Воспоминания

Евгений Сапегин

ВСЁ БУДЕТ

(из рассказов дальней родственницы)

… Моей главной мечтой был… ребёнок. Я частенько представляла себе, как это могло быть – семья за большим столом, я и муж, дочка в нарядном платьице и маленький мальчик… Ага… Я не могу родить ребёнка без участия мужчины, а все мужики, как увидят меня, так и… теряют способность к зачатию ребёнка. И то – фигура у меня… как бы помягче выразиться... нестандартная. При весе 55 килограммов рост – 180 сантиметров! Можете себе такое представить? Ни высокой груди, ни… других девичьих украшений. Ходячая жердь! Надо же такой уродиться! О морде лица я вообще не говорю. Короче, чтобы стать матерью, мне надо было выходить замуж за слепого и безрукого мужика..!

Бабушка Меланья всегда мне говорила, чтобы поддержать: «Катька, потерпи, у тебя всё будет! Надо только подождать.» И я ей верила! Надо только подождать, придёт прекрасный принц и не сможет устоять! Ждала… до тридцати лет! Видимо, нынешние принцы более стойки, чем прежние, из сказок. Во всяком случае им хватает стойкости настолько, чтобы не хлопнуться в обморок при моём появлении!

А потом бабушка умерла… И без неё совсем не стало никого, кто бы мне врал, что всё ещё будет. ... А, что будет – то и будет! Перестала я об этом думать. Живу – и живу, ведь не одна я такая на свете… наверное…

       Вон сегодня денёк-то какой – солнышко светит, тепло! Проживу как нибудь. Пошла погулять в скверике, села на лавочку. На морде-то, как всегда, радости особенной не наблюдается. Какая-то старуха подсела стрёмная: на голове шляпа-не шляпа, колпак-не колпак, не поймёшь. Похожа на говорящую шляпу из Хогвартса. Старуха плюхнулась на лавочку рядом со мной, закурила сигарету в длинном мундштуке, сидит, ногу на ногу положила и кольца из дыма пускает. Потом на меня посмотрела:
       – Чего такая грустная сидишь? Смотри, солнышко какое – только жить и жить! Не тужи, всё ещё будет!
       – Ха! И бабушка Меланья перед смертью так же говорила…
       – Бабушка Меланья, говоришь? И ты ей, конечно, не поверила?
       – Ага…
       – А здря... – сказала старуха и пошла восвояси или, как говорила бабушка Меланья, наделённая каким-то абстрактным юмором, «восебяси».

Слышу – какая-то суматоха, кто-то побежал поглядеть: мужик здоровенный на коленях стоит, в землю что-то кричит. Я ничего не понимаю, но любопытно ведь! И тоже побежала посмотреть. Народ собрался, бабки крестятся, никто толком ничего не знает, но уже шепчутся – мол, какой-то грешник сквозь землю провалился. Я протиснулась поближе к мужику на коленях. В земле – дырка. Оказывается, девчушка бегала, а потом земля обвалилась. А там – пустота... А дырка-то маленькая – взрослый человек туда и не влезет. Какой-то чел авторитетно заявляет:
– Жердь нужна! В дырку надо вставить жердь!

Тут все, как по команде, на меня посмотрели… придурки…
Мужик с колен встал, взял меня за руку, а в глазах такая надежда:
– Девушка, Вы такая тоненькая, только Вы протиснетесь через это отверстие. Помогите! Дочка моя провалилась! Видимо, когда-то высохший колодец тут был. Да тут не глубоко – мы Вас за ноги будем держать…

Я пискнула:
      – Может, верёвка…
      – Да верёвка не поможет, – нетерпеливо перебил отец, – ручка… она другой держит её, может, поломала при падении… сама держаться за верёвку одной рукой не сможет.
      Затем прикрикнул на галдящих зевак:
      – Тихо! Дайте, я с девушкой спокойно разберусь и с дочуркой переговорю!
      Народ притих, а отец с такой мольбой и болью в глазах тихо сказал:
      – Надежда только на Вас… молиться буду..., – и заплакал.

Я, конечно же, «поплыла», ведь в жизни никто таких слов мне не говорил. Подошла к пролому – действительно, никто не пролезет через такой узкий проход, разве что ребёнок, но он не сможет поднять девочку наверх.
– Так! Держите меня за щиколотки вдвоём. И – тишина: я буду командовать, когда опускать, когда поднимать.
Опустили меня вниз головой. Ощущение – не из самых приятных. Болтаюсь, а сама думаю: «Вот удачно, что сегодня в джинсах вышла, хороша бы я была в широкой юбке!»

Действительно, яма не шибко глубокая, метра два с половиной, вот и рост пригодился! Как раз, чтобы до девочки достать.
– Привет! – говорю.

