Сепаратизм в эпоху глобализации

Сепаратизм в эпоху глобализации: национальные мечты и экономические реалии

События в Каталонии показывают, насколько острой и сложной проблемой в современном мире, в том числе в демократических и вполне благополучных странах Евросоюза, стало стремление различных народов и территорий создавать самостоятельные государства. Как относиться к этому явлению?

В современном мире растет число разводов. В современном мире растет число сепаратистских движений. Есть ли тут какая-то взаимосвязь? Может быть, и есть. Раньше, в аграрном обществе, разводам препятствовали религия и традиции, к тому же крестьянину – и уж тем более его жене – выжить в одиночку было крайне трудно. Сегодня, в условиях постиндустриального социального общества и равноправия полов, муж и жена вполне могут рассчитывать на то, что сумеют прокормиться и друг без друга.

Раньше, при жестких недемократических или имперских режимах, малые народы или регионы практически не имели шансов мирным путем обрести независимость и не стать затем жертвой агрессивных соседей. Сегодня, при либеральном внутреннем устройстве многих государств и снизившейся внешней опасности захватнических войн, идея отделения от более крупной страны ради создания своей собственной стала весьма часто вдохновлять самые разные этносы.

Кто и где хочет независимости

Только за последние два года прошли (легитимные и нелегитимные) референдумы о независимости в Шотландии, в курдской автономии на севере Ирака, в Каталонии. С начала XXI века на карте мира в результате отделения возникли (полностью или частично признанные международным сообществом) новые государства Восточный Тимор, Косово, Южный Судан. На постсоветском пространстве за тот же период провозгласили свою самостоятельность (не признанную в мире) сначала Абхазия и Южная Осетия, а затем Донецкая и Луганская народные республики.

А еще есть движения за отделение экономически развитой Северной Италии, за выход из этой Северной Италии немецкоязычного Южного Тироля, за раздел Бельгии на говорящую на нидерландском языке протестантскую Фландрию и изъясняющуюся по-французски католическую Валлонию, за независимость Корсики от Франции. И это только в Европе! А в США, к примеру, заявляют о себе сторонники независимости Техаса и Калифорнии.

Конечно, каждый из этих случаев имеет свою ярко выраженную специфику, и ситуация, к примеру, в Шотландии, где после длительных, свободных и мирных дебатов на законном основании в 2014 году прошел референдум, просто несравнима с развитием событий, скажем, в Донбассе, где в том же году ключевую роль сыграла внешняя сила – Россия. Но один общий признак все же есть. Это – намерение определенной территории отделиться. Другим словом, сепаратизм.

У каждой стороны своя доля вины

Оценивать сепаратизм в черно-белых категориях «плохо» или «хорошо» невозможно. Практически у каждого случая – своя многолетняя, а то и многовековая предыстория, нередко кровавая, но в любом случае – полная взаимных претензий и обид. Всякий раз имеется целый клубок этнических, языковых, культурных, религиозных, демографических и экономических факторов. А главное: у каждой стороны конфликта непременно есть своя правда и практически всегда – своя доля вины. Как, например, определить, кто в большей степени прав или виноват в давнем, еще с советских времен, трагическом и тупиковом конфликте вокруг Нагорного Карабаха?

Так что к провозглашенному ООН праву народов на самоопределение, как и к праву супружеских пар на развод, следует подходить очень осторожно и взвешенно. Да, бывают ситуации, когда сохранить семью не представляется больше возможным. Однако усилия общества, опирающегося на соответствующие законы и процедуры, обычно направлены на предотвращение разрыва и примирение сторон.

Точно так же приоритетным вариантом должно оставаться сохранение территориальной целостности исторически сложившихся государств. Не случайно современные юристы трактуют право народов на самоопределение главным образом как право демократическим путем управлять своей жизнью внутри существующих границ и допускают отделение только в случаях систематических и широкомасштабных притеснений. Иначе что же получится: все поссорившиеся супруги будут расходиться, а каждый этнос на планете – создавать собственное государство?

Но встать на такую прагматичную позицию легко стороннему наблюдателю, а поборниками национальной независимости движут, как правило, эмоции, иррациональные чувства, надежды и мечты, а нередко и откровенно карьерные амбиции. Тут спокойному взвешиванию плюсов и минусов и трезвому анализу последствий обычно нет места.

