Гамбургское издательство Büchner Verlag выпустило в свет книгу, озаглавленную её автором «Kinderfrei statt kinderlos: Ein Manifest» («Свободные от детей, а не бездетные: Манифест»). Её автор — 38-летняя доктор  исторических наук Верена Бруншвайгер, о которой интернет-сайт lovelybooks.de идательской группы Georg von Holtzbrinck GmbH сообщает следующее:

         «Она родилась в 1980 году. Изучала германистику, англистику, философию и этику. В 2007 году получила докторскую степень в области медиевистики (раздел исторической науки, изучающий историю европейского Средневековья. - С.Д.). Она - активная феминистка. Уже первая её книга „Fuck Porn! Wider die Pornografisierung des Alltags,“ (прошу прощения у читателей нашего журнала, но дословный перевод этого заголовка такой: «Трахай порно! Против порнографизации повседневности») вызвала дебаты о распространённости, допустимости и самоочевидности в нашем обществе дискриминации по гендерному признаку, которая начинается уже в школьном дворе. Автор выступает за кампании „Школа против расизма“ и „Школа против дискриминации по признакам пола“. Кроме того, Верена Бруншвайгер убеждённая противница материнства. Эту свою позицию она излагает во втором своём литературном произведении „Свободные от детей, а не бездетные“, которое уже вызвало жаркие споры. Автор начинает разговор с тезиса : „Отсутствие детей — свидетельство любви к окружающему миру“. Философ и социолог, она нарушает всё ещё табуированное в обществе осознанное решение людей отказаться от деторождения, и получает от своих критиков как положительные, так и отрицательные отзывы».

    Не стану утомлять читателя подробным пересказом 150-страничной книги — интересующиеся могут свободно приобрести её на Amazon за 16 евро в печатном виде или за 13 евро в PDF-версии. А можно ограничиться аннотацией, составленной выпустившим «Манифест» издательством Büchner Verlag:

         «Верена Бруншвайгер, будучи социологом и философом, но, прежде всего, феминисткой и экологической активисткой, отправляется в самую гущу табуированной зоны нашего общественного консенсуса, жизнь которого сложно представить себе счастливой без детей. Она критически рабирается с пронаталистической догмой (пронатализм — политика поощрения роста рождаемости в обществе), глубоко проникшей в политику, культуру и повседневную жизнь нашего общества, в наше мышление, в наши чувства и желания. Её вывод: Германия нуждается в действенной политике по делам женщин, а не в пронаталистической политике в сфере народонаселения!»

         В переводе сей зауми на общедоступный язык, главная мысль автора книги заключается в том, что «создание семьи — это реакционный проект», а «мать — существо, приносящее вред миру», поскольку она даёт ребёнку жизнь. По Бруншвайгер, «родители заводят детей только потому, что они эгоисты и их интересуют только деньги» (т. е. Kindergeld и др. пособия). И вообще мать и дитя — это источники повышенной опасности для окружающей среды: со сылкой на исследование шведских и канадских учёных автор пишет, что «каждый новорожденный будет ежегодно обременять планету 58,6 тоннами СО2, тогда как отказ от одного автомобиля ежегодно снижает выработку СО2 на 2,4 тонны».

         В ведущих немецких СМИ, сообщивших о выходе «Манифеста» (а это и Bild, и Die Welt, и Stern, и многие другие, не говоря уж о региональных изданиях), разгорелсь бурная дискуссия. Критиков возмутило, в частности, авторское заявление, что родители обзаводятся детьми из эгоистических и  меркантильных соображений.

         «Каждый ребёнок, пока он в финансовом отношении не встанет на ноги, обходится родителям от 120 до 160 тыс. евро!», - возражали одни. Другие поддерживали идею многодетной матери, предложившей «принять закон, гарантирующий, что четверо моих детей не будут вынуждены платить пенсии на содержание бруншвагйров, когда те станут старыми, больными и одинокими». Третьи указывали на то, что, пойди земляне по начеранному Бруншвайгер пути, наша цивилизация попросту исчезнет, и приводили в пример «коллективное самоубийство сознательных леммингов». Четвёртые отмахивались, говоря, что «это не только утомительно, но и бессмысленно - иметь дело с грубыми тезисами самооправдания политически мотивированных, бездетных феминисток». Пятые называли её опус «книгой для невротических женщин на этой стороне менопаузы». Но нашлись и такие (в основном, пожилые бездетные дамы), кто выражал «глубокую благодарность молодой женщине, написавшей то, о чём мы всегда думали».

