«Кто виноват?» Этот, казалось бы, извечно российский вопрос вдруг стал чрезвычайно актуальным для немцев. Кто виноват в том, что в начале 2005 года число безработных в Германии перевалило за 5,2 миллиона человек и тем самым достигло самого высокого уровня за всё послевоенное время? Кто виноват в том, что по темпам экономического роста ФРГ, крупнейшее народное хозяйство Европы, занимает ныне самую последнюю строчку в списке 25 стран-членов ЕС? Кто виноват в том, что Германия превратилась в злостного нарушителя принятых в Европейском cсоюзе правил финансовой дисциплины, поскольку дефицит ее государственного бюджета вот уже несколько лет превышает допустимые нормы?

 

«Виноваты бессовестные капиталисты» - такой ответ предложил немецкому обществу председатель правящей в Германии социал-демократической партии Франц Мюнтеферинг. И волна антикапиталистической риторики, прокатившаяся в последние недели по всей стране, показала, насколько восприимчив к подобным левопопулистским лозунгам обеспокоенный хронической безработицей и явно наметившимся снижением жизненного уровня среднестатистический немец. Впрочем, эти же самые рядовые граждане страны всё чаще и чаще дают и другой ответ: «Виноваты также поляки, чехи и другие восточноевропейские народы, которых в прошлом году приняли в Европейский cоюз».

 

Насколько справедливо такое весьма широко распространенное ныне утверждение? В мае исполнился год со дня вступления в Европейский союз пяти бывших социалистических стран (Венгрия, Польша, Словакия, Словения, Чехия) и трех бывших советских республик (Латвия, Литва, Эстония), а также Кипра и Мальты. Первая годовщина крупнейшего в истории ЕС расширения - хороший повод для того, чтобы попытаться разобраться в экономических последствиях этой политической акции.

 

Начнем с того, что самым активным поборником приема в ЕС восточноевропейских стран всегда выступала именно Германия, вернее – политическая элита страны. Думается, что у немецких политиков было при этом два основных побудительных мотива. Во-первых, столь свойственное послевоенным поколениям немцев желание загладить историческую вину перед народами, ставшими жертвами национал-социалистического режима, и преодолеть раскол Европы, произошедший из-за развязанной Германией Второй мировой войны. Во-вторых, стремление обеспечить немецкому бизнесу оптимальный доступ к огромному рынку сбыта, расположенному в непосредственной близости от границ ФРГ.

 

Обе задачи были выполнены. Оставим политику за рамками данной статьи и сконцентрируемся на экономике. Выступая по случаю первой годовщины расширения ЕС на восток, и канцлер ФРГ Герхард Шрёдер, и министр экономики Вольфганг Клемент вновь и вновь повторяли: Германия больше всех других стран-членов Евросоюза выиграла от вступления в него восточноевропейских государств, только в прошлом году объемы экспорта в эти государства увеличились на 8,5 процентов, так что уже сейчас в этот регион поставляется больше немецких товаров, чем в Соединённые Штаты Америки.

 

Восточная Европа чрезвычайно важна для немецких фирм как с количественной, так и с качественной точки зрения. Ценность этого рынка сбыта заключается не только и не столько в том, что очень многие жители региона хотели бы приобрести немецкий автомобиль, немецкую бытовую технику и всевозможные другие потребительские товары Made in Germany. Вступление в ЕС предполагает, что бывшие соцстраны проведут коренную модернизацию всего своего народного хозяйства и всей своей инфраструктуры. Для этого им необходимо новейшее оборудование, нужны современные станки и машины. Значительную часть этого спроса могли бы удовлетворить именно немецкие компании, ведь Германия – крупнейшая машиностроительная держава. Это не просто большой, это – исторический шанс для многочисленных фирм, причем, прежде всего, средних и даже маленьких, которые часто являются мировыми лидерами в своей области или в своей нише.

