишком ограничены мои возможности...

...Уезжал командир в отпуск, приглашал к себе домой на его проводы. Я увидел у него в доме пианино и как-то расчувствовался. Не часто мне приходится бывать в домах с пианино... Какой-то я стал дикий. Так жить очень трудно. А что делать? Нужно жить нормально. Ведь уже десятый год я живу с небольшими отклонениями то в казарме, то в каюте. Только моя снимаемая комната в Ленинграде даёт мне ощущение своего дома. Но там я один (хотя бываю и не один), а  потому там пусто и чего-то не хватает. Даже цветы, которые я каждый раз покупаю для себя, не могут заполнить эту пустоту...

 

 

 

На ходовом мостике СБР.

Средняя гавань.

 Кронштадт. Лето 1959 года.

 

 

...Чего-то главного мне в жизни не хватает. Нет ощущения полноты, счастья... Хочется дышать полной грудью. Хочется хорошо одеться… Хочется бывать в интересном обществе, хочется говорить  с интересными людьми, хочется обнимать любимую женщину, хочется... Да  господи, мало ли чего хочется?!..

 

Август  1959 года

...По радио звучит музыка Волкова - «Осенний вальс»... Как легко струятся дивные звуки этой музыки... Особенно остро воспринимаешь её здесь, сидя  долгими вечерами в каюте, когда единственным развлечением служит радио... Представляю пустой огромный зал, гладкое зеркало паркета, в котором отражается лишь одна танцевальная пара... Движения танцующей пары плавные, скользящие... Рука на тонкой талии... Губы шепчут какие-то слова... Её глаза... такие дивные... взгляд томный, зовущий... Новая мелодия... композитор Блантер - «Грустить не надо»... Не надо грустить, не надо... «Ну, зачем же так грустно смотришь? Зачем? Или не можешь простить?»… Слова какие-то бездушные, диссонирующие с мелодией песни... Бездарен, кто пишет такие строки... А грустить всё-таки не надо!!!..

Новая песня «Девушка» и слова к ней:

«...Брови у тебя на лбу сошлись дугой.

Кто тебя сравнить решится с девушкой другой?

Чёрные глаза, как звёздочки горят.

Мне всего дороже в мире их весёлый взгляд!»...

 Какой бездарный снова набор слов!.. А грустить всё-таки не надо...

 

Меланхолическое...

 Сентябрь 1959 года

...Время бежит... День за днём. У меня в настольном календаре нужно каждый день переворачивать очередной лист... Складывается впечатление, что вся жизнь состоит из этих частых переворачиваний... День... День... День... Неделя... Месяц... Щелчок, щелчок, щелчок...

...У нас уже осень. Как-то внезапно пришла она. Холодно, дожди, штормит. Устал. Хочу покупаться в море, погреться на солнце. Так лета и не видел. Работа, работа, работа... Устал. Хандра от этого...

...Недавно пришлось неделю простоять в глухом месте (было очередное учение по рассредоточению кораблей в случае атомной войны). Деревня, рыбалка, лес. Некоторые мои коллеги находили успокоение в водке – надо же: неделя без семьи! Тосковали. Выходит, что мне в таком случае нужно каждый день «нарезаться» до чёртиков. Но – это не моё. Это не помогает. Не в этом выход...

…Мучает неизвестность с Академией. Всё пока в проекте, строю планы, а ведь их реализация часто от меня не зависит... Пока же надо продолжать учёбу в заочном институте... Мои занятия в драматической студии, английским языком – это важно, но всё-таки второстепенно...

…Люди с годами мельчают. Многие люди довольствуются тем, что у них есть. Они не хотят напрягаться. Так жить спокойнее. А что толку в метаниях, исканиях, не приносящих ни успокоения, ни пользы?! Только зря растравливать себя...