Девчушка, лет пяти, во все глаза на меня смотрит:
      – Привет! Ты кто, летучая мышь? У меня в книжке на рисунке такая есть.
      – Катя я. Давай подниматься будем, потом про мышей поговорим.
      – А ты нас сможешь поднять?
      – Кого это – «нас»?!
      – Нас с Дружком. Он тяжёлый. – В сумраке я с трудом разглядела упитанного серого щенка-подростка. – Папа не разрешает его домой приносить, а куда же ему теперь идти с поломанной ножкой?

      Нет, думаю, с двумя я не справлюсь. А она без него отказывается выходить! В башке уже молот гудит – вниз-то головой я непривычная висеть...
      – Как тебя зовут?
      – Лиза. Елизавета Михайловна.
      – Ладно, Елизавета Михайловна, ты ещё немножко потерпи, сейчас мы там наверху что-нибудь придумаем.
      Подёргала ногами – мол, поднимайте меня. Папа или, как я теперь понимаю, Михаил разочарованно посмотрел на мои пустые руки. В глазах – вопрос.
      – С Лизой всё нормально, ручку вроде только ушибла, а вот пёс…
      – Какой ещё пёс? – он, видимо, решил, что я помешалась на всю голову.
      – Её пёс, Дружок, которого Вы домой не пускаете. У него сломана лапа. А она без него наотрез отказалась вылезать! И ещё… давайте я немножко полежу, а то голова кружится, а на щиколотках, наверное, навсегда останутся синяки... Мне кажется, нужна верёвка и сумка большая, для собаки… И ещё. Пусть все, кто не занят непосредственно в «операции», отойдут подальше – вот-вот начнёт обваливаться грунт вокруг горловины. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь камень упал на… В общем, будьте осторожны!

Кто-то притащил верёвку, один из зевак вытряхнул из объёмистой сумки все свои покупки – свёртки, пакеты и (святая святых!) бутылку водки. Верёвку привязали к ручкам сумки, опустили в колодец, туда же отправили (осторожно) и меня. Елизавета Михайловна усадила в сумку поскуливающего Дружка, сумку закрыла, оставила только снаружи голову раненного бойца. Я, подхватив под мышки девочку, дала знак к подъёму.

      Радости отца не было предела. Потом подняли и сумку. Публика криками и аплодисментами отметила счастливое окончание операции. Хозяин сумки на радостях открыл бутылку водки и пустил её по кругу. И тут с шумом и грохотом рухнула вся верхняя горловина с дыркой! Когда Михаил увидел это дело, он побелел и чуть не упал. Представляю, что он подумал. Как мы успели!
      Я тихонько-тихонько, бочком попыталась удрать под шумок, но меня догнала Лиза:
      – Ты куда? Катя, а кто мне поможет Дружка отнести?

Потом тихонько попросила:
      – Мне же нужна поддержка, надо папу уговорить Дружка домой забрать и полечить лапу. Пойдём, а? Мы тут недалеко живём.
     Когда мы пришли домой, папу уговаривать долго не пришлось. Уговаривать пришлось меня побыть с ними дома. Пока Михаил накрывал на стол, мы с Лизой как могли туго забинтовали лапу Дружка и устроили ему лежанку в углу возле кровати Лизы.
      Потом мы долго пили чай и разговаривали. Потом Лиза, поцеловав меня и папу, отправилась в кроватку. Я спохватилась:
       – А где же ваша мама?
       – А мамы у нас нет. И не было никогда…
       Оказывается, мама ещё в роддоме отказалась от дочки. И Михаил один её вырастил. Мы ещё долго болтали, рассказывали – он о себе, я о себе. Потом я посмотрела на часы: мама дорогая! Уже глубокая ночь! Михаил говорит:
       – Ну куда ты пойдёшь через весь город? Оставайся, места всем хватит.

       Утром ко мне под одеяло залезла Лизка:
       – Можно, я с тобой полежу?
       А потом мы повезли к ветеринару Дружка, там ему гипс поставили на лапку, потом я в доме кое-какой порядок навела, потом Лизка простыла, потом… Короче, живу я в этом доме четвёртый месяц. Сегодня сидим за большим столом – я и Михаил, Лиза в нарядном платьице, я вспомнила свою мечту – так всё похоже! Михаил смотрит на меня:
      – Чего-то вся светишься? Прямо как лампочка весь дом освещаешь! С тех пор, как ты здесь живёшь – всё сияет!
      А я ему-то ничего не говорила ещё, а вам скажу. Сегодня ходила с утра в поликлинику, УЗИ сделала – я жду ребёнка… И, кажется, будет мальчик!

Михаил закурил свою трубку, облако ароматного табака поплыло к потолку, и на секунду в этом облаке мне показалось смеющееся лицо бабушки Меланьи, а на голове у нее – то ли шляпа, то ли колпак островерхий, похожий на говорящую шляпу из Хогвартса…

Январь 2020

На стр. автора

<< Назад | Прочтено: 294 | Автор: Сапегин Е. |

Мне понравилось?

(Проголосовало: 0)

Комментарии (0)

Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>