Необычная жизнь Вернера Ханефельда

Ветвь, достойная своего генеалогического древа

Интересные судьбы

Нина Шполянская (Майнц)

Судьба сводит нас с разными людьми. С некоторыми знакомство, не вызвав интереса, завершается сразу, с другими оказывается шапочным, а иногда перерастает в настоящую дружбу.

Недавно мне повезло дважды: довелось провести неделю на прекрасном острове Кипр и там же познакомиться и подружиться с замечательной семьей. Само по себе это приятно, но еще не повод делиться этим событием на страницах журнала. Но в процессе долгих разговоров во время путешествия открываются такие подробности жизни, что это уже побуждает к дальнейшим действиям.

Наш новый знакомый Вернер Ханефельд – веселый, остроумный балагур, способный на любую возникающую ситуацию придумать как минимум четверостишие, удивил впоследствии такими биографическими поворотами, что оставалось только поражаться, как ему удалось сохранить столько оптимизма и жизнелюбия.

– Да я столько в жизни прошел, что радоваться каждому дню считаю просто закономерным. Нагайками бит, голод и холод знакомы не понаслышке, в советской тюрьме пусть недолго, но сидел... Железный характер, закалка, стойкость выработались испытаниями и частично унаследованы от матери. Железа во мне и было много, а сегодня, после нескольких операций, его еще больше, всё ношу в себе, – смеется отнюдь не молодой Вернер. – А еще я родился в рубашке – в переносном и в буквальном смысле.

«Везение» – с момента рождения

Когда его мать, баронесса из немецкой обрусевшей семьи, жена пастора Эмиля Ханефельда, воспитанная уже в советской школе на примерах декабристок, отдав последние средства свои и сестры, полетела в Ташкент к высланному мужу, в полете у нее начались роды. Середина декабря, снег на летном поле, а на крыле только что приземлившегося самолета лежит новорожденный, завернутый в то, что оказалось под рукой у подруги матери. Не только холодно, но и скользко, ребенок падает в снег. Вот и первое везение – практически не пострадал.

А в дальнейшем таких счастливых случаев в жизни было много. Не поймали подростка, забравшегося в одних плавках на пароход, чтобы якобы спрыгнуть и доплыть до дома, благополучно добрался до ближайшего города. А как иначе вырваться от вездесущего контроля комендатуры, из замкнутого круга, определенного жесткими рамками для российских немцев? Жить, учиться, реализовывать себя ведь хочется каждому. Тут за пятикилометровую зону в поисках кизяка для отопления нечаянно выскочил, и уже зоркий глаз и меткая рука с нагайкой настигает худую спину мальчишки. А у мальчишки – мечты, планы, примеры героев книг, которые он проглатывал одну за другой, пример матери, прошедшей страшные испытания.

Истоки воли и характера

Волею судьбы она одна воспитывала двух сыновей, так как муж был отправлен еще дальше и в семью больше не вернулся. Тяжелая, непривычная, изнуряющая физическая работа на руднике в течение долгих лет. И о чудо! Бесправная лишенка (правда, выпускница Петербуржского института иностранных языков, свободно владеющая русским, немецким, французским, шведским, английским и латинским языками) сумела доказать, что способна на большее, она стала учителем и более того – со временем единственной представительницей своего народа – заслуженной учительницей страны. Да еще и орден Ленина получила. Наследственность – дело серьезное. Видимо, унаследовали Аделия и ее дети лучшие качества своего отца – известного епископа Артура Мальмгрена. Он был, как сказано в Википедии, одной из самых значительных фигур в истории не только немецкой лютеранской общины Санкт-Петербурга, но и всей eвангелическо-лютеранской церкви России. Об этом человеке вскользь упоминать не хочется, желающие могут подробно прочитать о нем в интернете.

Не менее достойным примером служили для Вернера и предки с другой стороны. Барон Вольфганг фон Юнгерссон – генерал-лейтенант медицинской службы, доктор наук, придворный врач Двора Его Императорского Величества. Его, сына действительного статского советника, крестил царь Александр II. Так вот он тоже был дядей Аделии Ханефельд. А ее двоюродный брат Вильгельм фон Юргенссон стал инженером, участвовавшим в строительстве Транссибирской магистрали.