...В жизни у человека обязательно должны быть какие-то ориентиры, отправные пункты. И хоть один из компонентов счастья должен быть у человека, иначе трудно... Паршиво сознавать, что ты букашка, что от того, есть ли ты или нет тебя на земле - ничего не изменится. Годы проходят в бесполезных мечтах, бесплодных дерзаниях и отвратительном душевном насиловании себя. Всё чаще и чаще приходит мысль отнести себя к потерянному поколению. Громко? Но это так... Как я до сих пор не «осолдафонился» – сам удивляюсь! Годы... Какое страшное слово! Не хочется жить, как другие, как тысячи, миллионы, не хочется прозябать, а выбиться на широкую дорогу жизни пока не хватает ни сил, ни умения, ни везения, ни знаний...

 

Оптимистическое...

 Осень 1959 г.

...Одиночество сблизило с матросами. Появился какой-то особенный контакт с ними. Они мне как родные. Хорошие люди. Но это сфера скорей служебной моей деятельности. Полтора месяца без командира – и полный порядок на корабле. Работать с людьми научился. Я всегда в матросах вижу прежде всего людей. Забочусь о них. Они это чувствуют. А ведь сам отвык от внимания, заботы. Даже не знаю, что это такое...

...Одиночества как такового – нет. Со мной приятели. Такие же, как и я... И вообще всё хорошо... Девять лет уже на «государевой службе». Кадровый морской офицер. Высокооплачиваемая категория! Имею две правительственные награды. (Кажется, это были две первые медали, полученные мною - «250 лет Ленинграду» и какая-то ещё.  тоже юбилейная). Скоро, если буду себя хорошо вести, дадут третью. Гордость бабушки, Гагр и всей Гагринской средней школы. Завидный жених... Неунывающий оптимист...  

...Жениться мне надо... Ещё молод и душой и телом. Загорел, выгляжу отлично, вешу 80 кг - сегодня была диспансеризация. ( Правда, зрение немного портится: правый глаз - 0,9, левый – 0,6, а были оба глаза - по единице. Да зубов хороших мало - почти все они пломбированные)...

...Храбрюсь. Весел. Жизнерадостен... Большая ответственность на работе: командир в отпуске, сократили штат одного офицера (механика), на корабле один (сам командую), больше того, сам вожу корабль (правда, по кронштадтским гаваням), полная самостоятельность  в работе по специальности: поручают самые сложные объекты – и  ничего, получается....   

...Многие люди живут неинтересно. Но они не умеют жить иначе. В принципе – им не много надо. Я не хочу жить так, как живут все. И это не витание в облаках. Мои желания вполне конкретны, требования к жизни вполне осознанны. Хочется чего-то уже добиться. Очень важно самому быть довольным собой, своими поступками, делами, мыслями...

…Людям со мной бывает интересно. Женщинам – тоже. Знаю это. А вот мне с ними не всегда... Конечно, каждый человек  по-своему интересен. Этому следую... В свободное от службы вечернее время (к сожалению, редкое)  стараюсь жить интересно - теннис, новая роль в драматической студии (очень ответственная и интересная работа), самостоятельные занятия в институте (программу для заочного обучения уже прислали)…

 

В одном из писем мама советовала мне поискать себя на «писательской ниве»:

«…Мне кажется, что раз у тебя есть потребность писать, - пиши. Для себя пока пиши. Мне пришли. Но самое главное – писать надо искренне, правдиво. Может быть, пока ты не будешь печататься, а это будет только собранный материал, а может – что-то стоящее и теперь. Я перечитываю сейчас Гарина-Михайловского. В нём много очарования, чудесной лиричности, много юмора и тонкой наблюдательности. А ведь он до конца дней своих был не уверен в себе как в писателе. Вечно его мучили сомнения, вечно ему казалось, что он скверно пишет, и это никому не нужно. И всё-таки он писал – так велика была потребность излиться на бумаге. И всё у него автобиографично. Всё – только личные наблюдения, без всяких мудрствований. Но такова сама жизнь, что если суметь видеть её, подметить все тонкости и изобразить, то мудрость и будет вытекать из самой жизни. Пробуй! Дерзай! И очень часто первые произведения неудачны. Но всё-таки пишут, и люди талантливые добиваются своего. Нужно колоссальное упорство. Вспомни Джека Лондона. Десятки неудач. Большинство бы опустило руки. А он победил весь мир. Пиши, пиши, пиши! Пробуй зарисовки, очерки, новеллы. Пробуй писать в свою газету...»…

