Это были первые мои десять суток обычного ареста. Остальные тридцать суток строгого ареста ротный навесил мне на протяжении года, до самого дембеля. Строгач. Это значит на хлеб и воду, железная койка, сваренная из прутьев, без права сидеть или лежать в камере днем. Ночью койку отстегивали от стены. Матрацев не полагалось. Одна шинель, которую днем отбирали. В армии в то время правил Жуков, и это были суровые времена.

Мы никогда не становимся моложе, чем были вчера. Однако поразительная способность людей создавать свою нужность для человечества до последних дней жизни всегда восхищает и обогащает нас, но не всегда материально. Очень хочется быть нужной людям всегда – родным, близким, чужим… всем!  Как знать, может, дойдет очередь и до родительского дома, который ой как требует ремонта и внимания…  Удачи нам всем!

Природа была замечательная – буйная зелень (всё-таки это же единственное в Туркмении место с субтропическим климатом), а все плоды, которые удалось вкусить – намного крупнее тех, которые мы покупали на рынках Ашхабада. Абрикосы, персики, инжир, ежевика, которая буйно росла по берегам арыка, – всё огромных размеров. Вот только рыбка, которую мы ловили… м-да…

Любовь к новой Родине привить невозможно, она живёт в молекулах родной крови. У некоторых неблагодарных людей есть хобби, на зло врагам, в чужой стране, крушить чужое счастье. Вместо того чтоб завидовать чужому достатку, лучше бы каждый у себя создавал свой. Но не все способны созидать, разрушать сподручнее. Иногда, кажется, что если бы у людей, как у ангелов, были крылья, то многим они бы сильно мешали ползать…

 ГУЛАГ это террористическое государство в государстве. Во время большого террора никто не вел подсчет умерших, их просто увозили в лес и заполняли заранее приготовленную яму, потом закапывали и начинали заполнять новую яму. Так были созданы бескрайние братские могилы. 

Пришлось сосредоточиться на работе с Торгово-промышленной палатой, создавая иллюзии мира и благополучия в регионе, стране и мире. В рамках выполняемого нами проекта ГЭФ/ПРООН по внедрению сертификации и маркировки энергоэффективности бытовых электроприборов и инженерного оборудования зданий мы собирали на обсуждения и планирование перспективы внедрения самый разнородный коллектив участников: от заводов-производителей и перекупщиков импортных товаров до заместителей министров профильных областных министерств.

Минтопэнерго «проснулось» окончательно уже к 1995 году и выработало свою стратегию. А в сентябре министерство собрало всех энергосберегателей страны в количестве 108 человек, погрузило их в самолет и вывезло чартерным рейсом в Испанию на семинар, пригласив французских специалистов для обмена опытом.

Очень хотелось, чтобы кадры департамента ТЭК были дружны между собой. Мне виделся коллектив таким же дружным, как удавалось сплочение в облплане. Зацепив хитро переплетенными функциями все три отдела департамента и РЭК с Фондом через их Положения, утвержденные в установленном законодательством порядке, я долго не уходила в предоставленный мне отдельный кабинет, пока не приучила свой отдел теплоснабжения быть миролюбивым и всеобъемлющим.

... К сожалению, далеко не все сумели приспособиться к новым условиям: кто-то ушел в запой, кто-то занялся мелким бизнесом, переквалифицировался из ученого в мешочники, кому-то просто предложили уйти в связи с сокращением. В конце концов Институт ликвидировали, превратив его в Отдел в составе Института экономики Академии наук. К сожалению, сменилась не только вывеска – резко изменились отношения между людьми и не в лучшую сторону. ...К девяносто третьему году стало очевидно, что надо из Института уходить. 

... окончилась моя работа в СМУ-10 треста Одессжилстрой, которая длилась одиннадцать лет. Спустя несколько месяцев была какая-то комиссия из Киева. Был уволен с работы секретарь обкома партии Синица. Дальше, как домино, покатились очень много чиновников области и руководителей предприятий, начальник УООП, генерал Гайдамака, секретарь горкома Стамиков, начальник стройкомбината. С треском слетел с треста Бекиров. Шли разговоры, что его будут судить, но спустя небольшой отрезок времени киевские друзья его отмазали, и он перешёл в ДСК на должность директора, где проработал до самой смерти, сдирая деньги там, где только можно и нельзя.