         Положа руку на сердце, признаюсь, что не понимаю, почему этот труд Верены Бруншвайгер - историка, социолога, философа, феминистки и экологической активистки «в одном флаконе» - вызвал в Германии столь жаркую полемику. Ведь сама идея отказа от беременности для привлечения внимания к политическим и социальным требованиям возникла ещё в 1892 году с «лёгкой» руки французской поэтессы-феминистки Мари Хуот и была подхвачена  неомальтузианцами как способ изменить структуру общества в классовой борьбе. Они даже изобрели термин - Grève des ventres (фр. букв.   «забастовка животов»). В 1913 году, когда в немецком рабочем движении начались дебаты о забастовке как политическом оружии, возник термин Gebärstreik (нем. букв. «забастовка на роды»), который уже в 1990-е годы был взят на вооружение современными апологетами снижения рождаемости. Так что, повторюсь, всё это отнюдь не ново. Но главное, что мне непонятно, так это почему полемика на эту тему возникла именно сейчас. Ведь по коэффициенту рождаемости Германия уже многие десятилетия и без того относится к странам с самой низкой рождаемостью.

         По данным Федерального ведомства по статистике (Destatis), в 2015 году на каждую женщину репродуктивного возраста пришлось в среднем по 1,3 ребёнка, тогда как оптимальным вариантом для минимального воспроизводства населения считается показатель 2,1 ребёнка на женщину. Ситуация несколько изменилась в 2016 году. Как сообщало Destatis, в том году на каждую женщину пришлось по 1,5 ребёнка, что стало наивысшим показателем со времён объединения Германии. Выросла и общая численность населения: в 2016 году она увеличилась почти на 600 тыс., достигнув рекордной отметки в 82,8 млн человек.

         Но что интересно: как поясняют в Destatis, столь бурный демографический рост обеспечили мигранты из Африки и с Ближнего Востока, которых, только по официальным данным, в 2015-м году прибыло в Германию 890 тыс. человек, а в 2016-м - 750 тыс.

         Вот бы Верене Бруншвайгер и выступить со своим «Манифестом» перед этой аудиторией! Где она её найдёт? Да хоть бы на родительском собрании в любой школе, где, как всем известно, детей мигрантов из вышеназванных стран нередко больше, чем их сверстников из семей коренных немцев. А воинствующая феминистка Бруншвайгер как раз и работает учителем в гимназии (как едко подметила одна из её критиков, «там она проводит всю первую половину дня в одной комнате с шумными источниками выброса CO2»). Вот мамашам этих детишек пусть фрау Верена и попробует внушить свои идеи! А ещё лучше — папашам. Ну ведь не закидают же они её камнями, в самом-то деле! Не закидают и функционеров от образования, доверивших «детолюбийце» Бруншвайгер обучение школьников. Не закидают и выпустивших её книгу издателей Büchner Verlag, и редакции СМИ, раструбивших о выходе её  «Манифеста» на всё немецкоязычное пространство (а это, кроме Германии, и Австрия, и Швейцария, и приграничные регионы Италии).

         «Перенацеливание экологической проблемы на проблему народонаселения всегда было любимым занятием консерваторов, - говорит основатель и руководитель берлинского Аналитического центра деловой этики МеМ, доктор экономических наук Ульрих Тилеман. - Сегодня это не более чем отвлечение от реальных проблем, с которыми мы сталкиваемся и которые нам навязывает глобальная конкуренция. В западном мире рождаемость всё равно десятилетиями будет на низком уровне. В более бедных регионах многодетность обусловлена не желанием иметь ребёнка — она является страховкой при выживании в трудных условиях. Если бы развивающиеся страны могли приблизиться к среднему в глобальном масштабе уровню благосостояния, то и  рождаемость бы снизилась. Поэтому, если где и задумываться об уровне рождаемости, то, прежде всего, не в Европе, а в развивающихся странах».