 

В связи  с этим появилась следующая дневниковая запись:

...Если бы я мог писать! Сколько мыслей, сколько тем, сюжетов, а писать не умею. И самое главное – нужна ли другим та призма, через которую преломляются все мои взгляды на людей, на жизнь? Нужны ли людям мои субъективные понятия и представления? Имею ли я право что-нибудь говорить другим? Так ли это важно для других? Может быть, я болезненно воспринимаю многие явления в силу так сложившихся обстоятельств именно у меня? Не будет ли это заумной сентенцией? Другим нужно здоровое восприятие? Характерно ли то, что сложилось у меня, для других? Так же они чувствуют? Как это сделать? Как писать? Ради чего? Зачем?  И, может быть, не это самое главное, а самое главное – умение или неумение (скорее всего – последнее)... И есть ещё одна сторона. Лицемерить с собой нельзя. Себе нужно говорить только правду. Иначе невозможно. Многие халтурные вещи невольно наводят на мысль, что, ей-богу, можно было бы написать что-нибудь лучше...

Прочитал эти откровенные записи из своего дневника... Они были сделаны  «под соответствующее настроение» летом и осенью 1959-го года... Четвёртый год службы в Кронштадте... Планы, надежды, мечты... А реально - рутинная работа, служба... А ведь служба у меня была не самая напряжённая и трудная в сравнении со службой ребят на боевых кораблях в местах столь отдалённых?!.. Впрочем, всё это у меня было ещё  впереди – и отдалённые места, и одиночество, и потеря перспективы в службе после очередного отказа в поступлении в академию, и неудачный брак... Но многое мне становится сейчас понятно в моих жизненных неудачах и удачах, когда  вспоминаю переживаемое в далёкие молодые годы в Кронштадте...

 

Вербовка

 В сентябре месяце произошло событие, которое во многом повлияло на мою судьбу и все последующие события – меня пытался завербовать «бдящий флотский орган» - Особый отдел ККВМК, предложив стать «сексотом». Об этом постараюсь написать подробнее (одно из ярких воспоминаний в моей жизни)...

...Появление на корабле особиста (уполномоченного  Особого отдела ККВМК) всегда вызывалo у меня какое-то необъяснимое волнение. И хотя вроде уже были «не те времена», - были прочитаны закрытые письма с разоблачением культа личности «вождя всех времён и народов» Сталина, в которых партия обещала, что больше никогда не повторятся ужасы застенков и лагерей НКВД и МГБ, прекратились аресты неблагонадёжных, перестали сажать в тюрьмы людей за анекдоты и малейшие проявления неудовольствия жизнью, - но от пронизывающего колючего бегающего взгляда маленьких глаз офицера Особого отдела ККВМК мне становилось не по себе. При встрече с представителем «зоркого недремлющего ока» (он был в звании капитан-лейтенанта) хотелось побыстрее юркнуть куда-нибудь «от греха подальше».....

Обычно особист просил дежурного по судну провести его к командиру. О чём они «дружески» беседовали, командир особенно среди офицеров не распространялся, отделываясь общими фразами типа «спрашивал о настроениях личного состава», «интересовался отношением к очередному Постановлению ЦК КПСС и Советского Правительства»... Иногда уполномоченный Особого отдела оставался отобедать, поддерживая с офицерами в кают-компании обычный «флотский трёп» об ожидаемых назначениях на должности новых командиров и начальников, их перемещениях и т.п. Серьёзных проблем при нём офицеры старались не затрагивать, а политические события вообще не обсуждались. Отобедав, особист покидал корабль. Со своими осведомителями он, по всей вероятности, встречался в другом месте, на берегу, где и получал нужную ему информацию. Явных «сексотов» я не знал, но примерно догадывался, кто мог ими быть. Среди офицеров судна, как мне казалось, таких быть не должно, а вот среди сверхсрочнослужащих, мичманов и старшин...  Команда на корабле была сравнительно небольшая, за три года службы я хорошо всех узнал, поэтому мои предположения были скорее теоретическими: ведь должен же был кто-то быть «своим человеком» для особиста...

