... После того, как мною было написано уже пять эпистол, я задался вопросом, состоялся ли мой «поздний дебют в литературе», а, следовательно, стоило ли браться за это дело мне, как говорил персонаж Райкина, «простому  инженеру» да ещё в моём-то возрасте?...

О трагедии одесских евреев, оставшихся в оккупированной в октябре 1941 г. Одессе, написано много книг, статей, воспоминаний. Одной из последних вышла книга Леонида Дусмана «Помни! Не повтори!», который одиннадцатилетним мальчиком пережил ужасы лагеря смерти в Доманёвке. Приведённые в ней свидетельства участников страшных событий тех лет невозможно читать без комка в горле.

Школьные  каникулы  в  июне  сорок  первого  я  с  четырёхлетним братиком проводил в детской оздоровительной колонии где-то в Харьковской области.  Когда  объявили  о начале  войны  не  было  у нас,  детей,  никакого страха.  И,  как  мне  запомнилось, у персонала тоже.

Сегодня  вспомнились   эпизоды   из  школьной   жизни. Школьники  и  учителя  вспоминались не только по именам,  но и по прозвищам. Интересная эта штука  –  прозвища,  которые  школьники давали некоторым  учителям.

Прочитав этот заголовок, можно ожидать романтического повествования о светлой юношеской любви студента.

Вынужден вас разочаровать, дорогие читатели: речь пойдёт совсем не о чувствах такого рода, да и слово «любовь» мне следовало бы взять в кавычки. Я расскажу о чувствах значительно более приземлённых и имеющих ярко выраженный негативный характер.

... Учитывая свой школьный интерес к химии, я подался в  Московский  химико-технологический   институт   имени   Д.И.Менделеева, о котором в «абитуриентских кругах»  ничего плохого в определённом смысле не говорилось. Напротив, медалистов берут любых и на любой факультет...

В институт меня приняли и зачислили в группу, где было только четверо мужчин. Ситуация  типа  "в  джазе  только  девушки".   Забегая  вперёд, скажу, что  из  них до диплома  дотянул  только  я.  В  этом,  возможно, сказалась  моя какая-то ущербность.

Что  может  быть    беззаботней  детства?  Неужели  старость!?  Эх, старость, старость... Однако ведь и она чем-то хороша  и, пожалуй, прежде всего воспоминаниями. Для них,  пожалуй, и даётся молодость. Ну а молодость, чем же она хороша? Да хотя бы  тем, что в  ней не думаешь о старости.

... в моём полысевшем черепе есть еще кое-какая история, и есть Вы, кому я  могу её рассказать. Следовательно, согласно принципу Баррико,  можно считать, что я ещё  жив. Правда, при одном  необходимом условии: если история хорошая. А вот хорошая ли  она, судить только Вам...

... Тебе двадцать три года, но ты еще ни дня не работал на производстве, а  под твоей командой  уже три десятка опытных рабочих с  простой  и  ясной  целью,  а именно - каждую   смену  зарабатывать    как можно  больше.  Тут,  думаю, непременно нужно правильно начать, вызвать к себе уважение или, как говорили в  добрые  времена,  почтение...