 

Например, промышленные предприятия в бывших соцстранах, где защите окружающей среды никогда большого внимания не уделяли, рано или поздно должны будут соответствовать принятым в ЕС экологическим нормам. Лидерство Германии как разработчика экологических и ресурсосберегающих технологий бесспорно, а потому немецкие производители, скорее всего, будут на годы вперед обеспечены заказами из Восточной Европы. Таким образом, прием в ЕС новых членов и постепенное доведение их до принятых в Западной Европе стандартов  может дать мощный импульс наиболее передовым, наиболее конкурентоспособным и перспективным отраслям немецкой экономики. И, соответственно, способствовать сохранению старых и созданию новых рабочих мест в Германии. А рабочие места – это сейчас главный вопрос для ФРГ.

 

Однако расширение ЕС способствует и росту безработицы в Германии - такая точка зрения прочно укрепилась в общественном сознании за минувший год. И надо признать, что она не лишена оснований. Рабочие места на самом деле «уходят на восток», причем процесс этот протекает сразу в двух формах. Во-первых, идет приток дешевой рабочей силы из вступивших в ЕС стран, во-вторых, в эти государства из Германии переводятся производственные мощности. Вопрос лишь в том, в какой мере эти явления отрицательно влияют на конъюнктуру и перевешивают ли они положительные эффекты от расширения Евросоюза.

 

Начнем с импорта рабочей силы. Несмотря на то, что в официальные документы о вступлении в ЕС десяти новых членов специально внесены временные ограничения на свободное перемещение рабочих рук, в Германии трудится сейчас большое число поляков (речь идет именно о них, поскольку Польша с ее 38-миллионным населением является основным поставщиком «гастарбайтеров»). Согласно опубликованным министерством экономики Польши статистическим данным, за 12 месяцев, прошедших после приема этой страны в ЕС, на работу в Германию отправились в общей сложности 350 тысяч поляков. Однако 90 процентов из них, отмечают в Варшаве, были сезонными сельскохозяйственными рабочими. Для сравнения: за тот же период в Великобританию на заработки выехали 73,5 тысячи, в Ирландию – 32 тысячи поляков. Эти цифры показывают, что основной поток польских «гастарбайтеров» направляется именно в ФРГ. Правда, процесс этот начался не год назад. Польские разнорабочие и уличные торговцы активно промышляли еще в бывшей ГДР, а вскоре после объединения Германии в 1990 году немецкие предприниматели стали привлекать трудовых мигрантов из соседней страны планомерно и целенаправленно – прежде всего, для выполнения сезонных сельскохозяйственных работ. Так что вступление Польши в ЕС только подвело под уже налаженную процедуру новую юридическую основу.

 

Но разве эти мигранты, пусть и сезонные, не отнимают работу у немцев? Тут всё не так просто. Журнал Spiegel недавно рассказал о немецком фермере Хайнрихе Тирмане, который является основным поставщиком спаржи для сети магазинов Aldi. Вот уже более десяти лет с апреля по июнь спаржу на его многочисленных полях собирают практически только поляки и приезжие из других восточноевропейских стран. Правда, из политических соображений преуспевающий фермер периодически берет на работу и немецких безработных. Однако из ста кандидатов, предложенных ему местным агентством по труду, тяжелый труд на полях при любой погоде выдерживает «в лучшем случае каждый десятый», поведал журналистам Хайнрих Тирман. Более того, немцы собирают в среднем три килограмма за час, а поляки за то же время - свыше семи килограммов, за что, кстати, получают премиальные. Причем трудятся они за пять с половиной евро в час – немецких безработных подобными  деньгами обычно не заманишь. Вот и получается, что сравнительно дешевый и при этом ударный труд поляков позволяет Тирману поставлять спаржу в магазины своевременно и по приемлемым ценам, от чего выигрывают все покупатели, т.е. всё общество.

 

В свою очередь, удержанию на приемлемом уровне розничных цен на колбасу и другие мясные изделия способствует массовый завоз польских рабочих на немецкие скотобойни. Это уже новое явление, непосредственно порожденное расширением ЕС. После мая 2004 года резко возросло также число зарегистрированных в Германии восточноевропейских кафельщиков и прочих ремесленников, готовых ремонтировать квартиры или, например, мыть окна в офисных зданиях.