В тот солнечный сентябрьский день 1959-го года появление особиста в моей каюте было полной для меня неожиданностью. Мысленно перебрал все возможные причины чести быть удостоенным его внимания к моей персоне. Подумал, может, что-то я ляпнул на политзанятиях с матросами, стараясь уклончиво, но как можно убедительнее отвечать на их скользкие вопросы типа: «Почему вы говорите, что проблема Ленинского плана электрификации всей страны уже давно решена, а вот у нас в деревне Курской области до сих пор электричества нет?»; «Почему мы должны служить четыре года, а вот в других странах матросы так долго не служат?»; «Сколько получает матрос военно-морских сил США?»... А может быть, особист пронюхал что-то о моей недавней обновке – белой капроновой заграничной рубашке, которую я купил «по случаю» во время поездки в Ленинград у моего приятеля?  Приятель был коренным ленинградцем, пижоном. Он постоянно поражал меня своими новыми модными гражданскими костюмами, импортными рубашками, галстуками удивительной раскраски, а особенно – туфлями на толстой каучуковой подошве. Всё это он приобретал у знакомой «фарсы» («фарса» - это «фарцовщики» -  так называли тех, кто торговал заграничными дефицитными товарами, различным образом выменянными или выклянченными у иностранцев, которые стали посещать Ленинград во время «оттепели»). Я же носил в основном только нашу офицерскую форму, сшитую в  ателье военторга по жёстким военно-морским стандартам, которые многие годы не менялись, а любое отступление от них считалось «грубым нарушением формы одежды» и при обнаружении жестоко каралось. Особенное усердие в выявлении этих нарушений проявляли офицеры штабных ОУС (Отделов устройства службы), а также работники гарнизонных комендатур и начальники патрулей. Белые рубашки, как и галстуки, ботинки, носки и прочие аксессуары флотской офицерской формы мы получали на вещевом складе, сроки их выдачи вещевой службой флота регламентировались (например, белая  рубашка выдавалась на один год). Больше всего в нашей форме меня раздражали пристёгивающиеся воротнички белых рубашек. Острые уголки воротничков постоянно закрывали узел чёрного галстука, располагаясь почему-то крест-накрест. Воротнички часто пачкались, а потому мне, холостяку, приходилось их сдавать в прачечную отдельно от рубашки. Процедура сдачи воротничков в стирку редко обходилась без долгих выяснений отношений с приёмщицами. Они придирчиво проверяли наличие матерчатых лоскутов с отпечатанным на них персональным номером клиента данной прачечной, которые должны были быть крепко пришиты строго в определённом месте. Таким местом почему-то являлась именно та часть воротничка, которая при надетой рубашке была хорошо видна из-под галстука, что позволяло в Доме офицеров флота приглашённым на танец дамам не только легко узнавать код, по которому впоследствии можно было найти своего кавалера через прачечную, но и определять его холостяцкую принадлежность. В общем, я давно мечтал о белой рубашке с твёрдым воротничком...            

Новая нейлоновая белая рубашка висела в платяном шкафу, занимающем четверть всей площади моей каюты. Дверца его запиралась плохо, и белоснежная манжета рубашки заинтересованно выглядывала из шкафа. Пропуская в каюту незваного гостя, я старался незаметно затолкать эту предательскую манжету обратно в шкаф, но вместе с ней из шкафа вылез и весь рукав рубашки. «Ну, всё, - подумал я, - сейчас заметит...». Но особист, не обращая внимания на мои манипуляции с рукавом, вдруг обратился ко мне по имени и отчеству.

- Как служится, Вениамин Николаевич?

- Да  нормально...