         Добавлю от себя: вот туда — в развивающиеся страны - и дорога почтеннейшей фрау Бруншвайгер с её «Манифестом». А перед отъездом пусть опробует себя в роли «Gebärstreik-миссионера» на родительских собраниях в гимназии, в которой она учит детей истории Средневековья.

         И в завершение — о чрезвычайном происшествии, случишимся в начале прошлого месяца в нижнебаварском городе Пассау.

         Днём субботы, 11 мая, в трёхместном номере пансиона «Zur Triftsperre» были обнаружены тела троих заселившихся накануне вечером гостей — пожилого мужчины и двух молодых женщин. Причина их смерти была очевидна: все трое застрелены из найденного здесь же арбалета. Личности убитых полиция установила сразу, поскольку при заселении в пансион они зарегистрировались. Ими оказались 53-летний Торстен В., 33-летняя Керстин Е. (оба из Рейнланд-Пфальца) и 30-летняя Фарина Ц. из нижнесаксонского Виттингена. Прибывшая по её месту жительства следственная бригада обнаружила в квартире тела ещё двух мёртвых женщин — 35-летней Гертруды С. и 19-летней Карины Х.

         После вскрытия тел, обнаруженных в пансионе в Пассау, судмедэксперты сделали вывод, что смерть Торстена и Керстин наступила в результате попадания арбалетных стрел в сердце (последующие контрольные  выстрелы были сделаны уже в мёртвых), а смерть Фарины — в результате попадания такой же стрелы в горло. С учётом всех обстоятельств (отсутствие следов борьбы и признаков нахождения в номере кого-либо, кроме убитых), следствие пришло к  выводу, что Керстин и Торстен были с их согласия застрелены Фариной, которая затем покончила жизнь самоубийством, выстрелив в себя из того же арбалета.

         До сих пор не установлена точная причина смерти двух женщин, тела которых были найдены в квартире Фарины Ц. в Виттингене. Сообщается только, что их смерть наступила за несколько дней до драмы в Пассау и не по естественным причинам, хотя следов внешнего воздействия не обнаружено. Наряду с тем выявлен ряд фактов, характеризующих личности всех погибших.

         Все пятеро входили в группу, в одинаковой мере интересовавшейся как средневековой тематикой, так и садо-мазохистскими практиками. Состояла же группа из восьми человек — четырёх мужчин и четырёх женщин. Центральной фигурой являлся Торстен В., который в качестве «гуру» контролировал своих «послушниц», используя физическую силу и психологические манипуляции (об это следствию рассказали люди, знавшие всю восьмёрку).

         Группа организовывала и проводила рыцарские бои и другие подобные  мероприятия. Её главным символом была смерть — отсюда чёрные одежды всех участниц, черепа, «кровавые» украшения и т. п. Торстен владел магазином по продаже рыцарского оружия и прочей атрибутики в стиле средневековья. Он давал уроки боевых искусств, в том числе по фехтованию на мечах. В витрине его магазина стоял женский манекен, обмотанный верёвками и цепями и залитый имитирующей кровь красной краской.

         Все пятеро погибших ранее жили в одно и то же время в Рейнланд-Пфальце, где и познакомились. Только Фарина недавно переехала оттуда в Виттинген. Жила она там со своей 35-летней подругой Гертрудой, с которой год назад зарегистрировала гражданское партнёрство (однополый брак).

         К чему я вдруг рассказал о кровавой драме в Пассау и Виттингене?  Какя связь между этими событиями и «Манифестом» Верены Бруншвайгер? Да дело в том, что ныне покойная Гертруда С. по профессии тоже была  школьной учительницей.

Переиначивая Жванецкого, может, в университетах, где готовят учителей, что-то подправить? 

Удалить комментарий?

Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!