 

Конечно, всё это ведет к росту безработицы среди немцев, занятых в определенных областях сферы обслуживания. Однако данный процесс всё же не составляет угрозы для индустриальной основы Германии, для кадровых рабочих промышленных предприятий.

 

Куда тревожнее в этом отношении экспорт рабочих мест. Перевод производственных мощностей из Германии в Восточную Европу принял массовый характер уже в конце 90-х годов, когда окончательно стало ясно, какие именно государства имеют наилучшие шансы в обозримом будущем вступить в ЕС. Сегодня можно взять любую ключевую отрасль немецкой экономики: автомобилестроение, машиностроение, электротехническую или химическую промышленность – и тут же составить длинный список фирм, которые в последние годы сократили рабочие места в Германии, чтобы перевести производство в заново построенные или купленные фабрики в восточноевропейских странах, где ниже и зарплаты, и налоги. А список фирм, которые в ближайшее время собираются это сделать, может оказаться еще более обширным. Так что Германия рискует вскоре столкнуться с реальной проблемой деиндустриализации.

 

Однако не расширение ЕС в этом виновато – угроза утратить часть национального промышленного потенциала является следствием процесса глобализации. Возьмем, например, концерн Continental из Ганновера – он производит автомобильные шины. Недавно председатель правления этого акционерного общества Манфред Веннемер объявил, что возглавляемая им фирма в условиях обостряющейся во всём мире конкурентной борьбы вынуждена будет ускорить процесс переноса производства из Западной Европы и США в страны с дешевой рабочей силой. Уже сейчас в подобных странах работает каждый третий из 80,000 сотрудников концерна Continental. Недавно он закрыл один из своих заводов в Америке. Вместо этого планируется построить новую фабрику в Польше или Литве. И всё потому, что, по словам Манфреда Веннемера, производственные расходы в США для его фирмы на 20 процентов выше, чем в Германии, а вот в Чехии – на 75 процентов ниже, тогда как в Румынии или Малайзии они ниже даже на 90 процентов. Если фирма хочет сохранить свои позиции на мировом рынке, она просто не имеет права пренебрегать такими возможностями повысить свою конкурентоспособность. Причем  упоминание немецким топ-менеджером далекой Малайзии весьма красноречиво: оно показывает, что суть проблемы – вовсе не в приеме в ЕС восточноевропейских стран. Если бы их не было, концерн Continental наверняка сразу же стал бы изучать вопрос о переносе  производства куда-нибудь в Азию.

 

Любопытно, что лишь малая часть предпринимателей, участвовавших в опросе Союза немецких торгово-промышленных палат (DIHT), пожаловалась на то, что их фирмы пострадали от расширения ЕС. На основе собранных в ходе опроса данных президент DIHT Георг Людвиг Браун даже сделал вывод, что в результате расширения ЕС больше рабочих мест было создано, чем сокращено. Так, в настоящее время на территории новых членов ЕС на немецких промышленных предприятиях и их дочерних фирмах трудится 380 тысяч человек. Примерно 40 процентов этих рабочих мест возникло в результате переноса производства из ФРГ, т.е. увольнения или отправки на пенсию немецких рабочих. Однако Германия, потеряв эти 150 тысяч рабочих мест, взамен получила примерно 300 тысяч новых, которые возникли на предприятиях, экспортирующих свою продукцию в страны Восточной Европы, заявил Георг Людвиг Браун.

 

Конечно, проверить корректность такой арифметики трудно, и многие профсоюзные деятели с ней наверняка не согласятся. Так что оценка экономических итогов вступления в ЕС бывших соцстран во многом зависит от угла зрения: у уволенного рабочего он один, а у специалистов по макроэкономике – другой. Но было бы крайне близоруким винить в нынешних проблемах немецкого рынка труда только лишь польских кафельщиков или чешских автостроителей. Проблема – значительно глубже: Германия с ее весьма щедрой социальной системой оказалась не готова к неизбежному после краха коммунизма процессу глобализации, составной частью которого и является расширение ЕС на восток. Кто в этом виноват? Безусловно, политики. А также их избиратели.

 

 

 

«КУРС Консалтинг»