- А что нового в драматической студии Дома офицеров? Я слышал, репетируете новый спектакль?

- Да вот готовим «Второе дыхание» Крона... Это пьеса о военных моряках периода Великой Отечественной войны..., - ответил я, а сам подумал: «С чего бы это он интересуется моим увлечением? А откуда знает про драматическую студию? Может, меня видел в каком-то нашем спектакле?».

- А какую роль Вы играете в этом спектакле?

-  Старшего лейтенанта Столярова...

- А-а-а, - сказал особист, и я понял, что он понятия не имеет ни об этой пьесе, ни о моем герое.

-  И скоро премьера? - продолжал «знаток драматургии» расспрашивать меня.

- Да, уже скоро...   

- Часто ли бываете в Ленинграде? – вдруг резко переменил тему особист.

- К- к- когда к- ка- ак придётся,  - запинаясь ответил я, думая, что вот сейчас всё  с рубашкой и начнётся. Но я ошибся. Особист сначала посмотрел мимо меня, скользнул глазами по моему письменному столу, платяному шкафу, иллюминатору, на какое-то время сделал паузу, а потом, глядя на меня в упор, вдруг сказал:

- Вениамин Николаевич, а не могли ли мы с Вами встретиться где-нибудь в другом месте? Нам нужно с Вами поговорить, - он так и сказал «нам». – Скажем, завтра  я Вас встречу на берегу, в парке на Усть-Рогатке у памятника Петру… Только Вы не должны никому об этом сообщать, добро?

- Понял, - растерянно ответил я, хотя так и не понял, что он от меня хочет. Узнал о рубашке? Так сказал бы здесь, в каюте, тем более, что и доказательство на виду... Нет, наверное, хочет, чтобы со мной поговорило его начальство...

- Ну, вот и договорились, - особист простился и вышел из каюты...

На следующий день на встречу с особистом я шёл без всякого энтузиазма (о разговоре с ним никому не сказал). Пытался представить себе её последствия… Командиру сообщил, что мне нужно в Техническом отделе Крепости согласовать ремонтные ведомости.

У памятника Петру в парке Усть-Рогатки было пустынно. Особист появился неожиданно. Поздоровавшись, он, как я и предполагал, повёл меня к «его начальству» - самому главному флотскому особисту в Крепости.

Очень хорошо помню эту беседу... Сначала мне рассказали о врагах, которые  окружают нашу страну и засылают своих агентов, о том, что потепление в международных отношениях привело к увеличению зарубежных туристов, а потому надо быть бдительными. На что я ответил, что «бдю» и не теряю бдительность»… И вдруг мне напомнили:

- А вот год назад, в августе месяце, Вы были в ресторане гостиницы «Европейская»…

- Да, когда я бываю в Ленинграде, я захожу пообедать или поужинать  в рестораны… Разве это запрещено? Семьи у меня нет, мне же нужно где-то питаться…

- Да, конечно, Вы можете, но в «Европейской» Вас с днем рождения поздравили американские туристы …

- Да, я вспоминаю, был такой случай… Это были американские архитекторы… Я с ними даже не разговаривал… Когда они уже ушли из ресторана, официант, обслуживавший наш столик, за которым, кроме меня, сидели и мои товарищи по службе, принёс бутылку шампанского…

- Вот видите… Мы проверили… Это действительно были американские архитекторы, но могло бы быть и совсем не то, за что выдают себя иногда иностранные туристы…

Далее разговор неожиданно перешёл в другое русло… Мне предложили негласное сотрудничество с «бдящими органами». Я сказал, что всегда готов помочь «органам» в разоблачении «вражеских агентов», только не могу это делать тайно. У меня другая профессия, и потом мои жизненные принципы не позволяют мне  играть двойную роль в общении с моими друзьями и знакомыми.