На новом этапе

...Как и прежде, с восторгом и любовью на преподавателя медицинского техникума Вернера Ханефельда смотрит и сегодня его бывшая ученица Тамара. Вот уже более пятидесяти лет она, кандидат медицинских наук, иммунолог, носит эту фамилию. И более пятидесяти лет с восхищением смотрит на жену Вернер, приговаривая: «Тамара, ну посмотри в зеркало, нельзя же быть такой красивой!» «Тамара – мой главный выигрышный билет в жизни», – признается он.

Сегодня чета пенсионеров Ханефельд живет активной жизнью: путешествует, общается с детьми и внуками, с друзьями – новыми и по прежней жизни. В первые немецкие годы (после многочисленных, но бесплодных попыток и здесь устроиться на работу) они завели список, кого в какой последовательности навещать. Когда ученики Вернера узнали о том, что они с Тамарой здесь, телефон перегрелся от напряжения. Ведь в свое время, преодолев массу препятствий, Вернер окончил институт, отслужил в армии. А затем преподавал математику в медицинском училище Семипалатинска, где училась и его будущая супруга. Тихая, спокойная, полная противоположность мужу по темпераменту, она всегда старалась по возможности не отставать от него. Он – кандидат в мастера спорта по лыжам и туризму, имеющий первый разряд по спортивной гимнастике, неплохой художник – во время каникул собирал группы учеников и водил их по самым разным маршрутам. Рискованно, небезопасно, но ребята уже с осени мечтали о будущих длительных и увлекательных походах. А по выходным был не диван с газетой, а походы «выходного дня». Уже в пятницу возле подъезда Ханефельдов собирались подростки, не попавшие в списки, и просили взять их с собой. Тут подключалась Тамара. Она, стараясь не отставать от супруга, тоже славилась среди молодежи как отличный руководитель тургрупп. Двое собственных сыновей, конечно, не отставали от родителей. А ведь у женщины была еще и защита кандидатской диссертации, и домашнее хозяйство. Но...

– С таким мужем мне всё было под силу, – признается Тамара. Вы бы видели его на вечерах, которые он организовывал. Сценарий – его, репризы – его. А когда возьмет гитару или баян (у него за плечами ко всему и музыкальная школа), заиграет и запоет на тех языках, которыми владеет, – не только я, весь зал слушает затаив дыхание.

 
Воспоминания о «Красной палатке»

 
А теперь загадка. Мы уже знаем, что Вернер Ханефельд – внук епископа Артура Мальмгрена. Эта непростая для русского уха шведская фамилия, тем не менее, хорошо нам знакома. Откуда же еще? Попробуйте вспомнить. Да, конечно, прекрасный фильм Михаила Калатозова «Красная палатка», в котором один из главных персонажей – доктор Мальмгрен. Вспомнили? Да-да, тот самый, которого полюбила красавица Валерия (Клаудия Кардинале). Тот самый, который повел двух итальянцев, чтобы не дать им, неопытным, затеряться во льдах Арктики. И спас их ценой собственной жизни. Человеческие качества своего дяди также унаследовал наш Вернер. В семье знают и хранят больше подробностей о родном человеке, но не все хочется выносить на публику. Тяжело и горько. В последний раз для участия в экспедиции генерала Умберто Нобиле на Северный полюс на дирижабле «Италия» юный доктор отправился из дома своего дяди Артура.

Пересмотрите этот фильм сегодня и вы поймете, что те ценности, о которых он рассказывает, ничуть не утратили актуальность. В жизни важны и подвиги, и флаг страны на полюсе, но не менее – любовь, ответственность, порядочность и, между прочим, просто горячая ванна.

В чем еще посчастливилось Вернеру Ханефельду? Не каждому из нас довелось сохранить память об ушедших предках. Да, это не вина наша, а беда. Уж по этой части наш новый друг оказался поистине счастливчиком.