Мировой тренд: укрупнять, а не дробить

А ведь с экономической точки зрения всё достаточно очевидно: в современном мире любое дробление территорий, любые новые границы и разделительные линии, любая нестабильность и неопределенность вредят бизнесу и тем самым подрывают основу благополучия общества. Это раньше, в доиндустриальную эпоху феодальной раздробленности с ее натуральным хозяйством, когда люди довольствовались тем немногим, что сами же могли произвести, и международная торговля играла незначительную роль, лозунг «Отделимся и заживем!» еще мог бы считаться в какой-то мере оправданным.

Сегодня, в условиях глобализации и международного разделения труда, когда оптимизируются транснациональные и даже трансконтинентальные цепочки производства и доставки товаров, когда страны, города и регионы на всех континентах, конкурируя между собой, стремятся привлечь инвестиции и светлые головы со всего мира, сепаратизм представляется абсолютно контрпродуктивной тенденцией.

Мировое развитие идет в противоположную сторону. Веление времени – это демонтаж административных и торговых барьеров ради свободного перемещения товаров, услуг, трудовых и финансовых ресурсов, это встраивание отдельных территорий в более крупные объединения: безвизовые пространства, таможенные союзы, зоны свободной торговли.

Наглядные примеры тому – Европейский Союз (ЕС) и Шенгенское пространство, различные объединения азиатских или южноамериканских государств или Евразийский экономический союз (ЕАЭС), созданный в 2015 году Россией, Казахстаном, Беларусью, Арменией и Киргизией. На этом фоне, кстати, полным анахронизмом выглядит Brexit: предстоящий выход Великобритании из ЕС нанесет, по прогнозам большинства экспертов, серьезный удар по британской экономике и благосостоянию британцев.

Красноречивым свидетельством контрпродуктивности сепаратизма является то, что ни одна территория, объявившая в этом веке о своей независимости, даже если ее достаточно широко признали, не добилась не только благополучия, о котором мечтала, но и хотя бы существенного прогресса на пути к нему.

В богатом полезными ископаемыми Южном Судане по-прежнему царят насилие и нищета, из Косово многие жители всеми правдами и неправдами стремятся уехать в Германию и другие страны Европы, а в Абхазии и Южной Осетии никакого расцвета не произошло и не произойдет, что подтверждает уже четвертьвековой опыт прозябания другого пророссийского самопровозглашенного государства – Приднестровья.

Каталония утратит доступ к рынку ЕС

Однако сторонники независимости Каталонии о таких вещах, похоже, не хотят задумываться. О вопиющей иррациональности каталонских сепаратистов говорит упорное игнорирование ими ключевого экономического вопроса: что будет с членством в Евросоюзе и тем самым со свободным, беспошлинным доступом к жизненно важному единому европейскому рынку? Ведь Брюссель еще перед референдумом в Шотландии разъяснил, что автоматическое сохранение членства в ЕС в случае провозглашения на его территории нового государства исключено.

Как только какой-то регион обретает самостоятельность, он юридически покидает Евросоюз. Ему могут предоставить возможность вновь в него вступить, но для этого кандидат должен пройти всю процедуру приема. Казалось бы, для Каталонии после стольких лет пребывания в ЕС это окажется чистой формальностью, однако нового члена должны единогласно одобрить все остальные. Достаточно одной только Испании сказать нет, и дверь перед Каталонией захлопнется. А ведь можно исходить из того, что свое вето наложат, чтобы преподнести отпугивающий урок собственным сепаратистам, еще и Франция, Италия, Бельгия.

На что рассчитывали поборники каталонской независимости, раскручивая историю с отделением от Испании, абсолютно непонятно. Они, похоже, тешили себя иллюзией, что самый богатый регион страны заживет еще более зажиточно, если перестанет переводить налоги в Мадрид и поддерживать более бедные испанские провинции, но при этом совершенно не задумывались о том, что Каталония во многом потому так привлекательна для инвесторов, что она – часть единого рынка ЕС.

Стоит утратить это преимущество, и капитал начнет уходить. Объявления о переносе штаб-квартир двух крупных испанских банков и одной газовой компании из Барселоны в другие города страны сразу после спорного референдума о независимости – это первый сигнал тревоги. Остается надеяться, что именно экономика станет той силой, которая в конце концов заставит каталонцев и центральную власть в Мадриде достичь компромисса и сохранить автономную Каталонию в составе Испании и Евросоюза. В противном случае проиграют все.

«Курс Консалтинг» (Кёльн)