- Но Вы же играете другие роли в вашей драматической  студии? – проявил свою осведомлённость Самый главный «особист» в Крепости…

- Это моё увлечение в свободное от службы время… Это совсем  другое…

Меня настойчиво убеждали в том, что именно я могу очень помочь сотрудникам «бдящего органа», если соглашусь на сделанное мне предложение... Но я категорически отказался от новой роли, которая называется «стукач». И даже заключительная фраза «Самого главного»:

- Ну, что ж… Вы ещё пожалеете, что не приняли нашего предложения.., - не повлияла на мой отказ…

«Беседа»  с начальником Особого отдела состоялась в сентябре 1959-го  года… Когда я через два месяца подал документы для поступления в Академию, у Самого главного «особиста» появилась первая возможность реализовать свою угрозу. Понял я это только через три года, когда мне в очередной раз  было отказано в переводе на перспективное интересное место службы. Позднее ещё не один раз я оказывался в подобной ситуации, когда мне перекрывалась всякая возможность поступления в Академию, назначения в военно-морской НИИ или военное представительство. И если я чего-то и добился за 35 лет военно-морской службы, то не «благодаря», а «вопреки». Всю мою офицерскую дальнейшую службу я постоянно ощущал  пристальное внимание к моей личности сотрудников этих самых «органов», которые, где только могли, проявляли себя. Они подсылали ко мне разных провокаторов, пытались собрать на меня «компромат», выспрашивая у моих друзей, знакомых, командиров  разную информацию обо мне, в том числе и о моей личной (даже интимной!) жизни. Настоящие друзья мне сообщали об этом, хотя я уверен, что любой разговор с ними начинался с предупреждения «никому не говорить о нашем с вами разговоре». Другие... Другие, возможно, что-то и «подбрасывали» особистам… (интересно было бы заглянуть в «досье» на меня, но по негласному закону информация подобного рода, как правило, не рассекречивается: органы не выдают своих информаторов - а вдруг?)... Даже могу предположить, кто именно… Ну, да Бог им судья и собственная совесть, хотя они всегда могут сказать: «Время было такое…». Да, время было «такое»… (Оно и сейчас в России, по многим признакам, может стать «таким»…). Только в любое время можно и важно оставаться Человеком!..

 

Отпуск...

 

Из письма мамы сыну

 Конец августа. Мама

...Отпуск у тебя определённо в сентябре? Ты приедешь, конечно,  домой?  Хотелось бы мне также, чтобы ты совершил путешествие по стране с группой туристов. По Байкалу или Алтаю, по Енисею или Лене. Или просто по средней полосе России... Хорошо было бы, если бы отпуск у тебя был два месяца - месяц побродить по стране...

...Я бы тебе советовала проехать на неделю в отпуск в Гагры...  

 

Из писем сына маме

Конец августа 1959 года

...Устал. Очень устал от всего. Полтора месяца был на корабле, по сути, один. Сегодня вернулся из отпуска командир. Хочу в отпуск... На отпуск дают только одну получку. Чтобы получить деньги за октябрь, придётся уехать пока без денег, заняв самую необходимую сумму. Потом мне оформят отпуск поздним числом и вышлют деньги.

Скоро увидимся. Крепко всех целую...

 

С курсантской  поры у меня сложился определённый стереотип проведения отпуска: сначала Гагры или Сочи, потом – Киев. Отпуск в конце сентября - октябре 1959-го года не был исключением.

 

Из письма сына маме

Сентябрь 1959 года  

.... Думаю с понедельника уехать в отпуск. Проживу один в Гаграх (бабушка была в это время в гостях у мамы в Киеве). Хочу на юг, потом к тебе. Не обижайся. Ты же знаешь, что две недели, проведённые у моря, помогут мне восстановиться после напряжённой работы в течение года... В Киеве я буду обязательно. Скорей всего это будет в октябре...

