...мы с вами начали отсчитывать свои памятные даты уже в новом столетии и даже тысячелетии, и на новой земле. И если Девятого Мая на вопросы наших внуков, когда же была эта война, мы скажем, что в прошлом веке и даже тысячелетии, то и это будет правдой. Как и то, что именно тогда была война Алой и Белой Роз, Европу раздирали Тридцатилетняя и Столетняя войны, а на Чудском озере произошло Ледовое побоище. И именно в этом тысячелетии.

Никто здесь не задержится. Но почему же, когда ещё столько интересного в этой проклятой и пленительной жизни, когда столько впереди планов и неосуществлённых дел, нужно уходить? Это с кем-то случается, но не с тобой. Да, да... это будет, но не сейчас…

Вот и наступил этот 2000 год, который видели мы как "прекрасное далёко" в дымке утопии, продираясь к нему через завалы лжи, преступлений и заблуждений. И как хочется в Новом году, столетии и тысячелетии поздравить всех и себя в том числе, и пожалеть, и простить. За то, что жили мы в страшное время, которое будущие историки, по аналогии с "мрачным Средневековьем", определённо окрестят как "жуткое светлое завтра".

КНИГА ВТОРАЯ :

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ГЕРМАНИИ

2000-2005гг.

Автор: Пока лифт опускается, чтобы забрать и доставить столь удивительного посетителя, надо кое-что уточнить и прояснить в этой многовековой истории еврейского народа. И чем раньше мы это сделаем – тем лучше и спокойнее. Ведь всё равно, что бы мы ни делали, а к этому придём. К процентному отношению евреев Нобелевских лауреатов, Героев Советского Союза, банкиров и Госсекретарей. Не говоря уже о великих путешественниках, начиная с Колумба, потому как весь народ этот – народ - путешественник.

Когда однажды, десять лет назад, между бесконечной беготней по всяким Amt’ам, Arbeitsamt’ам я совершенно случайно заглянул в этот сквер, то был в одночасье поражён и пленён стоящей там удивительной скульптурой, где мастерство скульптора восхищало, а прелесть и грация юного создания чуть кружили голову. Да, это была любовь с первого взгляда. На пьедестале две лаконичные строчки: Prof. Walter Schott "Die Kugelspielerin" 1902.

"Это что за невидаль: "Вечера на хуторе близ Германии"? Что это за "Вечера"? Ещё мало народу, всякого звания и сброду, вымарало пальцы в чернилах! Дёрнула же охота и меня потащиться вслед за другими". А вам же, развесив уши, слушать кого ни попадя. И окрутили самозванные витии доверчивых жителей деревеньки на Дюсселе своими презентациями, которые вернее бы прозвать претензациями. Ан гляди, что ни "вечер" – то другой краснобай распинается почём зря. И задаёт-то тон один. Который глядит на меня каждый день из зеркала...

В приёмной доктора колышется жаркая масса всё ещё живых человеческих тел. Всö накалено – до предела. И если бы в ваших руках оказалась простая лампочка, то она вспыхнула бы от этого нечеловеческого напряжения. Вы задаёте простой вопрос и понимаете, что допускаете страшную ошибку. Какой последний? Кто последний? Да они здесь с понедельника! Сегодня какой день? Четверг? Идите...

Всё это обрушилось на него и увлекло за собой. И "увидел он, что это хорошо". Что всё это ему по плечу, что теперь ему всё возможно и нужно. Нужна машина, нужна работа, чтоб содержать машину. И он носился и успевал не только на курсах языка, не только на уроках вождения, но и ещё разнося рекламу два раза в неделю.

«...Сегодняшнего дня случилось необыкновенное приключение». Я приступил к «Запискам сумасшедшего». Не скрою, до меня, конечно, доходили слухи о некоем писателе из Малороссии, что он чего-то там сжёг... А тут сама жизнь нет-нет да и подталкивала в его сторону. Я тоже сжёг все мосты восемь лет назад, перебравшись сюда, к берегам Рейна. Ну, а от всякой чертовщины, которая творилась здесь с нашим братом, у меня так вытянулся нос, что я не только обликом своим стал походить на этого писателя, но и органично перенял стиль и даже названия его произведений.