Из «гагринской» части отпуска запомнился приезд в Гагры Рема Баксанского, коллеги  из Кронштадта (он тоже был в это время  в отпуске в Сочи). Нас пригласил в гости мой школьный друг Вова Нинуа, и Рем на себе смог испытать особенности грузинского гостеприимства. Стол ломился от обилия грузинских блюд, вина и фруктов… Произносились красивые тосты за нас, за наших родителей, за родителей родителей, за женщин, за детей, за Гагры, за дружбу, за море в Гаграх, за горы в Гаграх, за мир во всём мире…, за…, за… Дальше уже было невозможно… Мы не помнили, как еле добрались до комнаты бабушки в школе, а дом Вовы Нинуа был рядом со школой. Хорошо, что бабушки в Гаграх не было…

На следующее утро мы на такси поехали в Сочи. После каждого крутого поворота на серпантине Гагры – Сочи Рем просил шофёра остановиться, выходил из машины и фонтанировал выпитым накануне. И только после Адлера количество остановок наконец-то пошло на убыль – или дорога стала прямее, или запаса для фонтанирования не осталось… Как потом мне Рем рассказывал, только через трое суток он пришёл в нормальное состояние (как у нас на флоте говорили, «вошёл в меридиан»). Мне тоже было нелегко, но, по образному выражению моего подчинённого матроса Зоны, я был, наверное, более  «впымшись»  в  сравнении  с  Ремом...

Вова Нинуа, добрый, отзывчивой души человек, преданный друг и товарищ, замечательный семьянин, талантливый предприниматель (это по тем-то советским временам!), к сожалению, очень рано ушёл из жизни... Светлая память ему...  

Потом был Киев, встреча с мамой, сестрой, отчимом и… опять Кронштадт…

Из Киева в Ленинград возвращался на самолёте ТУ-104, который стал выполнять регулярные рейсы и в Киев тоже…

 

Из письма мамы сыну

20 / Х - 59 г.

...Ты делаешь, как бабушка – экономишь на телеграммах. Но, конечно, в тот же день позвонила в аэропорт и узнала, что «ТУ» прилетел благополучно...

...Анна Ивановна (приятельница мамы) всё время говорит, как ты обаятелен, воспитан, мил:  «Вы счастливая мать, имея такого сына!»...

...На второй день после твоего отъезда установилась великолепная погода – настоящее «бабье лето». Солнечно и тепло…

Как встретили тебя на корабле? Что с твоим поступлением в Академию?..

 

Рапорт о поступлении в Академию...

 

В сентябре месяце старший инженер-электрик Генрих Охарев, которому так и не удалось поступить в Академию, получил новое назначение на Научно-исследовательский полигон ВМФ под Таллином (залив Хара-Лахт, поселок Локсе, Эстония). Меня назначили на  его должность, что давало мне право поступать на следующий год в Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова. Рапорт о желании поступить в Академию и соответствующие документы нужно было подавать по команде для рассмотрения на специальной комиссии ещё в этом году, что я и сделал в конце октября. Не дожидаясь ответа, начал подготовку. При поступлении в Академию нужно было сдавать экзамен по высшей математике, теоретической электротехнике (ТОЭ) и иностранному языку. Начал с высшей математики.  После окончания училища прошло более трёх с половиной лет. Многое забылось. А если учесть, что высшую математику мы в училище проходили на первом – втором курсе, а ТОЭ - на третьем, то вспоминать всё было очень трудно... Договорился о занятиях английским языком с репетитором...

 

Из  письма сына маме

Ноябрь 1959 года.

...Подал я рапорт в Академию, но пока ничего неизвестно. Много желающих, причём у ребят больше оснований – им уже тридцать лет...

 

Из письма дяди Вини

Ноябрь 1959 года

...Очень рад, что ты не оставляешь намерения продолжать учёбу, совершенствовать свои знания. Если ты захочешь, то добьёшься успешного решения в этом вопросе, пока есть энергия, желание и молодость.  А молодость - много значит. Это ощутимо, когда дело идёт к 50-ти  годам...

Дяде Вине тогда было только 48 лет! Так странно это читать... Помню, в свои 48 лет (это был 1981-й  год) я учился в аспирантуре, писал диссертацию, и хотя моя семейная жизнь в то время складывалась более чем неудачно, не приносила ни радости, ни спокойствия, ни удовлетворения, вот такого, как у дяди Вини, ощущения  приближения 50-летия у меня не было...

 

Из письма Юры Бургонского

3.XI.1959 г.

...По поводу твоей подготовки в Академию – долбать и долбать надо. Хорошо, если ты сохранил гибкость мышления, способность заниматься... У тебя же есть стимул - вырваться из Кронштадта... Ты должен хорошо подготовиться, иначе будет непростительно. А подготовиться – это значит сдать вступительные экзамены. Конечно, будет нелегко, но у тебя нет объективных причин, на которые ты мог бы сослаться и позволить себе расслабиться. Звезда над тобой горит, ракета на старте – долбай, стиснув зубы, и звезда в твоих руках...

Конспекты я постараюсь переслать. Но, не думаю, что тебе могут помочь мои конспекты по высшей математике. Я заглянул в них и ужаснулся – ничего не понятно. Нажимай больше на учебники. Наверняка тебе нужно будет сделать не один «заход», а потому старайся с самого начала глубже вникать, разбираться, понять – без этого не запомнишь…

 

Купеческая гавань.

Кронштадт. Ноябрь 1959 года.

 

Моим надеждам на поступление в Академию в 1960-м году не суждено было осуществиться - в конце ноября мне сообщили, что мне отказано в поступлении в Академию. Причину мне объяснили  очень простую – я недавно назначен на должность старшего инженер - электрика, надо ещё подольше послужить в этой должности.  Конечно, был огорчён, но... что поделаешь?.. Тогда я и не подозревал, что отказ в поступлении в Академию был вызван совершенно другой причиной, связанной с событием, произошедшим со мной за два месяца до этого...

 

 Из письма мамы  сыну

16 / ХII - 59 г.

...Ты не представляешь, сколько я пережила из-за твоего молчания, поэтому не ругайся, пожалуйста, из-за моей «паники». В открытке ты мне написал, что к 25 ноября выяснится результат комиссии по приёму документов в Академию, и ты мне напишешь. Но проходят все сроки – от тебя ничего нет. Послала тебе телеграмму – никакого ответа. Решила, что ты серьёзно заболел и стала подыскивать, с кем бы оставить Машу, чтоб поехать в Ленинград. Даже дядя Андрей, на что он не склонен остро реагировать на твоё долгое молчание, был встревожен. Я понимаю, что настроение в связи с отказом в поступлении в Академию в следующем году (т.е. 1960-м  году) было не блестящим, но всё же молчать не следовало. Конечно, обидно, что и говорить, но год промчится быстро, лишь бы ты был здоров, и всё было у тебя благополучно. А потом всё же приятно сознавать, что ты нужный человек, ценный работник, «опытный кадр». Я бы всё же на твоём месте стала готовиться. Потом легче будет вспомнить, чем всё заново учить. Займись английским. Как бы тебе устроить разговорную практику?..

...Хорошо ли вышел костюм и как пальто? Я даже представляю тебя в этом пальто. По-моему, тебе оно должно необыкновенно идти… (наконец-то у меня появились штатский костюм и зимнее пальто; между прочим, зимнее пальто мне сшили по заказу из шинельного сукна, выданного мне по вещевому аттестату)...


«...наконец-то у меня  появилось... зимнее пальто»...

Колоннада Казанского собора. Ленинград.

Декабрь 1959 года.

 

Из поздравительной открытки Генриха Охарева

26/ХII-59г.

С Новым годом, Вениамин! Желаю счастья. Мне дали комнату 20 метров квадратных с балконом. Обзавёлся мебелью: столом, стулом и койкой. По вечерам стало скучнее. В гостинице всё же хоть в коридоре с кем-нибудь покуришь и поговоришь, а здесь с соседями отношения ещё не налажены, смотрят они на меня волком, т.к. они одни занимали всю квартиру, и я им совершенно лишний. На работе всё по-старому. Всего хорошего. Привет всем...

Родные и друзья тоже поздравили меня с наступающим 1960-м  годом...

 







<< Назад | Прочтено: 760 | Автор: Левицкий В. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы